глаза его устали от многочасового наблюдения за экраном.
Повинуясь внезапному порыву, он поднялся с места и подошел к двери
каюты, приведя в действие небольшой интерком, встроенный в стену. Не
услышав никаких звуков в смежной каюте, он нажал кнопку усилителя
громкости и довольно долго ждал, зная, что Рамона могла и не заметить
крошечный огонек, вспыхнувший у нее на пульте, даже если находилась в
своей каюте.
- Да, босс? - наконец раздался в интеркоме ее голос.
- Не могла бы ты зайти ко мне на минутку? Так, ничего
существенного. Просто мне хочется хоть иногда пообщаться с живым
существом.
- Конечно. Сейчас приду.
Протянув руку, он отпер дверь каюты и мгновение спустя услышал
легкий щелчок, когда Рамона разблокировала замок на своей половине.
- Немного вина? - предложил он, едва девушка вошла в каюту. - Я
открыл бутылку пару часов тому назад, но у меня так и не хватило сил
больше, чем на один бокал.
- Только если ты присоединишься ко мне, - улыбнулась она.
- Может, это и глупо, но моя матушка всегда говорила мне, что
настоящая леди никогда не пьет в одиночку.
- Почему бы и нет? - улыбнулся Тамбу, жестом указав в сторону
пустой сигнальной панели. - Похоже, для разнообразия флот сам
справляется со своими проблемами.
Он удобно разместился в кресле, ожидая, пока Рамона нальет вина в
бокалы. Передав ему один, она пододвинула к себе другое кресло и
уселась в него, поджав под себя ноги.
- Кажется, сегодня вечером у тебя хорошее настроение, - заметила
она, склонив голову набок. - Хорошие новости?
- Не совсем, - отозвался он, слегка нахмурившись. - Просто нет
дурных новостей. Был, правда, один довольно забавный инцидент.
- Тогда поделись со мной.
- Ну ладно. Я только что закончил разговор с Черным Джеком -
помнишь, я как-то рассказывал тебе о нем? Тем самым пиратом, с которым
мы столкнулись на Трепеке?
- Да, я помню, - ответила Рамона, потягивая вино. - И что ему от
тебя было нужно?
- Он выразил желание присоединиться к флоту, но не это позабавило
меня больше всего. Самым смешным было то, что он не узнал меня,
вернее, мой голос. Интересно, как бы он реагировал, если бы знал, что
этот самый Тамбу, перед которым он так заискивал, и человек, забравший
у него когда- то бластер в баре на Трепеке, одно и то же лицо?
- И это все? Это и есть главная шутка дня?
- Да, пожалуй, на словах всего не передать, - согласился Тамбу,
сразу приуныв. - Тебе надо было при этом присутствовать.
- Меня совсем не удивляет, что он тебя не узнал. Видишь ли, ты
очень изменился.
- Как так?
- Не в упрек тебе будет сказано, но с тех пор как ты управляешь
действиями нескольких кораблей вместо одного, ты стал держаться с
людьми совершенно по-иному. В твоем голосе появились властные
командирские интонации, которых не было, когда мы встретились впервые.
- Я не замечаю в себе никаких перемен, - запротестовал он.
- Ты слишком занят собой и своей работой, чтобы замечать это, -
отозвалась Рамона. - Но власть притягивает тебя, как вода притягивает
утку. Может быть, на первых порах ты лишь играл роль, но теперь вошел
в нее окончательно. Ты - босс, ты - шеф, ты - наш признанный командир.
Между тобой и всеми остальными существует дистанция, и это проявляется
прежде всего в том, как ты с ними разговариваешь.
- Ты хочешь сказать, что сейчас, когда мы беседуем с тобой, я
позволяю себе держаться высокомерно? - спросил он с вызовом.
- В данную минуту, когда мы с тобой находимся в одной каюте, это не
так очевидно, - вынуждена была признать Рамона. - Но когда ты
обращаешься ко мне через экран, я прекрасно это чувствую. И дело тут
не в высокомерии - просто ты ясно даешь понять, кто является
начальником, а кто - подчиненным.
- Судя по твоим словам, я веду себя как настоящий диктатор.
- Не в открытую, - стояла на своем Рамона. - Но ни у кого не
возникает ни малейшего сомнения, что за твоей внешней мягкостью
скрывается железная хватка. Ни один человек не забывает о том, что
тебе удалось осуществить на деле план, о котором никто не решался даже
подумать - создать единый флот из горстки разрозненных кораблей.
- Надо будет поразмышлять над этим на досуге, - вздохнул Тамбу. -
Мне казалось, что я делаю только то, что от меня требуется, чтобы
сохранить единство флота.
- Ты позволишь Черному Джеку присоединиться к нам? - осведомилась
Рамона.
- Условно. Возможно, я совершаю ошибку, но мне любопытно знать, как
он будет вести себя, получив свободу действий.
- Готова держать пари, что из него выйдет образцовый капитан. Не
знаю, обращал ли ты на это внимание: чем позже экипаж корабля входит в
состав флота, тем строже он придерживается правил. Чем сильнее
становится флот, тем меньше желания у команды каждого отдельно взятого
корабля вставать тебе поперек дороги.
- Мне бы больше пришлись по душе уважение и преданность, чем страх,
- заявил Тамбу решительно.
- Тебе придется столкнуться и с тем, и с другим, и с третьим, -
настаивала Рамона. - Ты постепенно превращаешься в реальную силу, а
это приводит к тому, что отношение разных людей к тебе будет
различным. Некоторые из них будут любить и уважать тебя, другие будут
колебаться между ненавистью и страхом.
- На сегодня с меня хватит, - Тамбу поднялся с места и выпрямился
во весь рост. - Я собираюсь немного вздремнуть, пока есть возможность.
И по-прежнему утверждаю, что всего лишь занимаюсь своим делом.
- Я далеко не уверена в том, что и дальше все будет также просто, -
Рамона потянулась и, встав с кресла, направилась к двери. - Запомни
раз и навсегда: единственный человек, который определяет границы твоей
работы - это ты сам!
ИНТЕРВЬЮ V
Эриксон воспользовался перерывом, чтобы осмотреть каюту более
внимательно. Уверенность в себе постепенно возвращалась к нему, и
теперь он чувствовал себя гораздо спокойнее, чем в начале интервью.
Особый интерес для него представляло собрание книг, украшавших
стены. К его немалому удивлению, заголовки их по большей части имели
отношение к экономике или философии. По какой-то непонятной причине он
предполагал, что в подборе литературы главный упор должен быть сделан
на книги по военной истории. Как и сам Тамбу, библиотека совершенно не
соответствовала заранее сложившимся у него представлениям. Он как раз
собирался взять один из томов, чтобы рассмотреть его поближе, когда из
динамика на пульте раздался голос Тамбу:
- Я готов продолжить, мистер Эриксон. Пожалуйста, простите меня за
задержку.
- Все в порядке, - репортер махнул рукой, опять занимая место за
пультом. - Должен, однако, признаться, что мне почему-то никогда
прежде не приходило в голову, что и грозный Тамбу иногда наведывается
в ванную, как и любой другой человек.
- Это обычное заблуждение относительно жизни знаменитостей, -
произнес Тамбу. - Когда средний обыватель думает о каком-нибудь
выдающемся артисте, политике или спортсмене, он всегда видит в них
только профессионалов. Мысль о том, что время от времени им приходится
заниматься самыми заурядными вещами, как, например, чисткой обуви или
стиркой белья, просто не укладывается в воображении.
- Вы правы, - согласился Эриксон. - Я полагаю, что все дело тут в
защите собственного "я".
- Защите собственного "я"? Мне кажется, я не совсем понял суть
вашей мысли.
- Когда какой-нибудь обычный рядовой Джо видит перед собой
знаменитость, у него подсознательно возникает один и тот же вопрос:
"Что в нем есть такого, чего нет у меня?" Если он будет смотреть на
знаменитость как на человека, во всем подобного ему, то,
следовательно, сам вынужден будет признать себя стоящим ниже его. А
так как большинство людей склонны считать, что имеют способности выше
среднего уровня, они отвергают саму мысль о том, что каждый из них мог
добиться столь же значительных успехов при равных стартовых условиях.
Вместо того чтобы принижать свой образ в собственном представлении,
они находят более удобным приписывать знаменитостям некий
сверхчеловеческий статус. Точка зрения их при этом такова: "Я выше
среднего уровня, но они - исключительные! Мне даже не приходится
сравнивать себя с ними, потому что они принадлежат к совершенно особой
породе людей". Как я уже говорил, это является для них средством
самозащиты, или, вернее, защиты собственного "я".
- Интересная концепция, - заметил Тамбу после короткой паузы. - За
все время, что я изучал этот феномен, ваше объяснение - единственное,
которое не приходило мне в голову. Вероятно, позже мы с вами еще
сможем обсудить этот вопрос подробнее, если у нас останется свободное
время.
- Сомневаюсь, - улыбнулся Эриксон. - Даже та часть материала,
которую мы успели охватить, вызвала у меня уйму вопросов, я уверен,
что наше интервью будет продолжаться, пока вам позволяет время.
- В таком случае, наверное, лучше продолжить, - сказал Тамбу. -
Какие именно вопросы возникли у вас на данный момент?
- Меня по-прежнему волнует один вопрос, который я уже задавал в
разных формах с самого начала интервью. Хотя вы ответили на него
косвенным образом по ходу вашего повествования, я все же предпочел бы
услышать от вас простое "да" или "нет". Когда вы приступили к
организации ваших вооруженных сил, считали ли вы, что действуете в
правильном направлении? Рассматривали ли ваших сторонников как
"хороших парней"?
- Самый простой ответ на ваш вопрос - "да"! - отозвался Тамбу. - В
действительности все обстоит сложнее. Я думал, вы уже уяснили это для
себя.
- Я не понимаю, в чем тут сложность. По-моему, вопрос поставлен
предельно четко.
- Он станет не простым, если я добавлю, что то, что мы делали,
было, по моему мнению, совершенно правильным не только на первых
порах, но и по сей день. Однако я отдаю себе отчет в том, что не
обладаю исключительным правом на истину. То, что является правильным с
моей точки зрения, вовсе не обязательно должно быть таковым в глазах
других людей. Дальнейшее зависит от того, кому вы склонны верить и чья
философия вам ближе.
- Но факты, есть факты, - возразил репортер слегка раздраженно.
- Пусть так, - Тамбу вздохнул. - Все факты свидетельствуют о том,
что нам сопутствовала удача. Мы успешно воевали с пиратами и сократили
их численность настолько, что подобная деятельность почти полностью
прекратилась. В последнем вы можете убедиться, пролистав подшивки
вашей собственной газеты. Изучите еще раз запись нашего разговора - и
вы увидите, что мы были силой, призванной обеспечить соблюдение
законов.
- Каких законов? - съязвил Эриксон. - Ваших?
- Вы сами себе противоречите, мистер Эриксон, пытаясь давать свою
интерпретацию фактов. Однако если отвечать на ваш вопрос по существу,
то да, мы поддерживали законность в моем понимании. Не существовало
никаких норм космического права, пока я и мой флот не определили их.
Дальнейшие рассуждения требуют некоторых разъяснений. Принес ли я
закон и порядок на космические трассы, где раньше царил полный
произвол? Или я был беспринципным авантюристом, воспользовавшимся
таким положением вещей?
- Я начинаю понимать вашу точку зрения, - неохотно признался
Эриксон. - Но что было потом? Что произошло после того, как вам
удалось взять верх над пиратами?
- Тогда, - произнес Тамбу, вспоминая, - мы столкнулись с той самой
проблемой, которая стояла перед армиями в мирное время еще на заре
цивилизации.
ГЛАВА 5
