под нос пару раз. И вдруг вскрикнул: - О, боги небесные!
- Что с тобой? - участливо спросил Джим.
- Ах, достопочтенные чужеземцы, - расстроенно отвечал Пинг Понг, - вам
же известно, каково оно, с сосунками моего возраста: столько волнений в
сей поздний час! Но ничего не поделаешь, это уже произошло, и мне
настоятельно необходимо сменить подгузник.
Они срочно поехали обратно ко дворцу, где Пинг Понг спешно попрощался.
- Уже давно пришло время спать для младенцев вроде меня, - сказал он. -
Итак, до завтра! Приятного сна, достопочтенные чужеземцы! Рад был с вами
познакомиться.
Он поклонился и исчез в тени дворца. Было видно, как открылась и опять
закрылась дверь царской кухни. Потом опять стало темно и тихо.
Друзья, улыбаясь, смотрели вслед малышу.
Тут Джим сказал:
- Мне кажется, все дело не в молоке, а в поездке на нашей старушке
Эмме. Как ты считаешь, Лукас?
- Возможное дело, - пробасил Лукас. - В первый раз поехал, да к тому же
еще совсем кроха. Пойдем, Джим, пора на боковую. Бурный выдался денек
сегодня.
Они забрались в кабину и устроились поудобнее. Уже во время путешествия
по океану спать в кабине стало для них привычным делом.
- А стоит нам, по-твоему, - тихонько сказал Джим, закутавшись в одеяло,
- попробовать освободить принцессу?
- Попробовать стоит, - ответил Лукас, выколачивая трубку. - А если это
получится, то царь точно позволит нам проложить в Миндалии железную дорогу.
Тогда старушка Эмма войдет в свою привычную колею, и мы сможем остаться
здесь.
Джим подумал, что оставаться здесь, ему вообще-то, не так уж сильно
хочется.
Конечно, в Миндалии чудесно. Но лучше бы податься туда, где не так
много людей, и где их можно отличить друг от друга. Вот, например,
замечательная страна Усландия...
Но он не стал об этом распространяться, а то Лукас еще подумает, что
его тоска по дому заела. Вместо этого он спросил:
- А ты уже имел дело с драконами? Мне кажется, это не так-то просто.
На что Лукас весело ответил:
- Да я еще ни разу в жизни драконов не видел, даже в зоопарке. Но моей
Эмме, думаю, такая бестия не страшна.
Голос Джима прозвучал жалобно:
- Да-а, одна-то, может, и не страшна, но там же стояло что-то про целый
их город.
- Поживем-увидим, старина, - ответил Лукас, - а сейчас давай спать.
Спокойной ночи, Джим! И не переживай.
- Угу, - пробормотал Джим. - Спокойной ночи, Лукас!
А потом он еще немного повспоминал госпожу Ваас и подумал, чем она
сейчас может быть занята. А еще потом он попросил у Бога, что если она
грустит, то пусть он пошлет ей утешение. И, пожалуйста, пусть он ей все
объяснит. А еще потом Джим прислушался к ровному и глубокому посапыванию
Эммы, уже давно заснувшей, и задремал сам.
Глава девятая, в которой выступают цирковые артисты, и кое-кто замышляет
недоброе против Джима и Лукаса
Друзья проснулись, когда солнце уже совсем высоко забралось на небо. Как
и накануне, на площади опять собралась толпа народу, обозревавшая
локомотив с почтительного расстояния.
Джим с Лукасом выбрались наружу и, от души потянувшись, пожелали друг
другу доброго утра.
- Отличный денек сегодня! - сказал Лукас. - Самая подходящая погода для
того, чтобы пойти к царю в гости и сообщить ему, что мы освободим его
дочку.
- А может, давай сначала позавтракаем? - спросил Джим.
- Сдается мне, - ответил Лукас, - что сейчас мы получим приглашение на
завтрак от самого царя.
Они опять поднялись по девяноста девяти серебряным ступеням и нажали на
алмазную кнопку звонка. Окошко в эбеновых дверях распахнулось, и наружу
выглянула большая желтая голова.
- Что угодно двум вашим сиятельствам? - спросила она высоким фальцетом
и улыбнулась так же торжествующе, как накануне.
- Мы хотим увидеться с царем Миндальским, - объяснил Лукас.
- Сожалею, но и сегодня у царя нет времени, - ответила большая желтая
голова и уже опять было собралась исчезнуть, как Лукас громко сказал:
- Постой, приятель! Будь любезен сообщить царю, что здесь находятся два
человека, которые собираются вызволить его дочь из Дракон-города.
- О-о, - полушепотом отреагировала желтая голова. - Это, разумеется,
совсем другое дело. Будьте добры, пожалуйста, подождите минуточку!
И окошко закрылось.
Друзья стояли перед дверью и ждали.
И ждали.
И ждали.
Минуточка уже давным давно прошла. И за ней еще много других минуточек.
Однако большая желтая голова так и не появилась.
Досыта надожидавшись, Лукас проворчал:
- Ты прав, Джим. Похоже, о завтраке придется побеспокоиться самим.
Зато, может, будем у царя обедать.
Джим поискал глазами Пинг Понга, но тут Лукас сказал:
- Нет, Джим, нехорошо все время рассчитывать на угощения малыша. Будет
смешно, если мы сами не сможем о себе позаботиться.
- Думаешь, стоит еще раз попробовать Эмму вместо карусели? - неуверенно
спросил Джим.
Лукас выдохнул несколько дымных загогулинок.
- Я тут кое-что получше придумал, - сказал он. - Глянь, Джим!
И Лукас плюнул петелькой, но только совсем маленькой, чтобы никто,
кроме Джима, ее не увидел.
- Теперь понимаешь? - спросил он и довольно подмигнул.
- Не-а, - озадаченно ответил Джим.
- А помнишь вчерашних акробатов? Мы ведь тоже умеем кое-что вроде
этого. Устроим цирковое представление!
- Ура! - в восторге завопил Джим, но ему тут же пришло в голову, что
сам-то он ничего не умеет, и последовал грустный вопрос: - А я что делать
буду?
- Будешь клоун и мой помощник, - решил Лукас. - Сейчас увидишь, как
может пригодиться умение владеть каким-нибудь искусством.
Они вскарабкались на эммину крышу и стали как накауне по очереди
выкрикивать:
- Многоуважаемая публика! Бродячий цирк Усландии дает праздничное
представление, которого здесь еще никто не видел! Сюда, все сюда,
уважаемая публика! Наше представление начинается!
Люди, охваченные любопытством, толкаясь, подошли поближе.
Для начала Лукас показал, как "самый большой силач в мире" умеет голыми
руками сгибать железные оси. Он появился перед публикой с толстой длинной
кочергой, извлеченной из локомотива.
Миндальцы, ужасно любившие все, так или иначе связанное с цирком,
подошли еще ближе.
Под восторженные возгласы толпы Лукас связал кочергу бантиком. Публика
разразилась аплодисментами.
Во втором отделении Джим высоко держал горящую спичку, а Лукас как
искусный плевальщик гасил ее на расстоянии трех с половиной метров. Джим в
роли клоуна старался быть ужасно неуклюжим и изображал, что боится, как бы
Лукас в него не попал. Потом дуэт "Лукас и Эмма" исполнил художественным
свистом красивую песенку. Аплодисменты усилились, потому что такого в этой
стране действительно еще никто не слышал и не видел. Перед началом
последнего номера Джим попросил многоуважаемую публику соблюдать
абсолютную тишину для исключительного в своем роде представления. И когда
все зрители затаили дыхание, Лукас совершил великолепный петлеобразный
плевок. Такой здоровенной петельки даже Джим еще ни разу в жизни не видел.
Миндальцы разразились громом аплодисментов и принялись вызывать артистов
на бис. Но прежде чем начать заново, Джим обошел публику и собрал деньги.
Толпа любопытных на плошади становилась все больше, и Джиму досталась
прорва монет. Они были маленькие с дырочкой посередке, чтобы нанизывать их
на веревочку. Джим нашел это очень удобным, а то бы он просто не знал, что
делать с такой пропастью денег.
Прошло уже много часов, но большая желтая голова в окошке так и не
появилась.
И вот по какой причине.
За большой эбеновой дверью находилось царское министерство. А в
министерстве, дело известное, все длится ужасно долго. Сначала привратник
со своим сообщением пошел к старшему привратнику. Потом старший привратник
отнес сообщение главному привратнику. Главный привратник пошел к писцу,
писец - к младшему канцеляристу, тот - к старшему канцеляристу, старший
канцелярист - к канцелярских дел советнику, и так каждый шел к следующему
вышестоящиму чиновнику. Вот как долго сообщение шло к бонзам. Бонзами в
Миндалии называются министры. А самый главный министр носит звание
"Главбонза". Заправлял делами в это время главбонза по имени И Тэ Дэ. К
сожалению, о нем нельзя сказать ничего приятного. Он был ужасно тщеславным
и терпеть не мог, если кто-то другой чем-то выделялся.
Когда главбонзе сообщили о двух чужеземцах, желающих освободить
принцессу Ли Си, сердце его тут же наполнилось ядовито-зеленой ревностью.
- Если кто-нибудь на свете и должен получить принцессу в жены, - сказал
он себе, - то я - единственный достойный кандидат.
На самом же деле он нисколечко не любил принцессу, его просто завидки
брали. И, конечно, он был слишком труслив для того, чтобы отправиться в
Дракон-город освобождать Ли Си. А раз у него, главбонзы И Тэ Дэ, не
хватало смелости, то и никому другому непозволительно было вызываться на
такое рискованное и доблестное предприятие. Уж об этом-то он позаботится.
- Я отобью охоту у этих чужаков, - сказал он про себя, - прикажу
поймать их как шпионов и бросить в темницу. Надо только быть осторожным,
чтобы царь ни о чем не узнал, а то мне не поздоровится.
Потом он вызвал капитана царской дворцовой стражи. Тот пришел, и,
вытянувшись в струнку, отсалютовал большой кривой саблей.
Это был высокий и сильный человек с угрюмым, покрытым шрамами лицом.
При всей своей свирепости к тому же очень недалекий. Единственное, что он
умел, это починяться. Когда кто-нибудь из бонз отдавал ему приказ, он
выполнял его, не задумываясь. Неважно, каким был приказ. Это он заучил раз
и навсегда.
- Господин каптан, - сказал главбонза, - доставьте ко мне двоих
чужаков, ожидающих перед дворцом. Но никому ни слова, понятно?
- Слушаюсь, - ответил каптан и, отсалютовав, вышел, чтобы созвать
солдат-телохранителей.
Глава десятая, в которой друзья попадают в беду
Бродячий Усландский цирк закончил выступление на бис, и на площади опять
раздался гром аплодисментов.
- Ну вот! - сказал Лукас Джиму. - А теперь пойдем и спокойно
позавтракаем. Денег у нас сейчас точно хватит.
И, повернувшись к зрителям, объявил:
- Маленький антракт!
В этот момент распахнулись створки дверей из эбенового дерева, и вниз
по лестнице замаршировали тридцать человек в военной форме, в
остроконечных шлемах и с большими кривыми саблями на боку. Толпа притихла
и боязливо расступилась.
Три десятка солдат промаршировали прямо к усландским циркачам. Они
окружили друзей кольцом, и капитан приблизился к Лукасу.
- Попрошу многоуважаемых чужецемцев без промедления следовать за мной
во дворец, если им будет угодно - приказал он хриплым лающим голосом.
Лукас окинул капитана взгядом с головы до ног. Потом вытащил из кармана
свою носогрейку, тщательно набил ее табаком и раскурил. Когда она как
следует задымила, Лукас опять повернулся к капитану и спокойно ответил:
- Нет, сейчас нам совсем не угодно. Мы как раз собрались пойти
завтракать. Все это время вы не особенно торопились, а теперь и мы не
спешим.
На лице старшего офицера, покрытом шрамами, появилась вежливая гримаса,
и он пролаял:
- Я нахожусь здесь по высочайшему приказанию, чтобы забрать вас обоих.
Я должен выполнить приказ. Подчиняться - моя профессия.
- А моя нет, - ответил Лукас, выпуская из трубки табачное облачко. -
Кто вы вообще такой?
- Я капитан царской дворцовой стражи, - прорычал капитан, салютуя своей
саблей.
- А кто вас прислал, царь Миндальский? - продолжал расспрашивать Лукас.
- Нет, - отвечал капитан, - мы от господина И Тэ Дэ, главбонзы.
- Как ты считаешь, Джим? - обратился Лукас к мальчику. - Что сначала:
позавтракаем или сходим к господину И Тэ Дэ?
- Не знаю, - ответил Джим, ни о чем не подозревая.
- Ну хорошо, - решил Лукас. - Мы будем повежливее, чем он, и н заставим
себя ждать. Пошли, Джим!
Окруженные дворцовой стражей, друзья поднялись по девяноста девяти
