Пауло Коэльо.
Вероника решает умереть
OCR: Андрей Витязев
Одиннадцатого ноября 1997 года Вероника окончательно решила свести
счеты с жизнью. Она тщательно убрала свою комнату, которую снимала в
женском монастыре, почистила зубы и легла в постель.
Со столика в изголовье она взяла таблетки - четыре пачки снотворного, -
но не стала жевать горстями, запивая водой, а решила глотать по одной,
поскольку велика разница между намерением и действием, а ей хотелось
оставить за собой свободу выбора, если на полпути она вдруг передумает.
Между тем с каждой проглоченной таблеткой Вероника все больше укреплялась
в своем решении, и через пять минут все пачки были пусты.
Не зная, сколько времени потребуется, чтобы потерять, наконец,
сознание, Вероника взялась за журнал - последний номер "Хомме",
прихваченный из библиотеки, где она работала. Хотя компьютеры нимало не
занимали Веронику, однако, листая журнал, она наткнулась на статью о новой
игре из тех, что продаются на компакт-дисках, созданной Пауло Коэльо. Это
был бразильский писатель - тот самый, с которым она случайно познакомилась
на читательской конференции в кафе при гостинице Гран-Юнион. Они
обменялись парой слов, и в конце концов его издатель пригласил ее на ужин.
Но народу собралось много, и познакомиться поближе им не удалось.
Один лишь факт знакомства с писателем, о котором, словно нарочно,
оказалась попавшаяся на глаза статья, навел ее на мысль, что этот человек
каким-то образом является частью ее мира; во всяком случае, чтение поможет
скоротать время. В ожидании смерти Вероника принялась читать об
информатике - предмете, к которому не питала ни малейшего интереса.
Впрочем, так она поступала всю жизнь, по возможности избегая трудностей,
предпочитая брать то, что попадется под руку. Этот журнал, к примеру.
Как ни странно, первая же строка вывела ее из привычного безучастного
равновесия (снотворное еще не успело раствориться в желудке, но Вероника и
так была пассивной по природе) и заставила впервые в жизни задуматься над
истинным смыслом фразы, столь популярной среди ее друзей: "ничто в этом
мире не происходит случайно".
Почему эта строка попалась на глаза именно сейчас, когда жить осталось
несколько минут? Если это не случайное совпадение, то как понимать
посланный ей знак, - если, конечно, предположить, что это скрытое послание
и что не бывает случайных совпадений?
Текст под иллюстрацией к компьютерной игре начинался вопросом:
"Где находится Словения?"
Боже мой, - подумала она, - никто ничего не знает о Словении, - даже
где она находится.
И однако Словения несомненно существовала, она была снаружи, внутри,
она была горами на горизонте, городской площадью в окне. Словения была
родиной Вероники, ее страной.
Вероника отложила журнал: какой смысл возмущаться этим миром, который
знать не знает о самом существовании словенцев; честь и гордость нации -
все это теперь для нее пустые слова. Пришло время гордиться собой, узнать,
на что ты способна, - наконец-то ты проявила мужество, покидая эту жизнь.
Какая радость! К тому же сделала это именно тем способом, о каком всегда
мечтала, - при помощи таблеток, которые не оставят следов.
Эти таблетки Вероника искала почти полгода. В опасении, что так их и не
найдет, она даже начала обдумывать другой способ - вскрыть себе вены. Не
важно, что кровью будет залита вся комната, поднимется переполох, да и
монахини окажутся просто в шоке:
самоубийство - твое личное дело, до других тебе дела нет. Она сделала
бы все возможное, чтобы никого не обременять своей смертью, но если
вскрыть вены - единственный выход, то нет выбора: все равно монахини,
вымыв комнату, уничтожив малейшие следы крови, вскоре забудут об этой
истории, если только слух о ней не отпугнет новых постояльцев. Что ни
говори, даже в конце XX века люди все еще верят в привидения.
Конечно, можно было бы, скажем, просто броситься с крыши одного из
немногих высотных зданий Любляны, но какие страдания вызовет такой
поступок у ее родителей! Мало того потрясения, которое они испытают при
известии о смерти дочери, - их еще и потащат на опознание ее
изуродованного тела. Нет, такой выход из положения еще хуже, чем истечь
кровью: воспоминание, которое об этом останется в душах тех двоих, которые
всю жизнь желали ей только добра, будет просто невыносимым.
С самой смертью дочери они, в конце концов, смирятся, но забыть
размозженный череп?
- Нет, невозможно.
Застрелиться, броситься с крыши, повеситься - против всего этого
протестовала сама ее женская природа. Женщины выбирают более романтичные
способы самоубийства: глотают снотворное пачками или режут себе вены. Тому
имеется великое множество примеров - голливудские актрисы, состарившиеся
топ-модели, покинутые мужьями особы королевских кровей.
Вероника знала, что жизнь - это всегда ожидание того часа, когда
дальнейшее зависит лишь от твоих решительных действий. Так получилось и на
этот раз: два приятеля, тронутые ее жалобами на бессонницу, раздобыли у
музыкантов в местном кабаре по две пачки сильнодействующего снотворного.
Все четыре пачки отлеживались на ночном столике в течение недели, чтобы
Вероника успела полюбить близящуюся смерть - и без всяких сантиментов
проститься с тем, что называется "жизнь".
И вот-она здесь, довольная тем, что пошла до конца, но и томимая
неизвестностью с примесью скуки, не зная, чем заполнить последние минуты
своей жизни.
Она вновь подумала о нелепости только что прочитанного: как вообще
статью о компьютерах можно начинать с такой идиотской фразы - "где
находится Словения?"
Но делать все равно было нечего, и Вероника решила дочитать статью до
конца. Дальше речь шла о том, что упомянутая компьютерная игра была
разработана и производилась в Словении - той самой диковинной стране, о
которой якобы никто ничего не знает, кроме ее жителей.
На самом же деле Словения была источником дешевой рабочей силы для всей
Европы.
Пару месяцев назад одно французское предприятие, запустившее в Словении
производство компакт-дисков, устроило шикарную презентацию в старином
замке в городе Блед.
Вероника что-то слышала об этой презентации, которая для города стала,
разумеется, настоящим событием. Ради воспроизведения средневековой
атмосферы для какой-то сногсшибательной компьютерной игры замок был
специально отреставрирован, а на саму презентацию, вокруг которой в
местной прессе разгорелась жаркая полемика, пригласили немецких,
французских, английских, итальянских, испанских журналистов - и, уж
конечно, ни одного словенца.
Обозреватель "Хомме", - впервые приехавший в Словению (наверняка с
полностью оплаченной командировкой) - скорее всего, занимался тем, что
развлекал прочих коллегжурналистов забавными, на его взгляд, историями,
пил-ел в свое удовольствие, а статью решил начать с шутки, которая должна
была понравиться заумным интеллектуалам в его стране. Он, должно быть,
даже рассказал своим приятелям в редакции несколько невероятных баек о
местных обычаях да о том, как плохо одеты словенские женщины.
Впрочем, это его проблемы. Вероника умирала, и ей следовало бы занять
свои мысли вопросами поинтересней - удастся ли узнать, есть ли жизнь после
смерти, или как скоро обнаружат ее тело. Тем не менее - а может, именно по
причине важности принятого ею решения, - статья вызывала раздражение.
Она взглянула в окно, на небольшую люблянскую площадь.
Если они не знают о Словении, то Любляна для них вообще просто миф.
Как Атлантида, Лемурия или другие пропавшие континенты, будоражащие
воображение человека. Ни один серьезный журналист не начал бы статью с
вопроса, где находится Эверест, даже если никогда там не был. И, однако,
обозреватель издаваемого в самом центре Европы солидного журнала не
постеснялся начать статью с подобного вопроса, поскольку был уверен, что
большинство его читателей в самом деле понятия не имеют, где находится
Словения. А тем более - Любляна, ее столица.
И тут Веронику осенило, чем заполнить оставшееся время - она все еще не
чувствовала в своем организме каких-либо изменений, хотя прошло уже десять
минут. В завершение своей жизни она напишет в этот журнал письмо, где
невеждам бы растолковывалось, что Словения, да будет вам известно, - это
одна из пяти республик, возникших в результате распада бывшей Югославии.
Итак, вместо традиционной пояснительной записки останется письмо,
письмо для отвода глаз, чтобы скрыть от ненасытного человеческого
любопытства подлинные мотивы ее самоубийства.
Обнаружив тело, будут вынуждены прийти к заключению: она покончила с
собой потому, что какой-то журналист не знает, где находится ее страна.
Вероника невольно усмехнулась при мысли о том, какая бурная полемика
начнется в газетах, какой поднимется тарарам вокруг "за и против" ее
самоубийства во имя национальной идеи. При этом Вероника с удивлением
отметила, до чего незаметно переменился ход ее мыслей: минуту назад она не
сомневалась, что все человечество со всеми своими проблемами ее больше не
касается.
И вот письмо готово. Вероника даже развеселилась, так что и умирать
почти расхотелось, - да только таблетки уже приняты и возврата нет.
Для Вероники, кстати, такие минуты прекрасного расположения духа не
были редкостью, да и вообще она решила покончить с собой вовсе не оттого,
что была меланхолической натурой - из тех, кто постоянно пребывают в
депрессии и едва не с самого рождения склонны к самоубийству; нет, ее
случай совсем иной. Бывало, Вероника с неизменным удовольствием целыми
днями бродила по улицам Любляны или подолгу завороженно смотрела из окна
своей комнаты, как падает снег на маленькую площадь со статуей поэта в
центре. А однажды на этой самой площади ей подарил цветок какой-то
незнакомый мужчина - и Вероника почти целый месяц чувствовала себя так,
словно у нее выросли крылья. Да и вообще Вероника всегда считала себя
человеком абсолютно нормальным; что ж до решения покончить с собой, то оно
было принято по двум очень простым причинам. Она была уверена, что если бы
оставила прощальную записку, то многие согласились бы с этим ее шагом.
Причина первая: жизнь утратила краски, и теперь, когда миновала юность,
все пойдет к закату: неумолимыми знаками на лице все более явно будет
проступать близкая старость, придут болезни, будут уходить друзья. В конце
концов, что бы она выиграла, продолжая жить, ведь с каждым годом жизнь
становилась бы все мучительнее и невыносимей.
Вторая причина была скорее философской: Вероника читала газеты,
смотрела телевизор, была в курсе всех новостей, всех событий. Что ни
происходило в мире - все было не так, и она не знала, как можно в нем
что-либо изменить, и уже от одного этого опускались руки, она чувствовала
себя никому в этом мире не нужной, бесполезной, чужой.
Вскоре ей откроется последняя в ее жизни тайна, тайна смерти.
Потому-то, написав письмо в журнал. Вероника тут же о нем забыла: сейчас
речь шла о том, что несравненно более важно: жизнь и смерть.
Вскоре она откроет последнюю в своей жизни тайну, самую непостижимую,
самую невероятную: тайну смерти. Написав письмо в журнал, она тут же
забыла о нем, сосредоточившись на вопросах, более соответствующих тому,
что она сейчас переживала или, скорее, "пере-умирала".
Она попыталась как можно наглядней представить себе собственную смерть,
но ничего не получалось.
Да и потом - к чему? Все равно через несколько минут она узнает, что
там, за порогом смерти.
Через несколько - это через сколько?
Неизвестно. Но на мгновение Веронику привела в восторг сама мысль о
том, что вот-вот - и она получит ответ на вопрос, не дающий покоя
человечеству с тех пор, как оно существует: есть ли Бог?
Вероника, в отличие от многих других людей, никогда серьезно не
задумывалась над этим вопросом. При старом, коммунистическом строе
официальное воспитание требовало признать, что жизнь заканчивается со
