твоим поведением! Ещё одна ночная прогулка в мой кабинет, Поттер, и ты
за это поплатишься!
– Хорошо, - невозмутимо ответил Гарри, возвращаясь к нарезанию
имбирного корня. – Я это учту, если у меня возникнет непреодолимое
желание туда попасть.
Глаза Злея полыхнули огнём. Он быстро сунул руку под робу. На
какое-то безумное мгновение Гарри испугался, что Злей сейчас вытащит
палочку и наложит на него проклятие – но потом увидел, что учитель
достал маленький хрустальный пузырёк с абсолютно прозрачной жидкостью.
Гарри уставился на него.
– Знаешь, что это такое, Поттер? – с угрожающим блеском в
глазах осведомился Злей.
– Нет, - ответил Гарри, на сей раз совершенно честно.
– Это признавалиум – исповедальное зелье, такое сильное, что
хватит и трёх капель, чтобы ты раскрыл перед всем классом свои самые
сокровенные секреты, - страшным голосом сказал Злей. – Использование
этого зелья строжайшим образом контролируется министерством магии. Но,
если только ты не будешь вести себя как следует, то – может так
случиться – моя рука дрогнет как раз над твоим бокалом с тыквенным
соком. И тогда, Поттер.... мы узнаем, был ты в моём кабинете или нет.
Гарри ничего не ответил. Он снова повернулся к имбирному корню,
взял нож и стал резать. Ему совершенно не понравилось то, что он
услышал про исповедальное зелье, а главное, он не сомневался, что Злей
вполне способен подлить ему пару капель. При мысли о том, что он
рассказал бы, если бы Злей действительно так сделал, Гарри
содрогнулся, но сумел не показать этого... мало того, что он подставил
бы других – для начала, Добби и Гермиону – у него ведь были и другие
секреты... контакты с Сириусом, а также... внутри всё сжалось при
одной только мысли – его чувства к Чу... Он ссыпал корни в котёл и
задумался, не взять ли ему пример с Хмури и не начать ли пить
исключительно из персональной фляжки.
В дверь постучали.
– Войдите, - нормальным голосом сказал Злей.
Весь класс повернулся к двери. Вошёл профессор Каркаров. Все
смотрели, как он идёт к учительскому столу. Он был сильно взволнован и
крутил пальцем бородку.
– Нужно поговорить, - отрывисто произнёс Каркаров, подойдя к
столу. Ему так не хотелось, чтобы кто-нибудь его услышал, что он едва
шевелил губами; создавалось впечатление, что перед ними очень неумелый
чревовещатель. Гарри не отрывал глаз от имбирного корня и внимательно
прислушивался.
– Поговорим после урока, Каркаров... – начал было Злей, но
Каркаров перебил:
– Я хочу поговорить сейчас, чтобы вы не могли улизнуть,
Злодеус. Вы меня избегаете.
– После урока, - отрезал Злей.
Под предлогом того, что смотрит на просвет, достаточно ли желчи
броненосца он налил в мерный стаканчик, Гарри бросил осторожный взгляд
на обоих. Каркаров был до крайности встревожен, Злей выглядел
недовольным.
Остаток занятия Каркаров провисел над Злеем. Очевидно, он
задался целью не дать последнему ускользнуть после урока. Страстно
желая услышать, о чём будет говорить Каркаров, Гарри, за пару минут до
колокола, нарочно опрокинул бутылку с желчью броненосца, и это дало
ему повод присесть за котёл и начать вытирать лужу. Остальные ученики
тем временем шумно покидали класс.
– Отчего такая срочность? – донеслось до него шипение Злея.
– Вот от этого, - ответил Каркаров, и Гарри, выглянувший из-за
котла, увидел, что Каркаров закатал левый рукав и показал Злею что-то
на внутренней стороне руки.
– Ну? – Каркаров по-прежнему старался не шевелить губами. –
Видите? Оно давно не было таким чётким, с тех самых пор как...
– Спрячьте! – резко приказал Злей, стремительным взором обводя
кабинет.
– Но вы должны были заметить... – взволнованно начал Каркаров.
– Мы можем поговорить об этом позже, Каркаров! – оборвал Злей.
– Поттер! Вы что тут делаете?
– Вытираю желчь броненосца, профессор, - невинно захлопал
глазами Гарри, выпрямляясь и показывая мокрую тряпку.
Каркаров развернулся на каблуках и вылетел из кабинета с видом
одновременно обеспокоенным и сердитым. Не желая оставаться наедине с
исключительно злобным Злеем, Гарри побросал книжки и ингредиенты зелий
назад в рюкзак и со всех ног побежал рассказывать Рону и Гермионе о
сцене, свидетелем которой только что оказался.
* * *
На следующий день они вышли из замка в полдень. Слабое
серебристое солнце освещало двор. Погода была довольно приятная, и к
Хогсмёду они подошли, сняв мантии и закинув их за плечи. Еда, о
которой просил Сириус, лежала у Гарри в рюкзаке. Им удалось сташить с
обеда дюжину куриных бёдрышек, буханку хлеба и кувшин тыквенного сока.
Ребята завернули в модный магазин О’Требьена, чтобы купить
подарок для Добби, и с удовольствием провели там время, выбирая самые
безумные носки, в том числе с рисунком из мигающих золотых и
серебряных звёзд, и ещё одни, которые громко кричали, как только
начинали слишком сильно пахнуть. Затем, в половине второго, они
направились по Высокой улице мимо магазина Дервиша и Гашиша к выходу
из деревни.
Гарри никогда здесь раньше не был. Извилистая дорога вела к
диким лесам, окружающим Хогсмёд. Коттеджей становилось всё меньше,
садов – всё больше; ребята всё ближе подходили к горе, у подножия
которой и лежала деревня. Они завернули за угол и увидели в конце
улицы мостик через изгородь. Положив лапы на верхнюю ступеньку, их
дожидался очень знакомый, огромный лохматый чёрный пёс, державший в
зубах газеты.
– Привет, Сириус, - сказал Гарри, подходя к собаке.
Пёс с оживлением обнюхал его рюкзак, махнул хвостом, потом
повернулся и затрусил по поросшей редким кустарником земле, вверх к
каменистому подножию горы. Гарри, Рон и Гермиона перешли через
изгородь и последовали за ним.
Сириус подвёл их к самой горе. Земля вокруг была усеяна
большими камнями. Псу, с его четырьмя лапами, это путешествие ничего
не стоило, но ребята скоро выбились из сил. Они полезли за Сириусом
вверх, на гору и почти полчаса, потея на солнце, взбирались по
отвесной, каменистой, вьющейся тропе, следуя за высоко поднятым,
колышущимся из стороны в сторону хвостом. Лямка рюкзака больно
врезалась Гарри в плечо.
Затем Сириус исчез из виду, и ребята, дойдя до того места,
откуда он испарился, увидели узкую расщелину. Проскользнув в неё, они
очутились в прохладной, скудно освещённой пещере. В дальнем конце
стоял гиппогриф Конькур, стреноженный верёвкой, обвязанной вокруг
большого камня. Наполовину серая лошадь, наполовину гигантский орёл,
Конькур сверкнул на гостей свирепым оранжевым глазом. Все трое
склонились перед ним в низком поклоне. Конькур некоторое время важно
глядел на них, а потом опустился на чешуйчатые колени и позволил
Гермионе подбежать и погладить его оперённую шею. Гарри, между тем,
смотрел на чёрную собаку, только что превратившуюся в его крёстного
отца.
Сириус был одет в драную серую робу, ту самую, которую носил,
когда сбежал из Азкабана. Чёрные волосы отросли с момента встречи у
камина, и снова запутались и потускнели. Он очень похудел.
– Курица! – воскликнул он хрипло, вынимая изо рта старые
экземпляры "Прорицательской газеты" и бросая их на пол пещеры.
Гарри развязал рюкзак и протянул ему свёрток с курицей и
хлебом.
– Спасибо, - сказал Сириус, разворачивая свёрток, хватая ножку,
усаживаясь на пол и отрывая зубами огромный кусок мяса. – Последнее
время питаюсь крысами. Не могу красть много еды из Хогсмёда, это
привлекло бы слишком много внимания.
Он улыбнулся Гарри, но Гарри ответил на улыбку неохотно.
– Что ты здесь делаешь, Сириус? – спросил он.
– Выполняю обязанности крёстного отца, - ответил Сириус, совсем
по-собачьи вгрызаясь в куриную кость. – Не беспокойся обо мне, я
исполняю роль очень симпатичного бродячего пёсика.
Он по-прежнему улыбался, но, заметив беспокойство на лице
Гарри, продолжил уже более серьёзно:
– Хочу быть рядом. В твоём последнем письме... словом, дела
становятся всё хуже. Я постоянно краду газеты, как только кто-то их
выбрасывает, и, судя по всему, встревожен не я один.
Он кивнул на валяющиеся на полу пожелтевшие номера
"Прорицательской". Рон подобрал газеты и развернул их.
Но Гарри не отрывал взгляда от Сириуса.
– А что, если тебя поймают? Что, если тебя увидят?
– Здесь в округе только вы трое да ещё Думбльдор знают, что я
анимаг, - пожал плечами Сириус, жадно пожирая курицу.
Рон пихнул Гарри в бок и передал ему газеты. Их было две, в
первой главным заголовком шло "Загадочное заболевание Бартоломеуса
Сгорбса", а во второй – "Сотрудница министерства до сих пор не найдена
– министр магии берёт дело под личный контроль"
Гарри просмотрел статью о Сгорбсе. Некоторые фразы сами
бросались ему в глаза: с ноября не появлялся на публике... дом кажется
брошенным... В больнице св. Лоскута – институте причудливых
повреждений и патологий – отказываются комментировать происходящее...
Министерство не подтверждает слухи об опасном заболевании...
– По их словам выходит, будто он умирает, - задумчиво произнёс
Гарри, – но он не может быть настолько болен, он же добрался сюда...
– Мой брат работает личным помощником Сгорбса, - сообщил
Сириусу Рон. – Он утверждает, что у мистера Сгорбса переутомление,
потому что он слишком много работает.
– Хотя, правду сказать, последний раз, когда я видел его
вблизи, он действительно показался мне больным, - всё так же медленно
проговорил Гарри, не переставая читать. – В ту ночь, когда Огненная
чаша объявила моё имя...
– Получил по заслугам за то, что уволил Винки, - холодно
заявила Гермиона. Она поглаживала Конькура, хрустевшего куриными
косточками. – Готова поспорить, теперь он жалеет, что так поступил –
понял, каково это, когда о тебе некому позаботиться.
– У Гермионы пунктик по поводу домовых эльфов, - тихо пояснил
Рон, обращаясь к Сириусу, и мрачно глянул на Гермиону.
Сириус, однако, проявил интерес:
– Сгорбс уволил своего домового эльфа?
– Да, на финальном матче, - подтвердил Гарри и поведал о
появлении Смертного Знака, о том, как Винки нашли с его палочкой в
руках и о том, как разъярился мистер Сгорбс.
Когда Гарри закончил, Сириус уже снова был на ногах и
расхаживал по пещере взад и вперёд.
– Давайте-ка разберёмся по порядку, - сказал он спустя
некоторое время, размахивая очередной куриной ножкой, - Сначала вы
видели эльфа в Высшей ложе. Она держала место для Сгорбса, верно?
– Верно, - хором ответили Гарри, Рон и Гермиона.
– Но Сгорбс так на матче и не появился?
– Нет, - покачал головой Гарри. – Кажется, он сказал, что был
слишком занят.
Сириус молча походил по пещере, а затем спросил:
– Гарри, ты проверял карманы, после того как вышел из ложи?
Палочка была на месте?
– Хм-м-м... – Гарри напряг память. – Нет, - ответил он наконец.
– Она мне была не нужна, а понадобилась только в лесу. Тогда я сунул
руку в карман, а там был один омниокуляр. – Он посмотрел на Сириуса. –
Ты думаешь, тот, кто создал Знак, украл мою палочку ещё в Высшей ложе?
– Возможно, - только и ответил Сириус.
– Винки не могла украсть палочку! – пронзительным голосом
воскликнула Гермиона.
– В ложе были и другие, не только эльф, - Сириус, нахмурив
брови, продолжал расхаживать по пещере. – Кто ещё сидел сзади тебя?
– Да куча народу... – протянул Гарри. – Какие-то болгарские
министры... Корнелиус Фудж... Малфои...
– Малфои! – вдруг закричал Рон. Его голос эхом отозвался в
пещере, и Конькур нервно вскинул голову. – Спорим, это Люциус Малфой!
– Кто-нибудь ещё? – спросил Сириус.
– Больше никого, - ответил Гарри.
– Почему, там ещё был Людо Шульман, - напомнила Гермиона.
– Ах да...
– Про Шульмана я ничего не знаю, кроме того, что он был
