жизни могли закончиться так бессмысленно. "Может прийти и такое будущее,
- кричала Лесли из альтернативной жизни... Люди, связанные духовно, не
всегда встречаются!"
Я тут же обнял ее, прижал к себе, и ужас в ее глазах пропал. "Мы не
можем этого изменить", - сказал я.
Она кивнула, страдания ее утихли, она поняла все еще раньше меня.
"Ты прав, - печально подтвердила она. Затем повернулась к лейтенанту. -
Здесь выбор делаем не мы. Ты сам должен сделать этот выбор"
Нам больше нечего было добавить, мы сказали ему все, что могли.
Где-то в нашем параллельном будущем Лесли поступила так, как учила
Пай. Настало время уходить, и она закрыла глаза, представила океан,
скрывающий книгу судеб, и потянула ручку газа нашего ворчуна.
Ночное небо, истребители, военно-воздушная база - все начало
вибрировать, молодой лейтенант закричал: "подождите!.."
И все исчезло
"Боже милосердный, - подумал я. - Взрослых и детей, влюбленных и
разведенных, пекарей и библиотекарей, актрис, музыкантов и комедиантов,
этот лейтенант убьет их всех, убьет без жалости, когда ему только
прикажет какой-то безымянный президент. Котят, птичек, деревья и цветы,
фонтаны, музеи, книги и картины, он сожжет в ядерном пламени свою
любимую, вторую половинку своей души, и никакие слова, что бы мы там ни
говорили, его не остановят. Он - это я, но я не могу его остановить!"
Лесли, прочитав мои мысли, нежно взяла мою руку. "Ричард, любимый
мой, послушай. Может быть, мы и не смогли бы его остановить", - сказала
она. "А может быть, мы его уже остановили".
VI
Лесли потянула не себя ручку газа, и наш ворчун устремился в небо.
Метрах в тридцати над водой она сбросила скорость до крейсерской и
перешла в горизонтальный полет.
- 22 -
Океан играл яркими бликами, но в нашей кабине клубилась туча
отчаяния - как же разумные человеческие существа могут воевать,
уничтожая друг друга? Казалось, сама мысль о том, что война вообще
возможна, только сейчас впервые пришла нам в голову, мы заново увидели
безумие братоубийства и уже не могли больше мириться с тем, что с
мрачной покорностью принимали в нашей жизни.
- Пай, - спросил я наконец, - почему же из всей этой бесконечной
картины альтернативных миров мы приземлились именно здесь? Почему мы
встретили Ричарда у его истребителя?
- А как вы думаете? - Спросила она в ответ.
- Он был молод и не знал, что делать? - Перспектива? - Предположила
Лесли. - В его жизни настал момент, когда надо было вспомнить о
могущесве, скрытом в свободе выбора?
Пай кивнула. - Вы оба правы.
- А цель нашей встречи, - начал я. - В том, чтобы научиться
использовать перспективу?
- Нет, - сказала она. - Никакой цели нет. Вы попали сюда случайно.
- Ты шутишь! - Воскликнул я.
- Вы не верите в случайности? Ну тогда вам придется поверить в то,
что вы сами проложили сюда курс и несете за это ответственность.
- Но я-то сюда точно не собирался... - Пробормотал я и посмотрел на
Лесли. Между собой мы часто шутим, что Лесли может заплутать в двух
соснах, но в полете прокладывает курс намного лучше меня.
- Штурман - я, - сказала она и улыбнулась.
- Она думает, что все это шутка, - продолжала пай. - Но без нее ты
бы сюда не смог попасть, Ричард. Понимаешь?
Я кивнул. - В нашей семье я увлечен чтением книг о жизни после
смерти и путешествиях в тонком теле. Лесли их почти не читает, зато она
читает мысли и видит будущее...
- Ричард, это вовсе не так! Ты прекрасно знаешь, что я всегда
относилась к этому скептически...
- Всегда? - Переспросил я.
- Ну... То просто не считается, - сказала она, прочитав мои мысли.
- Я была еще совсем маленькой. И мне это не понравилось, поэтому я
покончила с этим навсегда!
- Лесли говорит, что ее дар предвидения был настолько силен, что ей
стало страшно, - сказала пай, - поэтому она решила спрятать его подальше
и старается изо всех сил подавить его. Трезвомыслящие скептики не любят
пугать себя знакомством с необычными способностями.
- Мой дорогой штурман, - сказал я, - что же здесь удивительного.
Ведь не ты хотела вернуться в наш обычный мир, а я. И не я могу силой
мысли заставить ворчуна взлететь, а ты.
- Что за глупости, - запротестовала Лесли. - Да я бы никогда не
полетела на гидросамолете и вообще не села бы в самолет, если бы не ты!
И вся эта поездка в Лос-Анджелес была твоей идеей...
Что правда, то правда. Именно я уговорил Лесли покинуть ее любимые
цветы и отправиться в Спринг-Хилл. Но новые илеи - это наша жизнь:
духовный рост и радость, напряженная работа и отдых. Из ниоткуда к нам
приходят вопросы, они дразнят и мучают нас, а заманчивые ответы
приплясывают там, в дали, зовя нас к разгадке, требуя, чтобы мы выразили
наше новое знание, или подсказывают, куда нам отправиться и что нам надо
сделать. Мы с Лесли очень любим новые идеи.
И тут же мне захотелось узнать, почему это так.
- Пай, откуда к нам приходят идеи? - Спросил я.
- Влево на 10 градусов, - ответила она.
- 23 -
- Что ты сказала? - Переспросил я. - Нет, я говорю идеи... Они
просто... Появляются так неожиданно. Почему?
- В этой картине скрыт ответ на любой вопрос, - сказала она. -
Сделай поворот влево, сейчас уже на 20 градусов, и иди на посадку.
С нашим новым другом, столь продвинутым духовно, я чувствовал себя,
как когда-то с летным инструктором - пока он был рядом, я не боялся
сделать даже самый рискованный трюк.
- О'кей, дорогая? - Спросил я жену. - Ты готова?
Она кивнула, предвкушая новое приключение.
Я развернул гидросамолет и, следуя указаниям пай, начал снижаться.
- Выровняйся над этой яркой желтой полосой, вперед, добавь чуть-чуть
газа, - и наконец, - здесь! Точная посадка!
Место, куда мы попали, было похоже на гигантскую адскую кухню. В
печах бушевало и ревело пламя, под самой крышей, покачиваясь, плыли
чудовищные ковши с расплавом, подвешенные к мостовым кранам.
- О, боже... - Сказал я.
По ближайшему проходу подкатила небольшая электротележка, с нее
спрыгнула стройная девушка в комбинезоне и защитной каске и направилась
к нам. Может быть, она и поздоровалась, но в этом грохоте металла и реве
пламени слову было не разобрать.
Она оказалась хрупкой девушкой с ярко-голубыми глазами, из-под
каски струились белокурые локоны.
- Неплохое местечко, правда? - Прокричала она вместо приветствия.
Судя по ее голосу, она гордилась этим заводом. - Конечно, они вам ни к
чему, сказала она, протягивая нам защитные каски, - но, если начальство
заметит, что мы без касок... - Она усмехнулась
Она покачала головой. - Все правильно. Но здесь вы можете.
И конечно же, мы не только смогли взять в руки эти каски, но они
пришлись нам как раз в пору. Она махнула рукой, чтобы следовали за ней.
Я взглянул на Лесли: кто же эта незнакомка? Она прочитала мои мысли
и пожала плечами - я не знаю.
- Послушайте, как вас зовут? - Крикнул я.
Девушка в недоумении остановилась. - Вы придумали для меня так
много имен, но все они уж больно официальные! - Она пожала плечами и
улыбнулась. - Зовите меня Тинк.
Она проворно вела нас к металлической лестнице и по дороге
рассказывала об этом гиганстком заводе. - Сначала руда поступает по
транспортерам в грохоты, установленные снаружи, потом проходит промывку
и попадает в главный мерный бункер...
- О чем ты нам рассказываешь? - Спросил я.
- Если вы пока не будете задавать вопросы, - сказала она, - то,
возможно, я отвечу на большинство из них просто по ходу дела.
- Но мы не...Она показала рукой. - По пути расплав проходит
продувку ксеноном, а затем выливается в эти изложницы, их стенки на 20
микрон покрыты порошковым хондритом. - Она улыбнулась и махнула рукой,
предупреждая наши вопросы. - Нет-нет, кристаллизация начинается без
вмешательства хондрита, просто так легче извлекать слитки из изложницы!
Это были оранжевые слитки, но не стали, а какого-то стекла,
остывая, они становились почти прозрачными.
Рядом выстроилась шеренга промышленных роботов, которые подобно
гранильщикам алмазов, лихо превращали эти блоки-полуневидимки в бруски,
кубы и ромбоиды.
- Здесь блоки хранят и заряжают энергией, - продолжала тинк, - все
они, конечно, отличаются друг от друга...
С нашим экскурсоводом по этому загадочному заводу мы бодро
поднялись по металлической лестнице и зашли в шлюзовую камеру. - Это
- 24 -
этаж окончательной доводки. - Сказала она. - Вот, что вы так хотели
увидеть!
Мы шагнули вперед. Двери перед нами автоматически распахнулись, а
потом захлопнулись за нашей спиной.
Грохот стих. Здесь было тихо, чисто и очень аккуратно. Поперек
огромного зала тянулись рабочие столы, покрытые мягким фетром, и на
каждом из них покоился отполированный кристалл - скорее творение
безмолвного искусства, чем изделие тяжелой промышленности. Люди работали
молча и очень сосредоточенно. Куда мы попали - в сборочный цех
космического центра? Ы остановились у стола, за которым в вертящемся
кресле сидел здоровенный молодой паренью он внимательно изучал кристалл
(я легко мог бы в нем уместиться), закрепленный в установке,
напоминающей ультрасовременный револьверный станок. Вещество было едва
различимым, скорее намек на объем чем-то заполненного пространства, но
его грани изумительно сверкали. В кристалле мы увидели сложное
переплетение разноцветных лучей, словно в нем мерцали спирали лампочек
или были спрятаны минилазеры. Парень нажал на какие-то клавиши
установки, и в кристалле что-то переменилось.
Я дотронулся до плечса Лесли, показал на кристалл и тряхнул
головой, пытаясь вспомнить. Где мы его раньше видели?
- Он проверяет, все ли связи закончены, - прошептала Тинк, -
достаточно нарушиться хотя бы одной, и весь блок пойдет в брак.
Услышав ее слова, парень повернулся и увидел нас. - Привет! -
Сказал он так, словно мы были его старыми добрыми друзьями. - Рад вас
видеть.
- Привет! - Ответили мы.
- Мы знакомы? - Спросил я.
Он улыбнулся, и сразу мне понравился. - Знакомы? Конечно. Хотя,
наверное, вы меня не помните. Меня зовут Аткин. Один раз я был твоим
укладчиком парашюта, другой - учителем Дзена... Нет, пожалуй тебе меня
не вспомнить. - Он пожал плечами, ему это было неважно.
Я подыскивал слова. - Что... Что ты сейчас здесь делаешь?
- Посмотрите сами. - Он указал на окуляры микроскопа,
установленного рялом с кристаллом. Лесли глянула в микроскоп.
- О, боже! - Вырвалось у нее.
- Что такое?
- Это... Это не стекло, Ричи. Это - идеи. Похоже на спицы в колесе,
они все взаимосвязаны!
- Расскажи, что там написано.
- Здесь нет слов, - продолжала она. - Мне кажется, что каждый, как
может, должен сам выразить их словами.
- А какие слова нашла бы ты? Попробуй, скажи!
- Ах! - Восторженно воскликнула она. - Ты только на это посмотри.
- Скажи словами, попросил я. - Пожалуйста.
- Ладно. Я попробую. Здесь о... Том, как трудно сделать правильный
выбор и как важно всегда стараться поступать самым лучшим, как нам самим
кажется, образом... И о том, что мы на самом деле знаем, как лучше всего
поступить! - Она извинилась перед Аткином. - Я знаю, что расссказываю не
совсем точно. Вы не могли бы прочесть нам вслух вот этот серебристый
кусочек?
Аткин снова улыбнулся. - У вас очень хорошо получается, - сказал
