кровоток, их попытки химически соединиться с гемоглобином.
Я сел в кресло, откинулся и притворился дремлющим (или в самом деле
задремал?). Глаза я прикрыл, но сквозь веки глядел на врача.
Видел - д-р Дж. Гласс вышел. Я знал - Штарк ждет его в конце
маленькой шахты. Там многоножка и робот-секретарь. Там и комната -
освинцованная. (Она видна мне белым прямоугольником.)
Врач спешит. Сквозь камень пробиваются трески и шуршание его мыслей.
Я нюхаю орхидею. И наслаждаюсь тем, что могу делать это без опаски.
Итак, врач сказал Гленну о свойствах черной орхи.
Колонисты бросили Гленна.
Штарк отобрал у него управление колонией.
Я - мститель.
Но Штарк уже наказал себя, дошел до точки.
Точку поставлю я. Я встал, воткнул цветок в кармашек жилета и пошел.
Я видел все - штольни, ходы. Плато изгрызено штреками. Будто поднятая кора
источенного насекомыми дерева.
И в последней ячее незримый Штарк... делает что-то. Это <что-то> и
будет моим вкладом в Знание Аргуса. Пойду-ка медленнее, пусть не
торопится, пусть готовит свое дело.
Широкие тоннели сменялись узкими каменными трубами. Они шли
вертикально (в них железные лестницы). Хрипят насосы, втягивая воздух с
поверхности (и фильтруют, стерилизуют, сушат его). Потоки воздуха воют
разными голосами в щелях... Пещеры-фабрики, отделенные листовым металлом.
В одних роботы льют металл (брызги, снопы брызг), в других работают на
станках, в третьих сваривают какие-то части. Отовсюду звяканье и стуки,
шипение огня, хлопки взрывающегося газа. Иду ниже. Здесь естественные
пещеры, маленькие, душные, пыльные, словно карманы в заношенном
комбинезоне. Одни пещеры сухие, в других текут подземные воды с привкусом
извести.
(Близка свинцовая комната.)
И вдруг я ощутил ужас, приближающийся ко мне. Он несся -
спрессованный, выброшенный мозгом, страшный, словно заграв в прыжке.
Но это же врач, его мозговые волны! Я могу дать на отсечение свою
голову (без шлема), что Штарк что-то выкинул новенькое. И впервые я ощутил
усталость. Надоел мне он. Какой-то мертводушный, свирепый, с воспаленным
мозгом.
...А на планете день, на плато - хороший воздух. Там гуляет и дышит
Тим.
На плече его двуствольный старинный дробовик - он коллекционирует
мелкое зверье, бьет его из ружья сыпучими зарядами.
На роже его блаженная ухмылка, в бороде - солнечное золото. Собаки
бегут за ним в легких панцирях. Они снуют туда-сюда и все обнюхивают. Им
хорошо - небо чистое, ни одной медузы!
Я позавидовал им (и моему прошлому).
...Врач вопил:
- Что-о он делает. Что он делает... У-у-у...
Я вышел навстречу ему - тот налетел и приклеился ко мне, будто
присоска манты. Он трясся и всхлипывал, уткнув голову мне под мышку, мочил
слезами мой уникальный бронежилет.
Я ждал. Я погладил его жестковолосую голову и ощутил ладонью плоский
затылок.
Врач хлюпал, рассказывая, что Штарк заставил, принудил дать ему
экстракт орхи. Но ведь толком не проверено ее действие! Да, боль уходит,
но куда? И что будет дальше?
Врач кричал - надо спешить, там готовится преступная операция. Его
принуждали ассистировать, он же вырвался и сбежал.
Кричал - Штарк готов абсолютно довериться роботу-хирургу.
Кричал - сейчас Штарк перестанет быть человеком, его срастят с
машиной. Он станет кибергом, и тогда с ним не сладишь.
(<Вот оно, Знание! Такого еще и не бывало, такого Аргусы не видели,
не встречали>.)
Гласс кричал:
- Надо бежать, надо спасать человека!
Дж. Гласс был прав - надо бежать. И мы побежали - это было совсем
рядом.
У экранированной комнаты робот-секретарь обстрелял меня. От вспышки
лазера брызгалась каменная порода, взлетали радужки паров.
Я поборол желание стать под удар и испытать себя. Я выстрелом смел
секретаря (и расплавил породу). Пробежав по огненной жиже, сорвал
свинцовую дверь, ворвался в помещение. И окаменел - за толстым стеклом
начиналась операция.
На плоском и белом столе лежал Штарк, голый, как лягушка. Над ним
нависла машина - пауком. Она перебирала руками, словно пряла.
(Переделанная многоножка, к ней добавлено еще шесть рук.)
Она работала сразу несколькими руками. Пока что манипулировала
склянками. Видимо, анестезировала Штарка. Но делала это с необычной
скоростью. Это и было страшное - молниеносность происходящего.
Подоспел врач. Он задыхался, свистел легкими. Он сел на пол.
- Все, - сказал он, - не успели.
- А если войти и помешать? - спросил я.
- Тогда он мертв. И не войдете, предусмотрено... Смотрите, смотрите,
что он делает! - вдруг закричал врач.
Робот, схватив белую коробочку, понес ее к телу, и туда же потянулась
одна лапа со сверкающими ножницами и другая - с щипцами.
Пришлось идти напрямик.
Я вошел и остановил машину. Штарка похлопал по щеке. Тот очнулся.
Потянувшись, зевнул и сел, свесив голые волосатые ноги.
Он кивнул мне и погрозил врачу пальцем. Встал. Медленно и тяжело
прошел к кушетке: та вздыбилась.
Он прислонился спиной - кушетка выпустила руки, схватила его, стала
опрокидываться. Загудело - Штарк медленно приподнимался и повис в воздухе.
Дезгравитатор... Это понятно, Штарку надо отдохнуть.
Он повис неподвижный и как бы окоченевший. Я положил цветок орхи ему
в изголовье - пусть дремлет.
Я взял из робота пластину с программой, извлек мозговой блок и ушел,
ведя доктора, абсолютно раскисшего от переживаний. Киберга из Штарка не
вышло.
...Вечером я встретил Штарка, бродящего коридорами. Он ходил
неторопливо, видимо, прощался. На все глядел, все трогал. На нем был
странно огромный шлем. Я пошел за ним - он заторопился, пронесся словно на
колесах.
- Стой! - крикнул я. Но фигура исчезла. Штарк уходил. Зачем? Куда?
Убегал он вниз, но не шахтами, а естественными ходами (их прожгла лава).
Там узкие щели и проходы, соединявшие небольшие пустоты (я видел их как
белое ожерелье). Были кое-где и начатые штреки - ими Штарк рвался вглубь,
к ядру планеты. Они виделись мне прямыми линиями. Я вызвал Ники - тот
побежал следом за Штарком. Я шел наперерез.
...Опять пещера.
Услышал шум воды и пошел на него. Упал в ледяную воду, нырнул и
проплыл. Ага, другая пещера. Берега ее поднимались круто. Я вскарабкался -
одежда подсыхала на мне.
...Вошел в огромнейшую пещеру. Сейчас увижу Штарка (я уловил токи его
спешившего тела).
Осмотрелся - необычная пещера. В одном ее углу ощущалась повышенная
радиоактивность. Здесь припрятан микрореактор.
Я сел на камень. Ждал.
...Загремело. Послышался стук камней. Из узкого хода вынырнула белая
фигура.
Она уверенно (без света!) прошла на середину пещеры. Там и
остановилась. Это Штарк! Я не могу поймать его мысль, но вижу движения.
Что он там на себя понавешал?..
Вот нагнулся, поднял камень и вынул микрореактор и как бы погружает
его в себя.
- Теперь энергии мне лет на сто хватит, - сказал он и пошел в мою
сторону. Но остановился, попятился.
- Аргус! - вскрикнул он.
Я промолчал, ощущая, как Штарк щекочет меня радиоволной. Что это?
Локатор?
- Не отмалчивайтесь, Звездный! - прокричал он. - Вы же здесь.
Я молчал. Штарк шел ко мне, перепрыгивая через камни, плеща водой.
Вот поднял камешек и швырнул в меня. Промахнулся (тот ударился рядом,
разлетелся мелкой пылью и обжег мне щеку).
Такой бросок! А-а, он нацепил на себя механический скелет, это делает
его сильным.
- Странно, - сказал Штарк (голос его разнесся). - Я его вижу, а он
молчит. Быть может, мне это кажется? Может, приборы врут! Может быть, это
самовнушение. Я же не человек, я... я почти супер, механика первоклассная,
не хуже его штучек.
Вот, могу перемещаться. (Он со свистом двигателя пронесся вдоль
пещеры и не разбился о стену.)
Вот вижу гоняющуюся за мной многоножку. Паршивый автомат! (Он
погрозил кулаком.) А вот здесь Аргус сидит на камне.
Он стал подходить. Шел медленно и бормотал.
- Вот здесь, я его вижу. Разберемся. Во-первых, инфразрение: я вижу
его светлым пятном с достаточно четкими очертаниями.
Во-вторых, излучение. Это, конечно, его жилет. К тому же он дышит,
шевелится, мембраны улавливают это. А все же его здесь нет! Что бы я
сделал на его месте? Я бы напугался, вскрикнул. Или бросился в борьбу.
Значит, не удалось. Оперироваться он мне не дал, кибергом стать не
дал. Проклятый! А сам я ничего не могу, и приборы мне врут. Проверю-ка
простейшим образом.
Он подбежал и протянул ко мне руку - потрогать. Я схватил руку и
замкнул на ней браслет. И на время мы замерли.
Молчали, тяжело и горячо дыша.
Он было начал бороться, но я сжал его и почувствовал - смогу
раздавить. Он понял это.
Снова молчим. И в тишине молчания слышна подземная жизнь - шорохи
подземелья, голоса воды, стуки капель, кряхтенье камня. Затем возник
слабый, дрожащий, двойной смех. Он родился и вырос, разнесся по пещере,
усилился, загремел. Казалось, кто-то огромный захлебывается громовым
хохотом в два огромных рта.
Это смеялись мы, смеялись вместе. Я держал руку на плече Штарка. Он
не уйдет от меня, нет.
Я произнес формулу ареста. Дело кончено. Слова, тяжелые, как глыба,
прижали его. А затем я. Судья и Аргус, вынесу приговор. Штарк снова
задребезжал смехом. Он сел рядом на камень, хлопнул меня рукой по колену.
- Знаете, Аргус, - сказал он. - Я так устал за часы общения с вами,
что рад и браслетам. Все же конец. Почему вы меня не взяли сразу? Желали
играть?
- Хотел видеть. Насмотрелся на двести лет вперед. Видел полукиберга,
а это дано не многим. Видел человека, сгубившего гения.
- Аргус, моя просьба - ссылка на одинокую планету...
<На мертвую, мертвую>, - заговорили Голоса.
- А вы забыли про свои восемьдесят с хвостиком процентов воды? -
спросил я его.
- Ну, с ней-то я разделаюсь.
- А тогда на ледяную планету, - сказал я, - В снега Арктаса.
Тут в пещеру ворвался Ники - загремел, залязгал, заморгал
прожектором.
Пещера осветилась вся. Я даже вздрогнул - так хорошо было здесь. Я
глядел будто из центра кристалла с тысячью граней: стены искрились, всюду
- гипсовая паутина. На полу - цветы: розы и прочее. Подземный сад: белая
трава и в ней еще цветы, еще звезды.
Я встал, чтобы удобнее было смотреть.
Я не жалел, что была погоня.
Я пил глазами красоту подземелья, подмечая все новые ее детали. А они
менялись при каждом движении прожектора (кто видел многоножку в покое?).
- Не правда ли, здесь, под землей, чудесно? - говорил мне Штарк. -
Одиночество здесь полное. А звуковые феномены? О, я могу многое рассказать
вам о подземельях. Я вырос в них, копил силы, вынашивал главную мысль.
Идите, идите ко мне. Аргус. Вы ведь не сможете быть прежним, с тоски
умрете, я вам верно говорю. Давайте, операция - и мы киберги, мы вместе.
Всегда, тысячи лет. Жалко Люцифер? Найдем иное место. Давай врубим имена в
историю. Кстати, о колонистах. Вы отнимете меня у них. Не боитесь? Я ведь
им так много дал.
...Нас встречали колонисты и Тим с барбосами.
Я вел Штарка. Коридор таял в голубом свете. В нем - люди. Я шел, и
лицо мое было - камень! Я так его и ощущал - камень.
Колонисты (сильно сдавшие, постаревшие этой ночью) встретили нас
набором подбородков и пронзительных взглядов. И молчанием - ни слова
Штарку!
На запястье его правой руки было изящной работы кольцо.
Оно отгородило Штарка, сделало его слабым и презираемым. Никто его не
