хорошо знаком и с которыми не испытывал никакого желания возобновлять
знакомство.
Он бежал, словно за ним гнался дьявол.
Вертолет повернул назад. Колеблющиеся звуки "чоп-чоп-чоп", издаваемые
роторами, превратились в более частые, резкие, более грубые "вик-вик-вик".
Пули автоматической винтовки защелкали по бетонной стоянке.
Алек вскинул руку и выпустил полную обойму из своего Люгера.
Конечно, как и увидел Престин, пули прошли мимо.
Вертолет пошел на следующий круг.
Марджи возилась с кошельком, ища ключи от машины. Алек крикнул:
- Быстрее, Марджи! Иначе он получит нас свеженькими!
Бросив взгляд против отвесного солнечного сияния, Престин увидел
хищную черную тень, с шумом несущуюся назад над ресторанчиком. Хозяин и
его жена заперлись внутри и захлопнули дверь; других клиентов не было.
Престин ясно видел дуло автоматической винтовки, выглядывающее из
открытого окна рядом с пилотом.
- Это графиня? - спросил он с таким ощущением, словно его рот был
набит конскими каштанами.
- Один из ее приверженцев - землянин, не Траг. - Маклин встал за
машиной, когда Марджи распахнула дверь и Алек бросился внутрь. Скорость, с
которой он собрал свою автоматическую винтовку, поразила Престина. Маклин
оттащил его на другую сторону машины.
- Марджи заплатила более пяти тысяч фунтов за пуленепробиваемый щит
для нас. - Он сказал это так, словно это была хорошая шутка.
Припав к земле рядом с Маклином, в то время как Марджи вываливалась
из ближней двери, чтобы присоединиться к ним, а Алек поднял свою винтовку
дулом вверх, когда вертолет свирепо пронесся над ними, Престин размышлял,
в чем же заключалась шутка.
Сквозь шум лопастей раздалось хихиканье автоматической винтовки, и
Алек шесть раз решительно выстрелил в ответ.
Вертолет над ними резко изменил направление. Престин не заметил
никаких повреждений. Он слышал громкое и яростное щелканье пуль по машине.
Вертолет встал на дыбы. Когда он приблизился к ним, Алек выстрелил еще
раз, и теперь Престин увидел, как обзорное стекло с пронзительным звуком
разлетелось на мелкие кусочки. Он увидел, как пилот свесился из него,
как-бы сложившись вдвое. Он увидел, как вертолет зашатался в воздухе.
Он услышал пронзительный вопль Марджи:
- Он падает точно на нас!
- Убирайтесь с дороги! - крикнул Маклин.
Каким-то образом Престин поднялся, почувствовав руку Марджи под
своими пальцами, и поднял ее на ноги. Он чувствовал совсем рядом
металлическую полоску, кружащую над его головой, в воображении связывая ее
со сталью, которая проломит его череп и выдавит его мозги. Он начал
бежать, с усилиями таща за собой Марджи. Он заметил сумасшедшее мельканье
ботинок Маклина, подошвы которых были испачканы в бетоне, Алека, все еще
ворчащего и стреляющего, в то время как огромная черная тень над ними
безжалостно неслась вниз.
Он бежал.
Он все еще бежал.
Бетон под его ногами исчез, и он пробивал себе путь через желтоватый
песок и тягучие ветви какого-то темно-зеленого жирного сорняка. Его ноги
болели. Песок пробивался внутрь вместе с жарой, выходившей за рамки
солнечного сияния в южной Италии, даже через его упругие английские
кожаные туфли ручной работы. Он не слышал шума вертолета. Он не слышал ни
выстрелов Алека, ни Маклина, кричащего им, чтобы они бежали; он не слышал
Марджи - и не чувствовал ее руки под своими сжатыми пальцами, которые
сжимали воздух.
Затем он понял.
5
Итак, в конце концов, это были не сказки.
Итак, он оказался в Айруниуме.
Великолепно.
Как же ему теперь вернуться назад?
Все его внимание было поглощено тем, чтобы убраться от падающей
Агусты и оттащить Марджи в безопасное место. Наверное, решил он с тупой
болью в голове от воспоминаний о воображаемой стальной полоске, кружившей
над его головой, он катапультировал себя в это место вследствие полнейшего
малодушия.
Солнце все еще сияло. Песок скрипел под его ногами. Небо было
ярко-синего цвета, а трава, росшая в нескольких сотнях футов от того
места, где кончался песок, была ярко-зеленой. Группа оранжевых деревьев,
по форме напоминавших кегли, росла прямо из травы и, осмотревшись, он
увидел множество таких изолированных групп, усеивавших пейзаж. Некоторые
группы состояли из охристых и желтовато-зеленых деревьев, но большинство
имело этот глубокий оранжевый оттенок. Ему показалось, что он увидел
птицу, вылетевшую из тонкого слоя облаков, но он не был уверен. Определяя
свое положение по солнцу, он решил, что темная полоса, протянувшаяся вдоль
горизонта, находится строго на север от него; его глаза опять запрыгали,
когда он попытался сфокусироваться, поэтому в этом он тоже не был уверен.
Настолько, насколько он мог видеть, земля изменялась странным,
непредсказуемым путем от участков бесплодного, крупного красного песка,
участков приятно золотого песка, до полос голубовато-зеленой травы, росшей
в роскошном изобилии, в чью зелень вкраплялись мириады красных, как маки,
цветов. Престин заметил, что ветра не было; во всяком случае, он не ощущал
его, и трава не качалась - и все-таки он чувствовал, что здесь должен быть
ветер, и не мог определить, почему.
Он говорил себе: "Вот я здесь. Но - я здесь. Значит, я должен
вернуться. Но как?"
Он полагал, что там должна была быть узловая точка, через которую, не
переслав никого из других, он волей-неволей протолкнул себя. Если бы он
мог опять найти это место - он не сдвинулся больше чем на шаг или два с
тех пор, как перестал бежать - он мог бы... Он мог бы - что?
Как сможет он вернуть себя в обычный мир?
Какой механизм он использовал? Какую абракадабру мумбу-юмбу? Какие
психологические головоломки ментальной скорости?
У него не было другой ясной идеи насчет того, как вернуться, кроме
как, с трудом размышляя, прыгать.
Ему чертовски хотелось пить.
В конце концов жар песка стал слишком неприятным, и он пошел, чтобы
встать на траву. Он чувствовал, что каким-то образом осквернял ее, но его
ноги не могли ждать.
Дух рьяного исследования подтолкнул его на частичное исключение
страха - он был жестоко испуган и тупо осознавал, что его страх усилится в
будущем - но в данный момент он был расположен к исследованиям. Если он
хотел проложить себе путь назад, в Италию, он должен был работать над этой
проблемой. Просто стоя и волнуясь, он себе не поможет, но исследование
могло подкинуть хоть какой-то ответ.
Сухость в горле напомнила о его жажде и, как он со злостью осознал, о
его страхе тоже.
Что делать? Он обернулся, чтобы осмотреться. Он видел только мягкую
непохожесть пейзажа, странные деревья бутылочной формы, высокую траву,
песок, чуждую пустоту всего этого и слабую, дразнящую ложной надеждой
темную полосу вдоль северного горизонта.
Ну что же? Эта странная полоса должна быть хоть чем-то, пусть даже
горной грядой. Итак? Да. Он не мог найти путь назад отсюда, Это было
вполне очевидно, и он не мог здесь жить, без пищи, воды и убежища. По
крайней мере, у подножья гор должна быть еда и вода, и он сможет наспех
построить убежище. Что еще он мог сделать? Покончить с собой или сойти с
ума?
Он начал идти.
Он не мог сказать, сколько он прошел, перед тем как увидел черную
точку, стрелой мчащуюся к нему над землей.
Он остановился, вытирая пот со лба, и прищурился. Затем он снял очки
и вытер с них пот и испарину. Когда он опять одел их, точка превратилась в
животное. Во всяком случае, когда Престин посмотрел на нее, выйдя из
летаргии, которая начала охватывать его во время монотонного, долгого и
утомительного путешествия пешком, ему показалось, что это было животное.
Тело этой твари было округлым, приземистым и по форме напоминало
луковицу двух футов в диаметре, темно-синего металлического цвета. Из него
торчала желтая шея где-то около трех футов в длину, которая, покачиваясь,
поддерживала маленькую кошачью голову, имевшую до странности разумный и
мудрый вид, насколько может его иметь усатая, покрытая мехом морда. Но что
особенно шокировало безмолвно стоящего, боящегося пошевелиться Престина,
так это были ноги твари. Она бежала на двух длинных стрекозьих,
соединенных вместе ножках, с двумя другими, выступающими рядом и тоже
сложенными вместе; еще две угрожающе колыхались перед ней, как
псевдо-руки, каждая из которых заканчивалась широким когтем. Все еще
будучи в шоке, Престин посчитал когти и почему-то оживился, обнаружив, что
у твари было четыре когтя, не три, как у Трагов.
Тварь быстро приблизилась к нему и, визжа, обрушила на него
искаженный поток ругательств.
Опасность внезапно вывела его из шокового состояния. Но прежде чем он
успел побежать, один из когтей сильно ударил его, повалив на песок; другой
коготь устремился вниз и придавил его шею. Он почувствовал резкий скрип
костей. Он слышал пронзительный свист дышащей своим плоским кошачьим носом
твари и чувствовал отвратительный запах оперенья и шкуры.
В отчаянии он сунул руку в карман, нащупывая маленький нож, который
он обычно носил с собой. Он нашел и вытащил его. Его лицо было вдавлено в
песок, так как один из когтей держал его за шею. Он оцепенело понял, что
его держали, что тварь ничего более не делала. Она поймала его. Теперь она
его охраняла. Для чего? Он судорожно открыл нож и вслепую ударил им перед
собой.
Когти немного раздвинулись, и он смог вскочить на ноги. Он
развернулся, чтобы быть лицом к твари. Ее голова в замешательстве
раскачивалась, раскрыв рот и фыркая. Когти устремились вперед, и Престин
отпрыгнул в сторону. На темно-синем теле, там, куда попал нож, расплылось
пятно зеленоватой крови.
Угроза исходила от этой твари, как запах от мускуса в закрытой
комнате. Сначала она только хотела держать его в плену, но он защитился и
ударил ее. Теперь, очевидно, тварь будет пытаться его убить.
Когти ударили еще раз. Прыгнув, Престин ударил ножом вниз и в
сторону. Лезвие прошло через коготь, и тварь, фыркая, завизжала
пронзительным визгом.
- Тебе это не нравится? - сказал Престин, тяжело дышащий, вспотевший
и смертельно испуганный.
Престин не мог бежать, так как тварь явно быстрее передвигалась по
земле, чем он; но даже если бы он мог, как чувствовал он сквозь страх, он
предпочел бы встретится с ней лицом к лицу. Он свое уже отбегал. Он
двинулся вперед и ударил еще раз, и тварь со свистом отскочила.
Длинная змеиная шея рванулась вперед, как из катапульты, и кошачья
голова прыгнула к его горлу. Широко расставленные клыки были большими,
белыми и острыми, как иглы, и приоткрывали внутреннюю сторону
темно-зеленых губ и горло желчного зеленовато-желтого цвета. Престин
отскочил, пошатнулся и, вскинув руку, почувствовал, как клыки проткнули
мясо и сухожилие.
Он ударил ножом еще раз и промахнулся. Голова описала круг и опять
ударила его. Он откатился в сторону, задыхаясь, и вскрикнул, почувствовав,
что клыки вонзились в его спину и плечо. Он поднялся на одно колено, в то
время как голова вновь набросилась на него. Он обхватил шею как раз под
головой и прижал ее к себе, как человек, сидящий на вставшей на дыбы дикой
лошади. Голова стремительно рванулась.
Она дергалась, и кричала, и раскачивалась, и фыркала. Престин висел
мертвым грузом. Он выронил нож и цеплялся обеими руками, сжав кулаки.
Когти продолжали бить его, и он отбивался, яростно колотя своими тяжелыми
туфлями по темно-синему телу.
Он услышал - или ему показалось, что он услышал - резкий треск.
