стартуют по моему свистку. У них есть ровно час, чтобы вернуть то, что
у них отобрали. На счёт три, прошу: раз... два... три!
В холодном, неподвижном воздухе свисток прозвучал особенно
пронзительно; трибуны взорвались радостными криками и рукоплесканиями.
Не глядя на других чемпионов, Гарри снял ботинки и носки, вытащил из
кармана скомканные жаброводоросли, запихал их в рот и вошёл в озеро.
Вода оказалась такой ледяной, что кожу на ногах опалило точно
огнём. Чем глубже он входил, тем сильнее тянула его вниз намокающая
роба, вода уже дошла до коленей, стремительно немеющие ноги скользили
на илистом дне, на покрытых слизью плоских камнях. Он жевал
жаброводоросли насколько мог быстро и тщательно, на вкус они были
противные, скользко-резиновые, как щупальца осьминога. Оказавшись в
воде по пояс, Гарри остановился, проглотил и стал ждать.
Он слышал смех публики и знал, что выглядит глупо: забрёл в
воду как корова, сделал бы хоть что-нибудь волшебное. Часть тела,
остававшаяся над водой, покрылась мурашками; он стоял наполовину в
ледяной воде, жесточайший ветер трепал волосы, его колотило от холода.
Он избегал смотреть на трибуны – смех становился всё громче,
слизеринцы уже начали издавать всякие противные звуки...
А затем, совершенно неожиданно, Гарри ощутил, как его рот и нос
накрыла какая-то невидимая подушка. Он попробовал вдохнуть, но от
этого только закружилась голова; в лёгких было пусто, по бокам шеи
вдруг возникла ужасная боль...
Гарри обеими руками схватился за горло и нащупал за ушами
большие прорези, ритмично открывающиеся навстречу ледяному воздуху...
у него появились жабры. Не раздумывая, он сделал то единственное, что
имело смысл в данной ситуации – с размаху бросился в воду.
Первый же судорожный глоток ледяной воды был как глоток жизни.
Голова перестала кружиться, Гарри ещё раз глубоко втянул в себя воду и
почувствовал, как она гладко выходит сквозь жабры, отдавая кислород в
мозг. Он вытянул перед собой руки и посмотрел на них. Под водой они
выглядели призрачно-зелёными, между пальцев появились перепонки. Он
изогнулся и взглянул на свои босые ноги – те удлинились, ступни тоже
стали перепончатыми, и у него как будто выросли плавники.
Вода больше не была ледяной... наоборот, она дарила ощущение
приятной прохлады и лёгкости... Гарри вытянулся, наслаждаясь – ноги-
плавники с восхитительной скоростью понесли его вдаль, он видел всё
вокруг с удивительной чёткостью, и ему больше не нужно было моргать.
Вскоре он уплыл так далеко, что уже не видел дна. Потом нырнул и ушёл
на глубину.
Он быстро передвигался над загадочным, тёмным, туманным
ландшафтом. Тишина давила на уши. Он видел не дальше, чем футов на
десять вокруг, поэтому, по мере продвижения вперёд, новые пейзажи
выскакивали перед ним из темноты очень неожиданно: леса спутанных
извивающихся водорослей, широкие илистые равнины, усеянные тускло
мерцающими камнями. Широко раскрыв глаза, Гарри заплывал всё глубже и
глубже, в середину озера, вглядываясь сквозь загадочную, светящуюся
серым толщу воды в тёмные дали, где вода становилась непрозрачной.
Вокруг серебристыми стрелами сновали быстрые рыбки. Раз или два
ему показалось, что впереди виднеется нечто посущественнее рыбок, но,
подплывая ближе, он обнаруживал, что это всего-навсего большое,
почерневшее бревно или густой клубок водорослей. Нигде не было видно
ни других чемпионов, ни русалидов, ни Рона – ни, к счастью,
гигантского кальмара.
Вдруг перед ним открылся широчайший луг светло-зелёных
водорослей двухфутовой высоты. Гарри не мигая уставился перед собой,
силясь различить во мраке очертания чего-то непонятного... и тут безо
всякого предупреждения кто-то сцапал его за лодыжку.
Гарри изогнулся и увидел загрыбаста, маленького, рогатого
водяного демона. Высунувшись из зарослей и обнажив острые зубки, он
обхватил длинными пальчиками ногу Гарри – Гарри быстро сунул
перепончатую руку в карман робы и стал рыться там в поисках палочки –
но, к тому времени, как он её нашёл, из водорослевого леса высунулись
ещё два загрыбаста и стали хватать Гарри за робу, утягивая его вниз.
– Релашьо! – прокричал Гарри, правда, не издав при этом ни
звука... вместо этого изо рта у него выплыл большой пузырь, а палочка,
вместо того чтобы ударить в загрыбастов искрами, выпустила в них
заряды, судя по всему, кипящей воды – зелёная кожа демонов в местах
ударов сделалась красной. Гарри выдернул ногу из лапы загрыбаста и как
мог быстро поплыл прочь, не оборачиваясь, но периодически
отстреливаясь через плечо кипятком; его то и дело хватали за ноги
другие загрыбасты, и тогда он с силой брыкался. Наконец, он
почувствовал, что его нога ударилась о рогатый череп, и, обернувшись,
увидел медленно тонущего, погружающегося в чащу водорослей, загрыбаста
со съехавшимися к переносице глазами и его соплеменников, грозящих
кулачками.
Гарри немного замедлил ход, убрал палочку в карман и
внимательно осмотрелся, прислушиваясь. Он сделал в воде полный оборот.
Тишина сильнее прежнего давила на барабанные перепонки. Он понял, что
заплыл много глубже, но вокруг всё равно не было ничего, кроме
извивающихся водорослей.
– Ну, как дела?
С Гарри чуть не случился сердечный приступ. Он стремительно
развернулся и прямо перед собой увидел лениво качающуюся в воде
Меланхольную Миртл. Она не отрываясь смотрела на него сквозь
перламутровые очки с толстыми стёклами.
– Миртл! – хотел было вскричать Гарри – но, опять-таки, из его
рта не вышло ничего, кроме очень большого пузыря. Меланхольная Миртл
явственно захихикала.
– Ты бы посмотрел вон там! – показала она. – Я с тобой не
пойду... я их не очень-то люблю, они вечно за мной гоняются, когда я
подхожу слишком близко...
Гарри в знак благодарности поднял вверх оба больших пальца и
поплыл, стараясь держаться повыше над водорослями, на случай, если там
тоже окажутся загрыбасты.
Он плыл уже, по ощущениям, по крайней мере минут двадцать. Под
ним простиралась обширная илистая равнина, и своим движением он
поднимал на её поверхности небольшие тёмные смерчи. Затем, наконец, до
него донеслись долгожданные звуки – обрывки русалочьей песни:
И у тебя всего лишь час,
Чтоб это отобрать у нас...
Гарри поплыл быстрее, и вскоре перед ним прямо из мутной воды
вырос громадный камень. На нём были нарисованы русалиды с копьями в
руках – кажется, сцены охоты на гигантского кальмара. Гарри поплыл
мимо камня на пение:
... но уж не час, а полчаса,
и мешкать более нельзя,
не то – ужасный поворот –
то, что ты ищешь, здесь сгниёт...
Неожиданно со всех сторон из мрака стали вырастать грубые
строения из камня в пятнах водорослей. В окнах Гарри увидел лица...
вовсе не похожие на лицо, изображённое на картине в ванной для
старост...
У русалидов была серо-зелёная кожа, на головах дикие копны
длинных тёмно-зелёных волос. Глаза, как и щербатые зубы, поражали
желтизной, на шеях висели толстые связки каменных бус. Они украдкой
глядели на проплывающего мимо Гарри; двое или трое, сжимая в руках
копья, вышли из своих жилищ, чтобы получше рассмотреть его. Мощные
рыбьи хвосты с силой хлестали из стороны в сторону.
Оглядываясь по сторонам, Гарри ускорил движение. Вскоре домов
стало больше, вокруг некоторых из них росли сады из водорослей, а
рядом с одной дверью он даже увидел цепного загрыбаста. Русалиды,
появляясь отовсюду, пристально наблюдали за ним, показывали на его
жабры и перепончатые руки, и переговаривались, прикрывая рты ладонями.
Гарри поскорее завернул за угол, и перед его глазами открылось
странное зрелище.
Перед шеренгой домов, обступающих русалью версию деревенской
площади, плавала целая толпа русалидов. В центре пел призывающий
чемпионов хор, а за ним высилась грубо вытесанная из камня скульптура:
гигантская фигура то ли русалки, то ли русала. К хвосту этого существа
были крепко привязаны четыре человека.
Рон находился между Гермионой и Чу Чэнг. С ними была также
девочка никак не старше восьми, и по окружавшему её серебристому
облаку волос Гарри сразу догадался, что это сестра Флёр Делакёр. Все
четверо пребывали в очень глубоком сне. Их головы качались из стороны
в сторону, изо ртов вырывались тонкие струйки пузырей.
Гарри кинулся к заложникам, почти уверенный, что русалиды
сейчас бросятся на него с копьями, но те не шевелились. Пленники были
привязаны к статуе очень толстыми, скользкими и крепкими верёвками из
водорослей. На мгновение Гарри вспомнился подаренный Сириусом на
Рождество ножик – запертый в сундуке и, соответственно, абсолютно
бесполезный.
Он посмотрел по сторонам. Его окружали русалиды, причём многие
держали в руках копья. Гарри быстро подплыл к русалу семифутового
роста и жестами попросил его одолжить копьё. Русал расхохотался и
покачал головой.
– Мы не оказываем помощь, - произнёс он хриплым, надтреснутым
голосом.
– Да ладно вам! – в сердцах воскликнул Гарри (но изо рта только
пошли пузыри) и попробовал отобрать у русала копьё, но тот выдернул
его, продолжая отрицательно трясти головой и надрываясь от хохота.
Гарри крутанулся волчком в поисках чего-нибудь острого... чего
угодно...
Дно озера было усеяно камнями. Он нырнул, схватил один из них,
с зазубренными краями, вернулся к статуе и начал рубить опутывавшие
Рона верёвки. Через несколько минут усердной работы верёвки
разорвались. Находящийся без сознания Рон всплыл на несколько футов
над дном, слегка покачиваясь от движения водных слоёв.
Гарри огляделся. Других чемпионов не было видно. О чём они
думают? Почему не торопятся? Он вернулся к Гермионе и, собравшись
рубить и её верёвки, размахнулся...
Мгновенно, его схватили несколько пар сильных серо-зелёных рук.
С полдюжины русалов потащили его от Гермионы, тряся головами и смеясь.
– Забирай своего заложника, - сказал один из них, - а чужих не
трогай.
– Вот ещё! – свирепо отмахнулся Гарри – вместо слов выплыли два
больших пузыря.
– Твоя задача – спасти своего друга... а остальных оставить
здесь...
– Она тоже мой друг! – бешено жестикулируя, завопил Гарри, и из
его губ тихо выплыл громадный серебряный пузырь. – А их я тоже не
оставлю здесь умирать!
Голова Чу покоилась на плече Гермионы, маленькая сереброволосая
девочка была очень бледна и даже немного позеленела. Гарри стал
вырываться из рук русалов, те легко удерживали его и только сильнее
хохотали. Гарри беспомощно оглядывался – где же остальные чемпионы?
Есть ли у него время на то, чтобы отнести Рона на берег, а потом
вернуться за Гермионой и остальными? Сможет ли он снова отыскать их?
Он посмотрел на часы – но те остановились.
Вдруг окружающие русалиды начали возбуждённо махать руками,
показывая куда-то поверх его головы. Гарри поднял глаза и увидел, что
к нему подплывает Седрик. Его голову окружал огромный пузырь, отчего
черты лица были неестественно растянуты.
– Я потерялся! – одними губами проговорил Седрик. Вид у него
был перепуганный. – Флёр и Крум скоро будут!
С огромным облегчением Гарри проследил, как Седрик вынул из
кармана нож и освободил Чу. После этого он потащил её наверх, и скоро
они скрылись из виду.
Гарри, вертя головой, стал ждать. Ну где же Флёр с Крумом?
Времени остаётся всё меньше, а ведь, если верить песне, после того,
как пройдёт час, заложников уже не отдадут...
Русалиды радостно завопили. Те, что держали Гарри, оглядываясь
назад, ослабили хватку. Гарри повернулся и увидел, что на них,
разрезая воду, надвигается какое-то чудовище с акульей головой и
человеческим телом в плавках... Это был Крум. Видимо, он попробовал
превратиться в акулу – но не слишком удачно.
Человек-акула подплыл к Гермионе и стал вгрызаться в
