– Так оно и было, - подтвердил Рон. – Вот, взгляни, Невилль...
Он порылся рукой в сундуке, лежавшем на багажной полке и выудил
оттуда миниатюрного Виктора Крума.
– Ух ты! – воскликнул Невилль, когда Рон позволил Круму
перепрыгнуть на его пухлую ладонь.
– Мы его видели прямо вот так близко, - рассказывал Рон. – Мы
сидели в Высшей Ложе...
– Первый и последний раз в жизни, Уэсли.
В дверях появился Драко Малфой. Позади стояли Краббе и Гойл,
его громадные, бандитского вида приятели. За лето оба подросли по
меньшей мере на фут. Судя по всему, они подслушали разговор ребят
через дверь купе, которую Дин с Симусом оставили приоткрытой.
– Не припомню, чтобы мы тебя звали, Малфой, - ледяным тоном
бросил Гарри.
– Уэсли... а это что ещё за пакость? – вытаращил глаза Малфой,
показывая на клетку Свинринстеля. Свисающий с неё рукав парадной робы
качался в такт движению поезда, и кружево очень отчётливо выступало на
манжете.
Рон сделал быстрое движение, чтобы спрятать рукав, но Малфой
оказался проворнее; он ухватился за манжет и потянул.
– Только взгляните! – в экстазе завопил Малфой, потрясая робой
перед Краббе и Гойлом. – Уэсли, ты же не собираешься это носить? Это,
конечно, было очень модно году этак в 1890...
– Чтоб тебе навозом подавиться, Малфой! – от души пожелал Рон,
с лицом такого же цвета, как и парадная роба. Он выхватил робу у
Малфоя. Тот издевательски захохотал; Краббе и Гойл тоже тупо заржали.
– Итак... ты будешь участвовать, Уэсли? Может, попробуешь
прославить свою семейку? Впрочем, тут ведь и денег можно заработать...
если выиграешь, сможешь купить себе приличную парадную одежду...
– О чём это ты? – огрызнулся Рон.
– Ты будешь участвовать? – повторил Малфой. – Уж ты-то, Поттер,
точно будешь? Ты же никогда не упускаешь случая покривляться перед
публикой.
– Либо объясни, что ты имеешь в виду, либо уходи, Малфой, - с
презрением сказала Гермиона поверх "Сборника заклинаний (часть
четвёртая)".
По бледному лицу Малфоя разлилась довольная улыбка.
– Только не говори мне, что ты не знаешь! – в восторге
продолжал кричать он. – У тебя и отец, и брат в министерстве, а ты не
знаешь? Господи, мой папа рассказал мне обо всём сто лет назад!...
Узнал от Корнелиуса Фуджа. С другой стороны, мой папа общается с
высокопоставленными чиновниками... а твой, Уэсли, наверное, слишком
незначительное лицо и ему ни о чём не рассказывают... да, точно...
наверное, при нём не разговаривают о важных вещах...
Снова рассмеявшись, Малфой поманил за собой Краббе и Гойла, и
все трое удалились.
Рон бросился за ними следом и так шарахнул по разделяющей купе
двери, что стекло разбилось на множество осколков.
– Рон! – укоризненно воскликнула Гермиона. Она вытащила
палочку, пробормотала: "Репаро!", и осколки объединились в единое
целое, а потом влетели обратно в раму.
– А чего он... изображает, что всё знает, а мы дураки... –
рявкнул Рон. - Мой папа общается с высокопоставленными чиновниками...
А мой мог бы в любой момент получить повышение... только он не
хочет...
– Конечно, мог бы, - спокойно согласилась Гермиона. – Рон, не
давай Малфою доставать себя...
– Что?! Он? Меня? Вот ещё! – Рон схватил котлокекс и раскрошил
его кулаком.
Весь остаток пути Рон пребывал в плохом настроении. Он молча
переоделся в школьную форму и всё ещё сидел с недовольным видом, когда
"Хогварц Экспресс" начал замедлять ход, а потом наконец остановился в
кромешной темноте у станции Хогсмёд.
Двери поезда открылись. В это время в небе ударил гром.
Гермиона укутала Косолапсуса мантией, а Рон оставил свою парадную робу
на клетке Свинринстеля. Пригибая головы и жмурясь, они сошли с поезда
навстречу косому ливню. Дождь достиг такой силы, что казалось, будто с
неба непрерывно выливаются ушаты ледяной воды.
– Привет, Огрид! – проорал Гарри, завидев гигантский силуэт в
дальнем конце платформы.
– Порядок, Гарри? – послышалось в ответ. Огрид помахал рукой. –
Увидимся на пиру, ежели не утопнем!
Согласно традиции, Огрид перевозил первоклассников в замок
через озеро на лодках.
– Бррр! Не хотела бы я плыть по озеру в такую погоду! – с
чувством воскликнула Гермиона. Она дрожала. Вместе с толпой ребята
медленно передвигались по платформе. Возле станции их дожидалось
множество незапряжённых лошадьми экипажей. Гарри, Рон, Гермиона и
Невилль возблагодарили небо, когда наконец сели в один из них. Дверь
захлопнулась, и спустя несколько мгновений длинная процессия сильно
кренящихся карет, громыхая и разбрызгивая грязь, двинулась к замку
"Хогварц".
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
ТРЕМУДРЫЙ ТУРНИР
Проехав в ворота с крылатыми кабанами по бокам, экипажи, опасно
кренимые стремительно приобретавшим ураганную силу ветром, загромыхали
вверх по крутому склону. Гарри прислонился к окну. Сквозь плотную
завесу проливного дождя размыто мерцали жёлтым окна приближающегося
замка. Небо озарилось молнией, и карета остановилась у каменной
лестницы, ведущей к громадным дубовым парадным дверям. Подъехавшие
раньше торопливо поднимались по этой лестнице в замок; Гарри, Рон,
Гермиона и Невилль выпрыгнули из кареты и, вжимая головы в плечи, тоже
побежали вверх по ступеням. Они подняли головы только тогда, когда
оказались внутри, в безопасности огромного, похожего на пещеру,
освещенного факелами вестибюля с великолепной мраморной лестницей.
– Жуть какая-то, - сказал Рон, по-собачьи отряхивая голову, -
если дождь не прекратится, озеро выйдет из берегов. Я промок насквозь
– АААЙ!
С потолка Рону на голову упал и разорвался большой, красный,
наполненный водой воздушный шар. Обтекая и булькая, Рон пошатнулся и
боком ткнулся в Гарри. Через мгновение упала вторая водяная бомба –
чудом не попав в Гермиону, она взорвалась у ног Гарри. Холодная волна
хлынула на кеды и просочилась в носки. Все вокруг закричали и,
суматошно толкаясь, стали покидать линию огня – Гарри поднял глаза и
увидел, что футах в двадцати над полом парит полтергейст Дрюзг,
маленький человечек в оранжевом галстуке-бабочке и шляпке
колокольчиком. На его широкой, злобной физиономии застыла
сосредоточенная гримаса – он снова прицеливался.
– ДРЮЗГ! – раздался сердитый окрик. – Дрюзг, спускайся
НЕМЕДЛЕННО!
По вестибюлю стремительно шагала профессор МакГонаголл,
заместитель директора и завуч колледжа "Гриффиндор". Она
поскользнулась на мокром полу и, чтобы не упасть, обхватила шею
Гермионы: – Ой! Извините, мисс Грэнжер...
– Ничего страшного, профессор! – задушенно прохрипела Гермиона,
потирая шею.
– Дрюзг, спускайся сейчас же! – рявкнула профессор МакГонаголл,
поправляя остроконечную шляпу и бросая вверх свирепый взгляд сквозь
очки в квадратной оправе.
– Да я ж ничего такого! – захехекал Дрюзг и запулил очередную
бомбу в девочек-пятиклассниц. Те завизжали и бросились в Большой зал.
– Они ж и так мокрые! А это тоже дождичек! Уииииии! – и в только что
вошедших второклассников полетела ещё одна бомба.
– Мне придётся позвать директора! – закричала профессор
МакГонаголл. – Предупреждаю, Дрюзг...
Дрюзг высунул язык, подбросил в воздух последнюю бомбу и улетел
вверх по мраморной лестнице, хохоча как безумный.
– Что же вы, проходите, проходите! - довольно резко поторопила
заляпанных детей профессор МакГонаголл. – В Большой Зал, пожалуйста.
Гарри, Рон и Гермиона, то и дело поскальзываясь, кое-как
пересекли вестибюль и прошли направо в двойные двери. Рон гневно
ворчал себе под нос, смахивая со лба насквозь мокрые пряди.
В парадном убранстве Большой зал выглядел как всегда
великолепно. В свете тысяч свечей, плавающих в воздухе над столами,
сверкали золотом блюда и кубки. В зале стояло четыре, по числу
колледжей, длинных стола, и за каждым, весело болтая, сидели ученики;
в торце зала по одну сторону пятого стола лицом к учащимся
располагались учителя. В зале было гораздо теплее, чем в вестибюле.
Гарри, Рон и Гермиона прошли мимо столов "Слизерина", "Равенкло" и
"Хуффльпуффа" и уселись за дальним, гриффиндорским столом, рядом с
Почти Безголовым Ником, жемчужно-белым, полупрозрачным привидением их
колледжа, сегодня облачённым в особенно пышный воротник – последний
был призван сослужить двойную службу: подчеркнуть торжественность
момента и обеспечить относительную устойчивость полуотрубленной
головы.
– Добрый вечер, - сияя, поздоровался Ник.
– Так-таки и добрый, - пробурчал Гарри, снимая кеды и выливая
из них воду. – Надеюсь, они поторопятся с сортировкой, я умираю с
голоду.
Сортировка – обязательная процедура распределения
первоклассников по колледжам –проводилась в начале каждого учебного
года, но, из-за весьма неблагоприятного стечения обстоятельств, Гарри
присутствовал только на своей собственной. И сейчас он, вообще-то,
очень хотел посмотреть на неё.
Вдруг на другом конце стола зазвенел восторженный,
прерывающийся от волнения голосок:
– Э-ге-гей, Гарри!
Это был Колин Криви, третьеклассник, боготворивший Гарри.
– Привет, Колин, - не поощряя ажиотажа, ответил Гарри.
– Гарри, знаешь что? Знаешь что, Гарри? В этом году мой брат
идёт в школу! Мой брат Деннис!
– Э-э-э... здорово, - сказал Гарри.
– Он так рад, так рад! – Колин буквально подпрыгивал на стуле.
– Я так надеюсь, что он попадёт в "Гриффиндор"! Скрести пальцы, ладно,
Гарри?
– Э... ладно, хорошо, - отозвался Гарри. Он отвернулся к Рону,
Гермионе и Почти Безголовому Нику. – Братья и сёстры обычно попадают в
один колледж, да? – понтересовался он. Все семеро Уэсли, например,
учились в "Гриффиндоре".
– Нет, вовсе не обязательно, - помотала головой Гермиона. – У
Парватти Патил сестра-близнец учится в "Равенкло", а ведь они
абсолютно идентичны, казалось бы, должны учиться в одном колледже.
Гарри посмотрел на учительский стол. Там пустовало гораздо
больше мест, чем обычно. Ну, понятно, Огрид сражается с волнами на
озере, перевозя первоклашек; профессор МакГонаголл, руководит мытьём и
просушиванием пола в вестибюле... но вот ещё одно пустое кресло...
Гарри не мог сообразить, для кого оно предназначено.
– А где же новый преподаватель защиты от сил зла? – Гермиона
тоже смотрела на учительский стол.
Ни один преподаватель не сумел продержаться на этой должности
более трёх семестров. Самым любимым у Гарри был профессор Люпин, он
уволился в конце прошлого года. Гарри ещё раз обвёл глазами стол. Ни
одного нового лица.
– Может быть, они не сумели никого найти? – забеспокоилась
Гермиона.
Гарри принялся внимательно осматривать учителей, всех по
очереди. Крошечный профессор Флитвик, преподаватель заклинаний, сидел
на высокой горке подушек рядом с профессором Спаржеллой, учительницей
гербологии, на разлетающиеся седые волосы которой была наискось
нахлобучена колдовская шляпа. Она разговаривала с профессором
Зловестрой из астрономического отделения. По другую сторону от
Зловестры сидел самый нелюбимый учитель Гарри, крючконосый
преподаватель зельеделия, Злей. Его отличали вечно сальные волосы и
нездоровый цвет лица. Нелюбовь Гарри к Злею была сравнима лишь с
ненавистью Злея к Гарри, ненавистью, которая, если такое вообще
возможно, стала ещё сильнее в прошлом году, когда Гарри прямо под
громадным носом Злея организовал побег Сириуса – Злей с Сириусом со
школьной скамьи были непримиримыми врагами.
Возле Злея стояло пустое кресло, предназначавшееся, видимо, для
профессора МакГонаголл. Далее, в самом центре стола, в роскошной
тёмно-зелёной робе, расшитой звёздами и полумесяцами, сидел профессор
Думбльдор, директор. В свете свечей его длинные борода и волосы
отливали серебром. Думбльдор сидел, положив подбородок на сцепленные
кончики длинных, худых пальцев. Глубоко погружённый в собственные
