- Привел я с собою двух дружинников, которые могут нам мудрый совет
подать. Разреши, княже, мой господине, им на этом совете слово держать.
- Ежели ты считаешь, Ярославич, что они могут нам слово дельное
сказать, то пусть говорят.
По указанию Александра челядинец ввел в гридницу двух дружинников:
уже не молодого Яшу Полочанина и лихого Гаврилу Олексича. Они остановились
близ дверей.
Гаврила Олексич казался сказочным богатырем: высокий ростом,
осанистый, с медвежьими ухватками и открытым, ясным лицом. Оба стояли
молча, внимательно слушая беседу.
Сперва говорил князь Брячислав, указывал на трудности похода, но все
же выступать против врагов литовских советовал не мешкая, потому что раза
два они уже приближались к самому Полоцку. Затем говорили бояре,
высказывали свои опасения, некоторые предлагали даже подождать, пока
подойдет князь Ярослав Всеволодович с сильными своими воинами.
- А ты что скажешь, Ярославич? - обратился Брячислав к Александру.
- Коли мне дозволите слово молвить, то я...
- Говори, говори! - раздались голоса.
- О литовских воинах я слышал от моего батюшки. Он не раз мне
говорил, что Литва налетает всегда на быстрых конях. Ворвавшись в село,
разбойники быстро захватывают скот, коней, все, что под руку попадется, а
затем торопятся ускакать обратно и укрыться в свои леса дремучие. Я не
спрашиваю, сколько литовцев, - я хочу знать только, где они сейчас, далеко
ли ушли. Какой тропой тянутся они к своему дому? Они еще не могли уйти
далеко - им приходится гнать уведенных коров, взятых в полон женщин и
малых ребят. Да и возы они нагрузили сверх меры всяким нашим добром.
Батюшка говорил, что обычно верховодят этими набегами немецкие рыдели: они
подбивают литовцев нападать на наши земли, а сами прячутся за литовскими
спинами. В первую очередь надо ударить на ту часть литовского войска, где
едут немецкие рыдели. Если их захватить и разметать, то остальная часть
хищников не встанет на их защиту. Чтобы прикончить змею, надо отсечь ей
голову.
Один из полоцких бояр заметил:
- У тебя, княже, отваги много, но быть сторожким тоже необходимо. Уж
очень много сейчас налетело литовцев. Не подождать ли переяславцев,
обещанной подмоги твоего батюшки, грозного князя Ярослава?
Александр вскипел:
- Ну и разгневается же мой отец, скажет: <Эх вы, вояки! Боитесь за
ворота выйти! Полезайте на печку и ждите там, пока литовцы придут к вам во
двор!> Выступить надо тотчас, завтра поутру, не теряя ни часу времени.
Пойти надо им наперерез, пока болота скованы льдом, чтобы встретить
литовцев далеко впереди - там, где они нас никак не ожидают. Когда
настанет ростепель, тогда через литовские леса не пробиться.
- Смелые речи отрадно слушать, - сказал князь Брячислав. - И я мыслю
так же, как наш молодой гость.
- Поэтому мы и должны торопиться, - продолжал Александр. - Мы должны
выступить завтра же, без всякого обоза, без повозок. Мы должны обойти и
обогнать литовцев. Мы двинемся двумя потоками: один, большой, пойдет
догонять, подбирая упавших и замученных, а другой двинется в обход, чтобы
встретить их невзначай на переправе. Речушек по пути немало: и Ушач, и
Нача, и Плиса, и другие. Я же весь путь в Литву доподлинно знаю...
- Откуда же ты все проведал, княже Александр? Кто тебе рассказал?
- А вот он стоит перед тобой, Яша Полочанин... А ну-ка, Яша, подойди!
- обратился Александр к одному из дружинников.
Тот сделал шаг вперед и остановился. Это был человек лет сорока. В
нем сразу видна была иная кровь, иное племя. Он был так смугл, точно вышел
из кузницы. На темном лице особенно белыми казались зубы и белки глаз.
Волосы черные, как вороново крыло, тоже говорили, что он откуда-то
издалека.
- Откуда ты такой черный? - спросил князь Брячислав. - Над костром,
что ли, тебя литовцы коптили?
Дружинник ответил:
- Прозываюсь я Полочанин Яша, и родом мы из-под Полоцка. Отец мой еще
у твоего батюшки дружинником был, а после похода в Дикое поле привел одну
полонянку, отбив ее от черных клобуков*, да и женился на ней. Она была
черноглазая да черноволосая, вот, видно, и я в нее пошел. А Литву я знаю
вот откуда. Захватили меня как-то раз во время набега литовцы и увели с
собой. Был я у них сперва подпаском, коней стерег у одного князька, потом
за моим хозяином по всей Литве бродил. А когда литовцы однажды сделали
набег почти до самого Переяславля, я от них отбился и вступил в дружину
князя Ярослава Всеволодовича. Он пригрел меня, как отец родной. Теперь я
служу его сыну, князю Александру Ярославичу, и много ему порассказал, как
и где литовцы живут.
_______________
* Ч е р н ы е к л о б у к и - среднеазиатские кочевники, осевшие
в Х-XI веках в Приднепровье.
- А как теперь? Сумел бы ты нынче провести нашу дружину по Литве и
назад вывести?
- Вестимо могу. Все переправы и безопасные дороги в обход болотам мне
известны. Я проведу дружину хоть до самых Трок, где самое главное гнездо
литовских князьков: ригасов и кунингасов.
Князь Брячислав сказал:
- Ну, бог в помощь! Пусть воеводой всей рати будет наш смелый сокол,
князь Александр Ярославич.
Александр наотрез отказался быть главным воеводой:
- Я еще только начинаю учиться ратному делу, и негоже мне указывать
многоопытному Ратше, сделай так али этак. Только ему подобает повести нашу
рать, только под его началом мы разобьем врага.
Старый Ратша ответил:
- Я возле тебя буду всегда неотлучно. Но поведешь нашу дружину ты
сам, княже Александр Ярославич. Это будет твой первый боевой почин. Дай
боже тебе удачи и славной победы.
- Верно! Пусть так и будет! - подтвердил князь Брячислав.
Бояре, поклонившись в пояс хозяину, ушли. Остались только Александр и
Ратша на последний совет. Брячислав сказал:
- Я хочу еще поведать тебе, княже, какие такие литовцы, и в чем их
сила, и какие у них обычаи. Вся земля Литовская заросла искони дремучими
лесами. В них литовцы охотятся, собирают бортяной мед, на лесных
прогалинах сеют рожь и лен, а поклоняются, как богам, змеям, ужам и
старому дубу.
- Какому дубу? - удивился Александр.
- Так, простому дубу, и кланяются, называя кормильцем, и говорят, что
еще их деды и прадеды из дубовых желудей растирали муку, подбавляя в хлеб,
которого всегда литовцам не хватало. Ты сам увидишь скоро и древние
многоветвистые дубы, и негасимый священный огонь <знич> перед ними на
каменном жертвеннике, и их языческих волхвов, и главного из них -
Криве-Кривейто, и их богатырей, наряженных медведями.
- Почему наряженных медведями?
- Эти медвежатники - самые лихие, отчаянные литовцы, и в бою они
никогда не отступают. Обычай у них такой: они надевают на себя медвежью
шкуру и мертвую голову медведя с раскрытой пастью. Эта голова им заместо
шеломца служит. Вот таких противников тебе и придется встретить в лесу.
Дерзай, княже, и завтра выступай в поход.
На том и порешили.
<ВЕСТИ ОГНЕННЫЕ>
Прошло немало дней, как юный князь Александр с дружинниками и Ратшей
ускакали в погоню за литовцами и немцами. Уже снег запорошил поля, когда в
Переяславль прибыл первый долгожданный гонец с вестью от князя Полоцкого.
Ярослав Всеволодович прочел письмо, задумавшись, погладил бороду и сказал:
- Узнаю речь Даниила Острословца. По-прежнему кудревато пишет.
Неизменна повадка его!
Вот что стояло в этом письме:
<Преславный государь мой, княже Ярослав Всеволодович! То не туры
лесные утром возревели - загремели мечи булатные, трубы запели воевод
сильных, полки русские сзывающе.
Появились снова серые волки, числа-края нет: и великие силы
литовские, и рыдели немецкие, алчущие крови нашей, желая пройти войной по
земле святорусской. А дороги им ведомы, и перевозы на реках у них уже
поставлены.
На реке Двине грозные тучи собираются. Из туч выступают кровавые
зори, а в них трепещут синие молнии. Быть стуку и грому великому. Потекут
слезы материнские, и вдовьи, и сиротские. Вороны вещие каркают, а галки
свою речь так ведут:
<Что там шумит, что гремит рано перед зорями? То князь
Переяславльский Ярослав Всеволодович полки свои собирает. Князь могучий
вступил в позлащенное стремя, взявши меч в правую руку, помолился господу
богу и пречистой его матери. Он ведет полки свои на помощь князю Полоцкому
и так к нему взывает:
Друже любимый, государь мой княже Брячислав! Не уступай волкам
литовским и клыкастым рыделям немецким! Теперь воеводы у нас крепкие, а
дружина грозная. Имеет она под собой борзых коней и на себе калантыри
злаченые, и мечи булатные, и шеломы непробиваемые, как солнце блистающие,
и щиты алые. Хотят наши дружинники головы свои положити за землю Русскую,
за веру христианскую, ищут себе чести и князю своему славы.
Двина, река быстрая! Замкни свои ворота, чтобы злые вороги к нам не
бывали, чтобы литовские полки из болота на свет не выбегали, а немцы не
радовались, из-за синя моря на земли наши напираючи>.
И так же говорил князь Брячислав из восставшего на битву Полоцка:
<Не отставай от нас, брате милый, преславный княже Ярослав
Всеволодович, постоять за правду своими полками. Уже враги сильные
наступают, стрелы и камни мечут, ворота городские разбивают, грозя нам
погибелью.
Сын твой, смелый княжич Александр, как сокол, не зная устали, летал
на гнедом коне быстроногом, добывая себе чести и воинской славы. От него
уже немецкие рыдели убегали, скрежеща зубами и покрывая руками главы свои.
Русские сыновья наши широко поля кликом своим огласили и злачеными
доспехами осветили. Уже готовы они отбросить злую вражескую силу.
Поспешай, друже любимый, княже пресветлый, Ярослав Всеволодович!
Повеяли на нас вести огненные, неся великую обиду. Поспешай!>
- Не опоздаю! - сказал князь Ярослав и обратился к стоявшему близ
него дьяку: - Сзывай опять бояр! Обсудим и решим, как помочь Полоцку и
поспешить на защиту родной земли.
Князь Ярослав спешно собрал вторую рать из переяславцев и суздальцев
и повел ее к рубежам литовским на помощь сыну Александру и полоцкому князю
Брячиславу.
Пятнадцать побед одержали соединенные русские силы и загнали врагов
литовских и немецких в такие лесные дебри и болота, что от них спешно
прибыли послы, прося дружбы и вечного мира. Но тайно немецкие рыцари
продолжали по-прежнему точить мечи и готовиться к новым нападениям на
Русь, и <вечный мир> был только на словах.
Глава IV
АЛЕКСАНДР В ВЕЛИКОМ НОВГОРОДЕ
ВРАГИ СО ВСЕХ СТОРОН
Время настало еще более тревожное. Изо дня в день приходили вести,
что со всех сторон вороги напирают на Русскую землю: на востоке - булгары,
с запада - немецкие рыцари, свеи (шведы) и литовцы-лесовики, а с юга
приближаются загадочные, страшные татары. Особенно усердно точили свои
мечи немецкие рыцари, подстрекаемые злобным дьявольским стариком - римским
папой и его велеречивыми бискупами (епископами).
Из Новгорода - в который уже раз! - спешно примчалось в Переяславль
посольство к князю Ярославу Всеволодовичу.
- Приходи к нам, княже, со своими удалыми дружинниками, мы тебя всем
ублаготворим! - земно кланялись новгородцы переяславльскому князю.
Ярослав внимательно слушал речистых новгородских бояр, хлебосольно
угощал их, но ответа не давал. Распивая с послами старые меды, он про себя
вспоминал былые споры и раздоры с непокорными новгородцами, буйные веча,
