относится к услышанному.
Наконец пепел сигары обвалился на бумаги, разложенные перед
генералом.
...Благодарю вас за эти необычайные сведения, доктор, однако
представленные вами документы, равно как и изложенные вами
факты, требуют, согласитесь сами, тщательной проверки.
- Но те смелые люди, решившие разоблачить злодея, нуждаются в
вашей поддержке, генерал. Они подвергают себя смертельному риску
во имя защиты своих справедливых прав. Целая цепь тайных
злодеяний тянется к мрачному замку этого Цезаря Борджиа наших
дней: банкир Сэмюэль Ленди, адвокат Ричард Томпсон, сэр Генри
Блентхилл, граф Эльсвик, не говоря уже о кровавой трагедии в
Голубой долине и о жертвах Терпин-бриджа. Мои друзья
осуществляют смелый план разоблачения преступного самозванца, но
без поддержки властей, хотя бы тайной, им невозможно будет
восстановить попранную справедливость. С этой целью я и доставил
вам все нужные документальные доказательства.
Генерал стряхнул пепел с бумаг и вновь перебрал их одну за
другой.
- Ну-с, посмотрим, чем мы располагаем!.. Письмо пирата
Фернандо Диаса - он же Роджерс, Ханслоу и Поттер, - адресованное
леди Райленд; это подлинник... Копия записки Мери Уэнт ее
отцу... Копия письма Фульвио ди Граччиолани патеру Бенедикту...
Подлинник ответа патера Бенедикта... Записка с подписью "Ч",
скопированная Бинглем... адресовано капитану Бернсу. Две копии
художественных миниатюр: Джакомо Молла с матерью - датировано
1743 годом, и виконт Ченсфильд с сыном Чарльзом - датировано
1772 годом. Портрет сэра Фредрика Джонатана Райленда,
исполненный в Калькутте и датированный 1767 годом... Портрет
американского сенатора мистера Альфреда Мюррея, исполненный в
Филадельфии в 1787 году, за два года до его смерти... Портрет
Томаса Мортона... Портрет мисс Эмили Гарди... Гм! Синьор Буотти,
говорю вам откровенно все это не лишено... как бы сказать...
загадочности, но еще далеко не достаточно, чтобы доказать
присвоение пиратом Грелли титула и имущества сэра Райленда!
- О, господин генерал, - воскликнул доктор Буотти, - мои
смелые друзья немало потрудились над тем, чтобы неопровержимо
доктать свою правоту! Все подготовлено таким образом, чтобы вы
могли схватить за руку убийцу и его тайных сообщников прямо на
месте нового покушения. Чтобы убедить вас поддержать смелый
замысел капитана Луиса, мы не ограничились только
вышеперечисленными документами. У нас есть еще один веский
аргумент: из Калькутты нами приглашен престарелый индусский
юрист Мохандас Маджарами. Позвольте заметить, что он никогда не
видел обоих портретов сэра Райленда, которые лежат перед вами.
Мистер Маджарами ожидает в гостинице вашего приглашения. Угодно
ли вам послать за ним?
Генерал вызвал своего помощника, майора Бредда, и представил
ему итальянского богослова.
- Господин майор, потрудитесь послать мой экипаж за мистером
Маджарами, по адресу Темпль, гостиница "Золотой сокол".
В ожидании этого свидетеля генерал внимательно перечитал все
представленные ему документы. При этом он все более
сосредоточенно жевал потухшую сигару и морщил лоб. Синьор Буотти
провел довольно томительный час в созерцании стен и потолка
генеральского служебного кабинета. Наконец майор Бредд доложил,
что мистер Маджарами, калькуттский юрист, находится в приемной.
- Просите, - приказал Хауэрстон.
В кабинет вошел высокий, худой старик в головном уборе, похожем
на митру, и в длиннополом одеянии, напоминающем рясу
священнослужителя. Он скрестил руки на груди и низко поклонился
британскому офицеру. Генерал назвал свое имя и должность.
- Прошу извинить за столь позднее приглашение, мистер
Маджарами. Позвольте задать вам несколько деловых вопросов. Вы -
владелец юридической конторы в Калькутте и ваше имя Мохандас
Сами Маджарами?
- Да, саиб. - Старик поклонился еще ниже.
- С какого года существует ваша контора в Калькутте?
- С 1736 года, саиб.
- Ее основателем явились вы?
- Да, саиб, соединив наши усилия с усилиями господина
Заломона Ноэль-Абрагамса, мы совместно с ним положили начало
существующей ныне юридической конторе.
- Какую роль в ней играл мистер Мортон?
- Саиб, мистер Томас Мортон не был одарен богатством
способностей и до конца своей службы в нашей конторе оставался в
ней простым солиситором.
- Бультонский филиал фирмы - подлинно ваш филиал?
- Саиб, нас убедили помочь правому делу, не посвящая в
подробности.
- Благодарю вас. Вы знавали сэра Райленда лично?
- Весьма хорошо, саиб! И я полагаю себя вправе утверждать,
что сэр Фредрик Райленд некогда питал ко мне расположение. Я
знал его почти со дня рождения.
- Мистер Маджарами, будучи лицом, стоящим на страже
законности, прошу вас во имя справедливости давать мне правдивые
показания, вне зависимости от ваших личных взглядов и интересов.
Индусский гость выразил согласие и был приведен к присяге.
Генерал продолжал свои вопросы.
- Скажите, после вступления сэра Фредрика в права наследства
вы не встречались с ним больше?
- Нет, обстоятельства этому препятствовали. До моего
нынешнего путешествия в Европу я не покидал Индии, а милорд
никогда не возвращался под родной небосклон.
- Извольте взглянуть на этот портрет. Вы узнаете, кто на нем
изображен?
- Это мистер Томас Мортон, саиб.
- А это?
Генерал взял со стола портрет мужчины с орлиным носом и
короткими бакенбардами.
- Саиб, я уже имел честь заверить вас, что очень хорошо знал
сэра Фредрика Джонатана Райленда в годы его молодости. Это его
изображение.
Генерал крякнул и предложил старику взглянуть на портрет
виконта Ченсфильда, сделанный в 1772 году.
- Не скажете ли вы нам, чье это изображение?
Старик долго держал портрет перед глазами, пристально
всматривался в него и наконец покачал головой:
- Этого господина я не имею чести знать, саиб!
Доктор Буотти искоса бросил на генерала взгляд, полный
скрытого торжества.
Поздно ночью в гостиницу "Золотой сокол" явился офицер. Он
осведомился, находится ли дома итальянский доктор богословия
синьор Томазо Буотти, и попросил разрешения наведаться к нему.
Слуга проводил посетителя наверх и показал двери номера.
Доктор еще работал за письменным столом.
- Господин майор Бредд? От генерала? Так поздно?
- Синьор Буотти, - сказал ночной посетитель, прикрывая
дверь, - генерал принял решение оказать содействие вашим друзьям.
Мне и лейтенанту Бруксону поручено приняться за ченсфильдское
дело. Обоих нас в Ченсфильде видели зимой. Поэтому нам, обоим
офицерам тайной канцелярии, придется действовать под маской
простых слуг. Решено придерживаться рискованного плана, который
предложен вашими друзьями, чтобы поймать Грелли и преступного
иезуита с поличным... Считаете ли вы, что дочери и сыну Грелли
грозит реальная опасность?
- О, мистер Бредд, я вижу в этих молодых людях не детей
преступного Грелли, а внуков моего покровителя, графа д'Эльяно.
Им обоим несомненно грозит крайняя опасность, ибо только они
имеют законное право на венецианское наследство, от которого из
страха перед тайным орденом отказался сам Грелли. Иезуиты пустят
в ход любые средства, чтобы устранить обоих молодых людей - эту
реальную "живую" опасность давно взлелеянным планам ордена.
- Ну что ж, синьор богослов, это все придется проверить. Если
наши предположения основательны, промедление опасно. Я
отправлюсь в Ченсфильд заранее, Бруксон, мой помощник, - попозже.
Он послужит лондонским "гонцом от агента"... Не советую и вам
мешкать с выездом на поле сражения, если вы принимаете с голь
близко к сердцу судьбу детей лжемилорда. Итак, до скорой встречи
в Ченсфильде, синьор!
В конце лета, когда яблоки в английских садиках порозовели и
стали сладкими, яхта "Южный Крест" вернулась в Лондон. В августе
корабль стал на якоре в устье Темзы. Лорд Ченсфильд застал жену
и дочь в сборах: миледи пожелала провести конец августа и
сентябрь на лоне ченсфильдской природы. Неотложные дела удержали
милорда на некоторое время в столице, и леди Эллен отправилась в
Ченсфильд в обществе дочери и нескольких слуг.
В Шрусберри, во дворе гостиницы "Северный олень", кареты леди
Райленд и ее челяди остановились, чтобы в последний раз
переменить лошадей.
В ожидании карет леди Эллен, госпожа Тренборн и мисс Изабелла,
проследовали в зал гостиницы. Утро было прохладным; дождевые
капли с налета ударяли в оконные стекла и разбивались в пыль. В
камине пылал огонь, и какой-то старый господин, очень почтенного
вида, похожий на путешествующего иностранца, собственноручно
помешивал горящие угли. Увидев трех дам, иностранец церемонно
раскланялся и предложил миледи свое место у огня.
Господин оказался старым французским роялистом, нормандским
бароном Бернаром де Бриньи, вынужденным покинуть свою страну,
где "взбунтовались эти канальи", как барон выразился по адресу
французских крестьян. Старый барон направлялся в Бультон для
некоторых встреч с роялистами-эмигрантами, нашедшими приют на
английском Севере. Он довольно бегло изъяснялся и по-английски.
Леди Ченсфильд назвала свое имя, но гость оказался мало
осведомленным в аристократической генеологии островной империи,
и благородное имя миледи прозвучало для него, по-видимому, как
новое.
После того как дорожное знакомство завязалось и упрочилось,
старый барон намекнул, что в его миссии заинтересован
французский двор, сама королева Мария Антуанетта и ее
августейший брат, австрийский император Леопольд II...
- Но и в вашей стране не должно оставаться безучастных к
нашим страданиям, - проникновенно говорил старый французский
аристократ, - ибо и у вас начинает распространяться опасный
заговор, имеющий целью уничтожить вековые права знати и
поставить на их место теорию прав человека. Ваше правительство,
закон, собственность, религия и все другие учреждения, дорогие
британцам, находятся в опасности и могут быть сметены, как это
уже произошло в моей Франции... Дух якобинства проникает и к
вам!..
Однако, заметив, что собеседницу пугает и расстраивает беседа
о политике, галантный барон поспешил переменить тему и заговорил
о достопримечательностях Бультона.
- Простите, господин барон, где вы предполагаете остановиться
в Бультоне? - осведомилась миледи.
- Где придется, - отвечал жизнерадостный старый француз. -
Вероятно, в этом старом городе нет недостатка в гостиницах.
Глядя на барона со стороны, Изабелла заметила, что его левый
глаз отличается странной мертвенной неподвижностью,
представляющей резкий контраст с живым блеском правого ока.
- Не угодно ли вам воспользоваться нашим домом? - предложила
графиня. - Он, правда, в двенадцати милях от Бультона, но вам
было бы у нас удобнее, чем в гостинице. Через несколько дней в
Ченсфильд должен прибыть и мой супруг, чтобы подготовить свои
корабли к новому военному походу в Индийский океан.
Предложенное гостеприимство явно обрадовало и тронуло
французского дворянина. Он рассыпался в изъявлениях
благодарности.
Для слуги барона, немолодого долговязого человека, по имени
Франсуа Буше, нашлась запасная верховая лошадь, а весь багаж
уместился на запятках второго экипажа. Из своей кареты графиня
выпроводила камеристку, и господин барон занял ее место.
Благодаря живой и увлекательной беседе с гостем заключительная
часть путешествия пролетела незаметно. В Ченсфильде тайному
поверенному Марии Антуанетты были отведены две удобные комнаты
во втором этаже. В первой из них, небольшой приемной, поместился
слуга Франсуа.
За ужином в замке господин барон де Бриньи был несколько менее
оживлен, жаловался на головную боль и слегка покашливал. Своего
слугу он послал в порт, чтобы осведомиться о прибывших кораблях.
Вернулся тот с известием, что к бультонским водам приближается
американский корабль "Каролина" из Филадельфии. Вскоре после
ужина весь ченсфильдский дом погрузился в сон, тишину и мрак.
Утром, когда миледи Эллен спустилась к завтраку, слуга старого
