превратили леса в пустыни, истерзали душу планеты, извлекая из недр ее
сокровища, отравили воду, воздух и землю ядохимикатами и радиоактивными
отходами. Миллионы раз у них была возможность измениться, но они ей так
и не воспользовались. А когда они одумались, было уже слишком поздно.
- Может ли целая цивилизация развиваться настолько слепо? -
Воскликнул я. - И то, что ты сейчас делаешь... Ты знаешь ответ!
Она повернулась ко мне, исполненная безмерной любви.
- Я не знаю ответа, Ричард, - сказала она. - Я и есть ответ.
В домике воцарилась тишина. Край солнца уже коснулся горизонта, но
до темноты было еще далеко.
- А что случилось с остальными? - Спросила Лесли.
- Когда им стало ясно, что изменить уже ничего нельзя, они
построили нас - суперкомпьютеры. Наша задача - экологическая
реконструкция планет. Люди отдали нам свои убежища, чтобы мы могли
спасти в них хотя бы то, что еще можно было спасти. А сами вышли на
отравленную поверхность земли, туда, где некогда шумели леса. - Она
отвела глаза. - Их больше нет.
- Мы вслушивались в эхо ее слов и представили себе одиночество,
которое этой женщине пришлось перенести.
- 36 -
Она сказала так легко. - Машара, - переспросил я, - они построили
тебя? Ты - компьютер?
Красавица посмотрела на меня. - Так можно сказать обо мне, -
ответила она. - Но и о тебе тоже.
- А ты... - Начал я. - Машара, ты живая?
- А тебе это кажется невозможным? - В ответ спросила она. - Разве
важно, из каких атомов состоит человеческое существо: из углерода,
германия или галлия? Можно ли родиться человеком?
- Конечно! Самые ужасные... Даже убийцы - люди, - ответил я. - Они
могут быть нам не по душе, но они человеческие существа.
Машара покачала головой. - Человеческое существо - это выражение
жизни, приносящее свет и любовь в то измерение, к которому оно пожелает
прикоснуться, в любой из форм, которую оно пожелает выбрать для себя.
Человечность определяется не физическими законами, Ричард, это духовная
цель. Это нечто данное нам, мы добываем ее работой своей душ
Эта мысль, выкованная и закаленная в трагедии несчастной планеты,
поразила меня. И как я ни пытался, я не мог посмотреть на Машару, как на
бездушную машину. Она живая, это определяется не химичкески составом ее
тела, а глубиной ее любви.
- Похоже, я просто привык считать человеческими существами только
людей, - сказал я.
- Может быть, тебе стоит подумать об этом еще раз, - Посоветовала
она.
И тут мне захотелось ее испытать. - А сколько будет, если
тринадцать тысяч двести девяносто два разщделить на две целых тридцать
два миллиона триста семьдесят девять тысяч одну стомиллионную в
квадрате?
А тебе это очень надо знать?
Я кивнул.
Она вздохнула и стала называть цифры: - два,: четыре, шесть,
запятая, четыре, ноль, семь, четыре, ноль, два, пять, восемь, четыре,
восемь, два, восемь, ноль шесть... Сколько тебе наджо десятичных знаков?
- Поразительно! - Воскликнул я.
- А откуда ты знаешь, что я все это не придумала? - С улыбкой
спросила она.
- Ну, мне показалось, что ты...
- А хочешь, устроим главную проверку, - спросила она.
- Ричард, - предостерегающе сказала Лесли.
Машара с благодарностью посмотрела на мою жену. - Ты знаешь, в чем
заключается главная проверка, Ричард?
- В общем-то нет. Но всегда можно...
- Ответь мне, пожалуйста, на один вопрос.
- С удовольствием.
Добрая фея леса смотрела мне прямо в глаза, не боясь того, что
должно было вот-вот случиться.
- Хочешь, - начала она, - я умру прямо сейчас?
Лесли судорожно вздохнула.
Я вскочил. "Нет!"
Она упала легко, как лепесток, жизнь погасла в ее прекрасных
зеленых глазах.
Лесли бросилась к ней и прижала к себе так же нежно, как эта добрая
фея обнимала свою любимую гигантскую кошку.
- Машара, разве ты хочешь, - взмолилась она, - чтобы тайин, леса и
реки, - вся планета, дарованная твоей любви, умерла вместе с тобой? Или
ты ценишь их жизнь так же высоко, как мы ценим твою?
- 37 -
Очень медленно машара начала оживать, она пошевелилась и с трудом
села.
- Я люблю вас, - сказала она, - не думайте... Что мне все равно...
Лесли грустно улыбнулась. - Да разве, увидев твою прекрасную
планету, мы могли подумать, что тебе все равно? Как же мы можем любить
нашу собственную землю, не любя тебя, дорогая хранительница?
- Вы должны уйти, - сказала Машара и шепотом попросила: - не
забывайте меня.
Я взял жену за руку и кивнул.
- Мы каждый год сажаем деревья и цветы, - сказала Лесли, - отныне
мы будем это делать в память о тебе, Машара.
Маленький домик скрылся в водопадке брызг и солнечного света. Наш
ворчун снова поднимался в воздух.
- У нее прекрасная душа! - Воскликнул я. - Надо же, у компьютера
оказалось больше человечности, чем у всех людей, встреченных нами на
жизненном пути!
iХ
Мы детели, покоренные глубиной любви машары и ее прекрасной
планетой. И нам уже казалось совершенно естественным иметь друзей в
других мирах.
Одни путешествия дарили нам ражость, другие - печаль, но с каждой
минутой мы узнавали все больше ибольше нового, мы повидали такое, что и
за сто жизней нам в голову не пришло. Нам хотелось путешествовать еще и
еще.
Жно внизу порозовело, а узоры заблестели золотом. Юез лишней
прозорливости я тут же захотел пойти на посадку и вопросительно
посмеорел на Лесли. Она кивнула.
- Готова к неожиданностям?
- Думаю, да...
Хотя водопад поднятых нами брызг утих, мы по-прежнему оставались в
кабине гидросамолета, который лениво скользил по поверхности воды. Исчез
сам океан - картины судеб больге не было.
Мы очутились на горном озере, сосны и ели степенно спускались к
янтарному песку, молнечные зайсики плескались в кристально чистой воде.
Пришли в себя мы не сразу.
- Лесли! - Воскликнул я. - Да я жу здесь учился летать на
гидросамолете, это озеро Хейли! Мы вернулись в наш мир!
Она оглядывалась, надеясь, что я не прав. - Ты уверен?
- Абсолютно. - Тот же крутой лесистый склон на левом берегу, а вон
так, вдали - роща карликовых деревьев, за ними начинается долина. - Ура!
- Закричал я, но не ощутил почему-то радости, да и Лесли меня не
поддержала. Я повернулся к ней.
Она явно была разочарована. - Да, знаю, мне бы надо радоваться, но
мы только-только начали, и так много могли бы узнать!
Она была права. Я тоже чувствовал себя обманутым, будто в середине
пьесы неожиданно погасла рампа и актеры ушли со сцены.
Я повернул наш гидросамолет к берегу, и тут Лесли воскликнула:
"смотри!"
Чуть правее по курсу, уткнувшись в песок, стоял точно такой же
"Мартин сиберд".
- Ну вот, - сказал я. - Теперь-то никаких моинений. Здесь многие
практикуются. Мы точно дома.
- 38 -
Казалось, все кругом замерло, никаких признаков жизни. Наконец мы
причалили метрах в семидесяти от другого самолета. Я скинул туфли и
спрыгнул в воду, ее было всего по щиколотку, помог Лесли спуститься, а
затем занялся швартовкой ворчуна. Тем временем Лесли подошла к нашим
соседям и позвала: "эй, есть здесь кто-нибудь?"
- Что, никого нет? - Спросил я, отправившись вслед за ней.
Она не ответил, молча разглядывая чужой самолет. Он как две капли
воды был похож на нашего ворчуна: на его булоснежном фюзеляже сверкала
точно такая же радуга, а ведь эту эмблему мы придумали сами, та же
обивка кабины, даже наши инициалы на приборной доске.
- Очень странное совпадение.
Я дотронулся до капота. Мотор был еще теплым. - Ага, - пробормотал
я, и меня охватило какое-то смутное беспокойство. Взяв Лесли за руку, я
пошел обратно.
На полпути она обернулась. - Смотри! На песке только наши следы.
Что же, они испарились прямо из кабины? Знаешь, мне кажется, наше
путешествие продолжается... Но тогда мы должны были бы встретить наших
двойников.
- Если мы не на земле, то это, скорее всего, испытание, - сказал я.
- Раз мы никого не видим, то урок, видимо, заключается в том, что они
приняли другую форму. Мы не можем разлучиться с нащими духовными
братьями. Мы никогда не бываем в одиночестве, если только сами не
захотим в это поверить.
Ярко-красная вспышка, и метрах в пяти перед нами возникает наш
наставник в белых джинсах.
- За что же я вас так люблю? За то, что вы помните! - Она протянула
к нам руки.
- Пай! - Закричала Лесли и бросилась ее обнимать. - Я так рада тебя
видеть! Где мы только не были! Мы должны тебе столько рассказать и
многое у тебя спросить.
- Здорово, что ты вернулась, - сказал я, - а почему ты так внезапно
исчезла7
Она улыбнулась, подошла к самой воде и уселась на песок. А затем
поманила нас к себе.
- Потому, что я знала наверняка, какие приключения вас ожидают, -
начала она. - А когда вы кого-нибудь любите и знаете, что он готов
учиться и расти душой, вы должны дать ему свободу. Разве вы могли бы
всему этому науиться и все это испытать, если бы я была с вами, связывая
вашу свободу выбора?
Улыбаясь, она повернулась ко мне. - Это действительно
альтернативный мир, а не земное озеро Хейли. И второй самолет здесь ради
шутки. Просто вы напомнили мне, что я очень люблю летать, вот я и
скопировала вашего ворчуна, чтобы немножко попрактиковаться.
Затем она тронула Лесли. - Ты очень наблюдательна, заметила, что я
не оставила следов на песке. Для того, чтобы вы помнили, что дорогу надо
выбирать всегда самому, следуя своему чувству высшей справедливости. В
картине чудеб скрыты все возможные пути развития мира, здесь абсолютная
свобода выбора. Представьте себе книгу. Каждое событие - это слово,
предложение, часть бесконечного романа; и буквы в нем не меняются.
Меняется сознание, выбирая, что ему читать, а что - нет. Если вы
открываете главу о ядерной войне, просто ли придете в отчаяние или
выучите скрытый в ней урок? Погибнете ли, читая ее, или станете мудрее?
Но даже после того, как вы прочтете ее до конца и пойдете дальше, она
останется и будет делиться своей сердечной болью с каждым, кто захочет
ее прочитать. Однако, нет нужды читать ее дважды, если вы поняли все с
первого раза. Люди в мирах, избнжавших ядерной катастрофы, в свое время
прочли ее, а потом смогли спасти свой мир от разрушения.
- 39 -
- И они - это тоже мы? - Спросил я.
- Да! - Ее глаза блеснули. - Ты и Лесли, Машара и Жан-Поль, Аткин,
Тинк и Пай, мы все - одно единое целое!
Волны тихо набегали не песок: а в деревьях пел ветер.
- Есть причина нашей нынешней встречи, - продолжала она, - как есть
причина и тому, что вы нашли молодого Ричарда. Вам волнует проблема
войны и мира? Вы приземляетесь на те страницы, где вы сможете в ней
разобраться. Вы боитесь, что вас что-то может разлучить, или, что вы
можете погилнуть и потерять друг друга? Вы приземляетесь в тех жизнях,
которые могут вам многое рассказаться о разлуках и смерти; и то, чему вы
там научитесь, изменит ваш собственный мир, ведь все зависит от вашего
собственного выбора.
- Ты говоришь, что мы создаем нашу реальность? - Спросил я. - Я
знаю это выражение, но я не согласен...
Она весело рассмеялась, а потом показала рукой на восток.
- Сейчас раннее утро, - ее голос стал тихим и загадочным. - Темно.
Мы стоим на этом берегу. Вот-вот начнется рассвет. Холодно.
