когда он пытался что-то предпринять, на него сваливались всевозможные
несчастья, сокрушая любые его планы, вселяя страх перед новыми
начинаниями. Короче говоря, он был ни на что не способен и знал это.
Белинда никогда не упускала случая уязвить его побольнее. Дети совсем
разболтались. Конечно, им нужна сильная рука. А он и с ними-то не
справляется. И постоянное невезение. Каждый день он ввязывался в сражение,
которое можно было считать проигранным еще до того, как оно началось.
Уолтер Вернон на огромной скорости влетел в свою новую, полную
страданий и унижения жизнь, в которой ему суждено было провести пятнадцать
лет, хотя он, конечно, об этом не подозревал. Не вернулась к нему и память
обо всем, что случилось с ним перед тем. В конце этих долгих пятнадцати
лет его ждал переход в новое существование, за этим переходом еще один, и
снова в путь. Каждая новая из быстро мелькающих жизней была еще
омерзительнее, чем предыдущая. Изредка он попадал в чуть более удачную
колею. Быть может, далеко впереди, отделенная от него многими столетиями
мучительного прозябания, и расстилалась та самая счастливая жизнь, где
можно позволить себе читать книгу, которая трогает до слез?
А пока, проживая одну за другой свои незадавшиеся жизни, Уолтер
Вернон не узнавал собственную судьбу.
В уютной гостиной толпились тихо переговариваясь, люди, чем-то
неуловимо схожие между собой. В доме чувствовалась траурная атмосфера.
- Бедняга, он столько перенес, что рассудок его повредился, - говорил
Уолли Ванаувен.
Все согласно кивали, вздыхая с подобающим случаю видом.
- А я-то думал, он все-таки поймет, - вступил в разговор один из
присутствующих. - Вспомните, каждый из нас, попав сюда, тоже думал, что
два его воплощения не могут существовать в одной жизни. Неужели, когда вы
с ним разговаривали в этой самой комнате, до него не дошло, что это
возможно?
Уолли Ванаувен беспомощно развел руками.
- Иногда они уже не могут оправиться от пережитого. Мы и-так со своей
стороны делаем для них больше, чем достаточно.
Они еще немного посудачили об этом печальном событии, после чего
вместе с женами, любовницами и детьми отправились пообедать на природу. Им
хотелось побыть среди своих, прежде чем возвратиться к обычной жизни в
мире, который быстро заполнялся ими и им подобными. В благословенном этом
краю обрели свое счастье те, кто его заслужил.
Они сами сделали его лучшим из миров, ибо здесь никому не грозил
уход.
Харлан ЭЛЛИСОН
ПАРЕНЬ И ЕГО ПЕС
Глава 1
Я был снаружи с Бладом, моим псом. Наступила его неделя досаждать
мне: он непрерывно именовал меня Альбертом. Очевидно, псина думала, что
это чертовски забавно.
Я поймал ему пару водяных крыс и стриженого пуделя с поводком,
удравшего у кого-то из подземок, так что Блад не был голоден и был не
прочь почудить.
- Давай, сукин сын, - потребовал я. - Найди мне девку.
Пес только хмыкнул, судя по урчанию в глубине глотки.
- Ты смешон, когда тебя одолевает похоть.
Может, я и был достаточно смешон, чтобы пнуть этого беженца с
мусорной свалки по его узкой заднице.
- Найди! Я не шуткую!
- Какой стыд, Альберт. После всего того, чему я тебя обучил, ты опять
говоришь: "не шуткую"! Не шучу!!!
Блад почувствовал, что моему терпению приходит конец и очень неохотно
принялся за дело. Он уселся на искрошенные остатки тротуара, его лохматое
тело напряглось, веки задрожали и закрылись. Потекли томительные минуты.
Минут через пятнадцать он распластался, вытянув передние лапы и положив на
них свою косматую голову. Напряжение оставило его, и пес начал медленно
подрагивать, словно его кусала блоха. Это продолжалось еще четверть часа,
и, наконец, он повернулся и лег на спину, голым брюхом к вечернему небу,
сложив передние лапы, как богомол, и бесстыже раздвинув задние.
- Извини, - сказал он. - Я ничего не обнаружил.
Я был взбешен и готов был избить пса, но понимал, что тот старался и
сделал все возможное. Неудачный поиск Блада меня подкосил: я дико хотел
завалить какую-нибудь девку. Но что тут сделаешь?
- Ладно, - проворчал я, смирившись. - Черт с ним!
Он перевалился на бок и быстро поднялся.
- Чем ты хочешь заняться?
- У нас не так уж и много дел, которыми мы могли бы заняться, верно?
- ответил я не без доли сарказма.
Он снова уселся, теперь у моих ног, с оскорбленно-смиренным видом. Я
привалился к расплавленному обрубку уличного фонаря и задумался о
девушках. Это было болезненно!
- Мы всегда можем пойти в кино, - сказал я наконец.
Блад оглядел улицу и ничего не ответил. Собачье отродье ждало моего
последнего слова. Он любил кино не меньше, чем я.
- Ну ладно, пошли.
Пес вскочил и потрусил за мной, высунув язык и часто дыша от
удовольствия. Ладно, ты еще посмеешься, ублюдок. Не видать тебе кукурузных
хлопьев!
"Наша Группа" была бродячей стаей, которая любила жить с комфортом и
не могла удовлетвориться одними вылазками. Она нашла способ обеспечить
себе такую жизнь сравнительно безопасным и чистым ремеслом. Парни "Нашей
Группы" разбирались в киноискусстве и захватили зону, где располагался
театр "Метрополь". Никто не пытался вторгнуться на их участок, поскольку
кино было нужно всем. И пока "Наша Группа" могла обеспечивать
бесперебойный показ, парни оставались на работе; обслуживая даже таких
соло, как мы с Бладом. Особенно таких одиночек, как мы.
Сначала я купил билеты - это стоило мне банки свинины за себя и
жестянки сардин за Блада. Потом охранник "Нашей Группы" направил меня к
нише, и я сдал свое оружие: 45-й Кольт и Браунинг-22. Увидев, что из
разбитой трубы в потолке течет вода, я сказал приемщику, парню с огромными
бородавками по всему лицу, чтобы он передвинул мое оружие в сухое место.
Тот игнорировал меня.
- Эй, ты! Жаба чертова! Сдвинь мои вещи в другую сторону... Если
появится хоть пятнышко ржавчины, я тебе кости переломаю!
Он стал было препираться, поглядывая на охранников с Бренами и зная,
что если меня вышвырнут, я потеряю свой взнос, неважно, попаду я внутрь
или нет. Но они не пожелали связываться и кивнули ему сделать так, как я
говорю. Бородавчатый нехотя передвинул Браунинг в сухое место, а Кольт
повесил на крючок под полкой.
Блад и я вошли в театр.
- Я хочу хлопьев.
- Перебьешься.
- Ладно, Альберт. Купи мне хлопьев.
- Я совершенно пустой. А ты можешь прожить и без хлопьев.
- Ты ведешь себя, как дерьмо, - гневно сказал пес.
Я пожал плечами. Меня это не трогало.
Зал оказался переполненным. И я был очень доволен, что охранники не
удосужились отобрать еще что-нибудь, кроме огнестрельного оружия. Пика и
нож, покоящиеся в смазанных ножнах на спине, придавали мне уверенности.
Пес нашел два места рядом, и мы начали пробираться по ряду, наступая
на ноги. Кто-то ругнулся, но я его игнорировал. Зарычал доберман. Шерсть
на спине Блада вздыбилась, но он позволил этой выходке сойти с рук. Даже
на такой нейтральной территории, как "Метрополь" можно нарваться на
неприятности.
Я однажды слышал о свалке, имевшей место в Гранд Льюисе, на южной
стороне. Она окончилась смертью десятка бродяг и их псов, а театр сгорел
дотла. Вместе с ним сгорела пара отличных фильмов с участием Кэгни. После
этого банды пришли к соглашению, что кинозалы получают статус убежищ.
Сейчас стало лучше, но всегда найдется кто-нибудь, у кого беспорядок в
голове мешает быть терпимым.
Мы попали на тройной сеанс. "Крутая сделка" оказалась самым старым
фильмом из трех. Картина была снята в 1948-м году, 76 лет назад, и только
Богу было известно, как она еще не рассыпалась. Лента соскакивала с
катушек, и ребятам то и дело приходилось останавливать фильм, чтобы
перезарядить проектор. Но кино было неплохим.
Фильм рассказывал о соло, которого предала его же шайка, и как он
мстил им. Гангстеры, банды, массы потасовок и стрельбы. Серьезное,
неплохое кино.
Второй показывали вещь, сделанную во время Третьей войны, за два года
до моего рождения. Называлась она "Запах Ломтя". В основном
брюховспарывание и немного рукопашной. Отличные сцены разведывательных
гончих, вооруженных напалмометами, сжигающих китайские города. Блад
пожирал ее глазами, хотя смотрел эту картину не в первый раз. Как-то он
попытался доказать мне, что этот фильм про его предков, я не поверил и
сказал, что считаю это чушью собачьей. Но пес так и не расстался со своей
невероятной идеей.
- Не хочешь сжечь ребеночка, герой? - шепнул я ему на ухо.
Блад понял издевку, поерзал на своем месте, но ничего мне не ответил,
продолжая с удовольствием смотреть, как псы прожигают себе дорогу в
городе. Я чуть ли не умирал со скуки. Я ждал главного фильма.
Наконец, пришло и его время. Он был потрясающим, сделан в конце 70-х
и назывался "Черные кожаные ленты". С самого начала все шло как по маслу.
Две блондинки в черных кожаных корсетах и сапогах, зашнурованных до самой
развилки, с кнутами и масками, завалили тощего парня. Одна из цыпочек села
на его лицо, а другая устроилась на нем верхом. После этого началось
что-то невообразимое. Сидевшие вокруг меня соло трахали сами себя. Я и сам
собрался было немного облегчиться, как вдруг Блад повернулся ко мне и
сказал совсем тихо, как он обычно делает, когда унюхает необычный запашок:
- Здесь имеется курочка.
- Ты рехнулся, - прошептал я.
- Я ее чую. Она здесь, человек.
Стараясь не показаться подозрительным, я огляделся. Почти все места в
зале были заняты соло и их псами. Если бы сюда проскользнула девка,
поднялся бы бунт. Ее бы разорвали на части прежде, чем какой-нибудь
счастливчик залез бы на нее.
- Где? - спросил я тихонько.
Вокруг меня учащенно работали соло. Когда же на экране блондинки
сняли маски, и одна из них стала обрабатывать тощего парня толстым
деревянным прутом, по залу прокатился стон.
- Дай мне минуту, - донеслись до меня слова моего пса.
Он серьезно сосредоточился: тело напряглось, глаза закрыты, ноздри
трепещут. Я не стал мешать ему. Пусть поработает.
Это могло оказаться правдой. Я знал, что в подземках снимались совсем
дрянные фильмы, тот тип дерьма, который пользоваться спросом в 30-е и 40-е
годы. Все чистенько, и даже женатые пары спят на отдельных кроватях. До
меня доходили слухи, что время от времени какая-нибудь смелая курочка из
благонравных подземок украдкой являлась поглядеть, на что похожа настоящая
порнуха. Я не раз слышал о таком, но свидетелем ни разу не был.
А шансы встретить цыпочку в таком кинотеатре, как "Метрополь", были
особенно малы. В "Метрополь" заходил разный народ. Поймите правильно, у
меня нет особых предубеждений против парней, которые ставят друг друга
углом... черт возьми, я могу это понять. В нынешние времена курочек на
всех не хватает. Но я не могу представить себя с каким-нибудь слабаком,
который прицепится к тебе, ревнует, тебе приходится для него охотиться, а
он воображает, что все, что ему необходимо сделать - это оголить для тебя
свой зад, и ты сделаешь за него всю работу.
Поэтому, учитывая лихих парней, захаживающих в "Метрополь", я был
уверен, что вряд ли какая-нибудь курочка рискнет здесь появиться. А если
она все-таки пришла, то почему другие псы не смогли ее учуять?
- Третий ряд впереди от нас, - выдал, наконец, Блад. - Место в
проходе. Одета под соло.
