падению. Обещания больше никому не нужны, а самими проектами заниматься
уже некому.
Макроскоп был главной заботой ООН. Здесь, как нигде,
сфокусировались интересы многих стран. Борланд знал о могуществе
макроскопа и хотел воспользоваться им. Это должно было здорово помочь ему
в делах и принести пользу всему миру. По-видимому, он пошел на это из
чистого альтруизма (для Иво это было неожиданностью). По-видимому, он не
смог сопоставить свои амбиции с возможностями, но кому, как не ему, было
знать положение Земли и как ей необходима помощь.
Может, Борланд был как раз тот человек, который способен повернуть
Землю с пути планеты Санга, тот, кто смог бы найти практическое применение
неземным знаниям. Хотя, кто сейчас может сказать что-то определенное?
Борланд погиб, и при отягчающих обстоятельствах. Он не оставил
никаких свидетельств, ведь он не верил до самого конца, что разрушитель
погубит его. Он думал, что это блеф -- и проиграл. А в ООН будут подозревать,
что персонал станции убил его, вероятно умышленно, подставив его под эти
лучи смерти из космоса.
Неприятности? Когда разразится скандал, будет большая
необходимость в международном козле отпущения. Очевидная причина
кризиса: макроскоп.
Оба уже были в скафандрах, а Иво все не понимал, к чему такая спешка.
Афра возилась на складе, легко двигая ящики в условиях частичной
гравитации. Иво заметил коробки с лекарствами, специями, крупами, бинтами
и сыром, контейнеры с кислородом и сжиженным питанием.
-- Какая у вас группа крови? -- спросила она Иво.
-- О--положительная.-- Ему оставалось только отвечать на вопросы.
Афра выбрала канистру и бросила ее возле входа. На канистре было
написано: "Конденсат крови. О--положительная". Были еще какие-то
технические подробности, но он отвел взгляд, чувствуя легкое головокружение.
Наверное, был еще миллиард факторов, которые нужно учитывать, чтобы
переливание крови было безопасным. Почему она думает, что это ему
понадобиться?
За столом сидел начальник склада, его голова упала на грудь, будто он
спал.
-- Наверное, надо будет все ему показать,-- неуверенно спросил Иво.
-- Я дала ему снотворное,-- ответила Афра.-- Или вы пошутили?
Иво не знал, что на это сказать и поэтому промолчал. Слишком много
таинственного происходит вокруг.
Афра повернулась к Гротону.
-- Я все свяжу и повезу на подъемнике. А вы собирайте ваше личное
барахло. Желательно, чтобы все влезло в одну коробку.
-- Что вам необходимо? -- спросил Гротона Иво.
Так много вопросов без ответа, а его все дергают...
-- Если вы имеете в виду, что я должен взять, если покину станцию, то я
отвечу -- ничего. Флейта со мной.
-- Я и забыла, вы уже в скафандре,-- сказала Афра.-- Я соберу для вас
кое-какую одежду -- так будет быстрей.-- Она повернулась к Гротону.-- А вы
давайте на Джозеф.
Иво вздрогнул:
-- Джозеф? Это та самая суперракета?
-- Точно,-- ответил Гротон.-- Пошли.
Они двинулись к гигантской ракете точно так же, как когда-то он и
Брад добирались к макроскопу, только на этот раз им пришлось изменить курс.
Струя газа из цилиндра с перекисью водорода служила им двигателем.
Джозеф казался большим, чем на самом деле, так как рядом не было
предметов для сравнения. Иво удачно приземлился на ноги, памятуя о своем
опыте, и магниты в подошвах ботинок прижали его к корпусу, так что можно
было ходить. Они подошли к люку шлюза и постучали.
Места внутри оказалось намного больше, чем в шаттле. Джозеф был
перестроен и модернизирован, конструкция была невиданной доселе. По всей
видимости, ядерное оборудование занимало меньше места, чем химическое
топливо и двигатели, появилась возможность использовать один из топливных
баков монстра под жилье. Создавалось ощущение, что находишься в
футуристической субмарине. В некотором роде это и была футуристическая
субмарина.
-- Коррекция курса,-- сказал Гротон дежурному.-- Вы можете прицепить
скоп к этому малышу?
-- Разумеется, дня за два,-- охотно ответил тот.
-- Дело срочное. Два часа.
-- Я могу подвести его туда. Но укрепить скоп на ракете -- это требует
времени. Нужна бригада человек в двадцать, причем квалифицированных.
Гротон закатил глаза:
-- Черт! Хорошо, подведите ракету, а я сделаю все, что смогу. Иво,
давайте назад, на станцию, и расскажите все Афре, а я поговорю пока с
Ковоновым. Будет нелегко.
Дежурный поднял руку:
-- Я, конечно, понятия не имею, о чем вы говорите, но не лучше ли
будет, если вы поговорите с мисс Саммерфилд?
-- Нет. Иво не знает,-- он запнулся.-- Черт возьми. Конечно. Так и
должно быть. Иво, идите к Ковонову и скажите, что нам нужно. Не теряйте
времени.
Терпение Иво лопнуло.
-- Что, конкретно, вы замышляете? Зачем нужно цеплять макроскоп к
Джозефу?
-- Я же сказал, для коррекции курса.
-- А чем плох нынешний курс? Макроскоп прикреплен к станции, в
конце концов.
-- Мы считаем, что он скоро упадет на Солнце.
-- Это же смешно! Он на орбите! И станция...
Дежурный улыбнулся:
-- Она тоже может упасть. Все равно ООН все взорвет.
-- Теперь понятно, зачем нужна бригада? Объясните это Ковонову.
Иво понял, что более внятного объяснения ему не добиться. Он сердито
защелкнул шлем и вышел в тамбур шлюза.
Жилищем Ковонова была комната на уровне с высокой гравитацией,--
Иво нашел, что это хороший способ отваживать надоедливых визитеров,
любой кто находится здесь слишком долго, быстро утомлялся. Недолгое
увеличение веса легко переносимо, но длительная доза должна быть
малоприятна. Интересно, как переносит этот сам хозяин?
Ковонов поднял глаза от книжки, напечатанной незнакомым шрифтом,
Иво решил, что она на русском.
Ковонов ничего не сказал. Языковый барьер!
-- Гротон говорит, что нам нужна бригада из двадцати человек, иначе
макроскоп упадет на Солнце,-- изложил просьбу Иво, отметив про себя, что
русский не понял ни слова.
Ковонов серьезно выслушал его, затем нажал два тумблера. Иво
услышал собственную речь -- это была запись. Другой голос протараторил
нечто невразумительное -- перевод.
Ковонов кивнул.
-- Вы мне можете объяснить, в чем дело? Я не понимаю...
Ковонов жестом заставил его замолчать. Он выключил аппарат, даже
не выслушав перевод и достал маленькую доску и два цветных мелка. Затем
поставил на доске три синие точки.
Что за спраут-мания? Создавалось впечатление, что для ученых на
станции игра значила больше, чем жизнь. Неужели Ковонов решил уйти от
вопроса и заодно взять реванш?
Но на этот раз на турнир было не похоже. Ковонов соединил точки сам,
не предлагая мелок Иво. Он проиграл не очень сложную трехточечную партию.
Всего было семь ходов:
009.TIF
В результате получилось нечто вроде лопаты.
-- Но игра не закончена,-- сказал Иво.-- Есть еще две свободные точки
на концах.
Ковонов перевернул доску, не вытирая рисунок, и поставил три точки,
но уже ближе друг к другу, и красным мелком. И на этот раз игра тоже была
остановлена за один ход до конца, и рисунок напоминал телескоп.
010.TIF
Он протянул доску Иво. Очевидно, рисунки были важнее, чем сама
игра, породившая их. На одной стороне лопата, на другой телескоп. Интуиция
подсказала Иво, что они топологически идентичны, один образ можно
деформировать в другой, не стирая и не пересекая линии. Это была, по сути,
одна и та же игра, одинаково сыгранная. Трехточечный этюд спраута, один ход
до завершения.
Ковонов пытался что-то сообщить ему.
Он понял и это. Лопата и скоп, оба связаны спраутом. Или, обобщая,
паровой экскаватор и макроскоп. Он участвовал в турнире и -- выиграл
макроскоп!
Смерть сенатора Борланда положила конец проекту, как ты тут не
крути. Это был исход, которого не желали ни научные сотрудники, ни персонал
станции. Так думали все, вне зависимости от национальности. Казалось, ничто
уже не остановит ООН от осуществления принятого им политически
выверенного решения.
Только если кто-нибудь не сопрет макроскоп и спасет его тем самым от
разрушения. Ковонов, очевидно, полагал, что это будет он -- пока Иво не
победил его в финале. Сейчас макроскоп был его бременем.
А ведь это, несомненно, означает бегство с Земли. Такая грандиозная
кража...
Иво был уверен, что совершит ее. Все верно -- макроскоп был слишком
большой ценностью, чтобы просто бросить его, или вверить его судьбу
политическим интригам. Одно лишь существование разрушителя заставляло
продолжать начатые исследования. Самоизоляция означала для человечества
путь хоботоидов.
Знания Вселенной (или, как минимум, галактики) лежали перед
человеком, даже если он не мог до них пока дотянуться. Необходимо добыть
это знание, невзирая на недальновидность местных политиков. Иво мог
работать с макроскопом, поскольку вышел живым из разрушителя. Он мог не
бояться ловушек или разрушения мозга в главном диапазоне. Кроме того, ему
придется связаться -- попытаться связаться -- с человеком, который сможет
максимально использовать это знание -- с Шеном. Видимо, именно поэтому
Брад и хотел вызвать его. Не для того, чтобы разгадать тайну разрушителя, а
для того, чтобы использовать знание, которое будет получено, когда тайна
будет раскрыта.
Только Иво не хотел впутывать в это дело Шена. Он должен будет
справиться сам -- как бы ни было трудно и одиноко. Он имел на это право. По
крайней мере, в компании у него будет макроскоп, который позволит
наблюдать, что творится на Земле. Если политическая ситуация улучшится, то
он об этом узнает и привезет инструмент обратно.
Ковонов терпеливо ждал, пока Иво раздумывал над ситуацией. Иво
стер доску с обоих сторон и положил ее. Он встал и с серьезным видом подал
русскому руку. Из них двоих у русского, по всей видимости, более сложная
задача. Расследование ООН будет жестким. Головы покатятся в прямом и в
переносном смысле. Русский столь же серьезно пожал протянутую руку Иво.
Глава четвертая
Бригада уже взялась за дело, очевидно, немногословных команд
Ковонова оказалось более, чем достаточно. Просто удивительно, как много
можно было сделать, минуя официальные каналы. И, разумеется, все будут
отрицать свое участие, так что следователям из ООН придется попотеть,
пытаясь повесить на кого-нибудь обвинение в краже, в то время, как каждый
будет покрывать каждого. Как, например, доказать, что начальник склада
сознательно принял снотворное?
С другой стороны, эта кража решала некоторые проблемы ООН. Они
хотели закрыть макроскоп, а за них это уже сделали. Конечно, будет большой
скандал, но заинтересованные частные лица не очень опечалятся. Как, однако,
лихо работало его воображение. Сначала он считал, что катастрофа
неизбежна, и персонал с ней смирился, затем он был уверен, что все в порядке.
Но в дальнейшем ему уже не нужно будет строить догадки, он будет видеть все
в макроскоп!
Нос ракеты был пристыкован в выемку в нижней части макроскопа, так
что растяжки не мешали. Иво был уверен, что выемки раньше не было, должно
быть, бригада сняла часть листов обшивки макроскопа. Внутри, наверняка,
стало тесней, но для путешествия годилось и так. В сборе вся конструкция
напоминала гигантский гриб с массивной ножкой и маленькой сферической
шляпкой. Сорокафутовый шар выпирал за обводы ракеты, диаметр которой
составлял тридцать три фута, но по объему он был много меньше. Казалось,
что в нем мало пространства, чтобы вместить необходимое оборудование --
несмотря на то, что использовались миниатюрные компьютеры с лазерной
памятью и другие ухищрения.
Скорее всего, они тронутся под прямым углом к тору и, после того, как
разорвутся растяжки, совершат маневр и двинутся в нужном направлении.
Но где было это нужное направление? Он не имел понятия. Космос так
велик... но куда лететь Джозефу, куда скрыться, чтобы телескопы с Земли не
могли их выследить, а ракеты догнать? Благородная миссия имела не очень
