другим, падая и переворачиваясь, и разбежались по разным углам. В то
время, как их псы - уродливая акита, огромная, как дом, и сука добермана
цвета дерьма - влетели через переднюю дверь и бросились в два незанятых
угла. Я достал акиту 45-м, и она с визгом опрокинулась. Доберман накрыл
собой Блада.
Открыв огонь, я раскрыл свою позицию. Один из стаи выстрелил от
бедра, и вокруг меня полетели щепы балки от 06-х пуль с мягкой головкой. Я
выронил свой автоматический, когда потянулся за Браунингом, и тот
заскользил по балке. Я попытался схватить Кольт. Это спасло мне жизнь. Я
подался вперед, чтобы удержать пистолет, но он выскользнул и с треском
ударился об пол зала. А парень из стаи выстрелил туда, где я только что
находился. Я распластался на балке, свесив руки, а грохот удара спугнул
его.
Он снова выстрелил на звук моего упавшего оружия, и в тот же самый
момент я услышал выстрел из винтовки, и второй молодчик, благополучно
добравшийся до матов, упал вперед, держась руками за здоровенную
кровоточащую дыру в своей груди. Квилла Джун подстрелила его из-за матов.
У меня даже не нашлось времени сообразить, что же происходит... Блад
кружил с доберманом, и звуки, которые они издавали, были чудовищными...
Парень с 06-м сделал еще один выстрел и угодил прямо в дуло Браунинга,
выступающего с края балки. Браунинг отправился вслед за 45-м. Я остался с
голыми руками, а молодчик уже скрылся в темноте. Мы поменялись ролями: я
стал дичью, а он - охотником.
Еще один выстрел из винчестера. Парень принялся палить прямо в маты.
Девка закопалась в глубине, и я знал, что на нее больше я не могу
рассчитывать. Но в этом и не было нужды. В ту секунду, когда он
сосредоточился на ней, я схватился за свисающий канат, перелетел через
балку и воя, как обожженный напалмом, заскользил вниз, чувствуя, как канат
режет мне ладони. Я опустился достаточно, чтобы оттолкнуться и начал
раскачиваться, меняя направления. Сукин сын непрерывно стрелял, стараясь
вычислить и достать меня, но я умудрялся держаться в стороне от линии
огня. Вскоре его обойма опустела. Я оттолкнулся изо всех сил, со свистом
полетел в его сторону и, отпустив канат, ворвался в его угол. Он не успел
защититься, и я вцепился в глаза врага. Он завизжал, и псы завизжали, и
девка начала визжать, а я стучал его головой об пол, пока он не перестал
шевелиться. Затем схватил пустой 06-й и добил его уже окончательно.
Найдя кольт, я пристрелил добермана. Блад поднялся и отряхнулся. Он
был страшно искусан, в нескольких местах выдраны куски мяса, из ран
обильно текла кровь.
- Спасибо, - прохрипел он, дополз до ближайшего угла и улегся
зализывать раны.
Я пошел и раскопал девушку. Она плакала из-за парней, которых мы
прикончили. Главным образом, из-за того, которого ОНА прикончила. Она
билась в истерике и не понимала слов, поэтому мне пришлось слегка треснуть
ее по щеке и сказать, что она спасла мне жизнь. Это немного помогло.
Приплелся Блад, волоча задние лапы.
- Как нам отсюда выбраться, Альберт?
- Дай подумать.
Я задумался, зная, что все бесполезно. Скольких бы мы ни прибили,
явятся новые. Теперь это стало вопросом их мужского достоинства. И чести.
- Как насчет пожара? - предложил Блад.
- Убраться, пока здание горит? - я покачал головой. - Они оцепят
здание плотным кольцом. Не пойдет.
- А что, если мы не уйдем? Что, если мы сгорим вместе с ними? -
сказал мой пес и посмотрел на убитых парней.
Я глянул на него. Храбрый... И изворотливый, как дьявол.
Глава 5
Мы собрали всю мебель - маты, шведские стенки, ящики, все то, что
могло гореть - и свалили этот хлам у деревянной перегородки в конце зала.
Квилла Джун отыскала банку керосина в кладовке, и мы подожгли эту чертову
кучу. Обчистив мертвых - забрав у них все оружие и боеприпасы - и
прихватив с собой один мат, мы спустились в местечко в подвале здания,
которое подыскал Блад. Это была бойлерная с двумя большими котлами. Мы
втроем разместились в пустом котле, прикрыли крышку, оставив
вентиляционное отверстие открытым для доступа воздуха.
- Ты можешь что-нибудь уловить? - спросил я псину.
- Немного. Совсем чуть-чуть. Я читаю мысли одного из парней. Здание
горит отменно.
- Ты сможешь узнать, когда они отвалят?
- Может быть. ЕСЛИ они отвалят.
Я откинулся назад. Девушку все еще трясло от недавних событий.
- Успокойся, - сказал я ей. - К утру здесь останутся одни кирпичи.
Банда все прочешет и найдет лишь жареное мясо. Может быть, они не слишком
усердно будут искать твое тело... И тогда все будет в порядке... если
только мы не задохнемся.
Она улыбнулась, совсем слабо, и постаралась выглядеть похрабрее.
Потом закрыла глаза, откинулась на мат и приготовилась спать. Ну что же,
не так она и плоха, эта цыпочка. Сам я настолько устал, что не мог
пошевелить ни рукой, ни ногой.
- Ты сможешь проследить их? - еще раз я спросил Блада.
- Постараюсь. Тебе лучше поспать, Альберт. Я покараулю.
Я кивнул, откинулся на мат и закрыл глаза. Когда я проснулся, то
обнаружил, что цыпочка прикорнула у меня под мышкой, обняв рукой за талию.
Я едва мог вздохнуть, меня бросило в жар, словно я попал в печь. Хотя,
какого черта, я и находился в печи. Дотронувшись до стенки котла, я резко
отдернул руку: она оказалась такой горячей, что невозможно было
притронуться.
Блад лежал на мате, высунув язык и часто дыша. Он вроде бы спал. Или
делал вид, что спит. Как хорошо все-таки, что мы догадались захватить этот
мат. Он оказался единственной вещью, которая спасла нас от ожогов.
Я притронулся рукой к груди девушки. Грудь была горячей. Курочка
поворочалась и прижалась ко мне еще теснее. У меня сразу же встал. Я
умудрятся в этой тесноте стянуть с себя штаны и перекатиться на нее
сверху. Когда я раздвинул ей ноги, она проснулась, но было уже поздно.
- Не надо... прекрати... что ты делаешь... нет, не надо.
Она еще не совсем очухалась, была слаба, и мне показалось, что
всерьез со мной бороться она не собирается. Конечно, цыпочка вскрикнула,
когда я сломал ее, но после этого все было в порядке. На борцовский мат
вылилось немного крови, а Блад продолжал дрыхнуть, как убитый.
С Квиллой все было совсем иначе. Обычно, когда я заставлял псину
вынюхать для меня девку, все делалось в быстром темпе: схватить, воткнуть
и убраться как можно скорее, пока не приключилось чего-нибудь дурного. Но
сейчас все происходило совсем по-другому.
Когда мы кончили в первый раз, она так крепко обняла меня, что кости
затрещали. Потом девушка медленно-медленно отпустила меня. Я смотрел на
нее и удивлялся: глаза - закрыты, на лице - блаженство. Могу сказать точно
- она была счастлива.
Мы трахались еще много раз, с ее подачи. И я, конечно же, не мог
отказать. А потом, лежа рядышком, мы разговаривали. Она расспрашивала
меня, как я общаюсь с Бладом. Я рассказывал ей, как боевые собаки
развивали телепатические способности, как помогали людям сражаться в
Третьей Войне. Что, овладев телепатией, они разучились сами находить для
себя пропитание, и поэтому люди стали это делать за них. И как ловко
собаки научились вынюхивать девок.
Я расспрашивал ее о жизни в подземках. На что эта жизнь похожа, много
ли там девушек, и как они могут обходиться без неба и солнца?
- Там очень хорошо, но чересчур спокойно. Все друг с другом вежливы.
У нас всего лишь небольшой городок под землей и народу не так уж и много.
- В каком ты живешь?
- В Топеке. Совсем рядом отсюда.
- Да, знаю. Спусковая шахта всего лишь в полумиле, к северу.
- Ты когда-нибудь бывал в подземном городе?
- Нет. И не думаю, что мне когда-нибудь захочется этого.
- Почему? Там очень хорошо. Тебе бы понравилось.
- Дерьмо.
- Это очень грубо с твоей стороны.
- Я и есть очень грубый.
- Но не во всем!
Меня это начало бесить:
- Слушай, дура! Что с тобой такое? Я выследил тебя, поймал, делал с
тобой все, что хотел, изнасиловал полдюжины раз. Что во мне может быть
хорошего? У тебя что, не хватает мозгов понять, что когда кто-то...
Она улыбнулась, и я замолчал на полуслове.
- Но мне же понравилось. Хочешь, сделаем еще раз?
Я был так шокирован, что даже отодвинулся от нее.
- Ты совсем ничего не соображаешь? Не знаешь, что такая цыпочка,
вроде тебя, из подземки, может быть изувечена таким соло, как я? Тебя что,
не предупреждали родители: "Не появляйся наверху! Тебя украдут эти
грязные, волосатые, дурнопахнущие соло!" Ты этого не знала?
Она положила руку на мое бедро и начала поглаживать, осторожно и
нежно. У меня снова встал.
- Мои родители никогда не говорили так про соло, - ответила она.
Затем потянулась ко мне и поцеловала в губы. И я снова не смог
удержаться. Боже! Это продолжалось несколько часов! Вдруг Блад повернулся
и произнес:
- Я больше не могу претворяться спящим. Я голоден. И у меня болят
раны.
Я отбросил Квиллу - на этот раз она была сверху - и осмотрел собаку.
Доберман вырвал изрядный кусок из его уха, вдоль морды шел глубокий порез,
и на боку зияла глубокая рана. Шкура во многих местах получила серьезные
повреждения.
- Боже мой, приятель, тебе здорово досталось, - сказал я, окончив
осмотр.
- Ты тоже не похож на розовый сад, Альберт, - огрызнулся он.
- Можем ли мы выбраться отсюда? - поинтересовался я.
Блад сосредоточился. Мы ждали. Затем он потряс головой и выдал:
- Я не могу никого прочесть. Наверное, куча мусора навалена на котел
сверху. Придется выбираться отсюда на разведку.
Немного поспорив, мы решили, что если здание сгорело и остыло, стая к
этому времени должна была просеять весь пепел. А раз они не пытались
взломать котел, значит, мы погребены довольно глубоко. Или все обстояло
именно так, или здание все еще раскалено. Тогда парни бродят наверху и
готовятся просеять остатки дома.
- Думаешь, тебе удастся что-либо уловить в таком состоянии? - спросил
я с сомнением в голосе.
- Я думаю, что мне в любом случае придется это сделать, - язвительно
ответил Блад. - Вы затрахались до потери памяти и, видимо, забыли, что нам
нужно отсюда выбраться.
Я понял, что у меня с Бладом возникнут неприятности. Уже возникли.
Ему не понравилась эта Квилла Джун. Я обошел моего пса и отодвинул
задвижку дверцы котла. Дверца не открывалась. Я надавил на нее плечом. Что
бы там ни навалилось с другой стороны, оно с минуту посопротивлялось,
затем начало поддаваться и отвалилось с грохотом. Я распахнул дверцу
настежь и выглянул. Ну и картинка! Верхние этажи провалились в подвал,
превратившись, в основном, в шлак и легкий мусор. Все вокруг дымилось,
дневной свет пробивался с трудом. Видимость была нулевая.
Я обжег руки о внешнюю сторону задвижки и выскользнул наружу. Блад
последовал за мной и начал продвигаться среди обломков. Бойлерный котел
почти полностью покрывали сгоревшие останки здания. У нас появился шанс,
что стая произвела небрежный осмотр, решила, что мы изжарились и двинулась
дальше. Но в любом случае я хотел убедиться в нашей безопасности и
настоял, чтобы пес провел разведку на местности, телепатически прослушав
округу. Он уже было собрался, но я отозвал его обратно.
- Ну, в чем дело?
Я взглянул на него сверху вниз и зло сказал:
- Я скажу тебе, в чем дело, приятель. Ты ведешь себя паскудно.
- Меня это устраивает.
- Черт тебя побери, псина! Какая муха тебя укусила?
