То, что сказанное имело отношение ко мне, было ясно, хотя я еще не
знала, какое именно. Можете себе представить, каково было у меня на душе.
Следующей ночью задул пронзительный ветер и погнал по небу рваные
облака, за которыми то исчезала, то появлялась полная луна. В клетке было
ужасно холодно.
Около полуночи я вдруг заметила, что от горизонта в темноту идут
световые сигналы, на которые направляется наш корабль. Когда мы подошли
поближе, и луна вновь ненадолго выглянула из-за туч, я различила несколько
голых крутых клипов из гладкого железа, которые торчали из моря. А на
одном из этих клипов в ожидании сидела огромная драконша. Ее темный силуэт
отчетливо вырисовывался на фоне штормившего неба.
"Хххх," - прошипела она, когда разбойничий корабль пристал рядом с ней,
при этом из ее ноздрей выстрелили языки пламени ядовито-зеленого и
фиолетового цвета. - "У вассс опяттть есссть чччто-нибудь для меня,
ррребятки?"
"Еще как есть?" - закричал капитан в ее сторону. - "На сей раз особенно
замечательная маленькая девочка!"
"Аххх, вот как?" - прошипела драконша со злой ухмылкой. - "И чччто жжже
вы ззза нее хххотите, старые мошшшеники?"
"Как обычно," - отвечал капитан, - "бочонок натурального грусландского
рома марки "Драконова глотка"! Это единственный ром на свете, крепкий как
раз для меня и моей братвы. Если не хочешь, то мы отчаливаем."
Они еще немного поторговались, и наконец драконша вручила им бочонок
рома, на котором все это время сидела. За него она получила от разбойников
клетку со мной. Потом они договорились о следующей встрече и распрощались.
Сквозь свист ветра недолго было слышно пение чертовой дюжины, потом
корабль исчез вдали.
Драконша подхватила мою клетку и подняла ее высоко, чтобы основательно
и во всех подробностях меня осмотреть. Наконец она сказала: "Вот чччто,
моя деточччка. С играми в куколки, лентяйничаньем, прогулочками,
каникулами и прочей белибердой теперь покончено на-всег-да! И для тебя
пришшшло время позззнать пррравду жжжизззни!"
Тут она завернула клетку в толстое плотное одеяло, так что я очутилась
в полнейшей темноте, поэтому снаружи мне больше ничего было не видно и
почти ничего не слышно.
Поначалу вроде бы ничего и не происходило. Я ждала и стала уже
спрашивать себя, не оставила ли драконша мою клетку на берегу. Но зачем же
тогда она выторговывала меня? За долгим ожиданием я незаметно для себя
уснула. Вы, наверное, удивитесь, как это можно спать в такой беспокойной
ситуации, но посудите сами, с того момента, как разбойники меня поймали, я
от страха и холода почти не смыкала глаз. А под покрывалом было тепло и
темно - вот я и уснула.
Внезапно я очнулась. Стал слышен ужасный шум. Вы представить себе не
сможете такого визга, шипения и грохота! К тому же мою клетку качало
сперва из стороны в сторону, а потом вверх-вниз, так что у меня в животе
творилось что-то странное, как на американских горках бывает. Все это
продолжалось примерно с полчаса, потом внезапно прекратилось. Некоторое
время было тихо, потом я почувствовала, что клетку опустили и поставили
вниз. Покрывало сняли - и, оглядевшись,... - ну, дальше описывать не
обязательно, потому что вы все знакомы с квартирой госпожи Мальцан.
Единственным утешением для меня было то, что не я одна чувствовала себя
покинутой и одинокой в моей беде, здесь были другие дети, которые
испытывали то же самое.
Да, больше, собственно, рассказывать почти нечего. Начавшаяся здесь
жизнь была до ужаса скучной и печальной. Ежедневно с утра до вечера мы
сидели, прикованные к партам, и должны были учиться читать, писать,
считать и еще чему-то. Мне повезло больше всех, потому что, как все
миндалята в моем возрасте, я все это уже умею. Но моим одноклассникам
пришлось действительно учиться, а драконша их гадко мучила. Когда она
находилась в скверном расположении духа, а в нем она была почти всегда, то
ей было абсолютно все равно, делали мы ошибки или нет, лишь бы лупить нас
и ругать.
С наступлением ночи драконша снимала с нас цепи и тычками прогоняла в
общую спальню. Мы в общем никогда не ужинали, потому что всякий раз у
госпожи Мальцан находился повод для наказания отправлять нас в постель без
ужина. Разговаривать мы тоже не могли, даже шепотом. Это было строго
запрещено. Драконша сидела у нас каждый вечер до тех пор, пока не мы не не
заснем.
Но однажды ночью мне удалось ее перехитрить. Как только она ушла, я
встала с кровати (моя кровать была рядом со стенкой), залезла на подушку и
выглянула в дыру в стене. Я тут же поняла, что здесь слишком высоко, чтобы
сбежать, зато обнаружила, что внизу течет река. Я подумала, что можно
предпринять, и вдруг вспомнила про кукольную молочную бутылочку, которую
нашла в кармане своего фартука и сохранила у себя в память о доме. У меня
тут же созрел план. Я быстро и тихо разбудила ребят и рассказала им про
план. У одного из них нашелся огрызок карандаша, у другого клочок чистой
бумаги. Так я написала письмо, засунула его в бутылочку, а потом один из
мальчиков, умевший метко бросать, влез на мою кровать и бросил бутылочную
почту через каменную дырку прямо в реку.
С тех пор мы надеялись на то, что, может быть, какой-нибудь добрый
человек однажды найдет бутылочку и отнесет ее моему отцу. Так мы и ждали,
день за днем, пока вы не приехали и не освободили нас. А теперь мы здесь.
На этом принцесса закончила свой рассказ. После нее дети по очереди
стали описывать, как вышло с ними. Тут, к примеру, были пятеро детишек в
тюрбанах, на которых неожиданно напали, когда они принимали вечернюю ванну
в речке вместе со своими слонами. А маленький индеец во время рыбной ловли
заплыл на своем каноэ слишком далеко в море. Эскимосенок дрейфовал на
айсберге к Северному полюсу, чтобы проведать свою внучатую тетушку.
Несколько детей отправились в плавание на океанских пароходах, на которые
прямо в море напали пираты. Все деньги, ценности, а вместе с ними и детей
разбойники забрали на свой корабль, а разграбленные пароходы потопили
вместе с грузом.
У этих тринадцати, действительно, не было ни стыда ни совести.
Какими бы разными ни оказывались ребячьи приключения, как только они
однажды попадали на железный клип, с ними происходило все то же самое, что
и с маленькой принцессой. Но ни один из них не мог сказать, каким образом
они попадали в каменную квартиру госпожи Мальцан. Напоследок, в ответ на
настойчивые ребячьи и особенно принцессины просьбы, Джим рассказал обо
всем, что пережили они с Лукасом, прежде чем нашли дорогу в Дракон-город.
- Но одно я теперь знаю точно, - завершил он, все еще в мыслях о школе,
увиденной в Грусландии, - учиться читать и писать мне никогда не
захочется. И считать тоже. Вот не хочу и все!
Ли Си искосо поглядела на него и, высоко подняв брови, спросила:
- Как, ты еще ничего не умеешь?
- Нет, - ответил Джим, - да мне и не требуется.
- Но ты же по крайней мере на год старше меня! - удивилась девочка. А
потом добавила: - Если хочешь, я тебя научу.
Джим замотал головой:
- Я думаю, что это ни к чему, сплошная докука и пользы никакой. Ученье
только отвлекает от важных дел. Я пока отлично обхожусь без чтения и
письма.
- Он правильно говорит! - крикнул маленький индеец.
- Нет, - энергично возразила маленькая принцесса, - это очень даже к
чему. Если бы я, к примеру, не научилась писать, то не смогла бы отправить
бутылочную почту, и нас бы никто не спас.
- Да никакая бутылочная почта тебе бы не помогла, - ответил Джим, -
если бы мы вас не вызволили.
- Вот именно! - воскликнул маленький индеец.
- Ах, вот оно что! - немного насмешливо отозвалась маленькая принцесса.
- Тебе, между прочим, Лукас-машинист помогал! А что бы стало с нами и с
вами, если бы Лукас, как и ты, не умел читать?
Джим не нашелся, что ответить. Он понимал, что Ли Си, в общем-то,
права, но именно это его и сердило. И что это ей пришло в голову
наставлять его? Он как никак недавно спас ее, к тому же рискуя собственной
жизнью. Мужество и храбрость все-таки немного важнее, чем разумность. В
любом случае не хочет он учиться и баста!
У Джима сделалось такое мрачное лицо, что Лукас смеясь хлопнул его по
плечу и позвал:
- Джим, старина, а ну-ка глянь во-он туда!
И он указал на горизонт в восточном направлении, куда они двигались по
течению реки. Там во всем его неописуемом великолепии как раз всходило
солнце, так что все волны блестели как чистое золото. А вскоре после этого
путешественники увидели вдали нечто иное: то блестели и сверкали золотом
тысячи крыш Пиня.
Глава двадцать четвертая, в которой Эмма получает необычную награду, а
путешественники - обильный завтрак на любой вкус
Прошло не слишком много времени, и вот друзья с ребячьей помощью вытащили
локомотив на сушу. Драконша тоже выползла на берег и улеглась там, чуть
живая от усталости. По ней было видно, что до поры до времени всякое
желание плохо себя вести у нее прошло Спустя примерно полчаса Лукас с
Джимом опять привели Эмму в сухопутный вид. Смола была извлечена из
законопаченных дверей, в котел снова залили воду, и под ним загорелся
веселый огонь.
Все так усердно трудились, что совершенно не заметили миндальского
полевого жандарма, ехавшего на велосипеде с большими колесами по
проселочной дороге в некотором отдалении. Заметив путешественников, он
притормозил и принялся размышлять, не могут ли это быть какие-нибудь
опасные чужеземные войска. Но после того как жандарм определил, что там
почти одни дети, предположение о войсках отпало, и он подъехал поближе.
Правда, огибая последний куст, он задел один волосок на драконшином
хвосте. Испуганный до смерти, жандарм развернул велосипед и так припустил
обратно, словно за ним гнались сто чертей.
Запыхавшись, он добрался до столицы и доложил об увиденном своему
начальнику.
- Вот это да! - воскликнул тот. - Это самое замечательное из всех
возможных известий! За него царь произведет вас самое меньшее в
генерал-жандармы, счастливчик!
- Ка-акта-ак-таккак? - заикаясь, спросил жандарм.
- Вы что, действительно, не понимаете, кого вы видели? - воскликнул
начальник в сильнейшем волнении. - Здесь есть лишь одно объяснение: это
достопочтенные машинисты со своим локомотивом. А если они и вправду
привезли с собой дракона, то наша принцесса Ли Си должна быть при них. Нам
следует немедленно известить царя!
И оба жандарма помчались к царскому дворцу. Разумеется, раструбив по
пути новость на всех перекрестках.
Невозможно и описать, какая суматоха началась в столице благодаря этому
известию. С быстротой молнии переходило оно из уст в уста, и в считанные
мгновенья уже все в Пине, вплоть до самого крохотулечного малыша, знали,
какое радостное событие предстоит сегодня. А поскольку в городе не нашлось
ни одного жителя, который не пожелал бы помочь в организации праздничной
встречи, все улицы, по которым локомотив должен был проезжать ко дворцу, в
считанные минуты украсились цветами, лентами, флажками, воздушными змеями
и транспарантами. А по обеим сторонам улиц толпами теснились пиньцы,
ожидая прибытия достойных героев.
И вот наконец они появились. Уже задолго до их появления улицы
огласились приветственными криками из сотен тысяч ртов. Эмме пришлось
ехать медленно, потому что вконец ослабевшая драконша тащилась на привязи,
едва переставляя лапы. Джим с Лукасом стояли в кабине и махали из окошек
направо и налево. Дети сидели на крыше, а посередке стояла Ли Си,
маленькая принцесса.
Время от времени ее было почти не видно в облаках цветов, которыми
миндальцы то и дело осыпали прибывших из каждого окна четырехэтажных
домов. А те, что запрудили улицы, размахивали бумажными флажками,
подбрасывали в воздух свои круглые шляпы и кричали "Ура!", "Браво!",
"Виват!" и все такое, что обычно кричат в Миндалии по подобному поводу.
Кстати сказать, в магазинах целый день можно было брать бесплатно все,
что угодно. Потому что в столь радостный день никому не хотелось
