свой корабль в распоряжение революционного народа. По словам
газеты, маркиз Лафайет, участвовавший в войне за независимость
Американских Штатов, вспомнил и высоко оценил заслуги экипажа
этого корабля в боях против врагов американской революции и
рекомендовал собранию принять предложение молодого командира. В
ближайшее время вольный корабль должен был вступить в строй
военных судов революционной Франции.
Граф заставил перечесть эту короткую заметку дважды. От него
не укрылось, что Изабелла при чтении краснела и бледнела. В
заметке ничего не говорилось об остальных офицерах этого
корабля, но и отец и дочь довольно ясно представляли себе лица
на командном мостике "Трех идальго". Изабелла, опасавшаяся
вызвать у отца новый приступ болезни, поторопилась отложить
"Обсервер" и взять лондонскую "Газету".
Камердинер доложил о прибытии Уильяма Линса.
- Оставь нас, Белла... - приказал лорд-адмирал. - Какие новости
вы привезли, Линс?
- Милорд, несчастья продолжают нас преследовать... Получено
сообщение из Марселя... Мистер Алекс Кремпфлоу... Я опасаюсь,
сэр, что новая весть может опять ухудшить ваше здоровье.
- К черту здоровье, Линс! Какую новость вы привезли мне про
этого Алекса? Он мне не нравится, черт побери!
- Теперь это больше не имеет значения, сэр. Алекс Кремпфлоу
ограблен и убит на борту корабля "Эльмиона". В убийстве
подозревается матрос - немец Х.В.Таумель. Мистер Кремпфлоу
погребен на марсельском кладбище... Это чертовски большая
потеря, сэр.
- Нет, Линс, это не слишком большая потеря. Удалось ли вам
выяснить что-нибудь о причинах его поездки в Италию?
- Полагаю, что удалось, сэр. Он поехал по важному частному
делу. Оно было поручено ему синьором Томазо Буотти, хранителем
домашнего музея венецианского вельможи, графа Паоло д'Эльяно.
Сэр Фредрик Райленд привскочил в кресле:
- Графа Паоло д'Эльяно, говорите вы? Что же поручил Алексу
этот Томазо Буотти?
- Мне удалось это выяснить случайно. На днях я сидел за
кружкой пива со старым Слипом. Он шестнадцать лет служил у
покойного Вудро...
- К черту эти подробности, я знаю людей Вудро.
- Итак, Томазо Буотти явился в прошлом году. Кремпфлоу сразу
послал Слипа за художником Бинглем, и тот скопировал с
итальянской эмали портрет какой-то женщины с ребенком...
- Так вот откуда попала к Бинглю эта копия! Продолжайте,
Линс, у вас на плечах - не кочан капусты, будь проклята моя
кровь!
Польщенный сержант покрутил рыжеватые усы и приосанился.
- Сразу после беседы с Буотти Алекс Кремпфлоу собрался в
дорогу. Через две недели после его отъезда Слип выслал копию
портрета по адресу "Ливорно, до востребования, эсквайру
Кремпфлоу". Все это Слип рассказал мне на днях за кружкой...
- Но как вы узнали, что этот Буотти служит у графа д'Эльяно?
- Доктор Буотти сначала явился ко мне и нывал свое имя,
должность и звание. Я сам послал его на Ольдермен-кросс.
- А характер поручения неизвестен?
- Он явно связан с поисками лиц, изображенных на портрете.
- И вы полагаете, что поручение разыскать эти лица исходит от
самого графа д'Эльяно?
- Может ли в этом быть хоть малейшее сомнение, сэр?
- У вас хорошо проветривается чердак, Линс! Я сделаю вас
наследником Крейга, черт побери! Слушайте, Линс, оставьте Слипа
в "Чреве кита", а Джоуса - в "Белом медведе". Поезжайте в порт,
дайте распоряжение капитану Ольберту приготовить "Южный Крест" к
плаванию. Мы едем с вами в Италию. Это мне, черт побери,
посоветовали врачи, понимаете, Линс! Через неделю поднимаем
паруса!
Самым запущенным уголком в Ченсфильде стала усадьба
престарелого управляющего поместьем, мистера Томаса Мортона.
Формально владелец Ченсфильда не сместил старика с этой
должности, но уже ни один человек не обращался к нему за
хозяйственными распоряжениями. Старый Мортон доживал свой век.
Половина коттеджа, где некогда свили свое первое гнездышко
Эдуард и Мери Уэнт, была теперь заколочена досками.
Майским вечером хозяин поместья удостоил усадьбу Мортона
поздним визитом. Мистер Мортон сидел у закрытого окна в сад. В
комнате пахло остывшей золой и плесенью. Граф Ченсфильд смахнул
шторой пыль с подоконника, отчего штора существенно не изменила
своего цвета. Из окна виднелся пруд. Черная его поверхность уже
успела зацвести ярко-зелеными пятнами ряски. Над прудом и
аллейками, поросшими травою, носилось множество летучих мышей.
Хозяин поместья расположился на подоконнике. Ничье
присутствие не воскрешало в его памяти картин прошлого с такой
силой, как присутствие Мортона. При нем лорд-адмирал становился
самим собою - пиратом Джакомо Грелли. Эксцентрическая поза на
подоконнике вполне соответствовала его необычному душевному
состоянию. Его тянуло на мужскую откровенность. Причиной этому
были вновь полученные вести. Грелли считал, что перед "старой
рухлядью в кресле", как он именовал Мортона, можно не стесняться
ни в позах, ни в выражениях. Тем не менее перед всеми своими
серьезными начинаниями лорд-адмирал советовался и откровенничал
со стариком, находя, что его мозг еще способен "высекать искру
мысли".
- Послушайте, Мортон, вы всегда были добрым отцом и
примерным семьянином. Но скажите, если бы у вас оказался
незаконный сын, плод обманутой вами женщины, как бы вы отнеслись
к нему?
- Право, не знаю, сударь. У меня не было... таких женщин.
- Но если бы вы узнали...
- Не будьте жестоким ко мне, сэр. Я и без того сурово
взыскан господом. Моя дочь бросила меня... и, видит бог, виною
тому - моя встреча с вами!
- У нас одна судьба, старик. Вы не забыли Чарльза?
Послушайте: мой отец разыскивает меня.
- Ваш отец? Позвольте... Ах, этот венецианский патриций?
Так он... еще не благословил земное? Кажется, имя его...
- Граф Паоло Витторио Альберто Джорджио д'Эльяно.
- Сколько же лет его сиятельству?
- Лет на пять больше, чем вам. Поздновато он вспомнил о
маленьком Джакомо, сыне обманутой им певички, а, Мортон?
- Кто принес вам весть, что граф разыскивает вас? Уж не отец
Бенедикт ли?
- Отец Бенедикт? Гм! Отец Бенедикт?.. Нет, не он. Я узнал это
от Линса. В Англию приезжал человек, графский служащий, некий
доктор Буотти, который по всей Европе ищет Джакомо Молла. И
представьте себе, Мортон: этот Буотти нанял нашего Алекса
Кремпфлоу; нанял, чтобы разыскивать Джакомо! Забавно, а?
- Значит, мистер Кремпфлоу с этой целью и отправился в Италию?
- Да, очевидно. Только... ему там не особенно повезло: его
зарезали во время этих поисков.
За два с лишним десятилетия, прожитые Мортоном бок о бок с
Грелли, мирный солиситор перестал вздрагивать при словах
"зарезать", "застрелить". Известие о смерти Кремпфлоу старик
принял равнодушно.
- Что вы думаете об этом убийстве, Мортон?
- О сударь, любой юрист, даже такой незначительный, как я,
даст вам один ответ: ищите того, кому это было выгодно.
Вероятно, у графа д'Эльяно есть наследники?
- Потомков у синьора не осталось. Отец Бенедикт, помнится,
как-то говорил мне, что граф завещал свое имущество не то
родному городу, не то какому-то монастырю, не то храму...
- Кстати, сударь, насколько я припоминаю ваш рассказ об
Италии, отец Бенедикт принадлежал прежде к ордену Иисуса?
- Да, принадлежал и, надо полагать, принадлежит и сейчас.
Что вы хотите сказать этим, Мортон?
- Решительно ничего, сударь. Об отцах-иезуитах
предпочтительнее молчать.
Джакомо Грелли глубоко задумался. Майские сумерки медленно
сгущались в саду. Лоскутья тумана неподвижно повисли над водой.
Почти под самым окном находилась лужайка. На ее краю недавно
сожгло молнией старый, высохший дуб. Мертвое дерево чернело
среди молодых дубков.
- Я решил побывать в Италии, Мортон.
- С какой целью, сударь?
- Хочу взглянуть на своего отца.
- Раньше вы... не вспоминали о нем.
- Да, пока не знал, что он вспоминает обо мне.
- Велико ли его богатство, сударь?
- Его богатство? Пять-шесть миллионов. Это не окупит
сиротских лет Джакомо Молла.
- Я плохо понимаю вас, сэр.
- Попробуйте поставить себя на мое место, Мортон! Кто же,
по-вашему, превратил сына в приютского приемыша? Граф Паоло
д'Эльяно! По чьей милости Джакомо подыхал бы сейчас в лачуге, в
нищете, если бы сам не выбрался на свою дорогу и не научился
делать золото? Плевал я теперь на него! И я хочу швырнуть ему
назад подачку, которой он надеется откупиться от нечистой
совести.
Старый Мортон посмотрел в лицо Джакомо Грелли и тяжко вздохнул.
- Бог с вами обоими, сударь! - сказал он с укоризной. - Не мне
судить, угоден ли богу такой поступок, но... вы успокоили бы им
отцов-иезуитов!
Грелли искоса взглянул на старика и рассмеялся:
- Вы могли бы стать государственным человеком, Мортон, если
бы ваша совиная мудрость не сочеталась с заячьей душой... Да,
чуть не забыл: если сюда явятся с визитом эти два новых
калькуттских юриста, что открывают контору в Бультоне, жена
примет их. Сами вы отнеситесь к ним поласковее! Как ни говори,
этой фирме я обязан Ченсфильдом.
Но, сэр, не опасно ли...
- Опасно? Со дня гибели "Офейры" минуло двадцать два года, и
Альфреда Мюррея уже нет в живых. Прошлое умерло, старик!
Портовый матрос, тащивший с пирса багаж двух пассажиров из
Калькутты, уже изнемогал от усталости, когда слуга приезжих
подъехал к пристани и помог матросу погрузить тяжелые чемоданы в
кэб.
- Вероятно, господа остановятся в "Белом медведе"? -
осведомился матрос, пряча в карман заработанную полукрону.
- Нет, мы уже выбрали частную квартиру. Кэбмен, Гарденрод,
дом госпожи Таубе...
Наклейка о сдаче внаем уютного домика, некогда служившего
квартирой мистеру Джеффри Мак-Райлю, появилась на окнах особняка
лишь недавно, через полгода после гибели старого жильца. Она-то
и привлекла внимание двух молодых иностранцев, совершавших
первое путешествие по городу. Они учтиво осведомились у хозяйки
об условиях и пришлись старой немке по душе. С этого майского
утра приезжие адвокаты Лео Ноэль-Абрагамс и Наль Рангор
Маджарами вместе с их стариком слугою сделались жильцами фрау
Таубе.
Молодые юристы довольно быстро придали домику вид заправской
конторы. Фрау Таубе с неудовольствием увидела, что ее домик
оказался превращенным в учреждение, но молодые люди успокоили
старуху обещанием небольшого дополнения к установленной плате.
Кроме того, она убедилась, что поток посетителей, которого она
опасалась, оказался уж не столь бурным. За первую неделю
существования молодого учреждения, уже зарегистрированного в
мэрии под названием "Юридическая контора Абрагамс и Маджарами в
Калькутте, Бультонское отделение", мистеры Лео и Рангор приняли
одного-единственного посетителя, каковой оказался сборщиком
королевских податей и налогов, явившимся для определения
возможной прибыли казне от нового предприятия.
Вторая неделя дала некоторым бультонцам основание с известным
одобрением поглядывать на эмалированную дощечку, столь недавно
украсившую зеленые ворота особнячка на Гарденрод.
Мистер Лео, выступая перед специальным жюри в суде присяжных
по делу старосты строительной артели, обвиненного в растрате
порученных ему подрядчиком денег, проявил столь редкое
красноречие и такое умение прибегать к хитроумным юридическим
уловкам, что приговор оказался в пользу ответчика. Адвокатом
истца выступал сам старый Томас Мортон, потерпевший поражение от
калькуттского новичка. В результате первого успеха у новой
конторы, уже к концу второй недели стали появляться клиенты. И
лишь после этого оба джентльмена послали свои визитные карточки
в Ченсфильд.
В ответ они получили очень любезное приглашение от своего
коллеги и недавнего противника на суде мистера Томаса Мортона.
Оказалось, что сам владелец поместья неделю назад отплыл в
Италию для поправления здоровья, но поручил мистеру Мортону, а
также своей дочери, мисс Изабелле, заверить обоих молодых
юристов в своем весьма благожелательном отношении к ним.
