опутывающие её верёвки – но, к сожалению, новые зубы Крума
располагались столь неудачно, что кусать ими что-нибудь меньше
дельфина было страшно неудобно. Гарри почти не сомневался, что Крум,
если не будет очень осторожен, обязательно поранит Гермиону.
Бросившись вперёд, Гарри с силой стукнул его по плечу и протянул
зазубренный камень. Крум схватил его и начал рубить верёвки. За какие-
то секунды он добился успеха; обхватив Гермиону за талию, он, ни разу
не оглянувшись, быстро поволок её на поверхность.
И что теперь, в отчаянии подумал Гарри. Если бы он мог быть
уверен, что Флёр сейчас появится... но её не было видно. Что же
делать?
Он схватил брошенный Крумом камень, но русалы загородили Рона и
маленькую девочку, грозно качая головами.
Гарри вытащил палочку:
– Прочь с дороги!
Хотя изо рта по-прежнему выплывали одни пузыри, он почему-то
был уверен, что русалы его поняли – во всяком случае, они внезапно
перестали смеяться и желтыми глазами уставились на палочку. Вид у них
был испуганный. Их, конечно, гораздо больше, но, по выражению на
лицах, Гарри мог точно сказать, что колдовать они умеют не лучше, чем
гигантский кальмар.
– Считаю до трёх! – выкрикнул Гарри. Изо рта вырвалась струя
пузырей, но он для наглядности поднял вверх три пальца. – Раз... (он
загнул один палец) Два... (загнул второй)...
Русалы отпрянули. Гарри бросился к девочке, стал долбить камнем
по верёвкам и наконец освободил её. Потом обхватил её за талию, взял
за шиворот Рона и с силой оттолкнулся от дна.
Они всплывали невероятно медленно. Не имея возможности
пользоваться перепончатыми руками, Гарри изо всех сил работал
плавниками, но Рон и сестра Флёр как два мешка с картошкой тянули его
вниз... Гарри с надеждой смотрел вверх, но нет… они ещё очень и очень
глубоко, вода наверху такая тёмная...
Русалиды поднимались вместе с ним. Они легко кружили рядом,
наблюдая, как он мучается... неужели они утащат его обратно на
глубину, как только выйдет время? Может, они вообще питаются
человечиной? Мышцы на ногах сводило от усилий, плечи болели под
непосильной тяжестью...
Дышать стало ужасно тяжело. Гарри снова почувствовал боль в
шее... и вдруг ощутил во рту на редкость мокрую воду... зато тьма
определённо рассеивалась... над головой забрезжил дневной свет...
Гарри с силой брыкнул плавниками и обнаружил, что их больше
нет, а есть просто ноги... через рот в лёгкие полилась вода... голова
закружилась, но он знал, что свет и воздух всего в десяти футах над
ним... надо доплыть... надо доплы...
Гарри так интенсивно работал ногами, что все мускулы, казалось,
протестующе кричали; мозг словно отяжелел от воды... он не может
дышать, ему нужен кислород, но… надо двигаться, останавливаться
нельзя...
И тут он почувствовал, что голова вырвалась на поверхность; от
прекрасного, холодного, свежего воздуха защипало лицо; Гарри судорожно
втянул его в себя, понял, что раньше ещё никогда не дышал столь
полноценно и, задыхаясь, вытащил на поверхность Рона и маленькую
девочку. Повсюду вокруг него из-под воды выскакивали зелёноволосые
головы – но они улыбались.
На трибунах дико шумели, кричали и визжали, все повскакали на
ноги. Гарри показалось, будто они думают, что Рон и маленькая девочка
мертвы, но это было не так... они оба открыли глаза, у девочки был
напуганный, ничего не понимающий вид, а Рон лишь выплюнул воду,
поморгал на ярком свету, повернулся к Гарри и проговорил:
– Ну и мокрень, скажи? – затем увидел сестру Флёр и удивлённо
спросил: - А её-то ты зачем притащил?
– Флёр так и не появилась. Не мог же я её бросить, - задыхаясь,
ответил Гарри.
– Гарри, балда, - воскликнул Рон, - ты же не принял эту песню
всерьёз? Думбльдор не дал бы нам утонуть!
– Но в песне сказано...
– Только для того, чтобы задать временные рамки! – вскричал
Рон. – Надеюсь, ты не тратил там внизу время, не изображал из себя
героя?!
Гарри почувствовал себя ужасно глупо и одновременно ощутил
безумное раздражение. Для Рона, конечно, всё это была ерунда, он всё
проспал, он не знал, как страшно там, на глубине, особенно когда тебя
окружают вооружённые копьями русалиды, по виду вполне способные на
убийство.
– Ладно, давай, - не тратя времени на разговоры, велел Гарри, -
помоги мне с ней, она, по-моему, не умеет как следует плавать.
Они потащили сестру Флёр к берегу, откуда за ними наблюдали
судьи. Вокруг судей почётным караулом стояло около двадцати русалидов,
распевающих жуткие скрипучие песни.
Гарри видел, как над укутанными в толстые одеяла Гермионой,
Крумом, Седриком и Чу, суетится мадам Помфри. Думбльдор с Людо
Шульманом радостно улыбались подплывающим всё ближе Гарри и Рону, а
Перси, очень белый и отчего-то значительно более юный, чем обычно,
шлёпая ногами, бросился к ним по воде. Мадам Максим тем временем
старалась удержать Флёр Делакёр, которая пребывала в настощей истерике
и чуть ли не зубами и когтями сражалась, лишь бы броситься обратно в
озеро.
– Габриэль! Габриэль! Она жива? Она не ‘анена?
– С ней всё в порядке! – попробовал крикнуть Гарри, но он так
устал, что практически не мог говорить, не то что кричать.
Перси схватил Рона и поволок его к берегу ("Отстань, Перси, я
сам!"); Думбльдор с Шульманом помогли Гарри подняться; Флёр вырвалась
из рук мадам Максим и бросилась обнимать сестру.
– Эти заг’ибасти!... они напали на менья... о, Габриэль, я
думала... я думала...
– Иди-ка сюда, - раздался голос мадам Помфри. Она схватила
Гарри, потащила его к Гермионе и остальным, закутала одеялом так
крепко, что он почувствовал себя в смирительной рубашке, и влила в рот
порцию очень горячего зелья. Из ушей у него повалил пар.
– Гарри, ты молодец! – закричала Гермиона. – Ты справился, ты
сам догадался, как!
– Ну... – начал было Гарри. Он непременно рассказал бы ей про
Добби, но вовремя заметил взгляд Каркарова. Тот был единственным
судьёй, не вставшим из-за стола, единственным, кто никак не показал,
что рад благополучному возвращению Гарри, Рона и сестры Флёр. – Да,
точно, - Гарри повысил голос, чтобы Каркаров услышал его слова.
– У тебя в волосах водяной шук, Херм-иоун-нина, – сказал Крум.
У Гарри создалось впечатление, что тот хочет вновь привлечь её
внимание к себе и, возможно, напомнить, что это именно он только что
вытащил её из озера, но Гермиона нетерпеливо сбросила жука и
продолжила: – Но только ты превысил лимит, Гарри... Ты что, так долго
нас искал?
– Да нет... нашёл я вас легко...
Ощущение собственного идиотизма росло. Теперь, когда он
выбрался из воды, ему было совершенно ясно, что Думбльдор должен был
принять все меры предосторожности, чтобы обеспечить безопасность тех
заложников, за которыми не явились чемпионы. Ну почему он сразу же не
схватил Рона и не уплыл? Он был бы первым... Вот Седрик с Крумом не
тратили времени попусту, они не поверили русалочьей песне...
Думбльдор склонился над водой, серьёзно обсуждая что-то с
главной русалкой, самой страшной. Думбльдор издавал те же самые
скрипучие звуки, которые издавали и русалиды, находясь над водой;
стало быть, он умеет разговаривать по-русалочьи. Наконец директор
выпрямился, повернулся к остальным судьям и сказал:
– Нужно посовещаться, прежде чем мы выставим оценки.
Судьи принялись совещаться. Мадам Помфри пошла спасать Рона из
объятий Перси, она отвела его к Гарри и прочим, дала ему одеяло и
"Перцуссин", а затем направилась к Флёр и её сестре. Руки и лицо Флёр
были в порезах, роба порвана, но она не обращала на это внимания и не
разрешила мадам Помфри промыть себе раны.
– Позаботьтесь о Габриэль, - попросила она, а затем повернулась
к Гарри. – Ти спас её, - беззвучно выдохнула она, - хотья она и не
твоя заложница.
– Да, - ответил Гарри, всем сердцем жалея, что не оставил всех
трёх девочек привязанными к статуе.
Флёр нагнулась, поцеловала Гарри в обе щёки (он почувствовал,
как вспыхнуло его лицо и не удивился бы, если бы из ушей снова пошёл
пар), а потом обратилась к Рону: - и ти тожье... ти помогаль...
– Да, - с огромной надеждой подтвердил Рон, - да, немного...
Флёр бросилась и к нему, и поцеловала. У Гермионы сделался
совершенно взбешённый вид, но тут рядом, заставив их всех подпрыгнуть,
а трибуны умолкнуть, загремел магически усиленный голос Людо Шульмана.
– Дамы и господа, мы приняли решение. Предводительница
русалидов Затонида подробно рассказала нам обо всём, что произошло на
дне озера, и в результате чемпионы, с учётом того, что высшая оценка
за это состязание составляет пятьдесят баллов, получают следующие
оценки:
– Мисс Флёр Делакёр, хотя и продемонстрировала великолепное
владение пузыреголовым заклятием, при приближении к цели была
атакована загрыбастами и не сумела спасти своего заложника. Она
получает двадцать пять баллов.
Аплодисменты с трибун.
– Я заслужила ноль, - сквозь комок в горле проговорила Флёр,
тряхнув прекрасной головой.
– Мистер Седрик Диггори, также использовавший пузыреголовое
заклятие, первым вернулся вместе со своим заложником, но, тем не
менее, превысил лимит на одну минуту. – Дикие крики хуффльпуффцев;
Гарри заметил восторженный взгляд Чу, брошенный на Седрика. – Он
получает сорок семь баллов.
У Гарри упало сердце. Если Седрик превысил временной лимит, то
что уж говорить о нём самом.
– Мистер Виктор Крум воспользовался неполной формой
превращения, оказавшейся, тем не менее, вполне эффективной, и вернулся
со своим заложником вторым. Он получает сорок баллов.
Каркаров, с весьма победоносным видом, хлопал громче всех.
– Мистер Гарри Поттер очень удачно воспользовался
жаброводорослями, - продолжал Шульман. – Он вернулся последним, сильно
превысив временной лимит. Однако, преводительница русалидов уведомила
нас, что мистер Поттер первым добрался до заложников, и что задержка с
возвращением связана с тем, что он был твёрдо намерен обеспечить
безопасное возвращение всех заложников, а не только своего
собственного.
Рон с Гермионой одарили Гарри одинаковыми, полусоболезнующими,
полуубитыми взглядами.
– Большинство судей, - на этом месте своей речи Шульман злобно
глянул на Каркарова, - считают, что он в полной мере продемонстрировал
неколебимый моральный дух и храбрость. Таким образом... Гарри Поттер
получает сорок пять баллов.
У Гарри внутри всё оборвалось – теперь на первое место вышли
они с Седриком. Рон с Гермионой, не ожидавшие подобного поворота
событий, уставились на Гарри, потом засмеялись и с силой
зааплодировали вместе с остальными.
– Вот так-то, Гарри! – завопил Рон, перекрикивая шум. – Как
высняется, ты не балда – ты демонстрировал неколебимый моральный дух!
Флёр тоже очень горячо аплодировала, а вот у Крума вид был
недовольный. Он попробовал снова вовлечь Гермиону в беседу, но та была
слишком занята, радуясь за Гарри, и не слушала.
– Третье и последнее состязание состоится на рассвете двадцать
четвёртого июня, - сообщил Шульман. – Участников уведомят о сути
задания ровно за один месяц. И спасибо всем за поддержку, оказанную
чемпионам.
Всё закончилось, как в тумане думал Гарри, когда мадам Помфри
погнала чемпионов и заложников в школу, чтобы они переоделись в сухую
одежду... всё закончилось, ему удалось пройти... и до двадцать
четвёртого июня можно ни о чём не беспокоиться...
В следующий же поход в Хогсмёд, решил он, поднимаясь по
каменным ступеням в замок, куплю Добби по паре носков на каждый день
года.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
ВОЗВРАЩЕНИЕ МЯГКОЛАПА
После второго состязания все жаждали услышать подробности о
том, что случилось на дне озера, и Рон в кои-то веки тоже купался в
