правым глазом на Коробейникова, а левым умудряясь принести извинения
какому-то бравому старику в замызганной куртке и в берете с крохотным
свиным хвостиком. - А это непосредственный создатель нашей новой статуи,
заслуженный деятель искусств... - Главврач назвал фамилию, которую
Коробейников потом так и не мог вспомнить. - Будет у нас отдыхать. По всем
вопросам изобразительного искусства обращайтесь к нему.
- Значит, вам не нравится моя скульптура? - вкрадчиво спросил
заслуженный деятель искусств, и Коробейников сразу сообразил, что с этим
стариканом не стоит связываться - во всяком случае не рассуждать "нравится
- не нравится".
- Я про качество не скажу, - попятился Коробейников. - У меня к
качеству никаких претензий. Я о другом... У нас отдыхают кандидаты наук...
и с детьми приезжают... Вот стояла у нас когда-то купальщица с веслом...
тоже и формы, и детали, но она была одета в купальник!
- Одета... - задумчиво повторил заслуженный деятель. - Одета,
раздета, с веслом... Старые песни. Постойте рядом с ней, не стесняйтесь. И
попытайтесь понять, что она не вызывает никаких низменных эмоций, а
наоборот - только добрые и здоровые чувства. А все эти "с веслом", "с
мячом", "с молотком"... Поймите наконец, что вся эта серийная парковая
живопись (ударение в слове "живопись" заслуженный деятель поставил на
последнем слоге) давно не соответствует эстетическим потребностям нашего
народа. Споры па эту тему затихли лет двадцать назад, и я не думал, что
придется к ним возвращаться. Вы, как видно, не интересовались вопросами
искусства. Кстати, я настаивал на недавнем худсовете, чтобы вашего шахтера
куда-нибудь уволокли, а то он портит вид на Мадрид и не соответствует
санаторной тематике. А парень с ядерной структурой... ничего, для
"Химволокна" сойдет.
Коробейников ничего не понимал. При чем тут Мадрид? Что происходит в
санатории? Пока он болел, тут произошла культурная революция! Скамейки
красятся радугой, хотя положено зеленым; дворники моют голых девок;
какой-то таинственный худсовет собирается сносить ни в чем не повинного
шахтера... и все это называется "вид на Мадрид"?
- Только через мой труп вы снесете шахтера! - тихо сказал
Коробейников.
- Ну при чем тут трупы? - поморщился заслуженный деятель искусств.
Коробейников вышел из кабинета и хотел хлопнуть дверью, но ее еще
неделю назад унесли к плотнику на ремонт. Где этот бездельник? Опять спит
на пляже?
В коридоре Коробейникова догнал главврач и скороговоркой сказал:
- Никто шахтера не сносит, что вы, в самом деле... мне лично все эти
статуи до лампочки, что есть они, что их нет! Сейчас таких девиц ставят в
каждом парке по десять штук... мода такая! Зачем так волноваться с вашим
сердцем?
- Мне плохо, я пойду домой, - пробормотал Коробейников.
Дома он лег на диван, а в глазах у него вертелась голая девка. Ему
хотелось говорить о ней, но жена ничего в искусстве не понимала. Она
искала валидол и говорила, что нельзя быть таким старым дураком и за всех
волноваться.
- Раньше бы за это намылили шею, - вдруг сказал он.
- Ты о чем? - спросила жена.
- Поставили, донимаешь, статую... Со всеми подробностями, - опять
заволновался Коробейников. - Женское тело, конечно, красиво...
Он хотел развить мысль, но запутался. Красиво-то красиво, с этим
никто не спорит...
Жена подождала, что он еще скажет, но не дождалась и ушла на кухню.
Коробейников лежал на диване и думал. В голове у него завелись
какие-то новые мысли об эстетических потребностях. Он никогда о них не
думал. От этих мыслей ему было плохо - будто завезли новую мебель и
производили в голове перестановку.
Ночью ему приснился Боря, моющий девку на профсоюзном собрании.
Сердце быстро задергалось и чуть не оторвалось, жена вызвала среди ночи
"скорую помощь", и Коробейников до конца недели пролежал дома.
Новые мысли не покидали его, но и никак не укладывались. Он думал о
художниках, которые рисуют и лепят обнаженных женщин, о женщинах, которые
позируют им, и о таинственном худсовете, который разрешает все это делать.
Похоже, что художники не совсем нормальные люди. Странный озабоченный
народ. Возможно, он чего-то недопонимает - споры на эту тему затихли лет
двадцать назад, а он до сих пор о них ничего не слышал - где, когда?
Эстетические потребности надо, конечно, удовлетворять, но детям никак
нельзя смотреть на подобные вещи. И шахтерам. А кандидатам наук - подавно.
Нет, тут какая-то дальновидная государственная политика, думал
Коробейников. Рожать стали меньше, вот и ставят для поднятия духа каменных
девок.
Мысль была глупа, но хоть с каким-то резоном, и он немного
успокоился.
Опасения Коробейникова подтвердились - в понимании искусства
кандидаты наук оказались зловреднее шахтеров. А он предупреждал! Пока
Коробейников болел, они отбили девке кувшин, и теперь она не шла по воду,
а непонятно что делала. Вместо кувшина заслуженный деятель искусств всунул
ей в руку букет роз, но получилась ерунда - девкина поза под букет не
подходила, - она размахивала цветами, будто подзывала к себе шахтера с
отбойным молотком и парня с ядерной структурой, а те, конечно, рады
стараться - прямо к ней и устремлялись, чуть не падая со своих
пьедесталов. Новый кувшин ожидали из реставрационной мастерской со дня на
день, а заслуженный деятель, проходя мимо девки на пляж, по-хозяйски
прищуривался - все ли у нее на месте.
Выйдя на работу, Коробейников не застал букета. Он обнаружил в руке
девки метлу, а на голове рваную шапку-ушанку с одним ухом. (Боре не попало
только потому, что главврач смеялся над его проделкой).
Решив к девке не подходить и даже издали на нее не смотреть,
Коробейников отправился проверить, вышел ли на работу плотник. На доске
объявлений висела художественная афиша о том, что "фантомас разбушевался",
но ввиду плохой погоды сеанс в летнем кинозале может не состояться. Из
открытых дверей плотницкой мастерской слышались шуршанье рубанка и на
удивление серьезный Борин голос:
- Коробей появился, видел?
- Видел, - отвечал голос плотника.
- Теперь прячь стаканы, житья не будет, - вздохнул Боря. Ударение в
слове "стаканы" он поставил на последнем слоге. - Вообще-то, он мужик
неплохой, но прямой, как шпала. Он из-за этой статуи получит инфаркт,
помяни мое слово. Он добрый, когда все красиво.
- Так она же красивая, - отвечал равнодушный голос плотника.
- Он красоту не так понимает, оттого ему и плохо.
Коробейников задумчиво отошел. Его убедили рассуждения дворника. "В
самом деле, пусть стоит, - подумал он о девице с бедрами. - Красиво?
Красиво. Значит, пусть стоит".
То ли ноги сами несли его, то ли все дороги в санатории вели к ней,
но вскоре он опять очутился у статуи. Сопротивляться было бессмысленно,
что-то его туда притягивало. Около нее прямо в клумбе стоял незнакомый
бородатый молодой человек, курил трубку и под руководством заслуженного
деятеля сажал ей на плечо новый кувшин.
- Кувшин отбили, - неприветливо объяснил заслуженный деятель, когда
Коробейников приблизился. - Некоторые граждане не видят разницы между
голыми девками и произведениями искусства. Варвары!
Коробейников принял эти слова на свой счет, но промолчал и
нерешительно взглянул на девку в упор. Ему показалось, что с ее каменного
лица исчезла прежняя улыбка и теперь она глядит как-то тоскливо.
- Это из ваших? - спросил Коробейников, когда молчать стало неудобно.
- Мой лучший ученик, - с гордостью объяснил заслуженный деятель. -
Надо мальчикам помогать, кто же после нас будет? Молодец, старается.
Бородач что-то недовольно пробурчал и чуть не проглотил трубку.
- Все мы немножко Пигмалионы, - вздохнул заслуженный деятель. -
Носимся со своими скульптурами и чего-то ждем от них. А некоторые в
кавычках ценители искусства первым делом спрашивают - сколько же она
стоит, эта статуя, в денежном выражении?
Коробейников совсем смутился, потому что именно это и хотел спросить.
- Не так уж и много, - усмехнулся заслуженный деятель.
Молодой бородач плюнул в клумбу.
- Когда я был в Австрии, - вдруг неожиданно для себя сказал
Коробейников, - то насмотрелся там на этих... кюфр... курфр... курфюрстов.
На лошадях. Там в каждом городе в центре сидит кто-нибудь на лошади. Такая
традиция. Как у нас с веслом, так у них на лошади.
- Вот именно! - с интересом подхватил заслуженный деятель. - У
германцев свой шаблон. У них тяжеловесный стиль, давит. Кстати, а в
Австрию путевка сколько стоит?
- Не знаю, - удивился Коробейников. - Я там был не по путевке.
- Командировка?
- Да, что-то вроде командировки, - усмехнулся Коробейников. - С
апреля по ноябрь сорок пятого.
- А, - понимающе кивнул заслуженный деятель.
Коробейников еще немного потоптался около статуи и побрел в
библиотеку, твердя про себя, чтобы не забыть: "Пигмалион, Пигмалион..."
Слово было знакомое, но он забыл, в чем там дело. Он попросил у
библиотекарши энциклопедию на букву "П", но, странное дело, оказалось, что
сегодня ночью кто-то выбил окно и украл именно эту энциклопедию на букву
"П". Коробейников огорчился, но библиотекарша и без энциклопедии объяснила
ему, что Пигмалион был известным древнегреческим скульптором, а его
художественную биографию написал известный английский писатель Бернард
Шоу.
Всю следующую ночь в санатории лил дождь и выли собаки, а утром Боря,
выйдя под дождем со шлангом поливать цветы, обнаружил, что на этот раз
изувечены все три статуи - у шахтера отбит отбойный молоток, у парня из
рук исчезла ядерная структура, а у девицы опять пропал кувшин.
Разбудили заслуженного деятеля. Тот вышел под зонтиком, оценил
происшедшее как "акт вандализма" и потребовал оградить свое произведение
от варварских посягательств.
Стало не до шуток. Коробейников вызвал милицию.
Прибыл оперативник с блокнотом, зорко взглянул на девицу и первым
делом спросил, не было ли у нее врагов.
- У кого? - переспросил Коробейников.
- Возможно, кто-нибудь в санатории предубежденно относился к внешнему
виду этой дамы, - подсказал оперативник, разглядывая следы в клумбе.
- Нет... никто не замечен, - смутился Коробейников.
Затем последовал вопрос: какой был кувшин?
- Кувшин как кувшин. Похожий на эту... на греческую вазу.
"Кувшин, стилизованный под древнегреческую амфору", - записал
оперативник.
- Какой молоток был у шахтера?
- Отбойный.
- Ясно, что отбойный. Меня интересует его расположение.
- Отбойный молоток располагался на левом плече, - ответил
Коробейников. - А шахтер придерживал его левой рукой.
- Так и запишем... Теперь разберемся с этим хлопцем. Кто он такой,
по-вашему?
- Наверно, ученый, - задумался Коробейников, разглядывая
устремленного в небеса хлопца. - Физик. Ядерщик.
- А что он держал в руке?
- Это... ядерную структуру. Ну, эта штука... она похожа на планетную
систему.
- Понял, - кивнул следователь. - Так вот, меня интересует именно эта
структура. Какой у вас контингент отдыхающих? Химики и физики?
Интеллигентный контингент. Меня интересует именно химическая структура
этих статуй. Акта вандализма здесь не наблюдается. Посмотрите: кто-то
ходил ночью по клумбе, но не растоптал ни одной розы. Странный
злоумышленник, верно? Далее... если я что-нибудь понимаю в искусстве, то
молотки и кувшины на подобного рода статуях крепятся внутри на
