О ПРЕМУДРОСТИ БОГИНИ АФИНЫ ПАДЛАДЫ - РАДОВАТЬСЯ.
Раздвинем туманы прошлого, друг Эмпидиокл, и пойдем со мной в область
того, что вы, люди двадцатого столетия, называете сказкой, а мы, не
умирающее сознание сынов Мудрости, пребывающих в анналах Вселенской Мудрости
- былью.
Была ночь, и Селена алмазным столбом отражалась в таинственных водах
Нила. Я, Фалес Аргивинянин, стоял на башенке храма Изиды и заносил на ленту
папируса свои вычисления о восхождении новой звезды Гора в созвездии Пса. И
вот ласковая рука легла мне на плечо и прозвучал тихий голос Учителя -
великого Гераклита.
- Аргивинянин! - сказал он мне, - знаешь ли ты историю о блистательной
царице Савской - прекрасной Балкис?
- Учитель, - ответил я, - ты знаешь тысячелетия, а я не погружен в
изучение великих рукописей Бытия, - сказал я, указывая на простиравшийся над
нами купол безбрежного звездного неба, - когда мне было заниматься историей
Земли, хотя бы она и была столь прекрасной, как царица неба звездного -
Утренняя Звезда! Гераклит тихо покачал головой.
- Аргивинянин, - сказал он, - в ответе твоем звучит ирония, без которой
не может обойтись сын благородной Эллады. Но поверь мне, своему Учителю, что
не для праздной болтовни задал тебе я этот вопрос. Сядь, сын мой, и послушай
меня.
И я сел рядом с Учителем моим, и полилась его тихая и такая гармоничная
речь, что порой она совершенно сливалась со звучанием бледной Солены,
обливающей светом своим и меня, и моего Учителя, и башню храма Изиды, и воду
таинственного Нила, и загадочную глубь разворачивающейся за рекой немой
пустыни. И вот что рассказал мне Учитель.
- Когда огонь Земли поглотил Черную Землю перед рождением Атлантиды, и
массивы первозданной Лемурии стали дном океана, катастрофа не коснулась
храма богини Изиды, долго бывшего местопребыванием Царя Черных -
таинственного Арраима. Незадолго до катастрофы неведомо куда исчез великий
Царь, оставив свою землю, свой народ, свой храм и свою единственную дочь,
ставшую первой царицей Богини Жизни. Окруженная семью мудрыми жрецами, она,
эта дочь - прекрасная Балкис, мужественно встретила великую катастрофу и
мужественно перенесла ее. И когда, наконец, спустя много месяцев, рассеялись
облака пепла и дыма, застилавшие небосклон, и обитатели храма Богини Жизни
увидели себя на небольшом острове, окруженном мутными, пенистыми водами
океана, прекрасная Балкис совершила первое богослужение перед алтарем Богини
Жизни и громко дала обет - посвятить жизнь отысканию своего отца -
таинственного Арраима, ибо она знала, что на нем почиет дыхание Богини Жизни
Вечной и что умереть он не мог.
И выступил тут старейший из жрецов, древний старец Каинан, третье око
которого видело великую погибшую расу Титанов Севера, и сказал:
- Балкис! Как даешь ты обет, не зная, хочет ли великий повелитель наш,
сын разума Арраим, чтобы ты искала его. Ибо вот, когда на Земле были еще
Титаны Севера, таинственный Арраим был уже на Земле, которая вовсе не его
колыбель, .ибо другое небо и другая земля в иных глубинах была. Балкис, ты
все же только былинка на его загадочной, непонятной дороге... Минует срок
жизни твоей и земля примет твое тело, сгорбленное от старости, а он -
великий и таинственный - пойдет далее, и каждый миг будет равен тысячам
твоих жизней.
Нахмурив брови, нетерпеливо слушала прекрасная Балкис мудрые слова
трехглазого жреца.
- Каинан! - воскликнула она, - далеко видит твой третий глаз, но ему не
разглядеть глубины моего сердца, сердце дочери Арраима, премудрой Балкис.
Приведите сюда Арру! - коротко бросила она приказание жрецам и обратила лицо
свое к статуе богини. Неодобрительно покачал головой Каинан.
- Балкис, Балкис, - сказал он, - подумай, какие силы хочешь ты
затронуть? Какие законы хочешь ты обратить в свою пользу? Ведь способностями
Арры пользовались до сих пор только для сношения с Владыками Жизни и с самой
Богиней...
- Уйди, старик, - гневно сказала Балкис, - или я уже не дочь Арраима,
верховная жрица Богини?
Она выпрямилась и, точно, столько божественно прекрасного было в ее
дивной фигуре, дышавшей мощью несказанной, что старый жрец потупился и,
бормоча что-то, отошел назад. А жрецы тем временем ввели в храм невысокую,
чудную девушку. Была она другой неведомой расы, ибо кожа ее была бела, как
снег, в противоположность темно-коричневой коже лемурийцев, а глаза были не
сине-изумрудные, как у Балкис, а черные, волосы не ложились волнующими
кудрями на плечи, а ниспадали каскадом до самого пола. И все существо ее,
казалось, проникнуто было чем-то неземным. Будто дыхание иного мира вошло
вместе с ней под своды храма. Старые жрецы знали, что напрасно было бы
искать отца и матерь Арры среди лемурийцев. Известно было, что сам
мореплаватель Фаласаил привез ее из своего путешествия к таинственным
ледяным пустыням дальнего Юга. Премудрый Арраим тотчас же хотел поместить
женщин при храмах и научил жрецов пользовать их загадочной способностью.
Мужчины неведомого племени скоро все вымерли, и только женщины продолжали
жить при храмах жизнью тепличных цветков. Вошедшая девушка пугливо смотрела
вокруг.
- Иди сюда, Арра, - властно сказала ей Балкис, - иди и сядь на
священное место.
Девушка послушно подошла к жертвеннику и села у его подножья, вроде как
бы кресла из базальта. Балкис надела ей на голову обруч из золота,
снабженный спереди полированным диском из горного алмаза, и осторожно
повернула голову Арры так, чтобы центр диска улавливал отражение солнца от
гигантского золотого вогнутого диска, висевшего на столбе среди храма.
Лишь только фокусы дисков совпали, закрылись глаза Арры и она
погрузилась в таинственный сон Второй жизни. Сон, принципы которого тебе
известны как Посвященному. И вот заговорила спящая:
- Что ты хочешь узнать от меня, Балкис?
- Отыщи моего отца, - властно сказала Балкис.
- Я ищу его, - почти немедленно последовал ответ.
- Спроси, как найти его! После недолгого молчания ответила спящая:
- Он говорит тебе, что не следует искать его, ибо ноги его на стезе
Бога, по которой ты не можешь идти. Не для смертного эта стезя.
- Скажи ему, что он не вправе отказываться от своей дочери. Я хочу быть
около него.
- Он отказывается от тебя, Балкис, - ответила Арра, - ибо он всегда с
тобой. Но и зачиная тебя, он творил закон Бога. Но с ним ты, смертная, быть
не можешь... Мрачно смотрела на лицо Арры Балкис.
- Хорошо же, - тяжело сказала она, - отврати от отца взоры свои, Арра.
Слушай меня. Можешь ли ты дивным духом твоим найти дорогу к Великому Огню
Жизни Земли?
- Могу... знаю... вижу... но если я скажу тебе - угаснет моя искра
жизни... Нетерпеливо пожала плечами Прекрасная Балкис.
- Что нужды, ты должна сказать мне... а потом я помогу тебе воплотиться
вновь и быть около меня...
- Это не в твоей власти, Балкис, - ответила спящая,
- я никогда не буду около тебя... Я боюсь всех, не исполняющих волю
Единого...
Толпой кинулись все жрецы из храма вслед за Каина- ном, не желая
слышать страшного ответа. Не будем слушать и мы его, Аргивинянин, достаточно
тебе сказать, что премудрая Балкис получила то, чего требовала, ценой жизни
бедной Арры. Она узнала дорогу к Вечному Огню Жизни Земли, нашла тот огонь и
получила в удел жизнь планетарную. Ты повержен, Аргивинянин, безмерной
дерзостью Балкис? Кто знает, не получила ли она вместе с жизнью планетарной
и столь же долгое страдание? Ныне царствует она. Но никогда не устает она
искать своего отца...
- Но ведь мы знаем четырежды Величайшего, Учитель, - сказал я.
- Ему угодно было открыться нам, - ответил мне Гераклит, - но никогда
не откроется он непослушной дочери своей. Ныне, каждое тысячелетие, дает она
великое празднество мудрости и собирает представителей всех посвященных - в
мудрости Великих Мудрецов Мира, в тщетной надежде узнать от них тайну своего
отца. И тут есть лукавство, ибо многие из мудрецов меняют преданность
символу своего Посвящения на преданность самой прекрасной женщине планеты и
остаются на веки прикованными к ее престолу.
- Но ведь это падение, Учитель? - спросил я.
- Да, - ответил мне печально Гераклит, - но прекрасная Балкис
немедленно дарит Огнем Жизни Земли. Но все равно, могучий Арраим тушит опять
память о себе и тех из них, кто знает его. Фиванское святилище потеряло
из-за ее трона трех сынов своих...
- Но зачем же тогда святилище посылает туда на этот праздник своих
посвященных?
- А какое святилище имеет право отказываться от испытания? - ответил
мне вопросом мудрый. - Ныне приближается время празднества, и прекрасная
Балкис уже прислала приглашение...
- И ты решил послать меня, Учитель? - добавил спокойно я.
- Да, сын мой, - сказал мне мудрый, - только твоя душа, сын Эллады,
подобна спокойствию базальтовых скал на дне океана и спокойно за тебя
Святилище наше.
- Да будет, - ответил я, ибо вот тогда мы умели повиноваться.
По священным водам Нила добрался я в лодке до гор Эфиопии. Отпустив с
миром сопровождавших меня финикийских матросов, я один вступил в ущелье гор,
заставив указывать мне путь мудрую Змею.
Не в обычае Фиванского святилища было путешествовать пышно, ибо мы
знали, что блеск и роскошь Земли - прах перед пятой Господа, а наша мудрость
- безумие перед очами его. Через два дня пути я встретил пышный караван,
состоящий из десятков трех верблюдов и десятка слонов, сопровождаемый целым
отрядом роскошно одетых наездников. Три слона были белого цвета и несли на
мощных спинах башни из золота, серебра, платины и драгоценных камней,
задрапированные в тонкие шелковые ткани страны Дравидов. То следовали на
празднество мудрости сыны Треугольника.
Я скромно посторонился и усилием воли временно загасил Маяк Вечности,
сияющий над моей головой, дабы не быть узнанным Сынами Треугольника.
За ним следовал другой караван - из белых верблюдов. Глава каравана -
Мудрый Посвященный Лунного Святилища - седой, крепкий халдей - помещался в
носилках из слоновой кости. Носилки несли двенадцать черных невольников из
земли далекого мыса, которую некогда посетил я, Фалес Аргивинянин, когда
святилище Фив послало меня сопровождать храброго финикийца Ганнона.
Сначала взгляд мудрого халдея скользнул равнодушно по мне, но,
остановившись на змее, улегшийся у моих ног, вспыхнул огнем разумения, и
насмешливая добродушная улыбка подернула его губы. Он сделал знак - и
невольники остановились.
- Мудрый чужестранец, - ласково обратился халдей ко мне, - я извиняюсь
за своих братьев по мудрости из Символа Треугольника, не узнавших тебя. Но
великая их мудрость не помещается на грешной Земле, и поэтому взоры их
всегда направлены ввысь - в Небо. Взгляд же бедного старого халдея всегда
сможет скользнуть по Земле, стараясь подобрать крупицы рассыпанной ими
мудрости - и вот я увидел твоего не совсем обычного спутника, мудрый эллин
из Святилища Фив. Не будешь ли ты добр и не почтишь ли мою старость
согласием разделить мое одиночество в дальнейшем путешествии?
Я видел, что нельзя мне скрываться от лукавой мудрости халдея и не было
причины отказываться от приглашения. Я сел в носилки, ласково отпустив
своего провожатого.
- Но почему ты узнал меня, почтенный халдей, что я - эллин, - спросил
я.
- Не только эллин, - хитро улыбнулся халдей, - но и потомок царственных
атлантов. Разве ты никогда не гляделся в полированную сталь? Твой рост, твои
плечи и божественное телосложение сразу выдают в тебе сына Эллады, а строгое
