- Уйду от тебя...
- Не с ушкуйниками* ли на Волгу пойдешь?
_______________
* У ш к у й н и к - так назывались разбойные люди, плававшие по
Волге в <ушкуях> - больших, длинных многовесельных лодках.
- А хотя бы!.. - И Александр, резко повернувшись, направился к двери.
Князь быстро встал, нагнал сына и, обняв за плечи могучими руками,
потащил назад к своему широкому креслу.
- Стой тут рядом с гонцом и слушай, о чем пишет мне князь Брячислав
из Полоцка. Это будет пострашнее твоего лосенка... Давно я так не смеялся!
- продолжал он, покачивая головой. - Такого богатыря, как ты, спасла от
зверя девчонка!
- Лосенка я еще до нее заколол! - крикнул в бешенстве Александр. - Да
вылезть не смог: яма глубокая, края обмокли после дождя, обрывались, а
руки и ноги были разбиты.
- Ну ладно, ладно, сынок! Не стану больше! - И князь обратился к
дьяку Онуфрию: - Так что же мне пишет князь Полоцкий?
Когда дьяк прочел длинное, витиеватое письмо, князь Ярослав помолчал,
подумал и сказал:
- Да, сынок!.. То, что ты сейчас слыхал, не шуточное, не малое дело.
Как мы сейчас узнали из письма, на Полоцк напирают литовцы, а внизу, по
реке Двине, немцы замыслили недоброе: на Полоцкой земле свои крепости
строят, мечи на нас вострят. Видно, скоро на нас навалятся. Хватит тебе,
Олекса, ляпцами ряпов ловить да затесы на деревьях в лесу разыскивать. Я
хочу, чтобы ты отправился туда, где сможешь научиться метать копье и мечом
охранять наши рубежи. Пора тебе, сынок, начать учиться воинскому делу...
Александр, сверкнув глазами, радостно сказал:
- Спасибо, князь-батюшка! Только об этом и все думы мои!
Ярослав задумчиво продолжал:
- Но только я пошлю тебя не на забаву, а на подвиг ратный. И к нему
приступать надо благословясь. Ты начнешь с того, что вступишь в первую
сотню моей дружины простым конником. А сотником твоим будет Ратша, муж
строгий, честный и храбрый. Когда покажешь отменную доблесть, то он тебя
поставит во главе десятка. А дальше все пойдет от твоего усердия и
воинской доблести... Одну сотню я посылаю сейчас для охраны гонца
полоцкого князя. Терпимо ли, чтобы его вместе с моим письмом вдруг
перехватили наши недруги!
СТАРЫЙ ВОЕВОДА РАТША
Александр давно, с самого раннего детства, знал заботливого
дружинника Ратшу. На своих руках тот его вынянчил. Суровый с виду, с
длинными обвисшими усами, он никогда не носил бороды, а берег и холил усы,
подражая во всем своему князю Мстиславу Мстиславичу, прозванному Удатным*.
_______________
* У д а т н о й - удалой.
Сколько песен пропел, сколько сказок-бывальщин рассказал Ратша!
Теперь Ратше уже много лет. Из его рассказов узнал Александр, каким
молодым удальцом вступил он в дружину к храброму князю Мстиславу. Ратша
сопровождал его на княжение в Великий Новгород, с ним же он пришел в
Переяславль-Залесский, когда князь привез туда свою дочь, красавицу
Ростиславу, рожденную от чернобровой половецкой княжны Кончаковны. Там он
и выдал ее замуж за князя Переяславльского Ярослава, а Ратша держал
золоченый венец и пел <славу> на веселом свадебном пиру.
Состоял Ратша при князе Мстиславе и в злополучной битве на реке
Липеце, где Ярослав, домогаясь княжения во Владимире на Клязьме, выступил
против своего тестя Мстислава и своего же брата Константина Всеволодовича.
Страшной и грозной была эта битва. Брат на брата подняли мечи, споря
из-за города. Князья натравливали крестьян переяславльских на суздальских
и владимирских, и полегло в этой битве семь тысяч русских голов...
Вскоре после этого побоища Мстислав Удатной с Константином
Всеволодовичем уже въезжали в покорившийся Переяславль. Князь Ярослав
принес союзникам повинную, но разгневанный тесть приказал Ратше выкрасть
дочь Ростиславу и привезти ее обратно в отчий дом. Только год спустя, вняв
мольбам дочери, он наконец смягчился и поручил тому же Ратше отвезти
молодую княгиню снова в Переяславль. Там Ратша и остался, вступив в
дружину переяславльского князя.
Все это вспомнил Александр, когда явился в детинец*, где жила
княжеская дружина.
_______________
* Д е т и н е ц (от древнеславянского слова <дедина>, владение)
- то же самое, что кремль, то есть укрепленная центральная часть
поселения.
Он нашел Ратшу под навесом конюшни. Тот стоял подбоченясь и сурово
попрекал за нерадивость двух конюхов, выгребавших навоз.
Из-под навеса выступал длинный ряд конских задов, рыжих, гнедых,
вороных и пегих, выхоленных и разжиревших на княжеских кормах, гладких, с
нарядно заплетенными хвостами.
Тут сберегались лучшие кони, отделенные один от другого жердями,
чтобы не дрались и не баловались. Некоторые, особенно беспокойные жеребцы
имели на задней ноге железную цепь, прикованную к столбу.
Александр хотел по-старому обнять Ратшу за плечи, но тот,
повернувшись, сделал два шага в сторону и стал крутить длинный сивый ус,
всматриваясь в княжича.
- Князь-батюшка мне сказал, что я поступаю к тебе в сотню и буду под
твоим началом...
- Знаю, говорил мне об этом Ярослав Всеволодович. Но он же мне
строго-настрого повелел, чтобы тебе никакой поблажки не давать, а закалить
на работе так, чтобы вышел из тебя крепкий, лихой конник. А что такое
<поблажки не давать>? Это - следить, чтобы ты честно, исправно, не мешкая,
делал все то, что обязан делать каждый конник. Верно ли я сказал?
- Верно. И я стану делать все, что ты мне прикажешь.
- Что нужно перво-наперво коннику?
- Коня! Но я молю: выбери для меня не какого-нибудь смирного коня, а
чтобы был как огонь.
- Постой, княжич Олекса, меня не учи! Знаю, что тебе нужно. Помнишь,
когда тебе четыре годочка исполнилось, я тебя впервые посадил на боевого
коня, в настоящее седло и вложил в твои рученьки повод. А все собравшиеся
родные и гости зорко смотрели, как мальчонка будет сидеть, не испугается
ли, не заплачет. Но ты стал ножками стучать по бокам коня, дергать поводья
и требовать витня*, чтобы его стегануть. Тогда князь Ярослав Всеволодович
взял коня под уздцы с одной стороны, а я - с другой, и мы повели его
вокруг двора. Ты сидел крепко, покуда конь трижды обошел двор, а
напоследях даже прибавил ходу, чтобы перейти в скок. <Славным воином да
будет младенец Александр!> - сказал тогда отец Варсонофий. Он отрезал у
тебя прядку волос, передал твоей матери и прибавил: <Как преславный святой
Егорий Победоносец, да будет твой сын Александр хранителем родной земли на
страх врагам>.
_______________
* В и т е н ь - кнут, плеть.
- Коня! Скорей дай мне коня! - нетерпеливо воскликнул Александр.
- Теперь не такого коня тебе нужно. На смирном коне пристойно ехать
на богомолье старому деду. Но и твой конь должен быть тебе верным и
покорным. Норовистый конь хорош лишь тогда, когда он злобен в бою с
недругами. В твоих же руках конь должен быть послушен, как верный пес.
Запомни, что молодой конь делается послушным не оттого, что ты его витнем
стегать будешь, а через то, что ты его выпестуешь, как дите: когда он
приучится слушаться твоего голоса и выполнять твою волю...
- Выбери мне такого коня!
- Я уже наметил одного. Твой дед, князь Мстислав Мстиславич, прислал
твоему князю-батюшке целый табун отборных половецких коней. Среди них я
приметил одного горячего жеребца-игрунчика - хоть под Егория Хороброго!..
- Скорей, скорей, Ратша! Где же конь?
- Одно запомни, княжич Олекса: те, кто знают лошадиный нрав, никогда
не бьют коней, пока на них не сядут.
- Не терпится мне, Ратша! Больно уж охота коня посмотреть.
- Потерпи малость... Эй, друже! - крикнул Ратша. - Выведи-ка гнедого
Серчана, что сегодня привели,
Один из конюхов, босой, с подоткнутыми полами кафтана, бросил лопату
и прошел под навес. Громко застучали копыта по деревянному настилу, когда
большой, широкозадый гнедой жеребец вылетел, почуяв свободу. Вцепившись в
его недоуздок, конюх висел, волочась ногами по земле. Остальные конюхи
бросились наперерез. Ухватив коня за недоуздок с другой стороны, они его
остановили.
- Ну, как? - спросил Ратша, косясь на Александра. - Люб али не люб
тебе такой зверь?
- Вот такой мне по сердцу! - прошептал Александр, задыхаясь от
радости.
- Попробуй теперь его стегнуть витнем, - заметил Ратша, - так он
этого тебе до последнего смертного часа не забудет... А ежели ты его
огладишь, успокоишь да еще ржаную лепешку дашь, помазав медом, конь почует
в тебе друга и хозяина, а потом и сесть на себя позволит. На таком коне ты
любого врага догонишь, он тебя и сквозь сечу пронесет, а если ты,
раненный, упадешь в поле, конь тебя не покинет, а возле стоять будет.
Александр подошел ближе к гнедому жеребцу. Княжичу очень хотелось,
чтобы конь посмотрел ему в глаза, протянул к руке теплые, мягкие губы. Но
гнедой, подняв голову, смотрел куда-то вдаль. Конюшня находилась на самой
вершине холма, где стоял детинец. Отсюда было видно далеко вокруг: и синие
дальние леса, и часть Плещеева озера, и зеленые луга за ним... Там
рассыпались разномастные кобылицы княжеского табуна. К ним стремилось
сердце гнедого жеребца, и он звонко ржал, содрогаясь всем своим
напряженным, блестящим на солнце мускулистым телом...
НАКАЗ ДАНИИЛУ ОСТРОСЛОВЦУ
Князь Ярослав не забыл о Данииле Острословце и приказал челядинцу его
привести.
Темнолицый, с беспокойными черными глазами, с космами полуседых
волос, Даниил стоял, крутя в руках старый собачий треух, подаренный ему
медвежатником Еремой.
Князь окинул Даниила недоверчивым, строгим взглядом и стал
всматриваться в его длинный сухой нос и лохматые брови, как у святителей
на иконах.
- Ты из греков, что ли?
- Нет, пресветлый князь-батюшка. Я с Волыни.
- Ты и тестя моего, князя Мстислава Мстиславича, поди, видел?
- Сподобил господь увидеть. Ткнул он меня перстом в лоб и сказал: <Не
поешь ты, а орешь, аки петух половецкий>. Я еще тогда в монастыре
крылошанином* стихиры пел, когда князь Мстислав Мстиславич приехал к нам и
заупокойную обедню велел отслужить по убиенным воинам, живот свой за
родину положившим в бою с татарами в Диком поле близ реки Калки.
_______________
* К р ы л о ш а н и н - клирошанин, церковный прислужник,
певчий, стоящий на клиросе (боковом возвышении) во время церковной
службы.
- Скорбная для нас была битва... Уже двенадцать лет прошло, а мы все
ждем и не знаем, придут ли сюда к нам опять татары, или они навсегда
затаились за Волгой.
- Придут, княже, мой господине: однажды нашей русской кровушки
попробовав, татарин, что медведь-шатун сыроядец, от нас не отстанет!
- И то правда! Вести дошли до меня, что царь татарский Батыга полонил
великий город Булгар, по всей булгарской земле своих тиунов поставил и
опять в степи Половецкие обратно ушел.
- А может, господь нас помилует и орда татарская в Суздальское
Залесье больше не заглянет: ведь тут самый дремучий, медвежий угол.
Князь Ярослав задумался и снова стал разглядывать беспокойное лицо
Даниила.
- А летопись ты сможешь писать?
- Почему не могу? Я книжному делу с малолетства обучен, только
воинские сказы-бывальщины писать я более приобвык.
- Воинские сказы? - оживился князь.
- Тщусь по мере сил моих.
- Так вот что, Данииле, я сейчас надумал. Посылаю я на подмогу князю
