сосредоточившая в своих руках высшую власть, высшие функции управления,
направленные на интеграцию общества. П. э. Составляет совместно с народом
дуальную оппозицию, полюса которой находятся в состоянии амбивалентности.
Она - носитель формы самосознания общества, необходимого для решения
медиационной задачи. В условиях раскола, в постоянно меняющейся, крайне
неустойчивой ситуации при постоянной опасности инверсии, переходов от
одного этапа к другому, от одного предкатастрофического состояния к
противоположному П. э., в отличие от духовной элиты, вынуждена решать
прежде всего оперативные повседневные проблемы. П. э., постоянно находясь
между инверсиями, не в состоянии действовать по разработанному на
длительный срок плану. Она постоянно следует хромающим решениям, от одной
крайности к другой. Например, "Петр просто делал то, что подсказывала ему
минута, не затрудняя себя .... отдельным планом, и все, что он делал, он
как будто считал своим текущим очередным делом" (В. О. Ключевский). Это
можно рассматривать как модель поведения П. э. всех последующих этапов
обоих глобальных периодов.
П. э., балансируя на инверсионных волнах, постоянно находится между двумя
смертельными опасностями. Первая - в отпадении от народа, т. е.
возможности существенно разойтись с ним в ценностях и целях, например,
став в его глазах воплощением мирового зла, что, возможно, будет
сопровождаться разоблачением тайны. Этот процесс, который может привести к
потере способности П. э. Решать медиационную задачу, стимулируется основным
заблуждением массового сознания, верой в Моисеев жезл. В действительности
слияние народа и власти - лишь миг, который проходит, и власть может
оказаться совершенно беспомощной, пытаясь подвигнуть народ на решение
бесконечных задач. Вторая опасность, которая грозит привести к тем же
последствиям, заключается в партиципации, т. е. в стремлении власти слиться
с народом, проникнуться почвенными, догосударственными иллюзиями, верой, в
способность народа после ликвидации бюрократии навести полный порадок,
достичь изобилия и т. д. Это стремление стимулируется основным заблуждением
интеллигенции. За это проникновение в П. э. ценностей массового сознания
она расплачивается ослаблением связи с духовной элитой, полным разрывом с
ней, снижением уровня принятия решений, инфантильностью (Соборнолиберальный
идеал).
Между П. э. и почвой нет достаточно мощного промежуточного слоя, нет
достаточно развитых сословий, которые могли бы быть основой для наведения
мостов между ними. В расколотом обществе П. э. оторвана от почвы прежде
всего из-за слабости массового государственного сознания, в силу
традиционной опасности своими действиями, своим существованием вызвать в
массовом сознании в кризисной ситуации дискомфортное состояние,
стимулировать удар косой инвер сии. В связи с этим отношение П. э. и почвы
немыслимо без идеологии, которая пытается истолковать государственность в
представлениях массового сознания (например, царь - это патриархальный
батюшка), Это заставляет П. э. жить двойной жизнью, говорить на
эзотерическом и экзотерическом языке, Культурный облик П. э. в условиях
второго глобального модифицирированного инверсионного цикла оказывается под
влиянием двух в известном смысле противоположных факторов. С одной стороны,
П. э.
развивается под воздействием массового сознания, являющегося носителем
традиционалистского менталитета при возрастании влияния умеренного
утилитаризма. С другой стороны, П. э. движет жизненная потребность в
культивировании культуры, обеспечивающей государственность и модернизацию,
что неизбежно толкает ее к либеральным ценностям, к высшей культуре,
которая постоянно перерабатывается, превращается в средство решения проблем
расколотого общества. Соотношение между этими элементами постоянно
изменялось. В первом поколении П. э. господствовали представления о победе
рабочего класса, наследника мировой культуры и техники, носителя
народовластия. Здесь скрывалось стремление использовать западную буржуазную
культуру (впрочем, при одновременном избиении ее носителей). Однако
поднявшаяся по капиллярам власти та часть почвенных сил, которая оказалась
способной к организационной работе, несла в себе архаику, феодальные
ценности, ограниченные, однако, сохранением ценностей государственности.
Это привело к созданию высшего руководства в культурном отношении близкого
к субкультуре архаичного локального мира, но не тождественного ей. На
седьмом этапе (перестройка) господствующее влияние приобрела либеральная
культура.
При этом остро встает проблема синтеза ее ценностей с ценностями
массового сознания. Важнейшей проблемой, составляющей элемент решения П.
э. медиационной задачи, является постоянная
интерпретация туманного содержания массового сознания, прежде всего
направленности массовых инверсий, прогноз развития нравственных идеалов.
Ошибки в этой области могут обернуться катастрофой.
ПРАЗДНИК - особого типа инверсия, характеризуемая элементами условности,
относительной подконтрольности. П. выступает как двойник дуальной
оппозиции, например, праздничная инверсия царя и раба является двойником
дуальной оппозиции верха и низа в обществе. П. - модель культуры в самой
культуре, которая позволяет моделировать возможные варианты преодоления
социальной дуальной оппозиции, служит тренажом, предостережением,
хранителем вариантов и т. д. П. позволяет постоянно проигрывать механизмы
культуры, одновременно углубляя некоторое критическое к ней отношение,
способность соблюдать границы своих действий. П. приобщает человека к
дуальной природе мира культуры, к оборотнической, инверсионной логике.
Одновременно П. оказывает тормозящее влияние на реальную инверсию, обнажая
разрушительный характер масштабной социальной инверсии (нарушение запретов,
оргии и т. д.). П., следовательно, не только приобщает человека к инверсии,
но и к ее последствиям, к пресыщенности, утомлению, к ее негативной оценке.
П. помогает прикоснуться к обратной стороне бытия, поддерживает в
человеке способность видеть границы культуры. Однако синкретическое
сознание не всегда достаточно последовательно отличает П. от основной
дуальной оппозиции. Поэтому П. может превратиться в побоище, скоморошество,
в разбой и т. д. П. может превратиться в массовое социальное действие
(революция - праздник угнетенных). Во многих случаях трудно даже чисто
теоретически расчленить эти уровни дуальной оппозиции, например, когда речь
идет о погроме, бунте. Недаром бунт может угаснуть сам собой, баррикады
опустеть, П. - окончиться (Прости, батюшка, бес попутал). Некоторая
неопределенность границы праздничной инверсии и массовой социальной
инверсии имеет место всегда. Это видно и в условиях массового алкоголизма и
наркомании, когда эти типы вызываемого на физиологическом уровне
праздничного состояния выходят за социально приемлемые в данном обществе
границы и превращаются в шабаш, усиливающий дезорганизацию, рост
дискомфортного состояния.
ПРЕЗУМПЦИЯ ОБЪЯСНЕНИЯ СОЦИАЛЬНЫХ ЯВЛЕНИЙ - требует ставить в центр
объяснения поиск конкретного субъекта, воспроизводящего рассматриваемое
явление. Объяснение социальных процессов должно осуществляться через
осмысление культурного богатства, освоенного изучаемым субъектом, его
системы ценностей, воспроизводственных возможностей. Оно должно включать
понимание, которое реализуется как преодоление дуальной оппозиции:
рефлексия понимания субъекта исследования - понимание субъекта
воспроизводства рассматриваемого явления; а также дуальной оппозиции:
понимание субкультуры соответствующего субъекта воспроизводства - понимание
культуры соответствующего общества в целом.
Иначе говоря, в первом случае речь идет о диалоге исследователя с
исследуемым субъектом, а во втором - о диалоге между изучением общества в
целом и непосредственным субъектом изучаемого явления.
Из П. о. с. я. вытекает, что вопрос типа: "почему наши дети плохие?" -
бессмыслен, так как в нем не только скрыто утопическое допущение, что дети
от рождения должны соответствовать некоторому нашему умозрительному опыту,
но и исключен вопрос о том, кто субъект воспитания и почему он должно
придерживаться именно этого идеала. Правомерен иной вопрос: "Почему мы не в
состоянии воплотить наш идеал в наших детях?" или еще глубже: "Каков должен
быть идеал?".
П. о. с. я. должна включать выявление сложившихся потребностей, ценностей
субъекта, воспроизводящего соответствующее явление. Должна быть исключена
экстраполяция на рассматриваемого субъекта ценностей субъекта исследований.
Например, при анализе краха нэпа часто объясняют действия людей того
периода, Подставляя им наше сознание, обогащенное опытом последующей
истории, что приводит к результатам, не имеющим научной ценности.
Объяснение, однако, не сводится к пониманию, так как сами потребности,
ценности субъекта автоматически не приводят к адекватному им результату. Он
формируется через преодоление противоречий между субъективными
потребностями и предметными возможностями, через рефлексию. Сведение
объяснения к предметным законом исторического процесса приводит к
фетишизации объективности, тогда как его сведение к потребностям приводит к
фетишизации свободы воли субъекта, к фетишизации конструктивных решений,
фетишизму элитарности.
П. о. с. я. требует постоянного преодоления фетишизма, например отказа от
превращения обмана, заговоров и т. д. в объяснительный принцип историй.
ПРЕЗУМПЦИЯ УТОПИЗМА - априорное требование, накладываемое на авторов,
носителей, сторонников любого социального плана, проекта, прогноза,
решения, реформы и т. д. в сложном динамичном обществе, главным образом
вышедшем за рамки традиционной цивилизации, представления доказательств,
что предлагаемый план и т. д. не является утопией. Необходимость П. у.
определяется тем, что вся кого рода проекты часто строятся на опыте,
оправдавшем себя в иных условиях, на инверсионных схемах, на вере в
автоматизм само воплощения Правды, на гиперболизированной вере субъекта в
воплощение своих потребностей и т. д., на экстраполяции старого опыта в
новые условия. Проект может не прорабатываться, т. е.
носить абстрактный характер, пророчески провозглашаться в надежде на то,
что очередная массовая инверсия его подхватит.
Важно, что утопизм концепции не может быть реально опровергнут ссылкой на
ее воплощение в реальных социальных отношениях, так как не исключено, что
эта реальность лишь иллюзорно "объясняется" той или иной теорией. Например,
"реальный социализм" вовсе не доказывает, что та или иная теория социализма
не утопична, так как реальный социализм - форма промежуточной цивилизации,
отягощенной расколом, где ведущим социальным факторам является монополия на
дефицит, а вовсе не результат какой-то теории.
Отсутствие интеллектуальных барьеров на пути утопий приводит к тому, что
утопическая суть тех или иных теорий может выявиться лишь в результате
крушения проектов (см. Пульсация) уже внедренных в социальную реальность.
ПРЕСТИЖНОСТЬ - оценка обществом, социальной группой, личностью как своего
положения, так и места других субъектов в ценностной социальной картине
общества. Большое значение имеет исследование несоответствия между
претензией субъекта на П. и реальным престижем в социальной системе. Разрыв
между тем и другим может составлять существенный элемент конструктивной
напряженности, быть движущей силой определенных видов деятельности.
Социальный престиж может быть измерен по любому культурно значимому
признаку: красоте, должности, богатству, доступу к каналам дефицита,
принадлежности к определенной социальной группе И т. д. По разным
показателям результат может быть различным. При этом сами признаки могут
составлять некоторую иерархию.
Представления о П. разных групп в условиях раскола могут исключать друг
друга. Например, в одних группах продвижение вверх по иерархии
бюрократических ступеней может оцениваться позитивно, в других -
