остановить это мельканье, нужно было коснуться строки пальцем. Стоило
палец снять, как имена принимались мелькать снова.
Но выбирать вслепую мне не хотелось. Заодно неплохо было бы испытать
возможности зачарованной строчки.
- Чтобы умела находить потерянные носки, - произнес я и ткнул в
строчку пальцем.
Там значилось: СОФИЯ, СОРТИРОВЩИЦА НОСКОВ. Данные - самые
обыкновенные, и проживала она...
Ого! А вот и закавыка. Проживала она в Мандении.
Ну, либо с носками, либо без носков! Уже через два дня тут будет
такой беспорядок, что и за год не разгребешь. Решено! Я лечу и привожу
сюда Софию.
Разбираясь со склянками и заклинаниями, многие из которых были мне
хорошо знакомы, я наткнулся на магический ковер, приобретенный мною, надо
полагать, в недавние, но забытые годы. Я вынес его и раскатал.
Изо рва высунуло голову сторожевое чудовище, звали которого, как я
выяснил, Суфле. И, видимо, неспроста: из любого незваного гостя он сделал
бы именно это блюдо.
- Я собираюсь привести женщину, - объяснил я. - Скоро вернусь.
Охраняй как следует.
Змей кивнул и ушел под воду.
Я положил на ковер свой багаж, сел сам и отдал обычную команду.
Взвился ковер довольно плавно; хорошая вещь.
Я летел на север, слегка забирая к западу, и вскоре увидел внизу
гигантскую трещину. Откуда она здесь взялась? Ничего подобного в Ксанте
никогда не было! На всякий случай я полез в блокнот и обнаружил там
следующую запись: ПРОВАЛ - ЗАКЛЯТИЕ ЗАБВЕНИЯ. О, это многое объясняло.
Величественные виды северного Ксанта долго еще проплывали подо мной, пока
я не достиг перешейка. Там я приземлился, скатал ковер и, применив к нему
простенькое заклинание, делающее предметы невидимыми, спрятал под деревом.
Затем с помощью другого заклинания приостановил на минуту действие
волшебного Щита и благополучно выбрался за пределы Ксанта. Кажется,
забвение не коснулось моих магических навыков.
О Мандении мне было известно, что магии там практически нет, но на
всякий случай я все же прихватил с собой пузырек магической пыли, надеясь,
что силы своей она здесь не потеряет.
Пешком я пересек эту ужасную Мандению. Мой богатый опыт был
совершенно бесполезен в сих краях; мало кто из манденийцев пытается
расширить свои умственные границы и подняться над скукой повседневности.
Скажу только, что Софию я нашел на носочной фабрике, где она работала
сортировщицей. Ей было около тридцати, женщина она была простая, без
претензий, но с носками управлялась так, что любо-дорого посмотреть.
Я развеял немножко магической пыли и произнес соответствующие
заклинания, сделавшие мою речь неслышной для других манденийцев, но вполне
понятной для Софии. Думаю, с моей стороны это была разумная
предосторожность.
- Я хотел бы забрать тебя отсюда в волшебную страну, - сказал я.
На секунду София задумалась.
- Порядок! - согласилась она чисто по-манденийски.
И мы двинулись пешком в направлении границы, беседуя на ходу и
узнавая помаленьку друг о друге все необходимое. Мы прошли сквозь Щит, и я
развернул ковер.
Стоило нам подняться, как София взвизгнула и чуть не спрыгнула вниз.
- В чем дело, женщина? - спросил я. С раздражением, естественно.
- Это волшебство! - крикнула она.
- Разумеется, волшебство. Я же говорил, что заберу тебя в волшебную
страну.
- Да я не верила!
- Тогда почему согласилась пойти со мной?
- Да уж лучше с тобой, чем остаться старой девой в Мандении.
Что ж, это звучало разумно.
- Ну, здесь тебе частенько придется иметь дело с волшебством, потому
что я - Волшебник.
Роясь в бумагах, я обнаружил пергамент, удостоверяющий, что я окончил
демонический Университет Магии и получил магическую степень; поэтому мне
уже было известно, что я - Волшебник. Вчитываясь в диплом, я внезапно
припомнил кое-что из университетской жизни: профессора Гроссклота,
Бьюрегардда и Метрию. Демонесса по странной прихоти пыталась меня все
время соблазнить, но я (непонятно, по каким мотивам) отверг ее
домогательства и в итоге окончил курс. Что ж, это тоже неплохо.
С магией София решила смириться, но все еще нервничала, поглядывая
вниз с ковра. Наконец я откупорил пузырек с расслабляющими заклинаниями, и
она расслабилась.
Мы уже подлетали к замку.
- Вот это домина! - поразилась она. - Куда к лешему моей хибаре!
- Лешие здесь не водятся, - поправил я. - Разве где-нибудь в чаще.
Она взглянула на меня и засмеялась; не знаю, правда, что я такого
сказал смешного.
София была потрясена замком и почти подавлена сторожевым монстром.
Ожила она лишь при виде разбросанных всюду носков.
- Ну, в этом я кое-что понимаю! - воскликнула она. - Работы тут
хватит надолго!
Вот и отлично!
Мы вступили с ней в неофициальный брак (как она это называла). София
хлопотала на кухне, быстро осваивала простенькие бытовые заклинания,
привыкала собирать урожай белья с шелковицы и урожай булок с хлебного
дерева. В заднем дворе замка она обнаружила розарий и усердно поливала
цветы, хотя розы, судя по всему, были волшебные и не нуждались в уходе.
Они лишь распускались и благоухали, когда кто-либо обращал на них
внимание.
Но были в нашей жизни и сложности. Софии почему-то то и дело
требовала, чтобы я отрывался от увлекательной Книги Ответов и ложился
среди бела дня в постель. Возможно, это был их народный обычай.
Раздраженный, я обратился с вопросом к магическому зеркалу (тому, что
отвечало честно), и оно ответило изображением аиста.
- А, так ты хочешь вызвать аиста? - воскликнул я.
София расхохоталась, и опять я не понял причины ее веселья.
Я заложил в книгу закладку и со вздохом пошел совершать сей обряд.
Тут же выяснилось, что София разбирается не только в носках. Поэтому,
когда спустя некоторое время она обратилась ко мне с той же просьбой, я
гораздо быстрее уразумел, чего она хочет.
Мне шел уже седьмой десяток, но, спасибо тому давнему купанию в
целительном источнике, на здоровье я никогда не жаловался. Самочувствие
мое утверждало, что мне лет тридцать пять, не больше. Да и окружающие,
глядя на меня, тоже, наверное, так думали.
На следующий год аист принес нам сына. София назвала его Кромби в
честь какого-то дальнего родственника-солдата. Бедняжке, видимо, пришлось
испытать тяжкое потрясение при виде аиста с узелком в клюве. Неужели в их
края дети доставляются иным способом? От Мандении всего можно ожидать. Но
София лишь пожала плечами.
- С Волшебником жить - по-волшебному выть, - сказала она, и опять я
ее не понял.
А через некоторое время начались неожиданности. Сейчас я уже не
помню, когда именно это случилось, но в замок заявился некий крестьянин.
- Я слышал, ты - Волшебник, - сказал он.
- И что? - осторожно спросил я.
- А нет ли у тебя такого зелья, чтобы самая красивая девица в нашей
деревне на шею мне бросилась?
Я взглянул на него. Дубина-дубиной и навозом от него разит. В такого
разве что коровья лепешка влюбится. Но так случилось, что рука сама
потянулась к полке и сняла с нее пузырек с надписью ЛЮБОВН. Я наполнил его
эликсиром из любовного источника в незапамятные времена, и теперь было
интересно проверить, выдохлось зелье или еще действует.
Я отмерил ему несколько капель эликсира.
- Дай ей выпить или просто на нее брызни, - сказал я. - И постарайся,
чтобы утром первым мужчиной, кого она увидит, был ты.
- Ага, - сказал он. - А что ты за это хочешь?
Я не собирался торговать магией, но заломить цену было просто
необходимо. Мне бы очень не хотелось, чтобы крестьяне пошли толпами в
замок за приворотным зельем.
- Вскопай участок под сад, - сказал я, вспомнив, что София давно
носилась с мыслью высадить возле замка манденийские деревья. Не
спрашивайте, зачем ей это было нужно; женщины - существа весьма
загадочные. Однако я твердо знал, что лучше ей не перечить - иначе не
найти мне моих носков.
В общем, крестьянин взял лопату, и уже к вечеру участок был вскопан.
София была настолько потрясена, что заготовила мне свежих носков на неделю
вперед. Добрые дела приносят добрые плоды. Крестьянин вернулся в деревню,
а через несколько дней мы услышали, как там гуляет свадьба. Стало быть,
зелье еще не выдохлось.
И крестьяне пошли в замок толпами. Одному позарез было нужно
выздороветь, другому насолить соседу, третьему что-нибудь еще. Выполнять
их нехитрые деревенские просьбы было не сложно, но, чтобы сократить этот
наплыв просителей, мне пришлось взвинтить цены. Через пару лет сам собой
возник неписаный закон: чтобы попасть к замку, каждый должен одолеть три
препятствия, а потом еще служить в течение года, чтобы заработать право на
Ответ. Беспокоить меня стали меньше: прорывались к замку лишь самые
настырные - и то раз в месяц, не чаще. София полностью в этом меня
одобряла.
А потом начались события столь же неожиданные, но куда менее
приятные. Вспомните, София все-таки родилась и выросла в Мандении;
магического таланта у нее, естественно, никакого не было, и в тонкостях
магии она не разбиралась. Понятно, что она слишком поздно заподозрила
неладное, а я был слишком увлечен своими исследованиями. Имей я сейчас
возможность прожить этот кусок моей жизни заново, я бы обязательно ею
воспользовался.
Когда Кромби было три года, за Ответом пришел восьмилетний мальчик. С
первого взгляда я понял, что передо мной Волшебник, и, пока он в течение
года отрабатывал мой Ответ, я с большим азартом учил его магии. Моя
увлеченность передалась и Софии, никогда не имевшей до этого дела с
серьезным волшебством. Таким образом сын наш оказался без присмотра. Это
одна из тех моих ошибок, при одной только мысли о которых мне хочется
снова принять эликсир забвения.
Когда Кромби осознал, что его родители хлопочут вокруг другого
мальчика, он начал ревновать к нему. У Кромби тоже был талант, пусть и
недостаточный для того, чтобы стать Волшебником. Пока пришельцем занимался
один я, это еще не сильно беспокоило Кромби. Но когда мальчишкой
заинтересовалась София, Кромби возмутился. Ведь София была его матерью!
Как же могла она пренебречь родным сыном и перенести всю заботу и внимание
на чужого ребенка. Всего несколько ласковых слов могли бы успокоить
малыша, но слова эти сказаны не были.
И Кромби, страшно выговорить, решил найти себе другую мать. Получше
этой. Такую, чтобы отдавала ему всю ласку, не оделяя ей всяких чужаков.
А талант его заключался в том, что он умел угадывать нужное
направление. Стоило ему зажмуриться и представить какую-либо вещь, как его
указательный палец безошибочно устремлялся в ее сторону. Обнаружилось это
случайно: как бы София ни прятала от него сладости, он непременно их
находил и съедал. Конечно, Кромби был способен и на большее, но что искать
ребенку в стенах замка, кроме сладостей!
Но вот, вне себя от ярости, он зажмурился, крутнулся и, выбросив
вперед указательный палец, открыл глаза. Палец указывал в стену.
Его талант не признавал препятствий. Направление было выбрано верное.
Тогда карапуз одолел порог и, выбравшись из замка, повторил попытку. Палец
указывал в сторону рва.
Он знал, что по ту сторону рва ему играть запрещено, но слишком
велика была его ярость. Даже если он заблудится и пропадет где-нибудь в
джунглях, это послужит его матери хорошим уроком. Хотя заблудиться ему не
удастся - талант не позволит.
