переносил с легкостью, почти незаметно смещаясь, чтобы сделать их
неощутимыми.
А затем он отдался на волю скальпеля и иглы. Под кожу живота и
поясницы хирург вживил ему гибкие пластиковые щиты, способные выдержать
рубящий удар меча или кинжала. На шею наложил съемный воротник, укрепил
металлическими прутьями полые кости рук и ног, пах закрыл металлической
сеткой. Переделал и лицо Соса, заменив носовые хрящи более надежным
материалом и прошив щеки нейлоновым волокном. Укрепил зубы, надел на них
коронки. Спилив вглубь часть лобной кости, заменил ее выпуклой
металлической формой.
Когда чужеродные предметы прижились и позволили двигаться, в нем
нельзя было узнать прежнего Соса. Ходил он тяжело и неуклюже, превозмогая
боль уродливого перерождения.
Он снова вернулся в комнату со снарядами, более привычными, чем новое
тело. Снова взбирался по лестницам, вращался на перекладинах и поднимал
тяжести. Гуляя по коридорам, он старался прямо держать внезапно
потяжелевшее туловище, постепенно ускоряя шаг, пока не исчезли приступы
боли. Подживающие кисти и ступни тренировал, круша деревянные бруски, и
нарастил чудовищно прочные мозоли. Когда Соса изо всех сил обрушивалась с
шестом на его живот, шею или голову, он стоял, как вкопанный, уже ни на
дюйм не сдвигаясь, и только смеялся.
Однажды он выхватил шест из ее не привыкших к оружию рук и одним
усилием дубиноподобных пальцев скрутил его в спираль. Затем, двумя
пальцами сжав обе кисти Сосы, с улыбкой оторвал ее от пола.
Соса сложилась вдвое и уперлась пятками в его выступающий подбородок:
- Ух ты! Просто скала!
Он ухмыльнулся. Без церемоний забросив ее на правое плечо, принялся
взбираться по лестнице. Она извернулась и ребром ладони резко ударила его
по левой ключице. Но он и глазом не повел.
- Ах ты, горилла эдакая! Все точки в каких-то наростах!
- Нейлон. - Голос у него был хриплым: воротник, сжимавший горло, не
способствовал благозвучию. - А гориллу я в бараний рог сверну.
- И все равно ты огромный страшный зверь! - не сдавалась она и,
вцепившись зубами в ухо, принялась его жевать.
- Страшный, как черт, - согласился он, поворачивая голову. Ей стало
больно тянуться, и она разжала зубы.
- Ужасный вкус, - она скривилась. - Я люблю тебя.
Он снова повернулся, и она осыпала его лицо звонкими поцелуями. -
Отнеси меня в нашу комнату, Сос. Ты ведь хочешь меня, правда?
Он подчинился. Но все получилось не так хорошо, как им хотелось.
- Ты все думаешь о ней, - упрекнула Соса. - Даже когда мы...
- Все это прошло, - ответил он, но голосу его не хватало твердости.
- Не прошло! Ты до сих пор любишь - и скоро возвращаешься...
- Это задание. Ты прекрасно знаешь.
- Она - это не задание. Ты уйдешь, и я тебя больше никогда не увижу,
а тебе даже трудно сказать, что ты меня любишь.
- Я люблю тебя.
- Но не так, как ее.
- Да она не идет с тобой ни в какое сравнение. Ты искренняя, горячая,
а она... Я буду думать только о тебе. А ты носи мой браслет. Ну как тебя
еще убедить?
Она блаженно улыбнулась и положила голову ему на грудь.
- Конечно, Сос. Я просто безмозглая ревнивая дура. Но мне очень
тяжело. Как буду жить без тебя - не представляю.
- Может, я пошлю тебе замену, - неудачно пошутил он.
Она подняла голову и озорно посмотрела ему в глаза.
- Давай еще раз, Сос. Дорога каждая минута.
- Остынь, женщина! Не такой уж я гигант!
- Такой, такой! - засмеялась она. И снова оказалась права.
18
Безымянный и безоружный, он снова ступал по земле. Была весна. Почти
два года прошло с того дня, когда, с горечью поражения в душе, он
отправился на Гору. Соса больше не было: гора мышц и металла вместо тела,
уродливая маска вместо лица, сдавленный хрип вместо голоса. Ледяной взгляд
сквозь защитные линзы и волосы, обесцвеченные до смертельной белизны.
Соса больше не было, но оставались потаенные воспоминания. Они
неудержимо рвались наружу. Безымянный подошел к знакомым местам. Лишившись
имени, он не утратил чувств. Он шагал, глядя по сторонам, и ему казалось,
что все осталось прежним, и даже маленькая птичка сидит на его плече. Как
хотелось бы ему забыть, что он вернулся не человеком, а разрушительным
механизмом! Снова бродить по лесам и ночевать в уюте стоянок, как четыре
года назад. Четыре года, длиною в жизнь и смерть!
Он остановился у круга, того самого, в котором Сол-Меченосец сразился
с Солом-Всех-Орудий за имя, оружие, и как потом оказалось, за женщину. Не
будь той схватки - насколько иным был бы сейчас этот мир!
Он вошел в здание стоянки, мимоходом отметив, какие вещи в ней из
подземелья и какие от ненормальных. До чего изменился ход его мыслей!
Раньше его никогда не интересовало, откуда что берется; он, как и другие
дикари, принимал все как должное. Наивность, граничащая с безрассудством.
Он забрался в буфет и, вытащив половину запасов, принялся неторопливо
с ними расправляться. Чтобы поддерживать свою гигантскую массу,
приходилось поглощать горы еды, и без всякого удовольствия. Чувством вкуса
тоже пришлось пожертвовать ради обладания нечеловеческой силой. Хотел бы
он знать, удавалось ли древним хирургам совершать свои чудеса, не
затрагивая органы чувств? Или вместо воинов у них были машины?
Вечером его одиночество нарушила молоденькая и довольно
привлекательная девушка, но, взглянув на запястье и не обнаружив браслета,
она не стала его беспокоить. Стоянки всегда были превосходным местом для
охоты за браслетами. Интересно, знают ли ненормальные о таком особом
использовании их услуг?
Он улегся на кушетку. Девушка, проявив должное почтение, заняла
соседнюю, хотя прекрасно могла бы уединиться где-нибудь за колонной. Долго
лежали молча, когда же до нее дошло, что он один, она начала вертеться и
вздыхать. Ему приходилось читать, что в древности женщины остерегались
мужчин и редко отваживались спать в присутствии незнакомцев. Хотя с трудом
верилось, что в более развитой цивилизации бытовали столь дикие нравы.
Немыслимо, чтобы мужчина вдруг посягнул на то, что ему не давалось по
доброй воле, или чтобы женщина ни с того ни с сего, по чистому капризу,
стала обходить мужчин стороной. Правда, Соса рассказывала о своем племени,
где к женщинам относились совсем иначе, - выходит, не все зло исчезло в
пламени Взрыва.
Девушка, наконец, решилась на первый шаг.
- Простите, конечно, но где ваша женщина?
Он думал о Сосе, озорной малышке Сосе, с виду такой слабенькой для
настоящего тяжелого браслета, но такой неожиданно сильной телом и душой.
Он тосковал по ней.
- В стране мертвых.
- Простите, - она, конечно, истолковала его ответ по-своему. На это
он и рассчитывал. Если мужчина любил свою жену, он хоронил ее вместе с
браслетом и не заводил другого, пока не истекал срок траура.
Девушка села в постели, прижав руки к груди в жесте сочувствия:
- Мне не нужно было спрашивать.
- Это мне нужно было объясниться сразу, - великодушно возвратил он
извинения, подумав, каким уродом должен казаться он этой девчушке.
- Если вы все же...
- Без обид. - Тон его не допускал возражений.
- Ладно, - она натянула на голову одеяло.
Сможет ли эта простая, милая, безыскусная девушка, делившая с ним
кров, но не постель, - сможет ли она когда-нибудь вызвать такой накал
страсти и отчаянья, который довелось пережить ему? Протянет ли ей завтра
свой браслет какой-нибудь большой и глупый воин, для того чтобы через год,
потеряв ее, пойти на Гору?
А почему бы и нет? Такой во все времена была несокрушимая сила любви.
"Но запомни навек поцелуи над Долиною Красной реки..." И любой человек,
мужчина ли, женщина ли, хранил в душе своей способность отдаваться ей без
остатка. Ради этого чуда и стоило жить.
Утром она приготовила завтрак - еще одна любезность с ее стороны,
говорившая о хорошем воспитании. И когда он выходил из душа, она поспешила
отвести взгляд. Затем они без лишних слов простились и разошлись. А ведь
кто знает, встреться она года четыре назад...
Путь, который когда-то прошли двое мужчин и женщина, занял у него
всего одну неделю. На всех стоянках он держался особняком, и его не
беспокоили. Немного удивило отсутствие перемен в людях, но это и радовало
- теперь, когда он мог сравнить их простые нравы с опытом жестокости и
коварства.
Но перемены все же были. Исчезла граница. Вероятно ненормальные,
приняв во внимание его рассказ мистеру Джоунсу, пришли сюда со своими
щелкунчиками (сделанными, вспомнил он, в электронных цехах подземелья) и
заново проверили зону.
То и дело попадались следы и тропы животных. Вероятно, исчезли и
мотыльки с землеройками. Или ужились с новым окружением?
И - вот чудо! - старый лагерь, к которому он так часто возвращался в
мыслях, сохранился и жил! В его боевых кругах все так же упражнялись
воины, и даже большая палатка осталась на прежнем месте у реки. Защитный
ров, напротив, был наполовину засыпан, его края округлились и заросли
травой. Значит, землеройки здесь больше не появлялись. Им пришлось
уступить место более сильному - человеку.
А почему, собственно, он так удивился, увидев здесь людей? Ведь знал
он: так и будет. Четыре года назад для этого он сюда и пришел. Это место -
колыбель империи.
Он подошел к лагерю и его окликнули.
- Стой! Из какого ты племени? - гаркнул приземистый шестовик,
разглядывая его необычный наряд и пытаясь определить оружие.
- Я сам по себе. Проведи меня к вашему командиру.
- Как тебя зовут?
- У меня нет имени. Проведи меня к командиру!
Шестовик нахмурился.
- Я вижу, тебя стоит поучить хорошим манерам, приятель.
Сос молча протянул правую руку, схватил шест и начал поднимать.
- Эй, что ты!.. - Воин не мог его пересилить и не хотел отпускать
своего оружия. Сцена была уморительна: один едва касался носками земли,
вцепившись в шест, а другой тянул орудие к небесам одной лишь рукою.
Презрительно улыбаясь, Сос раскачал шест. Воин болтался, как маятник.
- Если ты не проведешь меня к вождю, я сам тебя к нему отнесу. - Он
резко опустил орудие, шестовик грохнулся оземь, так и не расцепив пальцев.
У круга уже собрались зрители, представление следовало завершить.
Обеими руками он взялся за конец шеста, - воин дурацки завис в воздухе, -
раскрутил его, словно метательный снаряд, и запустил подальше.
После этого он скоро предстал перед командиром, едва заметно
усмехнувшись, когда увидел знакомое лицо.
- Что привело тебя к нам, силач? - спросил Сэв, не узнавая
изуродованного лица Соса. - Мы заняты очень важными делами, но если ты
хочешь присоединиться...
- Нет. - Впервые он порадовался тому, как бесцветно и хрипло звучит
его голос. - Все, что от вас и лично от тебя требуется, это перейти ко
мне, под мое начало.
Сэв от души рассмеялся.
- Я Сэв-Шестовик, занимаюсь тренировкой новобранцев вождя империи. И,
разумеется, я никуда не перейду, если это не приказ самого Сола.
- Сол ничего не приказывал. Я пришел свергнуть его и стать вождем.
- Вот даже как! Что ж, господин Безымянный, можешь начать прямо
здесь. Я выставлю против тебя своего человека, и ты либо возьмешь его,
либо вступишь в наше племя. Какое у тебя оружие?
- Никакого, кроме собственных рук.
Сэв с интересом изучал его.
- Постой, дай сообразить. У тебя нет ни имени, ни племени, ни оружия
- и ты собираешься захватить этот лагерь?
