длинными усами на мудрых лицах, а по листьям ползали красные и синие
улитки с многоэтажными домиками на спинках, которые выглядели как
уменьшенные копии Пиньских домов с их золотыми крышами. Время от времени
показывались изящные полосатые белочки с такими большими ушами, что днем
они могли парить на них в воздухе, а ночью закутывались в них, как в
теплые одеяла. Огромные змеи, отливающие медью, обвивали стволы деревьев.
Они были абсолютно безопасными, потому что на каждом конце туловища имели
по голове, и головы эти всякий раз выражали противоположные мнения по
поводу того, куда им хочется ползти. Тут, конечно, и думать нечего было,
чтобы разжиться какой-то добычей. Вот и приходилось им питаться плодами,
которые не могли удрать. Один раз Джим и Лукас увидели даже группку
пугливых нежно-розовых косуль, танцевавших друг с дружкой на лесной
полянке.
Все это, конечно, было ужасно интересно, и Джим охотно сошел бы с
локомотива, чтобы немного побродить по "Лесу Тысячи Чудес". Но Лукас
покачал головой.
- Придется перенести на попозже, - считал он. - Сейчас просто нет
времени.
Сперва надо как можно скорее освободить принцессу.
Три дня им понадобилось, чтобы пробраться через джунгли, потому что они
очень медленно продвигались вперед. Но на третий день чаща вдруг
приоткрыла свой чудесный пестрый занавес, и прямо перед ними поднялись
горы в красную и белую полоску, носящие название "Корона Мира". А уж если
Джим с Лукасом отчетливо видели этот могучий массив, удаленный от морского
берега на многие сотни миль, то ясно, какими жутко высокими были его
вершины. Величественное зрелище произвело на друзей сильное впечатление.
Горы так тесно прижимались друг к дружке, что нечего было и думать о
том, чтобы перебраться через них. За первой грядой стояла вторая, а за ней
третья, а так дальше одна за одной. Горы упирались вершинами в облака и
тянулись через всю страну с севера на юг.
Каждая гора переливалась красно-белыми полосками, горизонтально или
поперек, волнообразно или зигзагами.
Некоторые были даже в клеточку или с настоящим орнаментом.
После того как друзья всласть насмотрелись на все и особенно на вершину
с самым, по их общему мнению, красивым орнаментом, Лукас достал карту и
развернул ее.
- Ладно, - сказал он, - теперь поглядим, где находится эта самая
"Долина Сумерек".
Он быстро отыскал ее, чем привел Джима в ужасное удивление, потому что
мальчик видел на бумаге лишь беспорядочную неразбериху пестрых линий и
точек.
- Смотри сюда, - ткнул Лукас пальцем в карту. - Мы стоим вот тут, а
здесь находится "Долина Сумерек". Стало быть, мы вышли из леса немного
севернее.
Поэтому сейчас нужно ехать на юг.
- Как скажешь, Лукас, - доверительно проговорил Джим.
Итак, друзья поехали на юг, все время вдоль гор. Вскоре они увидели
узкую щель между двумя высокими вершинами и направили Эмму прямо к ней.
Глава тринадцатая, в которой начинают говорить голоса в "Долине Сумерек"
"Долина Сумерек" оказалась мрачным ущельем шириной примерно с обычную
дорогу.
Его дно, ровное, как асфальт, образовывала порода красного цвета. Сюда
никогда не проникал ни один луч солнца. Справа и слева высились башнями до
самого неба отвесные скалы. А далеко впереди, над противоположным концом
ущелья, стояло красное вечернее солнце внушительной величины, заливая
пурпурным светом поверхности скал, покрытые трещинами.
Перед самым входом в ущелье Лукас остановил локомотив, и друзья для
начала зашли внутрь, чтобы взглянуть, как обстоит дело со страшными
голосами.
Однако ничего не было слышно. Внутри царила торжественная и
таинственная тишина.
У Джима часто забилось сердце, и он схватил Лукаса за руку. Оба стояли
и молчали. Наконец Джим сказал:
- Но здесь же совсем тихо!
Лукас кивнул и только хотел что-то ответить, как вдруг справа в скале
раздался совершеннно отчетливый голос Джима:
- Но здесь же совсем тихо!
И тут же слева сверху опять:
- Но здесь же совсем тихо!
А потом попеременно, то справа, то слева, по всей долине сверху вниз
прошло что-то вроде перешептывания:
- Но здесь же совсем тихо! - Но здесь же совсем тихо! - Но здесь же
совсем тихо!
- Что это? - испуганно спросил Джим, еще крепче вцепившись в лукасову
руку.
- Что это? - Что это? - Что это? - прошелестело вдоль скалистых стен.
- Не бойся! - ответил Лукас успокаивающе. - Это всего лишь эхо.
- Лишь эхо - лишь эхо - лишь эхо, - разнеслось по ущелью. Друзья
направились назад к Эмме и только хотели сесть в кабину, как Джим вдруг
прошептал:
- Тсс, Лукас! Слышишь?
Лукас прислушался. Тут он уловил, как эхо возвращается из
противоположного конца ущелья. Вначале совсем негромкое, оно становилось
все звонче:
- Но здесь же совсем тихо! - Но здесь же совсем тихо! - Но здесь же
совсем тихо!
И, странное дело, теперь это был не голос одного Джима, эхо звучало
так, как будто говорили, перебивая друг друга, сто Джимов. И было оно,
конечно, гораздо громче прежнего.
Тут эхо опять повернуло обратно и заново ушло вниз бродить по долине.
- Ну и ну! - прошептал Лукас. - Эхо возвращается, и, сдается мне, не
одно, а сразу несколько.
Теперь издалека вернулось второе эхо, звуча попеременно то справа то
слева.
- Что это? - Что это? - Что это? - кричало оно из скал. Звук был уже
как от целой толпы Джимов. Потом эхо развернулось и опять удалилось.
- Да-а, - шепотом сказал Лукас, - вот весело будет, если так дальше
пойдет.
- Почему ты так думаешь? - вполголоса спросил Джим. Ему не было
по-настоящему страшно оттого, что его собственный голос, все время
умножаясь, бродит, как призрак, туда-сюда на свой страх и риск.
- А ты представь себе, - приглушенно ответил Лукас, - что призойдет,
если Эмма загрохочет по долине. Звук будет, как на целом огромном вокзале.
Тут возвратилось третье эхо и, приближаясь, зигзагообразно зазвучало в
ущелье.
- Лишь эхо - лишь эхо - лишь эхо! - прокричала тысяча Лукасов из
скалистых стен.
Затем голоса развернулись и снова отправились в противоположный конец
долины.
- Как это получается? - прошептал Джим.
- Трудно сказать, - ответил Лукас. - Надо будет проверить.
- Тихо! - прошептал Джим. - Оно снова здесь!
Из глубины долины второй раз пришло первое эхо, страшно усилившись в
пути.
- Но здесь же совсем тихо! - Но здесь же совсем тихо! - Но здесь же
совсем тихо!
- рычали десять тысяч Джимов. Шум был такой, что у обоих загудело в
ушах.
Когда это кончилось, Джим едва слышно спросил:
- Лукас, что делать будем? Ведь оно все громче становится!
На что Лукас прошептал:
- Боюсь, что ничего нельзя сделать. Можно только попробовать как можно
скорее проехать через ущелье.
Тем временем вернулось эхо с другого конца долины. Эхом был вопрос
Джима "Что это?". Но теперь его вопили уже сто тысяч Джимов. Под
локомотивом задрожала земля, и друзьям пришлось зажать уши.
Как только эхо укатилось обратно, Лукас быстро открыл ящик рядом с
рычагами и достал оттуда свечку, изрядно размякшую от жары парового котла.
Энергично отделив воск от фитиля, он скатал два маленьких шарика и
протянул их Джиму со словами:
- Вот, засунь в уши, чтобы у тебя перепонки не лопнули! И не забудь
открыть рот!
Джим торопливо запихнул воск в оба уха, то же самое сделал и Лукас.
Потом он знаками спросил мальчика, слышно ли ему хоть что-нибудь. Оба
прислушались, однако третье эхо, пришедшее подобно громовому раскату и
вновь откатившееся назад, их не оглушило.
Лукас удовлетворенно кивнул, подмигнул Джиму и подбросил в топку
несколько лопат угля. И вот они - полный вперед!- покатили в жуткое
ущелье. Дно было ровным, поэтому они на хорошей скорости понеслись вперед,
ну, конечно, с надлежащим шипеньем и грохотом.
Чтобы представить себе, что обоим вот-вот предстояло пережить, нужно
знать, каким свойством обладала эта "Долина Сумерек". Скалы были
расположены именно так, что звук распространялся зигзагообразно и не мог
покинуть узкую долину.
Выйдя из одного конца ущелья, эхо достигало другого, но ему было никак
не выбраться на волю, поэтому приходилось поворачивать назад.
Возвратившись в свою исходную точку, оно опять поворачивало, и так
туда-сюда, туда-сюда, блуждало из конца в конец и обратно. Каждое эхо,
разумеется, создавало новое эхо, а это новое эхо - еще одно эхо. И так
голосов становилось все больше и больше. А чем больше голосов, тем громче,
конечно, эхо. Вообще-то, чересчур много шуму оно пока не наделало, однако
сейчас в ущелье зазвучал грохот локомотива. Такого здесь еще не бывало!
Кстати, сейчас кто-нибудь может спросить: А почему в ущелье, когда
друзья в него зашли, было так тихо? Ведь даже самый маленький звучок,
когда-то попавший в долину, должен был все еще блуждать по ней. К тому же,
усиленный во много-много раз.
Да, вопрос этот, разумеется, очень дельный, вопрос настоящего
естествоиспытателя. И рассуждения тоже абсолютно правильные, ведь если бы
друзья приехали в долину на день-другой раньше, они услыхали бы
жуткий-прежуткий шум.
Этот шум образовался из нескольких звуков, очень тихих поначалу, но с
течением времени ставших ужасно громкими.
К примеру, одно кошачье "Мяу!" было слышно миллион сто тысяч раз,
воробьиный "Чирик!" миллион раз и шуршанье соскользнувшего вниз камушка
семьсот миллионов раз. Приблизительно можно теперь себе представить, какой
шум там стоял.
Но куда же он подевался?
Разгадка заключается в ... дожде! Всякий раз, когда шел дождь, на
каждой капельке, так сказать, повисало немножко эха, и его смывало прочь.
Так "Долина Сумерек" всегда очищалась от шумов. Как раз за день до
прибытия Джима, Лукаса и Эммы прошел сильный ливень, и между тем новых
звуков в долину не попадало, поэтому там и царила абсолютная тишина.
А теперь давайте вернемся к нашим друзъям, на всех парах несущимся
через ущелье.
Путь оказался длиннее, чем предполагал Лукас. Когда они были где-то в
середине долины, Джим случайно оглянулся назад. И увидал там такое, отчего
даже у наихрабрейшего храбреца кровь бы застыла в жилах!
Останься они у входа в ущелье - лежать бы им сейчас погребенными под
обломками скал. Там, позади, по обе стороны ущелья скалы уже рухнули. Джим
увидел, как то справа то слева раскалывались скалистые стены, словно от
взрывов, как шатались и падали вниз высоченные вершины скал, наполняя
обломками "Долину Сумерек". Над ними нависла смертельная опасность. Джим
вскрикнул и дернул Лукаса за рукав.
Лукас обернулся и в одно мгновенье оценил всю опасность положения. Ни
секунды не медля, он повернул маленький рычажок красного цвета, на котором
было написано:
Аварийный рычаг!
Пользоваться только в случае повышенной опасности!
Он не прибегал к помощи этого рычажка уже много лет и понятия не имел,
в состоянии ли добрая старушка Эмма выдержать такое напряжение. Но выбора
не было.
Эмма приняла сигнал и издала пронзительный свист, означавший "Я
поняла!" Тут стрелка на спидометре поползла вверх, все выше и выше,
миновала красный штрих, рядом с которым значилось: Максимальная скорость,
потом еще выше, где уже ничего не значилось, и тут спидометр лопнул и
раскололся на тысячи осколков.
Позднее ни Джим, ни Лукас не могли припомнить, как им удалось избежать
гибели.
Локомотив, словно пушечное ядро, вылетел из ущелья наружу, как раз в тот
момент, когда рухнула последняя гора.
Лукас повернул красный рычажок обратно. Эмма замедлила ход, и вдруг
раздался сильный толчок. Машина выпустила пар и остановилась. Она больше
не пыхтела и вообще не подавала никаких признаков жизни.
Лукас и Джим спустились на землю, вытащили воск из ушей и оглянулись
назад.
Позади них лежал горный массив "Корона Мира", а на месте ущелья, через
которое они пробирались, высоко-высоко поднималось красное облако пыли.
Совсем недавно там была "Долина Сумерек".
