субкультуре представлением о зле, например, с Западом, начальством,
кооператором, мафией и т.д. А. является формой противостояния проникновению
внешних культурных влияний в жизнь "Мы". Идет постоянная работа по
истолкованию любых негативных явлений как результата деятельности евреев -
от СПИДа и аварий до насаждения лысенковщины и разорения русской культуры;
от оценки капитализма, советской системы как дела рук евреев до обвинения в
тайном или явном распространении евреями своих знаковых систем, например,
шестиугольников и т.д. Этот перечень всегда открыт для новых идей, т.е. он
включает не только старые архаические представления о загубленных
христианских младенцах, но и модернизированные идеи о виновности евреев в
научно-техническом прогрессе и его негативных последствиях, в существовании
либеральной цивилизации вообще.
Одновременно доказывается еврейское происхождение всех негативно
оцениваемых в соответствующей системе представлений людей. Сюда могут
попасть хан Батый, Гитлер, Сахаров, Берия, Ельцин, все советское
руководство и вообще кто угодно, вплоть до того, что вся советская
официальная система объявляется объевреенной. В этой связи А. проводит
различие, идущее еще от Достоевского, между евреем как отдельной личностью,
который вполне может быть оценен как "хороший человек", и еврейством, т.е.
некоторой субстанцией зла, которая возникает лишь в процессе общения евреев
между собой.
А. выступает как определенный язык, который может использоваться в
обществе для "разоблачения" социокультурного, политического "противника",
снижения враждебного идеала, отождествления его с позорным и понятным
народу самоочевидным носителем зла. Понятно, что если еврей может в
каком-то смысле не быть евреем, т.е. носителем зла, то и любой не еврей
может становиться евреем, если он попадает в сферу влияния этой субстанции.
Здесь в принципе нет ограничений, вплоть до того, что каждый, кто не
примкнет к А., к соответствующей его версии может быть объявлен
ожидовевшим. Сюда входят все, на кого якобы распространяется влияние
евреев, - подкупленные, исполняющие их приказы, поддающиеся на провокации,
подпавшие под влияние зарубежного радио и т.д., а также люди, имеющие
евреев в любой степени родства, т.е. могущие заразиться мировым злом через
"натуру", через вещи, через слово и т.д. Отсюда, кстати, такой
исключительный массовый интерес к национальности предков, жены и т.д. Зло
обладают абсолютной текучестью, т.е. способностью просачиваться везде и
всюду. Это открывает безграничные возможности зачислять евреев в любую
социальную группу - от правящей элиты, интеллигенции, до части русского
народа, ссылаясь на то, что их предками были евреи-кантонисты и т.д. Тем не
менее в разных социокультурных ситуациях акцент может делаться на разных
аспектах, например, преимущественно на религиозном, этническом, социальном
и т.д.
А. выступает как попытка эмоционально окрасить носителя зла, выявить его
повседневное присутствие, которое в той или иной форме позволяет, как
некогда во времена борьбы с ведьмами, колдунами, в каждом, даже в самом
близком человеке, подозревать оборотня, в данном случае - еврея. А.
противостоит медиации при взаимопроникновении локальных миров, этнических
групп, народов и т.д. выступает как форма борьбы с опасными для
традиционализма инновациями. Он нацелен на возврат к идеалам локализма на
племенной основе, который можно использовать для его экстраполяции на
большое общество, для формирования, воспроизводства синкретического
государства. А. является результатом соединения локальных племенных идеалов
и абстрактного - манихейского типа противопоставления "Мы" как субъекта
добра и "Они" как носителя зла. Механизм А. следует рассматривать на основе
персонификации, национализма. теории заговора.
А. - проявление тотемического стремления обнаружить эмоциональную,
эмпирическую форму носителя зла. Для тотемического мышления - зло -
активный враждебный субъект, оборотень, который служит фокусом
тайных и явных сил, вызывающих дезорганизацию. От нерасчлененного тотемизма
идет представление о естественности зла для его носителей, как естественен,
например, хвост у бобра или форма носа у птицы.
Вопрос, почему именно евреи обладают таким качеством в тотемическом
мировоззрении столь же бессмысленен, как и вопрос, почему именно медведь,
собака, ворон и т.д. являются тотемом или антитотемом в том или ином
племени.
Социально-культурное значение А. заключается в том, что он постоянно
соблазняет различные политические группы опереться на него, с тем, чтобы
соответствующая группа могла стать для соответствующей части населения
своей, выступить в качестве гаранта от зла, стать некоторым тотемом -
носителем добра.
Революционная организация "Народная воля" не гнушалась призывов к
еврейским погромам, пытаясь вписаться в систему мифологических
представлений. Особый соблазн представляет массовый А. для правящей партии,
нуждающейся в массовой поддержке для решения медиационной задачи. На А.
может опереться, однако, лишь государство традиционного типа,
ориентированное на статичное воспроизводство, на племенные ценности,
противостоящие гражданскому обществу, правовому государству. А. связан со
стремлением укрепить, восстановить синкретическое государство, тогда как
борьба против А. связана со стремлением к гражданскому обществу. В
определенной исторической ситуации, например, в гитлеровской Германии, А.
может стать важнейшим фактором решения медиационной задачи. Высокий уровень
массового А., может проявиться в обвинении правящей элиты в
попустительстве, в потворстве, пособничестве евреям, а также в том, что она
фактически представляет собой проводника еврейского влияния в стране. Тем
самым создается основа для стремления власти очистить себя от евреев, чтобы
доказать свою к ним непричастность. Власть, следуя массовому А., тем самым
пытается найти важный энергетический источник для решения медиационной
задачи, действовать в соответствии о ожиданием массовой референтной группы,
пытается таким образом преодолеть раскол между народом и властью. Однако
подобные попытки всегда ограничены опасностью национальных конфликтов,
превращением практики А. в модель межнациональных отношений.
В господствующей идеологии первого глобального периода евреи
рассматривались как "враги христовы". Этому противодействовала попытка
заменить эту версию манихейства на противоположную, т.е. на антагонизм
бедных: и богатых. В ней принадлежность к евреям теряла свою значимость
нравственной оценки. Этот вариант манихейства победил при переходе от
первого ко второму глобальному периоду. Однако новая власть в результате
оказалась уязвимой для нападок массового А.
Тем самым А. превратился в идеологическую форму истолкования бюрократии
как этнически чуждой, что является, кстати, продолжением стремления
отождествить царскую бюрократию с немцами. Идея жидомасонского заговора
является культурной мутацией нравственных предпосылок косы инверсии
манихейского типа. Ее возможность опирается на рост русского национализма,
на симптомы приближающейся обратной инверсии от господства классовой формы
манихейства к национальной. В качестве идеологически переходной формы можно
рассматривать проповедь идеи существования "контрреволюционных" наций
(Андреева Н. Не могу поступиться принципами //Сов.Россия, 1988. 13 марта).
В этой ситуации правящая элита второго глобального периода при переходе от
одного этапа к последующему постоянно колеблется в отношении к А. от борьбы
с ним как с преступлением до попыток максимально использовать его на
определенном контролируемом уровне, переходящем подчас в массовые гонения
(какой была, например, кампания против космополитов). Крах манихейской
идеологии на седьмом этапе второго глобального периода (перестройка)
подорвал идеологические основы официального А. Это открыло путь для
определенной части интеллигенции, стремящейся к восстановлению
синкретического государства, открыто поднять знамя А. как средства массовой
мобилизации социальной энергии. При этом синкретическим образом
отождествляются евреи и начальство.
Эмпирическая абсурдность этой мысли синкретическим сознанием не
улавливается, точно так же, как для племенного тотемического сознания для
веры в абсолютное тождество медведя-тотема и человека не играло значимой
роли их эмпирическое отличие. Существование противоположных, съедающих друг
друга и одновременно сосуществующих форм А. означает, что само реальное
поведение в обществе тех, кто себя считает евреями, для А. не являлось
реально значимым, как не являлось реально значимым реальное поведение
"врагов народа", поведение "ведьм", обвиняемых в наведении порчи, в
сожительстве с дьяволом и т.д. Более того, полная эмиграция или истребление
евреев не имели бы значимого воздействия на теорию и практику А.
Был бы антисемит, а еврей всегда найдется. Отрыв А. от конкретных
этнических евреев проявляется и в отрицании частью борцов с жидо-масонским
заговором своей причастности к А. Однако при этом следует учесть, что,
во-первых, невозможно отрицать антисемитский характер борьбы с идеологией,
которая этими борцами отождествляется с национальной культурой евреев.
Во-вторых, массовый почвенный А. не подымается до отличия евреев от
сионистов, масонов и т.д. И, наконец, возможно, самое главное, есть
серьезная опасность, что сегодня рост русского национального самосознания
приобретает в значимых масштабах архаичные формы, тяготея к локалистским,
племенным ценностям и А. может оказаться крайне удобной формой этого
процесса.
Тайна А. известна лишь некоторым антисемитам, становящимся тем самым на
почву демагогии. Она заключается в том, что А. служит лишь своеобразным
запалом, возбудителем массового сознания для совершенно иных целей (эффект
парусника). Например, "дело врачей" имело целью обратить гнев народа в
социальную энергию волны массового террора, предназначенного для того,
чтобы остановить падение крайнего авторитаризма. Тайна заключается в том,
что социокультурная функция А. состоит в консолидации архаических,
языческих сил на основе борьбы с общим врагом (реальным или мнимым -
безразлично), в стремлении людей объединиться вокруг идеи избиения врага
посредством погрома, геноцида, изгнания. А.
является инструментом, частным случаем инверсионной ловушки, иллюзорной
веры в то, что избиение врага тождественно утверждению победы добра,
восстановлению комфортного состояния. В многонациональной стране А. может
претендовать на превращение в модель межнациональных отношений. Он может
стать главной идеологической формой сил, ведущих к новому, третьему
глобальному периоду в истории страны. Однако в конечном итоге А, неизбежно
выявляет свою утопичность как принцип построения большого общества, так как
он возводит этнический конфликт в принцип государственности. Это еще более
опасно, чем возведение в основу государственности классового конфликта.
АНТИТЕТИЧЕСКАЯ ЛОГИКА - основана на признании двух взаимоисключающих
идей, парадоксальном согласии с расколотостью мышления, с хромающими
решениями. Тем самым не создается достаточной основы для формирования
эффективных решений в сложных, изменяющихся условиях, что требует
максимального сведения всего разнообразия значимых факторов к единству.
Расколотое общество промежуточной цивилизации находит в А. л. свое
логическое основание. А. л. в скрытой форме лежит в основе гибридного
идеала.
Для А. л. характерна абсолютизация различных полюсов дуальной оппозиции,
непонимание их взаимного проникновения, невозможности существования одного
полюса без другого и через другой. А.л. решает проблемы по принципу "с
одной стороны" и "с другой стороны", будучи не способной выйти на
качественно новый уровень развития. В отличие от логики инверсии здесь
признаются одновременно два взаимоисключающих принципа, два не слышащих
друг друга монолога; здесь мышление рождает парадоксы, но не преодолевает
