к развитым цивилизациям, когда бы они не жили?
-- Ксенофобия? Возможно. Но опять же, задержка во времени ставит это
под сомнение. Как можно ненавидеть то, что будет существовать через десятки
тысячелетий?
-- Инопланетяне могут. Их мозг, если он у них есть, возможно, работает
совсем не так, как мой.
-- Все же, существуют общепринятые критерии интеллекта. Логично
предположить...
-- Оставьте логику в покое. Здесь нужна философия.
Брад посмотрел на Борланда:
-- О какой философии вы говорите, сенатор?
-- О философии в практическом смысле, конечно. Вы можете превзойти
в логике самого дьявола, а проблему так и не решить. Вы считаете свои
научные методы лучшими в мире. Это, скажу я вам, не так.
-- Мы наблюдаем за явлениями, выдвигаем гипотезы, которыми
пытаемся эти явления объяснить; пересматриваем или отвергаем их, если они
противоречат новым данным. По-моему, это разумно. Разве у Аристотеля,
Канта или Маркса было что-то лучше?
-- Да. Главная забота философа -- не истина, а цель. Ваш разрушитель -
- это не кризис истины, а кризис цели. Пока ничего определенного не известно,
бессмысленно делать предположения и пытаться все связать по правилам
математики. Нужно понять исходные посылки тех, кто создал разрушитель, а
не отвечать вопросами на вопросы. Только тогда, может быть, мы немного
продвинемся к вопросу о цели.
Брад нахмурился и повернулся к Иво и Афре:
-- Вы что-нибудь понимаете?
-- Нет,-- ответила Афра.
-- Да,-- сказал Иво.
-- Вы не сможете это понять, используя формальные рассуждения. Мы
не в шахматы играем, нам даже не известны правила. Твердо известно одно --
мы проигрываем,-- и давайте спросим почему. Значит, эта штука уничтожает
разум. Ну и что в этом плохого?
-- С космологической точки зрения -- ничего,-- сказал Брад.-- Но мы
чувствуем себя не очень уютно. Было бы лучше, если бы разрушитель выключал
людей с низким интеллектом, а не...
Борланд нахмурился:
-- Вы имеете в виду интеллектуальный коэффициент? Определяемый как
ментальный возраст, деленный на хронологический и умноженный на сто?
-- Да. Конечно, нельзя быть уверенным в том, что коэффициент
отражает что-то, кроме способности субъекта отвечать правильно на
интеллектуальные тесты, так что мы можем ошибаться в направлении удара
разрушителя. Значение коэффициента не включает в себя такие важные черты,
как индивидуальность, независимость мышления, темперамент -- и если даже
коэффициенты одинаковы...
-- Это не означает, что способности людей идентичны,-- закончил
Борланд.-- Я читал об этом в книжках и знаю недостатки метода. Помните
болтовню лет двадцать назад о "творческих способностях", и эту дурацкую
моду на клубы обладателей высокого интеллекта? Если мне нужен хороший
человек, я держусь подальше от этих доморощенных интеллектуалов. Мне
достаточно просто в лицо посмотреть, чтобы сказать, кто достойный парень, а
кто сопляк с клубным синдромом.
Борланд окинул их лица острым взглядом.
-- Вы,-- он ткнул узловатым пальцем на Афру. Она вздрогнула.-- Вы
член клуба, да?
Афра растерянно кивнула, но Борланд уже повернулся к Браду:
-- А вы -- нет. Тот здоровый русский, что только что вышел, тоже нет.--
Он взглянул на Иво.-- А тебя они даже на порог не пустили бы.
Он вернулся к Браду.
-- Коэффициент -- это практический инструмент, используемый, когда
нужно обобщить интеллектуальный уровень больших групп людей, но его
применение оправдано, пока нет ничего лучшего. Можно его определить, как
способность обучаться -- в среднем индивидуум с коэффициентом 120 выглядит
более импозантно, чем его собрат с коэффициентом сто. Таким образом,
система выдумана лишь удобства ради. А теперь перейдем к главному, хорошо?
Брад рассмеялся.
-- Хорошо, сенатор. Применяйте вашу философию.
-- Значит, сигнал приходит не в речевой форме, и чтобы его понять,
необходимо преодолеть некий порог. Вы должны иметь непонятно какие
способности, чтобы переступить этот порог. Как это понять: то ли у гения
больше шансов войти в программу, то ли как с макроскопом -- или все, или
ничего?
-- По-видимому, просто больше шансов. Интеллект -- весьма
специфическая вещь, и нельзя быть точно уверенным...
-- Ясно. Давайте тогда по порядку. У вас коэффициент двести
четырнадцать,-- обратился он к Браду.
-- Что? -- удивленно переспросила Афра.
-- Это не...
-- Знаю, знаю,-- сказал Борланд.-- Цифры ничего не значат, а если бы и
значили, то это ничего не меняет, потому что вы в сто раз умнее какого-нибудь
Джо, который вас тестирует. Это все условно. Нет, я не просматривал ваше
досье, просто пытаюсь интерполировать. А если в вашем досье есть эта запись,
то она выглядит примерно так, как я говорю, не правда ли?
Брад не стал отрицать. Афра даже не смотрела в его сторону. Иво знал,
о чем она сейчас думает. Она считала, что его коэффициент 175--180, все же где-
то недалеко от ее собственного. Эти числа много значили для нее. Теперь она
осознала, насколько он был выше ее -- так же, как она была выше среднего
человека,-- а средний человек для нее был нестерпимо туп.
-- Таким образом, вероятно, что вас он поразит первым из нашей
группы,-- сказал Борланд.-- Вас мы поместим во главе стола. Ну-с, а я
сравнительно глуп, около сорока пунктов ниже вашей цифры, а вообще-то это
военная тайна, потому что с мозгами в Сенате трудно выжить,-- ну и еще ваша
девушка -- еще пунктов десять вниз. Этот парень...
-- Сто двадцать пять,-- сказал Иво.-- Но это некорректная оценка, у
меня...
-- Ну вот, выдали еще один военный секрет,-- пробормотал Брад.-- Не
думаю, что мистеру Арчеру следует...
-- Я настаиваю на своем месте в вашей группе,-- серьезно сказал Иво.
-- Хорошо, вместе с вами получиться неплохой градиент, так что пусть
будет так,-- заключил Борланд.-- А сейчас позовите кого-нибудь с
коэффициентом сто или около того.
-- Таких людей на станции нет...-- начала было Афра.
-- Позови Беатрикс,-- тихо сказал Брад.
-- Позвать!..
-- Это не такой уж страшный порок -- быть умственно средним
человеком,-- мягко сказал Брад.-- Ведь все мы лишь статистические отношения.
Афра покраснела и вышла из комнаты.
-- Темпераментная бабенка,-- заметил Борланд.-- Технический
секретарь?
-- Более чем -- но две минуты назад.
-- Займемся делом. Вы можете прямо сейчас запустить прием
программы?
-- Вы, я вижу, решили, что мы и впрямь собираемся это сделать.
-- Нервы сдали, сын мой? Вы же знаете, что к этому все идет. Если
боитесь, то пускайте программу и убирайтесь.
-- Сенатор, если я вам покажу разрушитель, то никто вам уже не
поможет. Вы совершите ментальный суицид.
Борланд прищурился:
-- А если, скажем, я просмотрю его и выживу? Скажем, я выведаю то,
что пытаются скрыть инопланетяне? Кем я тогда буду здесь, на Земле?
-- Либо вы будете слишком глупы даже для должности спикера, либо...
Иво понял недосказанное. Сенатор был явно не дурак. Если он пройдет
через разрушитель и останется в здравом уме, то у него будут во власти все
тайны Вселенной. Он будет самым могущественным человеком на Земле.
Борланд был из тех людей, которые готовы пойти ва-банк и поставить на
карту все.
Он не шутил. За этим он сюда приехал. Он должен посмотреть
разрушитель. И Брад не может позволить ему пойти в ва-банк одному. Победа
сенатора будет стоить Земле больше, чем его поражение,-- если только Брад сам
не раскроет секрет и не остановит его.
Борланд метнул свирепый взгляд на Брада.
-- Что, сыграем без правил, сынок?
-- Повестка в Конгресс? -- пожал плечами Борланд.-- Нет, мы вместе
совершим это самоубийство.
-- Давай, парень.
Брад взглянул на Иво,-- тот не уходил, и нажал кнопку под столом.
Телевизионный экран на дальней стене вспыхнул разноцветной
радугой. Все трое повернулись к нему.
Иво даже не успел удивиться, настолько все быстро произошло. Троица
сидела полукругом, придавая некую торжественность моменту. Брад никогда
бы не позволил пойти на такой риск женщине, Афра никогда бы не покинула
их, если бы знала, что здесь назревает.
Появилась фигура -- извивающаяся, неуловимой формы, постоянно
изменяющаяся. Большая красная сфера, по теням можно было определить, что
это именно сфера, несмотря на двумерность картинки, а рядом с ней маленькое
голубое пятнышко. Пятнышко расползлось в голубую сферу, которая частично
перекрыла красную. Место пересечения сфер окрасилось в промежуточный
пурпурный цвет.
У Иво заработала интуиция. Он сосредоточил свои логические
способности на чертеже так же, как он делал это при игре в спраут.
Это было иллюстрированное представление теории групп с обобщением
на булеву алгебру и с цветом как дополнительным параметром. После теории
групп начинающему можно было преподавать математику, логику,
электронику и другие области знания -- не прибегая к речевой форме. Язык
можно сам по себе эффективно анализировать этими методами. Одна
головоломка решена: у инопланетян было доступное средство общения.
Менялись цвета, фигуры переплетались, расширялись, изменяли форму
образовывая сложные узоры, которые постороннему показались бы просто
нагромождением линий, но это было не так. В рисунках была высокая логика,
недоступная среднему интеллекту. Это была внеземная, но абсолютно
рациональная логика, если принять исходные термины и определения.
Неумолимо все теоремы и постулаты объединялись в одно великое целое.
Сокровенным смыслом бытия было...
Интуиция Иво посылала ему отчаянные сигналы об опасности. Он
подходил к сущности послания, чувствуя на себе удары трансцендентной силы.
Внезапно он понял, что программу нужно остановить. Он попытался
встать, позвать на помощь, но его двигательные рефлексы были отключены. Он
даже не мог закрыть глаза.
Но Иво сделал единственное, на что он был еще способен -- усилием
воли расфокусировал зрачки. Образы разрушителя утратили четкость и
постепенно начали отпускать его. Постепенно веки опустились, и он смог
повернуть голову. Иво навалился всем телом на стол -- он был слишком слаб,
чтобы хоть что-то предпринять.
Программа шла к своему неизбежному финалу. Он знал это, хотя и не
видел экрана. В комнате было тихо.
Дверь распахнулась.
-- Брад! -- отчаянно прокричала Афра.-- Ты не подождал меня!
Иво вышел из транса. Вернулись силы. Он неуверенно встал на ноги,
пытаясь обрести равновесие. Пошатываясь, прошел к углу стола, где
находилась кнопка, на которую нажал Брад. Непослушными пальцами он
царапал тыльную сторону крышки в поисках кнопки. Наконец экран погас.
Афра, стоявшая на пороге, ожила. Разрушитель захватил ее, и она уже
входила на второй уровень, но видела его не больше нескольких секунд. Этого
было недостаточно для уничтожения мозга.
В комнату набились люди. Все смотрели на сидящих. Иво посмотрел на
своего друга.
Брадли Карпентер сидел совершенно спокойно, не обращая внимания
на истерические крики и причитания Афры. Пустой взгляд, влажная нижняя
челюсть безвольно отвисла. Прибывший станционный врач что-то сказал и
отрицательно покачал головой. Чуть подальше в кресле неуклюже развалился
сенатор. Врач тщательно осмотрел его.
-- Мертв! -- последовал диагноз.
Глава третья
Настойчивый стук в дверь прервал беспокойный сон Иво. Он так и не
привык к гамаку, к тому же воспоминания о трагедии были болезненно свежи.
Он не мог забыть, что живет в комнате человека, чей мозг фактически мертв,--
он казался себе самозванцем.
Иво потянулся и прошлепал к двери. Рывком открыл ее, протирая
глаза.
На пороге стояла Афра в халате и домашних тапочках. Ее золотистые
волосы были собраны под воздушной косынкой, как у хлопотливой
домохозяйки, никакой косметики, но для Иво она была по-прежнему
ослепительна.
Его пронзил небесно-голубой взгляд.
-- Доставка на дом,-- сказала она без тени юмора.-- Телеграмма,-- и
протянула конверт.
Иво взял его и только в этот момент вспомнил о своем виде. Он стоял
