просто расклеилась.
Уртон ушел, задумавшись, а тетя Элли слизнула слезы и ткнула меня
носом в плечо.
- Ты обратил внимание, Джон, как он ко мне обращался? Леди! Десять
лет назад я и представить себе такого не могла. И все это благодаря тебе,
Джон.
Мы стали думать, что делать с телом Гиены Ральфа. Я предлагал спустить
его через дыру в полу в ту комнату, куда я складывал камни, да и присыпать
камнями. Но тетя Элли сказала, что его там могут найти, особенно, если
он начнет пахнуть. Тогда мне придется тяжко. Лучше спустить тело в туннель
ручья. Так я и сделал. Одел высокие сапоги и отволок Гиену в ручей. Потом
по ручью к речке, сколько мог. Когда вода поднялась до отворотов сапог,
пошел назад и закрыл шлюз. Затем запер на замок дверь коридора и снова
завалил ее барахлом. Тетя Элли очень переживала, не боюсь ли я вида крови.
Знала бы она, сколько крови и голого мяса я видел, пока ее освобождал, не
беспокоилась бы. А сколько еще увижу! Как ни считай, освободил я пока
только треть. Может, чуть меньше.
Уртон здорово придумал! Они с отцом сняли со стены картину и принесли
в подземелье к тете Элли. На картине была нарисована лесная полянка, ручей,
и небо с облаками. Тетя Элли любовалась ей часами.
День спустя, поздно ночью я открыл шлюз. Поток воды должен был унести
тело так далеко, что его уже никто не найдет. На следующий день по замку
поползли слухи, что Ральфа сожрал Черный Упырь. Два раза он ревел просто
так, а на третий раз - утащил человека. Наиболее смелые предлагали обыскать
подвалы замка и убить упыря. Я не на шутку перепугался. Но, через день
тело Гиены выловили у деревни. Все решили, что он упал, ударился головой и
утонул в речке. Когда стали разбирать его вещи, обнаружили в сундуке много
старинных ценных вещей. Я посмотрел и сказал, что все это видел в подвалах.
Солдаты и домашние подтвердили, что несколько раз видели, как в свободное
от дежурства время Гиена спускался в подземелья. Отец созвал всех жителей
замка, несколько предметов опознали и отдали хозяевам. Из остального самое
ценное пошло в сокровищницу замка, остальное отец разделил между мамашей
Флорой и солдатами. Все остались довольны, и Гиену Ральфа хоронили очень
весело. Солдаты перебрасывались шуточками, что мол и от Ральфа может быть
польза в хозяйстве. Только сперва его нужно немного утопить. И обсуждали,
кого еще стоит утопить для общей пользы. Предлагали верзилу Хопкинса, так
как его легче утопить, чем прокормить. Я не помню, чтоб кого-то так весело
закапывали в землю. Только тетя Элли о нем и плакала.
А на следующий после похорон день в замок вернулся лекарь. Отец и
мать тепло встретили его. Я насторожился, думал, что он будет изучать
тетю Элли и мешать нам, но он сказал, что хотел бы поработать в библиотеке.
Отец отвел ему комнату поблизости, послал служанок убраться там, а одну,
по имени Перли, приставил к лекарю и велел ни в чем не перечить. На самом
деле ее звали Перл. Тетя Элли сказала, что это значит жемчужина - такой
драгоценный камень, который растет в раковинах. Как может расти камень, я
не понял, но тете Элли видней. Перли было девятнадцать лет, и она уже три
года носила ошейник. Раньше она жила со своим отцом в деревне. Но отец
наделал долгов, потом у них пала лошадь. Долги с процентами росли и росли,
и по закону, через четыре года их судили. Так как взять с них было нечего,
им поставили воровское клеймо горячим железом. Но не на лоб или щеку, как
ворам, а на плечо, как честным людям. Отца отпустили, все равно он был слаб
здоровьем, а на Перл одели ошейник и продали с торгов. Папа выкупил ее,
и теперь она уже третий год живет в нашем замке служанкой. В обеденном зале
лекарю выделили место за первым столом гостей, чем многие были недовольны,
но не посмели возражать, потому как посадил его туда сам отец. Впрочем,
лекарь редко обедал вместе со всеми. Обычно он, забыв все, протирал штаны
в библиотеке. Потом, изголодавшись, бежал на кухню, или посылал Перли
принести что-нибудь пожевать. Я несколько раз смотрел, какие книги он
читает. Скукота. Последний раз - про осложнения при родах у коров,
представляете! Да если корова или лошадь не может разродиться, ее нужно
забить на мясо, чтоб породу не портила. Так наш конюх говорит, а он дело
знает. Если корова слабовата при родах, то ее потомство будет еще хуже,
так и пойдет. А стадо должно быть сильным и плодовитым. Когда я сказал
об этом тете Элли, она лишь грустно улыбнулась, но не возразила. И стала
рассказывать мне про отбор, селекцию, происхождение видов и Дарвина.
Оказывается, люди произошли от обезьяны, а драконы - ни от кого. Их люди
сделали. Теперь вам ясно, почему род Конгов такой знатный? Конги - это
обезьяны по-научному. Мы ведем род непосредственно от обезьян. Мы
- первородные!
ГЛАВА 12
О том, зачем нужны очки, и почему Берг не женился.
Тетя Элли пересмотрела все картины и портреты, которые были в замке
и решила сама научиться рисовать. Кисточку она держала в зубах, но
смешивать краски как следует не могла. Это за нее делал помощник Уртона
Йорик. Вначале я думал, что это будет мешать мне работать, но тетя Элли
рисовала только по утрам, когда я занимался с академами. Очень скоро
у нее начало получаться совсем неплохо. Она нарисовала портрет Йорика,
потом мой, потом зеленого дракона по имени Тимур. Два дня любовалась
портретом, на третий попросила меня унести его и никогда не приносить.
А на пятый день попросила вернуть портрет на место. Мама, когда узнала
об этом, спустилась в подземелье, и долго беседовала с тетей Элли. А
кончилось это тем, что тетя Элли написала портрет мамы с папой. Если
будете в нашем замке, поднимитесь на второй этаж. Он висит напротив
лестницы, вы его сразу увидите.
Только я успокоился, что могу и дальше свободно работать, как
лекарь повадился ходить к драконе играть в шахматы. Сначала он приходил
в любое время, но тетя Элли быстро приучила его приходить утром, в то
время, когда я учился, а она рисовала. Она объяснила лекарю, что только
утром ощущает интеллектуальный подъем, а в другое время не испытывает
от игры никакого удовольствия, одну головную боль. Лекарь прозвал ее
ранней пташкой. По секрету тетя Элли сказала мне, что играет он не очень
сильно и очень неровно. Но она придумала другую игру - заранее решает,
выиграет она эту партию, проиграет или сведет на ничью. Тетя Элли внимательно
следила, чтоб выигранных и проигранных партий было приблизительно поровну.
Представляете, насколько сильнее она играла, если одновременно с игрой
еще рисовала свои картины. Но в тех случаях, когда лекарь начинал особенно
интересную атаку, тетя Элли давала ему выиграть, а потом они долго смаковали
варианты.
Когда я спросил у лекаря, как он находит игру тети Элли, он сказал,
что она могла бы играть намного сильнее, если бы не отвлекалась на свою
мазню. Некоторые ее комбинации - вершина шахматного искусства. Как она
держит центр поля! Но иногда делает такие грубые ошибки, что даже обидно.
Иногда видит вперед на десять ходов, а иногда и на три не видит. Но анализ
партии всегда проводит великолепно. Ум у нее так устроен: с фантазией
туговато, но задним числом все объяснит.
Мне исполнилось уже одиннадцать лет, когда мы с отцом решили разобрать
сундуки в сокровищнице. Люди говорили, что золотые монеты становятся с
каждым годом все легче, а в золоте с каждым годом все больше меди и серебра.
И вот отец решил сам проверить, так ли это. Но, открыв первый же сундук,
мы нашли столько интересного, что решили проверить все. В сундуке лежал
хрустальный череп. Он был так хитро сделан, что если снизу поднести
свечу, глаза загорались огнем. Позднее я показал этот череп леди Элане,
она сказала, что там хитрая оптика: призмы и линзы, и все выточено из
одного куска хрусталя. Но сначала мы показали этот череп маме. Когда
вспыхнули глаза, она перепугалась, потом сказала, что мы никогда не
повзрослеем, и нам чем бы ни заниматься, лишь бы увиливать от занятий.
Спрашивается, зачем мы тогда учителей из академии выписываем.
А в четвертом или пятом сундуке мы нашли этот предмет. Это была Вещь.
Стоило ее потрогать, и сразу становилось ясно, что это настоящая Вещь.
Мы даже не могли понять, из чего она сделана. А как она была сделана!
Ее было приятно держать в руках. В ней чувствовалась рука большого мастера.
Сначала мы думали, что это такой поясной ремень, потому что там была
застежка. Но там были еще два дымчатых... Не знаю даже, как сказать.
Представьте, что маленькую хрустальную дыню разрезали вдоль на две
половинки, выбрали ложкой сердцевину, а корки вставили в широкий черный
кожаный ремень с рисунком тиснения, напоминающим чешую. Чешую... Чешую!
- Папа, я знаю, чье это! - закричал я, схватил Вещь и побежал в
подземелье.
- Мои очки! Ты нашел их!!! Джон, смогу ли я когда нибудь отблагодарить
тебя? Ты настоящий друг. Ну, надень же скорее их на меня!
Я был несказанно разочарован. Очки - это такие стекла на палочках
с крючками, которые носят люди со слабым зрением. Я видел их у некоторых
академов. И сразу понял, что это действительно очки. Только не для
человека, а для дракона. Это очки тети Элли. У нее, выходит, слабое зрение.
Сразу исчез ореол таинственности вокруг непонятного предмета. А еще я
понял, что сейчас мне придется с ними расстаться.
- Лорд Райли, вы же не враг мне, вы не отнимите у меня очки, как
сэр Томас?
Мне стало больно за леди Элану. Она же учила меня - не верь, не
бойся, НЕ ПРОСИ. Неужели эти очки так много для нее значат, что она
готова забыть свои принципы?
- Не беспокойтесь, леди, - вежливо произнес отец, - это ваша вещь,
и она останется у вас. В клятве, которую я принес, принимая во владение
замок, ничего не говорится про ваши вещи.
Леди Элана вытянула шею ко мне, я наложил ей на голову очки, застегнул
застежку под подбородком. Очки сели так прочно и удобно, словно были
частью ее тела. Несколько минут дракона смотрела на свет факела слегка
поворачивая голову. Потом в изгибе шеи что-то изменилось. Словно она
разом постарела на те двести лет, которые провела в подземелье. Даже
ее светлозеленая чешуя - мне вдруг показалось, что она поседела.
- Сними их, пожалуйста, Джон, - произнесла тетя Элли безжизненным
голосом. Я послушно расстегнул застежку.
- Что случилось, тетя Элли?
- Они умерли. Аккумулятор сел, и они умерли. Пожалуйста, оставьте
меня. Я хочу побыть одна.
Никогда за все годы нашего знакомства леди Элана не говорила таких
слов. Ведь приходы людей были единственными событиями в ее жизни. А сейчас
она прогоняла меня.
- Тетя Элли! - закричал я и обнял ее шею.
- Пожалуйста, Джон... Ты же знаешь, со мной ничего не случится. Я
не могу расколоть свой дурацкий череп об камень, он слишком прочный.
Приходи завтра, а сейчас оставь меня, прошу!
Отец увел меня за руку.
- Папа, она сказала, что очки умерли. Как такое может быть?
- Не знаю, сын. На свете есть много вещей, секрет которых забыт.
Скоро леди Элана сама расскажет тебе обо всем. Наберись терпения.
Ужин прошел в мрачном молчании. Как всегда, когда был не в духе,
отец приказал накрыть себе стол не в обеденном зале, а в отдельной комнате,
которая называлась хмурой столовой. Мать старалась выяснить у нас, что
произошло, но мы дружно отвечали, что все в порядке, что ей не нужно
беспокоиться.
- Ах, как вы похожи, - сказала мать. - Видно, правильно пишут в
книгах - золото калечит душу.
- Пальцем в небо, - буркнул отец.
- Ну так расскажи.
- И вместо одной унылой физиономии я буду видеть перед собой две.
- Пусть так. Но семья будет едина.
Отец задумался над этим, теребя мочку уха, потом произнес:
- Джон, расскажи.
И я рассказал. Мать заплакала. Она сказала, что знает, как тяжело,
когда кто-то умирает. И тут я узнал много интересного. Оказывается, у
