они пострашнее всех наших врагов: и рыделей немецких, и свеев, и литовских
разбойников? Может ли то быть? Скопом ли берут татары или хитростью?
Больно уж, говорят, их много. А ежели бы один на один с ними
повстречаться, то, ей-ей, мы бы их в землю вбили. Не верю я, чтобы каждый
татарин был в два раза выше и могутнее нашего ратника или новгородского
бойца кулачного.
- Зачем же задумал ты выйти навстречу татарам?
- Хочу узнать, что в них есть отличное от того, что мы видели у
других наших врагов. Какая это у татар своя повадка, своя уловка, чем они
в бою всех одолевают. Как я моих медведей прирученных на землю валю,
подставляя им подножку, так, думаю, можно чем-нибудь и татарина свалить...
Князь Ярослав встал, медленно прошелся по горнице раз, другой, что-то
обдумывая, потом снова уселся в кресло.
- Боюсь я за тебя, сынок! Больно ты горяч и неукротим. Еще, не ровен
час, сцепишься с каким-нибудь передовым татарским разъездом и без надобы
пропадешь. Не это сейчас нам нужно.
- Клятву даю тебе, князь-батюшка, что если бы даже я самого царя
Батыгу встретил, я бы нонче схоронился, как зверь в чащобе, и только
издали бы за ним следил. А все нужное для себя я бы запомнил.
- Упаси тебя бог с Батыгой встретиться! Схватят тебя татары и посадят
на кол. Нет! Нет! Оставь эту затею! Боюсь я тебя отпустить!
- Встречался я в лесу с медведями, подглядывал, как они там бродят и
коряги из земли выдирают. Подстерегал я и рысей, и кабана клыкастого.
Неужели татарин будет их похитрее? Да не может того быть!
После долгих уговоров князь Ярослав наконец уступил.
НАВСТРЕЧУ ТАТАРАМ
Александр с Гаврилой Олексичем и Яшей Полочанином ранним утром
двинулись в путь. Вскоре они пересекли по льду Ильмень-озеро и к вечеру
сделали остановку в устье реки Ловати.
Уже навстречу им тянулись беженцы с возами, груженными домашним
скарбом. Некоторые, гнали отощавших коровенок, подталкивая их сзади.
На берегу Ловати дымили костры, невдалеке стояли понурые кони. Вокруг
огней сидели женщины и дети.
Александр подошел к одному костру:
- Издалека ли?
- Из Осташкова. Бежали, услышав, что татары близко.
- А татар не видели?
- Мы-то их не видели, а вон там сидят сицкие, с реки Сити, так их
татары потрепали. Сказывают, едва спаслись, все побросали.
Александр перешел к костру сицких беженцев:
- Татар видели?
- Как же не видели! От них и бежим.
- Какие они? Большие, страшные, лютые?
- Они дюже лютые, а ростом не больше наших мужиков, есть и поменьше.
Только с виду страшные. На мохнатых коньках сидят, подобрав высоко ноги.
Все в овчинных долгополых шубах. В бою визжат и воют, что волки зимней
порой. Рубят кривыми мечами либо колют короткими копьями. Я свалился в
сугроб и скрючился, что мертвый. Через меня проскакало много татар. Чудо,
что меня кони не растоптали.
- Где ж ты их видел?
- Возле реки Сити. Была там страшная сеча. Не приведи бог, какая
сеча! Много наших полегло. Целые завалы выросли из покойников. Наши
ратники поклялись и крест целовали: не уступить татарам, не покориться.
Все равно одна смерть - татары пощады не знают. Налетели они, как туча, и,
как туча, понеслись дальше. Я выбрался, бог меня спас, и вот плетусь в
Новгород. Там наймусь в лесорубы.
- А ты знаешь здесь кругом лесные тропы?
- Как же не знать? Весь край исходил вдоль и поперек. Я здесь
охотничал, белковал и бобровничал. Тут везде кругом изобильные бобровники.
Только добраться до них трудно. Хитер бобер: строит гати в таких трущобах,
куда и не доберешься.
- А как звать тебя?
- Кондрат-бобровник*. Так все меня кличут. А зачем тебе меня нужно?
_______________
* Б о б р о в н и к - охотник, промышляющий ловлей бобров.
- Я хочу пробраться к Осташкову.
Сидевший рядом белобрысый голубоглазый мужик сказал:
- Не-е! Не проедешь! Там всюду татары рыскают, людей ловят. Враз к
ним в полон угодишь.
- А может, не угожу, - сказал Александр. - Как змея проползу.
- Татары сюда напирают, хотят в Новгород пройти.
- Мало ли что хотят, а не дойдут. Близок локоть, а вот на, укуси
его!.. А кто ты такой? - спросил Александр белобрысого мужика.
- Сицкарь, Фомка-охотник с реки Сити. Аль по говору не узнал? Мы,
сицкие, все шепелявые.
- Он тебе расскажет, как его <зонка пирозок в пецку посадила...>.
- А ты чего потерял? Чего привязался? - рассердился белобрысый.
- Ты не сердись, а послушай, какое я тебе дело предложу, - сказал
Александр. - Если ты меня проводишь на Сить или к Игнач-Кресту, через топи
и бобровники, то я тебе подарю коня, дюжего, здорового коня.
- Чего смеешься? Что я, ума решился? Да разве слыхано, чтобы коня
дарили за то, что дорогу человек указал? Я, кажись, не сосунок. Знаю,
только в сказке такие даровья даются.
- Что я обещал, то и сделаю. Хочешь, пойдем к здешнему попу, и у него
я сегодня же для тебя коня оставлю.
- Ишь ты! А конь не порченый?
- Самый первейший конь. Вон он стоит. Видишь?
Сицкарь вскочил, подбежал к коню, осмотрел его, заглянул в зубы,
поднял и ноги и хвост. Потом стал хихикать:
- И взаправду это будет мой конь? Ни у меня, ни у моего батьки и деда
такого коня отроду не бывало! Да я за такого коня не только через
бобровник тебя проведу, но и к самому черту и лешему в медвежью берлогу
доставлю и оттуда обратно живым приведу!
НАД БЕЗДОННЫМ БОЛОТОМ
В путь отправились вчетвером: впереди охотник Фомка, за ним
Александр, далее дружинник Гаврила Олексич и ловчий Яша Полочанин, знавший
хорошо кипчакский и другие языки кочевников Дикого поля.
Они шли один за другим на лыжах, стараясь держаться след в след.
Сицкарь шел медленно и осторожно, помогая себе двумя длинными тонкими
палками. Александр старался придерживаться колеи, оставляемой Фомкой,
следя за ним и подражая ему во всех его движениях. Кругом тянулся редкий
еловый лес, какой бывает обыкновенно на болотах. Молодые елки часто стояли
покосившись, и в таких местах Фомка был особенно осторожен: прежде чем
передвинуть лыжу, прощупывал снег. Александр знал, что покосившаяся елка
означает, что твердая почва под ней неглубока и корням не за что
уцепиться. Деревца постарше часто были засохшими и закутанными седой
паутиной.
Около полудня Фомка вдруг остановился, потом присел и, осторожно
придвинувшись к елке, припал за нею. Рукой он указывал, чтобы и остальные
опустились на снег.
Лес был редкий. Везде поляны чередовались с группами деревьев,
образовавших островки. Поляны были самыми страшными местами - там
находились болотные <окна> с черной лужей, <глазком>, посредине. Над
лужами клубился пар. Александр уже не рад был, что отправился на эти
поиски, но сицкарь до сих пор шел с такой уверенностью, что княжич всецело
полагался на него. Теперь, опустившись на колени и на руки, Александр
почувствовал, как под замерзшей почвой и тонким льдом колышется топь.
Сицкарь указал рукой вперед. Привычным взглядом охотника Александр
тотчас различил далеко впереди, около островков молодых елей, несколько
темных точек. Сицкарь утвердительно кивал головой. Александр подполз
ближе.
- Татары! - шепнул Фомка.
Жадно всматривался Александр, но враги были слишком далеко. Видно
было только, что какие-то люди шевелились, размахивали руками. На них были
длинные одежды, за спиною - луки, в руках - короткие копья. Они медленно
приближались, с трудом вытягивая ноги из глубокого снега.
- А можно пройти дальше?
- Можно дальше по этой хребтовине, - ответил сицкарь и, пригнувшись,
пополз через ельник в сторону.
Из куста метнулся небольшой пушистый рыжий зверек. Он бросился в одну
сторону, потом, испугавшись, метнулся в другую, взбивая снег и наполовину
зарываясь в нем.
- Куница! - заметил сицкарь. - Здесь я хорошо знаю дорогу: хребтовина
сухая и прочная.
Сделав полукруг, приблизились к татарам. Теперь они были уже ясно
видны: несколько пеших, остальные конные. Сицкарь сказал:
- Татары идут из Торопца на Новгород главным торговым путем. Только
далеко не уйдут: в болоте утонут. Вода разлилась, и каждый день прибывает.
Впереди, видишь, высокий крест, и подле него часовня. Там всегда молятся
купцы и другие путники, когда им нужно перейти болото.
- А можно ли к ней пройти, к часовне?
- Не-е!.. - безнадежно махнул рукой Фомка. - Все мы тут утопнем,
ежели прямо пойдем.
Александр заметил, как из толпы татар выбежал один, направился к
одинокой сосне и быстро, как кошка, вскарабкался наверх. Он что-то кричал,
а сосна стала наклоняться и рухнула. Татарин, пробив снег, оказался в
воде.
Татары заметались, забегали. Один, на коне, поскакал к тонувшему и
тотчас же провалился с конем в болото. Несколько татар бросились на
помощь, метнули арканы и потащили всадника к себе. Конь и татарин,
отчаянно барахтаясь, скрылись в черной луже, которая все расширялась.
- А нас не затянет? - спросил Александр.
- Не-е? Я эти места знаю. Тут и на коне можно проехать, только зимой,
в лютый мороз.
- А можешь ли ты еще ближе подползти к татарам?
- Почему не можно? Все можно. Ежели обойти этой гривой мимо
Игнач-Креста, а там обогнуть еще большую лужу, то можно выйти на большак,
на дорогу к Торопцу.
Они снова двинулись вперед: делая широкий обход, пробрались через
рощицы и наконец приблизились к тому месту, которое сицкарь назвал
большаком. Только такой опытный охотник, как Фомка, мог здесь находить
тропы среди занесенных густым снегом полян. Но ведь охотники имеют всюду
свои затесы и приметы, которые помогают им не заблудиться.
Миновав чахлую рощицу, путники вдруг оказались лицом к лицу с
татарами. Их было человек десять, на конях - небольших, мохнатых, с
длинными гривами*.
_______________
* Эта же сцена (с татарской точки зрения) описана автором в его
повести <Батый> (часть VIII, глава 17): <Остановка у Игнач-Креста>.
Передние татары, видимо, были крайне удивлены, а может быть,
испуганы, так как выхватили из колчанов луки и наставили длинные стрелы.
Послышался крик:
- Эй вы, охотнички удалые! Подьте-ка сюда, к нам!
Кричал это, видимо, человек русский, а не татарин: у него была
широкая черная как смоль борода, на голове меховая шапка и одежда русского
покроя.
- А вы что тут потеряли? Куда путь держите? - ответил Александр.
- Мы люди торговые, нас не бойтесь! - продолжал чернобородый всадник.
- Мы хотим проехать до Новгорода: добра купить, свое продать. Подойдите
сюда, к нам поближе! В убытке не останетесь!
- Зря зовете: нам и здесь неплохо! - ответил Александр.
- А далеко ли еще до Новгорода?
- Верст сто будет*. А вам и в сто лет до него не добраться. На
торговых людей вы что-то не похожи: с мечами да копьями торговать не
ездят. Не передовой ли вы отряд войска татарского, лютого зверюги Батыги?
Не покорять ли Новгород он собрался?
_______________
* Верста в XIII веке равнялась двум верстам нынешним, то есть
2,3 километра.
- А ждут ли его там?
- Был бы он для нас гость желанный, то ему и пирогов и блинов мы бы
напекли и песни на гулянках спели. А только слышали мы, что царь Батыга
татарский везет нам щедрые дары: петлю на шею, и дымные пожарища, и неволю
для наших жен и детей. Вот и придется его встречать честь честью: мечами и
топорами. А брагой мы его такой хмельной угостим, что он как ляжет, так
