Главная · Поиск книг · Поступления книг · Top 40 · Форумы · Ссылки · Читатели

Настройка текста
Перенос строк


    Прохождения игр    
Roman legionnaire vs Knight Artorias
Ghost-Skeleton in DSR
Expedition SCP-432-4
Expedition SCP-432-3 DATA EXPUNGED

Другие игры...


liveinternet.ru: показано число просмотров за 24 часа, посетителей за 24 часа и за сегодня
Rambler's Top100
История - Балашов Д.М. Весь текст 829.52 Kb

Бремя власти

Предыдущая страница Следующая страница
1  2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 71
ввысь, а пристально внимая тому, что происходит на этой недавно наполовину
сожженной татарским нашествием лесной и суровой земле.


                                  ПРОЛОГ

     В  холодных пробелах дымно клубящегося неба давно уже  не  вспыхивала
небесная голубень. Сизые волглые лохмы, цеплявшие за верхушки дерев, тяжко
и    страшно   влеклись   над    самой   землею.    И    по    меркнущему,
призрачно-желтоватому свету в горних провалах туч чуялся близкий вечер.
     Серая пелена   небес   моросила   дождем.  Лес  застыл,  кроткий  под
непрерывною капелью,  роняя пожухлые,  почернелые клочья своего убора. Лес
знал,  что это последняя влага перед близкой зимой, и потому стоял тихий и
смиренный,  не лез блеском листьев,  не лопался почками, не острил встречу
дождя  тонкие  иголки  трав,  а словно грустил понуро или засыпал,  уже не
впитывая стоявшие озерцами среди кочек лужицы ненужной  ему  воды.  Ручей,
что  едва струился летом,  огибая ржавые,  поросшие осокою отмели,  сейчас
сердито ревел, обратясь в пенистый поток, и только один его голос врывался
непрошенно в осеннее безмолвие лесов.
     Шуршание обложного дождя гасило все прочие звуки,  и потому скорее по
шевеленью раздвигаемых ветвей,  чем  по  чавкающему зову  шагов можно было
понять,  что в  лесу кто-то  есть.  Обдирая плечами мокрую преграду кустов
вдоль заросшей и заколодившей тропинки,  двигались трое: корова, женщина и
ребенок.
     Грубая старинная пословица молвит:  пусти бабу в рай, она и корову за
собой волокет.  Рай не  рай (очень даже не раем был дождик,  зарядивший из
утра да так и  не кончавший,  даже и  гляду не было,  что разъяснит!),  но
действительно вели корову,  купленную или инако достанную,  и  вели явно к
себе,  ибо не так ведут животное продавать, дергая за вервие и уже заранее
как бы отчуждаясь. Здесь, напротив, вели бережно и сами жались к корове, к
теплу ее обширного чрева,  приноравливая свои шаги к разлатой колеблющейся
поступи вековечной крестьянской кормилицы. Женщина шла пригорбясь, изредка
нашептывая слова древнего скотьего заговора,  и  вела бело-пеструю красулю
на  веревке за  собой,  а  та покорно,  покачивая рогатою большой головой,
ступала за нею вслед,  изредка взмахивая хвостом и  слизывая с губ большим
шершавым языком  капли  дождя.  Шерсть  на  ней  потемнела и  лоснилась от
стекающей влаги.  Мальчик шел  сзади,  дабы  подгонять корову,  но  он  не
столько подгонял,  сколько сам старался не упасть. Поминутно спотыкаясь на
ветках и  корнях дерев,  он то отставал,  то вновь подходил к самому крупу
коровы и  очень хотел тогда ухватиться руками за коровий хвост и  так идти
за  нею,  но  боялся это  сделать и  только изредка касался рукой мокрой и
теплой  коровьей шерсти  с  робким  обожанием и  благодарностью к  доброму
большому зверю.
     Остановясь  в  очередной  раз,  женщина  достала  деревянную мису  и,
пристроив ее  между ног,  стала доить корову.  Нацедив миску,  поднялась и
сперва протянула ее мальчику.  Тот отпил немного и молча отдал матери. Она
стала пить  мелкими глотками,  не  спеша,  и  пила долго,  но  выпила тоже
немного и вновь отдала мису мальчику. Оба и вдруг подумали о хлебе - хлеба
не ели они уже очень давно,  - но ни он, ни она не сказали ничего. Так, по
очереди, допили они молоко, и мать первая, сделав усилие, встала, сказав:
     - Поидемо. Ночь...
     И мальчик тоже встал, закусив губы, и пошел опять сзади коровы, желая
и не решаясь ухватиться за коровий хвост.
     Ни  по  одежде  -  туго  замотанному темному плату  и  долгому платью
женщины, ни по ее мокрому, с мужского плеча, зипуну, ни по долгой рубахе и
латаной свите мальчика в липовых лаптишках нельзя было сказать,  кто они и
даже - какой поры. Века неслышно текли над ними, сотни годов, и в любом из
протекших столетий,  после пожаров,  недородов,  моровых поветрий и  войн,
когда  появлялись так вот бредущие по дорогам бабы с детями,  с коровами в
поводу,  значило это, что не угасла еще и вновь и вновь возрождается жизнь
на земле.
     Сгущались сумерки,  и  упорный  мелкий  дождь  бормотал все  сильней.
Мокрые ветви хлестали женщину по  лицу.  Мальчик часто спотыкался,  но  не
плакал.  Раз,  остановясь,  они прислушались,  и  сквозь шум ручья в  чаще
расслышали далекие редкие удары секиры.
     - Дедушко наш!  - сказала женщина севшим от усталости сиплым голосом.
- Дедушко наш дровы рубит!
     Осторожные   удары   едва-едва   доносились  сквозь   сплошной,   все
покрывающий шорох дождя.
     - Это наш тятя, - сказал мальчик, - наш тятя, твой и мой!
     И женщина, оглянув на сына, не захотела или не посмела возразить. Муж
ее,  сын старика и отец мальчика, был убит, и теперь без старика свекра ей
бы и совсем пропасть.
     Она окликнула мальчика,  сказав что-то по-мерянски, он промолчал, и в
тишине только капли дождя шуршали и шуршали,  опадая с ветвей, да, чавкая,
ступала  корова,  и  наконец ответил ей  по-русски,  с  детским упорством,
схожим с упорством дождя.  Женщина,  пробормотав что-то,  поправила волосы
под платком,  засунув мокрую прядь под сбившийся повойник, и снова они шли
и  шли в сгущающихся сумерках и коровий хвост однообразно ударял по мокрым
кострецам.  Женщина снова сказала что-то  по-мерянски,  но  мальчик упрямо
отозвался по-русски вновь,  и, вздохнув, побежденная упрямством сына, мать
сама перешла на русскую молвь.
     Рогатая голова коровы и  темный женский платок еще  долго  мелькали в
сумерках среди мокрых кустов.  Сердито грохотал вздувшийся поток,  и  было
страшно представить,  что  им  еще  придет  переправлять вброд  через  эту
ревущую воду,  по скользким камням и предательскому бурелому,  завалившему
русло  ручья.  Но  пока  они  будут гнать корову (вновь и  опять,  вновь и
опять!),  пока будет молоко для детей,  будущих пахарей и  воинов,  дотоле
пребудут  города  и   храмы,   гордая  удаль   воевод  и   книжная  молвь,
многоразличные науки,  художества и ремесла,  дотоле пребудет страна и все
сущее в ней.
     ...Она все еще ведет корову.  В рай - не в рай. Не стала раем для нас
и поныне родная земля. Где? Когда? В какие - седые или недавние - годы?
     Где-то в России. На Руси Великой. В веках...


                               Часть первая

                          ЗОДЧЕСТВО КНЯЗЯ ИВАНА

                                 ГЛАВА 1

     Иван  прислушался,  безотчетно считая про  себя  удары медного языка.
Звон колокола был жидок,  и  что-то  жидкое,  нетвердое было во всем,  что
остолпляло  его  теперь.   Не  вставая  с  колен,  тяжело  свесив  голову,
отягощенную густою  волной  заплетенных в  косицу  волос  и  густою  русою
бородою с  ранними промельками заботной седины,  в  той же  позе,  в  коей
творил он  молитву перед <Спасом>,  Иван  Данилыч,  московский властитель,
господин Великого Нова  Города,  великий князь владимирский,  глава Руси и
подручник ордынского хана, задумался.
     Да,  конечно,  волю цесаря Узбека он не исполнил! Не мог исполнить, а
вернее сказать (самому себе,  стоя днесь на молитве,  и сказать мочно!) не
захотел.  Рати стояли под Опочкой.  Нать было громить Плесков, слать полки
московлян на плесковские,  зело твердые, из дикого камени кладенные стены,
стойно дяде Андрею или  покойному брату Юрию зорить Русь,  которая того не
простила б великому князю владимирскому до гроба лет...
     Был март.  (Дотянули до марта!  Причем тянули все, и он, Иван Калита,
менее всех!)  Был март,  и  снег рыхлел,  начинал проваливать под тяжелыми
копытами окольчуженной конницы.  С  тем и  было посылано в  Орду:  пути-де
непроходны зело, поимать тверского князя не сумели, но и с тем воля царева
исполнена,  поелику Александр Михалыч от великия нужи и угрозы ратныя ушел
из Плескова в Литву.
     И серебро посылано на поминках.  Много серебра.  И скора,  и сукна, и
мед,  и кони,  и красные терские соколы -  всего преизлиха. Самому цесарю,
женам и вельможам его,  коих он,  Иван,  должен был помнить всех полично и
поименно (и то такожде помнить, кому чего и сколь надобно дать!). И теперь
одного б не было:  не было бы извета в Орду от ворогов тайных!  Отселе, из
Руси.  Из тоя же Твери.  Да почему только из Твери?  И  с  Москвы напишут!
Помилуй и спаси Господи раба твоего!
     А только вот...  с начала, с самого начала похода не думал он, да, не
думал,  что так обернет все и  с князем Александром,  и со плесковичи.  Не
гадал...  Сейчас даже и сказать можно, когда, в пору какую и в который миг
озарило его истиною.
     В тот день он,  из утра не слезавши с седла, попал в затор на дороге.
Повозка накренилась,  угрожая обрушить под  угор  груду  стянутого вервием
добра.  Взъерошенные кони  дуром и  врозь дергали постромки,  медленно,  с
натугою,  проворачивалось блестящее,  в кованом ободе,  колесо, вылезая из
снежной каши,  и  по натуге колеса,  по дрожи конской,  по сосредоточенным
лицам воевод,  подскакавших обочь,  учуял:  послать на приступ -  может, и
пойдут,  но не посылать -  все вздохнут с радостью.  Не послал. Вздохнули.
Угадал верно.  Это  вот  колесо,  и растерянные лица возничих,  мокрые,  в
испарине,  расстегнутые овчинные зипуны, растерянные взгляды, когда узрели
князя  своего - не готовно-ражие,  а растерянно-смятенные,  словно не снег
виной, а застал за чем нехорошим...
     Он подъехал верхом, солнце грело спину и шею. Март исходил последними
днями.  В мокром снегу, растянувши на сорок верст, копошились обозы, возки
и  сани,  пешая  и  конная  рать,  и,  как  игрушечная,  стояла  невдалеке
крепостца,  светлый дым курился-кудрявился над нею: топили печи либо грели
смолу  ради  возможного  ратного  приступу.  Оттуда,  с  заборол,  изредка
пролетала  стрела;  далекий  крик  дрожал  в  воздухе;  комонные  москвичи
оскакивали  крепость  по-за  рвами,  целились,  придержав  коней;  спустив
тетиву, срывались опять в скок, уходя от ответного псковского гостинца.
     В  путанице дорог  нелепо  растянутые полки  подходили и  подходили к
Опочке (может,  и лепо,  как там воеводы решали? Молодой Василий Протасьич
знает лучше его!).  Разбрасывая тяжелые жемчужные градины снега, подскакал
тверской князь  Константин с  боярами,  меж  которых кинулось в  очи  лицо
старшего Акинфича - Ивана.
     - Вота как?!  Стало,  не ушел с Александром в Плесков? Альбо оттоле -
сюда?!
     Когда-то,  четверть века  тому  назад,  отец  Ивана  Аканфича,  Акинф
Великий,  едва не захватил Переяславля,  где сидел в  ту пору Иван Калита,
тогда еще молодой растерянный княжич,  ожидавший скорого пленения и взятия
града.  Московский воевода  Родион  Несторыч  вовремя  подоспел с  полком.
Нежданным  ударом  разбил  Акинфичей,  самого  Акинфа  Великого  сразил  в
поединке  и,   вздев  голову  убитого  на  копье,  поднес  ему,  Ивану,  в
назнаменование победы.  С  тех  пор,  все эти долгие годы,  сыновья Акинфа
враждуют с  Москвой и  после Шевкалова разоренья должны были  оба  уйти  с
Александром...  Так что же, значит, сносят они между собою? Значит, тайное
согласие единит беглого тверского князя с  его  братьями,  выступившими по
зову Калиты в  поход противу старшего брата?  Да  не  с  тем ли  и  прибыл
Акинфич,  дабы нежданным двойным ударом, оттоле и отселе, покончить с ним,
Калитой?!
     Бояре  что-то  почтительно  баяли  о  близкой  ростепели,  о  снегах,
неуверенных конскому копыту,  - не посести бы тута с обозами! Румянолицый,
высоконький   Константин,    глядя   на    него    расширенными   глазами,
кивал-поддакивал.  Иван,  глядючи на него,  всегда вспоминал твердый носик
племянницы Сони,  Софьи  Юрьевны,  полагая,  что  московская жена  удержит
тверского князя от всякого -  ратного,  иного ли -  нелюбия к нему, Ивану.
Тверские князья были в  нынешнем походе оба.  В  обозе везли юного Василия
Михалыча,  не  очень еще дозволяя мальчику скакать на коне впереди полков.
Да ведь он, Калита, сам же и настоял на том, чтобы в поимку за Александром
Предыдущая страница Следующая страница
1  2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 71
Ваша оценка:
Комментарий:
  Подпись:
(Чтобы комментарии всегда подписывались Вашим именем, можете зарегистрироваться в Клубе читателей)
  Сайт:
 
Комментарии (1)

Реклама