- Может быть, он покинут обитателями?
- Нет, они здесь. Сеть... На песке видны свежие тропинки.
Сдается мне, что этот молчаливый прием означает объявление нам
войны.
- Быть может, из глубины острова они еще не успели заметить
судно?
- Не болтайте чепухи! Послушайте, кто же, в конце концов,
по-вашему, двое спутников... этого... Не может ли один из них
быть все-таки одноглазым Бернардито Луисом?
- Что вы, сэр, мертвые не воскресают! Я своими глазами
наблюдал, как Бернардито плыл, спасаясь от французов, и как
после вашего выстрела он пошел ко дну с пулей между лопатками.
От него до песчаной косы было не менее сотни футов!
- Да, он, конечно, мертв... Очевидно, спаслись двое из
команды. Так вот, Мортон, готовьтесь к высадке. Я опасаюсь
засады и первым пошлю на берег вас. Дорогу к хижине вам объяснит
Брентлей.
- Боже мой, сэр! Прошу вас, ради создателя...
- Молчать! Пока ступайте к леди и проводите ее в каюту. Но
через полчаса вы должны быть на берегу!
- Она! Нет никакого сомнения: это она!
Человек в рваной шерстяной фуфайке отвел наконец сощуренный
глаз от окуляра подзорной трубы, положенной на сплетения ветвей
в густых прибрежных кустах. - Понимаете, Бернардито, он привез ее
сюда! Вот чем Грелли хочет сделать меня сговорчивым. Ах, негодяй!
- Не нужно горячиться, мистер Фред, - сказал, всматриваясь в
трубу, другой человек, с черной повязкой на
глазу. - Наш час настал, но, чтобы справиться с Леопардом, нужен
хороший запас хладнокровия. Да, кажется, вы правы: белое платье
около бушприта - это действительно мисс Гарди. На мостике я
узнаю капитана Брентлея, а рядом с ним красуется мой дорогой
помощник синьор Джакомо Грелли! Осторожнее, он глядит сейчас в
нашу сторону. Эй, Педро!
- Я здесь, капитан Бернардито!
- Не дыми своей трубкой. Стой за деревом не шевелясь. Такой
верзила виден дальше, чем Эддистонский маяк, а у Леопарда острое
зрение. Об одном я жалею, мистер Фред: зачем вы помешали доброму
Педро снять его пулей с капитанского мостика! Педро -
великолепный стрелок, и он держал Леопарда на мушке минут
десять, пока судно проходило самым узким местом пролива. Если бы
вы не остановили его руку, у виконта Ченсфильда сейчас не было
бы двойника!
- Убийство из-за угла - разбойничий прием борьбы, Бернардито!
Как ни бесчестны поступки Грелли, он все же сохранил мне жизнь,
когда она целиком была в его руках, - сказал первый охотник,
вновь приникнув к окуляру трубы.
- Этим вы всецело обязаны мужеству мисс Гарди, а не
великодушию Грелли. Вы еще видите ее на палубе?
- Да, она стоит на прежнем месте и, кажется, смотрит сюда.
Милая! Она, должно быть, встревожена нашим молчанием. А я даже
не могу подать знак и успокоить ее!
- Заметное белое платье надето нарочно для вас, мистер Фред.
Ах, счастливец, скоро вы прижмете к сердцу свою бесстрашную
подругу!
- Удалось ли ей устоять, Бернардито, выдержать борьбу до
конца? Пятый год она в его руках. Сколько пришлось ей вытерпеть!
Лишь бы только судьбам нашим суждено было соединиться!
- Мистер Фред, а ведь присутствие нашей леди на борту отчасти
разрешает сомнения. Леопард не взял бы ее с собою, если бы
намеревался попросту уничтожить вас. Значит, он прибыл для
переговоров. Он, конечно, не догадывается, кто делит с вами
одиночество на острове, иначе держался бы поосторожнее.
- Бернардито, я больше не вижу белого платья. В трубе уже
все сливается. Проклятая темень!
- Зато мы можем выбраться из кустов! Слышите? С борта
спустили шлюпку. Кажется, наступают решительные события.
Начинался прилив. Волны накатывали на светлую полосу песка,
превратившуюся в узенькую каемку на границе между лесом и водами
бухты.
Три островитянина, осторожно раздвигая сучья, вышли из
кустарника. На его темном фоне они по-прежнему оставались
невидимыми с корабля. Судно стояло в полумиле от берега, на
середине бухты. На мачтах горели топ-огни, но окна кают и все
иллюминаторы были прикрыты темными занавесками. Палуба была
затемнена, и лишь над самой водой свисали с носа и кормы сильные
фонари. Они освещали вокруг судна небольшое пространство воды:
предосторожность против незваных ночных гостей.
- Я слышу плеск весел, - сказал охотник в вязаной фуфайке.
Его одноглазый собеседник размышлял вслух:
- Шлюпка держит к устью речки... Вот что, джентльмены: нам с
мистером Фредом нельзя обнаруживать себя преждевременно. Фреду
нужно вообще соблюдать большую осторожность, чтобы не угодить в
ловушку. А мое присутствие на острове - это такой сюрприз для
Леопарда, что открыть его нужно с толком! Прием гостей придется
поручить Педро. Ну, Педро, ты у нас превратишься в дипломата.
Ступай к месту высадки, окликни их и веди по тропе в хижину.
Мистер Фред будет следовать за вами по пятам и сам решит,
выходить ли ему к гостям или держаться в отдалении. А я буду
наблюдать за берегом: как бы не появилась новая шлюпка и вы не
угодили бы в засаду... Держись вдоль опушки, парламентер Педро,
и торопись: они уже высаживаются!
Чернобородый великан, согнувшись и держа в руке
длинноствольное ружье, выступил вперед и пошел навстречу
одинокой фигуре, только что покинувшей шлюпку. Человек этот в
растерянности стоял на светлой полосе песка, не решаясь сделать
и шагу в сторону зарослей на берегу.
- Эдак вы простоите здесь всю ночь, мистер Мортон! - раздался
грубый голос другого человека, оставшегося в шлюпке. Это был
гребец, доставивший к берегу посланца Грелли. - Хозяин приказал
высадить вас и возвращаться на корабль. Когда лодка вам
понадобится, кричите погромче. Часовые на борту услышат. Будьте
здоровы, мистер Мортон!
- Ба, мистер Фред! Оказывается, к нам пожаловал ваш бывший
калькуттский атерни, - прошептал Бернардито. - А шлюпка уходит!
Видите, я был прав: Грелли начинает с дипломатических
переговоров. Разумеется, за ними нужно ожидать тайного
предательства. Однако чертовски темно! И луны не будет!
- Кто здесь? - прозвучал бас Педро, шагнувшего от опушки к
берегу, как только затих плеск весел.
- Посланец с корабля "Орион", прибывший с письмом к жителям
острова, - ответил дрожащий старческий голос.
- Ступайте вперед! - приказал Педро.
Но тот, словно привязанный, оставался на месте.
- Друзья мои, я стар, плохо вижу и не могу идти в такой
темноте.
Охотник в шерстяной фуфайке, оставив Бернардито одного, тоже
приблизился к посланцу Грелли.
- Возьми этого человека под руку, Педро, и помоги ему
следовать за мной, - раздался его спокойный голос. - Узнаете ли вы
меня, Мортон?
В этот миг тишину ночи прорезал короткий женский крик с
корабля. Резко прозвенев над водой, он отозвался эхом в долине.
Мортон почувствовал, как вздрогнул подошедший к нему человек.
- Что вы сделали с нею, проклятые?! - услышал посланец
грозный шепот над самым ухом.
Сильные руки схватили Мортона за плечи. Он узнал склонившееся
к нему бородатое лицо, съежился и попятился назад, но оступился
на мокром песке. Лепеча бессвязные слова, Мортон судорожно
уцепился за сапоги островитянина.
Задраенный иллюминатор был завешен черным платьем владелицы
каюты: руководитель экспедиции отдал строгий приказ затемнить
все окна, выходящие на палубу.
Обхватив руками колено и положив на него подбородок, Грелли
сидел в кресле, приняв позу духа зла Мефистофеля. Леди Эмили
слушала его стоя, всем своим видом подчеркивая нерасположение к
продолжительному разговору.
Грелли, притворяясь, что не замечает ни напряженной позы, ни
нетерпеливых движений собеседницы, взглянул ей в глаза и
произнес тихим, задушевным тоном:
- Вы удивительно хороши сегодня, мисс Гарди!
- К вашим угрозам я привыкла, но комплименты ваши для меня
невыносимы. Что вам угодно?
- Эмили, нам нужно побеседовать спокойно. По-моему, вы должны
быть заинтересованы в этой беседе.
- Ради бога, говорите скорее и оставьте меня одну!
- Вы несправедливы, мисс Гарди! Разве я когда-нибудь докучал
вам своим присутствием? Разве вы не пользовались неограниченной
свободой? Вы даже злоупотребляли ею против меня. Поверьте мне,
Эмили, за эти годы я привык находиться под одним кровом с вами и
наша близкая разлука... печалит меня! Я возвращаю вас вашему
жениху, как прелестный нежный цветок, во всей его утренней
свежести и чистоте. Вам не в чем упрекнуть меня, мисс Гарди!
- Молчите, убийца! Я ненавижу и презираю вас, слышите? Вы
пришли торговаться, лицемерный барышник, и в этой торговле я
должна послужить вам разменной монетой! Говорите прямо, торгаш,
каковы ваши требования к Фреду Райленду и ко мне?
Грелли закурил сигару.
- Я хочу, чтобы вы помогли склонить вашего избранника к
благоразумию. Мортон отправился к нему с письмом. Я хочу
надеяться, ваш островитянин найдет условия возвращения ему
свободы весьма умеренными и примет их. Если же нет, то последнюю
попытку образумить его придется предпринять вам. Вы напишете
письмо и объясните ему последствия упорства. Вы их знаете: я
объявлю облаву на прокаженных. У меня пушки, сотня матросов и
некоторый опыт в таких делах. А их трое... Чем кончится эта
схватка, вам, надеюсь, ясно?
- Нет, Грелли, вы ошибаетесь. У них есть четвертый союзник -
правота! Они найдут способы открыть глаза всем вашим сообщникам,
и, уверяю вас, в наш лагерь перешли бы многие!
- Эмили, допустите на миг невозможное: эти трое выдерживают
неравную войну и возвращаются в Ченсфильд, пусть настоящий
Райленд восстанавливает в Англии свои права... Но что ждет вас
при подобном обороте событий? Вы же опорочены навеки! Может
быть, официальный суд вас и оправдает, но леди и джентльмены
будут на улице показывать на вас пальцами и приговаривать: вон
бывшая жена и сообщница пирата и злодея Грелли! Если тот человек
женится на вас, перед вами обоими закроются все двери. Для всего
мира вы останетесь матерью Чарльза, ребенка Грелли! Английское
общество оттолкнет вас, как пособницу пирата. Смотрите трезво на
вещи, Эмили. У вас только один путь к счастью с любимым:
потребовать, чтобы он принял мои условия. Этим вы спасете ему
жизнь, и для себя добьетесь свободы и счастья!
Собеседница Грелли закрыла лицо руками и опустилась на стул.
Дже-Райленд злорадно усмехнулся.
- Прочтите мне письмо, которое повез Мортон, - произнесла
Эмили. У нее дрожали губы.
Грелли достал из кармана черновик своего послания. Он
посмотрел на склоненную голову собеседницы, на глаза, полные
слез, и, приблизив листок к свече, стал сухо читать:
"ЖИТЕЛЮ ОСТРОВА
Мои условия:
1. Вы поставите свою подпись под документом, который исключит
возможность каких-либо дальнейших претензий на известные вам
права.
2. Под новым именем вы навсегда поселитесь вне пределов
Великобритании.
3. Вы сделаете все возможное, чтобы передать в мои рука обоих
ваших спутников.
В случае согласия вы получите место на корабле и вместе с
известной вам особой покинете его в любом порту между островом и
Бультоном. Согласие сигнализируйте завтра, 31 декабря, с
наступлением темноты, огнем костра на берегу.
Ф.Д.Райленд.
30 декабря 1772 года."
Плечи Эмили затряслись от рыданий.
Грелли приписал своему красноречию эту вспышку горестных
чувств девушки. Но она внезапно выпрямилась, вырвала записку из
рук пирата, швырнула ее на пол и закричала ему прямо в лицо:
- Зачем вы оставили меня в живых? Прощу ли я себе
когда-нибудь, что стала в руках негодяя орудием против
благородного человека? Чтобы спасти меня, он должен отказаться
от своего имени и родины? Нет, нет, нет! Я умру, но не навлеку
на него этот позор!
- Мисс Гарди, значит, четыре года вы сохраняли его жизнь
только для того, чтобы сегодня вынести ему смертный приговор?
- Будьте вы прокляты! О, убийца, убийца! Я сейчас же выдам
всем людям на корабле, кто вы такой!
Она метнулась к дверям. Грелли не успел ее удержать и ринулся
