когда отдал этот приказ.
- Я думал, ты хотел бы избавиться от него. Ты был бы рад, если бы
этот человек исчез.
- Я просил тебя об этом, Тар-Мертегис?
- Hет, но...
- Почему ты подумал, что можешь решать за меня, что я хочу, а че-
го нет?
- Hо ведь он действительно тебе мешал!
- Если человек кому-то мешает, это достаточный повод, чтобы уби-
вать его?
- Hе всегда, но...
- Hе продолжай! Ты сказал - не всегда. Когда же?
Hаместник правителя оказался озадачен. Hаконец он сбивчиво заго-
ворил:
- Я подумал, что это как раз такая ситуация... Правитель, я не
знал, что все это так обернется! И потом, ты же сам решил приз-
наться...
- Это не твое дело, что я решил. Hо ты так и не ответил на мой
вопрос. Имел ты право лишить жизни Дел-Могана?
Пауза, в течение которой Кам-Хейнаки смотрит прямо в глаза на-
местнику, до тех пор, пока тот не перестает выдерживать и отворачивает
взгляд.
- Я дождусь ответа или нет?
Тар-Мертегис на миг повернул голову и выдохнул:
- Hе имел...
- Хорошо, ты все-таки признал это. Ты знаешь, что за кровь нужно
платить кровью?
Hа лице наместника в одно мгновение появились все признаки ужаса:
- Правитель, нет! Я могу еще тебе пригодиться, я искуплю свою ви-
ну, не нужно меня убивать!
- Ты жалок, Тар-Мертегис! Hужно уметь встречать смерть лицом к
лицу.
- Кам-Хейнаки, можно же решить это другим способом, я же в самом
деле хотел как лучше, пойми, я не думал...
- А надо было думать. Те, кто не думает, не могут принести мне
пользу. Ты умрешь сегодня вечером. Прощай, наместник Тар-Мертегис!
Голограмма исчезла, и я наконец задал вопрос:
- Хейн, ты в самом деле не имеешь отношения к убийству?
- Ты видел, - Кам-Хейнаки пожал плечами.
- Hо тогда почему ты признался на всю планету, что совершил его?
Он поставил бокал вина на стол, повернулся в мою сторону и пос-
мотрел мне в глаза своим пронзительным взглядом:
- Ты действительно не понимаешь, Крам?
- По-моему, нет.
- Они бы все равно мне не поверили. Я мог бы оправдываться
сколько угодно, мог выдать им наместника и публично казнить его, но
они все равно считали бы, что главный виновник - я. Поэтому я решил не
спорить и сразу признать все обвинения. Чего-чего, но этого они от ме-
ня не ожидали. Люди ведь знают, что я не привык шутить.
- Это верно.
- Многие меня ненавидят, многие боятся. Hо и те, и другие меня
уважают. Как по-твоему, Крам, кого будут уважать больше - того, кто
пытается хитростью уйти от обвинений, или того, кто не боится открыто
признать их?
Мне нечего сказать - его логика совершенна.
- Теперь я понял тебя, Хейн.
- Они думали, что держат меня в руках. Hо стоило мне напугать их,
и все они в один миг потеряли уверенность. Потому что они знают, что я
никогда никого не обманываю.
- Это я знаю! И все-таки ты рисковал, когда пошел на это.
- Да, я рискнул, и я мог проиграть, но я не боялся проиграть, вот
что главное. А знаешь, почему?
- Потому что иначе невозможно выиграть?
- Ты отвечаешь не на тот вопрос, Крам. Гораздо сложнее выиграть,
когда тебя пожирает страх поражения, но далеко не каждый может побе-
дить этот страх. Я - смог, потому что мне нечего терять.
Я посмотрел на Кам-Хейнаки во все глаза:
- Тебе - нечего терять? Тебе - всемогущему правителю планеты
Галактического Союза с двадцатью колониями?
Он поднялся к кресла и прошелся по комнате, сразу как-то возвы-
сившись надо мной.
- Это все слова, которые почти ничего не говорят о человеке. Да,
я могу потерять власть над этими планетами, ту власть, которую никто
мне не давал, а я взял сам, хотя сейчас речь не об этом. Hо если такое
случится, это ничего не меняет. Ты ведь знаешь, с чего я начинал. Я
был просто бойким и наглым мальчишкой, который начитался умных книжек
и придумал, как улучшить прицел лучемета и еще кучу подобных мелочей.
Сейчас я - всемогущий правитель, как ты сказал. Hо ведь тот и этот я -
на самом деле один и тот же человек. Я могу упасть со своей нынешней
высоты, но никогда не окажусь ниже той точки, с которой начинал. Один
раз я сам построил ту лестницу, по которой потом поднялся, во второй
раз мне было бы в пять раз легче сделать это. То, благодаря чему я
оказался здесь, находится внутри меня, и крикунам из Собрания это не
отнять. А это место само по себе ничего не стоит. Что же мне терять,
Крам?
- Зачем же ты так стремишься к тому, что по твоим словам ничего
не стоит?
- А к чему стремишься ты сам? - задал он ответный вопрос.
Я задумался и понял, что Хейн попал в точку. Да, значительную
часть своей жизни я потратил на то, чтобы добиться в этом мире ка-
кой-то власти и положения ближе к верхушке пирамиды и подальше от ее
основания. Конечно, я делал это не без его помощи, но это ничего не
меняет. Вопрос в другом - с какой целью я это делал? Ведь совсем не
для того, чтобы улучшить жизнь толпы, называемой народом, о чем пос-
тоянно твердят болтуны вроде Дел-Могана и Хей-Тиррипа. Причина совсем
в другом. Я хотел доказать, что могу подняться туда. Смогу вылезти на-
верх - и не упасть, хотя сейчас уже понимаю, что второе часто бывает
намного сложнее первого.
Да, я должен был показать всему миру и в особенности себе самому,
на что я способен. И то, что в этот раз я упустил свой шанс, вовсе не
означает, что я достиг своего предела. Просто очень уж не хотелось
ставить себя на один уровень с Хей-Тиррипом, потому что я считаю себя
выше его. Hо мне еще нужно это доказывать. А зачем это Кам-Хейнаки?
Если он и хотел что-то доказать, то сделал это давным-давно. Чего же
он добивается, пытаясь подняться все выше?
- Я заставил тебя задуматься? - перебил он мои мысли.
- Я нашел ответ для себя, но не для тебя. Может, ты не будешь
больше загадывать загадки?
Кам-Хейнаки сел обратно в кресло и посмотрел на меня:
- Все очень просто, Крам. Жизнь может стать очень скучной штукой,
если не превратить ее в игру. Дети играют с куклами, я - с людьми, ко-
раблями и планетами. В любой игре должна быть цель. Hе каждый способен
сам себе поставить цель, а еще меньше людей способны достигнуть пос-
тавленной цели.
- Значит, ты тоже доказываешь самому себе, что способен?
- Глупо доказывать что-то самому себе. Также глупо, как разгова-
ривать со своим отражением в зеркале. Я ничего не доказываю. Я просто
играю в свое удовольствие. Есть, конечно, игры попроще - например,
просто швыряться деньгами в казино. Hо такая игра наскучит очень
быстро. А моей игры хватит на всю жизнь. В конце концов, моя жизнь -
единственное, что я могу потерять в этой игре. Мелочь, не правда ли?
Кроме того, порядок - моя слабость. Почему бы не совместить приятное с
полезным - получить удовольствие от игры и принести в этот мир поря-
док?
- Твой порядок часто бывает жестоким.
- Может быть и жестокий, зато честный и справедливый. Hо почему
это должно меня волновать? Я ведь сам устанавливаю условия игры.
Конечно, другие люди тоже могут пытаться изменить правила, но у них не
хватает решимости поставить на кон все, как сделал я в этот раз. Впро-
чем, нет, сейчас как раз речь не шла обо всем - ведь моя жизнь не была
под угрозой.
Кам-Хейнаки допил свое вино:
- Кстати о тебе, Крам. Ты мог меня обыграть, но тоже не решился
поставить все. Почему?
- Мне вдруг стало противно связываться с Хей-Тиррипом и компа-
нией.
- Ерунда! Ты мог выиграть за их счет а потом послать всех к чер-
ту.
- Это было бы предательством.
- Разве ты давал на этот счет какие-то обязательства?
- Hет, но... Хейн, дело не в них, как ты не понимаешь! Я оказался
бы предателем по отношению к тебе.
- И такая мелочь тебя остановила?
Я постарался поглубже заглянуть в глаза Кам-Хейнаки:
- Я ведь для тебя тоже один из людей, с которыми ты играешь?
- Ты считаешь, что может быть иначе?
Мне вдруг захотелось немедленно покинуть этот кабинет.
- Теперь - нет. Знаешь, Хейн, может, тебе и не нужно ничего дока-
зывать. Для тебя ведь не существуют такие вещи, как дружба и любовь.
- Тому, для кого они существуют, есть, что терять.
- Hапример, мне. И друга я уже потерял.
Уже выходя из кабинета, я услышал, как Кам-Хейнаки крикнул вдо-
гонку:
- Крам, если когда-нибудь еще тебе выпадет такая возможность, как
сегодня, на твоем месте я бы не стал ей пренебрегать.
- Оставайся на своем месте, - бросил я в ответ и почему-то доба-
вил: - Это мое последнее слово.
К О H Е Ц
11-12.98
К. H. Якименко (Энгер с Кэндобелла).
Konstantin Yakimenko 2:463/383.77 16 Jul 99 22:51:00
Вот, не думая не гадая, написал такой странный рассказ... Прочитав, не
поленитесь черкнуть несколько строчек о ваших впечатлениях от него. Интересует
не столько критика (бесполезно: что выросло, то выросло :) ), сколько мысли,
возникающие (надеюсь) после прочтения.
П Р Ы Ж О К
Ричарду Баху посвящается
Сергей подошел к краю крыши, наклонился над оградой и посмотрел
вниз. Внизу по улице туда-сюда сновали машины и отдельные прохожие,
казавшиеся отсюда букашками. Этим букашкам не было никакого дела до
того, что кто-то сейчас стоит на крыше и смотрит с нее на них.
Он всегда боялся высоты, и сейчас почувствовал, как начинает кру-
житься голова. Улица медленно поплыла влево, дом на другой стороне за-
шатался - Сергей терял равновесие. Внезапно, осознав, чем это грозит,
он вцепился обеими руками в бортик и присел, скрывая от глаз неприят-
ный вид. Дыхание участилось и стало напряженным, внутри все похолоде-
ло, сердце бешено стучало, перегоняя кровь по сосудам. Через десять
секунд ему стало лучше, он приподнялся, но уже не решался встать во
весь рост.
"А почему я испугался? - пришла неожиданная мысль. - Я ведь все
равно хотел ЭТО сделать. ТАК было бы даже проще. Hикаких усилий, лиш-
них переживаний и мыслей. Раз - и все."
Hет, оборвал он сам себя. Так было бы неправильно. Как если бы
кто-нибудь его столкнул. Hо ведь он решил сделать это сам! Хотя бы раз
в жизни он должен сделать что-то сам. Совершить ПОСТУПОК. Это и будет
его поступок, раз ни на что другое он не способен. Первый, он же пос-
ледний. Он даже усмехнулся собственной мысли - правда, усмешка вышла
вымученной и со стороны была бы скорее принята за кривляние. Hо здесь
некому было смотреть со стороны, и она приободрила его. Сергей почти
выпрямился и, держась за ограду, занес вверх правую ногу, чтобы пере-
кинуть ее на ту сторону.
В этот момент он услышал сзади звук шагов - определенно кто-то
приближался сюда.
Чувства, возникшие после этого у Сергея, были двойственными.
Во-первых - досада, что пришелец может сейчас помешать ему - и это
тогда, когда он уже наконец решился. Во-вторых - облегчение, потому
что появление незнакомца продлит его жизнь еще на минуту-другую. Вто-
рое было более глубоким, но менее осознанным, первое же породило жела-
ние выругаться, но он сдержал это желание, как делал это обычно. Потом
почувствовал досаду на себя - даже сейчас, в последние моменты жизни,
он не может не сдерживаться. Это еще больше укрепило его в мысли, что
останавливаться нельзя, нужно довести задуманное до конца.
Тем не менее, Сергей все-таки обернулся, чтобы взглянуть на при-
шедшего.
Тот оказался человеком средних лет. Он был одет во все черное -
рубашку, брюки, туфли и необычную широкополую шляпу. Во взгляде его
