теперь делать?
Дети в недоумении. Музыкальная руководительница пристально смотрит на
уборщицу, та отправляется на кухню и начинает наклеивать на половую щетку
кусочки ваты.
- Дедушка Мороз, разве ты не видишь, что для тебя приготовили дети? -
ласково спрашивает музыкальная руководительница и злобно разглядывает
старика.
Тот все еще неуклюже топчется посреди зала и наконец замечает елку.
- Ого-го, какая елка! - восторгается он. - Боже ж мой, какие игрушки,
какие хлопушки!
Музыкальная руководительница начинает закипать. Старик поглядывает на
нее и думает: "Зачем я Бога приплел? Еще бумагу не подпишут..."
Пора усаживаться под елкой. Больше всего в этом стародавнем
новогоднем сценарии ему нравятся двадцать минут сидения под елкой.
- Устал я, детки, - кряхтит старик. - Дорога была нелегкой, инфаркт
дает себя знать. Сяду под елочкой, отдохну... А где мой стул? - вдруг
пугается старик.
Родители хохочут, музрук страшными глазами ищет уборщицу. Та приносит
стул и красивую волшебную швабру:
- Вот, дедушка, Снегурочка тебе передала. Она эту палку у серого
волка отняла. Садись, светик.
- Спасибо, бабуля, - шепчет старик. - Если б не ты, не знал, что и
делать.
Наконец усаживается.
- Дедушка Мороз, - говорит музыкальная руководительница. - Послушай,
какие стишки выучили дети специально для тебя. Вовочка!
"Елки-палки! - вспоминает старик. - Совсем забыл!"
Он вскакивает, грозно размахивая шваброй:
- Извини, Вовочка! Сейчас своей волшебной палкой я зажгу лампочки на
елке!
- Рано еще! - шипит музыкальная руководительница.
- Не волнуйся, голубка, все будет хорошо, пусть детишки порадуются.
Раз, два, три, елка зажгись!
Неудача.
Через весь зал, скользя по мастике, мчится к розетке уборщица. Она
кивает старику и, когда тот, свалив вину на злополучного серого волка,
опять кричит: "Елка, зажгись!", втыкает вилку в розетку.
Слышится треск, летят искры, и детский сад погружается во тьму.
- Пробки сгорели! - ахают родители.
- Это не пробки! - слышится голос многострадальной музыкальной
руководительницы. - Это Дедушка Мороз расскажет в стихах о своем
путешествии.
В это время два знающих папы, зажигая спички, отправляются в коридор
к пробкам.
- Почему в стихах?! - возмущается в темноте старик. - Я точно помню,
что не в стихах... или в стихах?
Он нащупывает стул, распахивает халат и пускается по течению:
- Какие уж тут стихи, детки... Тут стихами не передашь! Трудное было
путешествие, должен вам сказать, малыши. Я вышел из леса, был сильный
мороз. А я, хоть и Дед Мороз, но тоже живой человек, верно? Не
возвращаться же назад, когда меня ждут такие хорошие дети. Вот. Как вдруг
ко мне из-за елки выбегают мохнатые волки! Садись, Айболит... э-э... не
то... Садись, Дед Мороз, верхом, мы живо тебя довезем. Если б не эти
добрые волки, тю-тю... не видать вам меня на елке!
Зажигается свет, старик едва успевает запахнуть халат. Музыкальная
руководительница оцепенело глядит на клавиши.
- Продолжим утренник, - устало говорит старик. - Где там Вовочка?
- Я!
- Не ковыряй в носике. Давай свое стихотворение.
Села муха на варенье,
Вот и все стихотворенье.
- И все?
- Ага!
- Дружно поаплодируем Вовочке! - оживает музыкальная
руководительница. - Сейчас девочки-снежинки из младшей группы станцуют
танец!
Старик умиленно наблюдает, как танцуют снежинки.
- А сейчас станцуют мальчики-зайчики из средней группы!
Пока зайчики танцуют, старик отдыхает.
- А сейчас нам станцует Дедушка Мороз... - музыкальная
руководительница смотрит на перепуганного старика и меняет решение. - Нет!
Пусть лучше Коленька загадает Дедушке Морозу загадку. Посмотрим, как он
умеет отгадывать.
Танцевать, слава богу, уже не надо; зато наступает самое страшное для
старика - отгадывание загадок.
Выходит Коленька и загадывает:
Он веселый и смешной,
Длинноносый, озорной,
В красной шапке на макушке,
А зовут его...
"Буратино, что ли?.." - лихорадочно соображает старик.
Наконец догадывается:
- Петрушка! - радостно кричит он.
Коленька смотрит с недоумением, музыкальная руководительница готова
разрыдаться.
- Нет, - говорит Коленька.
Старик удручен. Он чувствует, что отгадал правильно.
- Как же "нет", как же "нет"?! - суетится он. - Петрушка, точно! Могу
поспорить.
- Да нет, все правильно, - обижается Коленька. - Но ты должен был
сначала не угадать. Надо было сначала ответить "лягушка", потом "подушка",
а потом уже ты должен был угадать. Такая игра, понимаешь?
- Непонятливый я, - сердится старик. - В следующий раз буду знать.
Утренник близится к концу.
- Дедушка Мороз, а что ты еще забыл? - спрашивает музыкальная
руководительница.
- Не помню, что я забыл, - сердится старик.
На этот раз он действует точно по сценарию, хотя и не знает этого.
Музрук счастлива:
- Дети, напомним Дедушке Морозу, что он еще забыл! Хором!
- По-дар-ки! - кричат дети.
- Точно! - радуется старик. - Я добрый Дедушка Мороз, я подарки вам
принес! Они находятся в этом зале. Сейчас их отыщет моя волшебная палка.
Старик хорошо помнит, где спрятаны подарки. Он торжественно шествует
в правый угол, раздвигает родителей, но подарков не находит. Направляется
в другой угол, в третий... наконец бредет в последний, четвертый угол. Там
у простыни с подарками сидит малолетний шкет и, пуская шоколадные слюни,
потрошит кулек с конфетами.
- Идем, малыш, поможешь мне раздать подарки, - устало говорит старик.
В кабинете его ожидали насупленные заведующая и музыкальная
руководительница.
- Вы сорвали нам утренник, - сказала заведующая. - Я вам бумагу не
подпишу.
- Но я провел утренник до конца, - робко возразил старик. - И потом,
я ведь не специалист...
- Это не наше дело! - вспыхнула музыкальная руководительница и
разрыдалась. - У меня есть методика, утвержденный сценарий... а вы...
Разве это утренник? Это черт знает что!
В кабинет вошли две мамы.
- Мы из родительского комитета, - представилась первая мама. - Мы
хотим поблагодарить Деда Мороза. Было очень весело, вы хороший артист.
- Разрешите от имени... - сказала вторая мама и сунула старику кулек
с конфетами.
Когда делегация удалилась, музыкальная руководительница перестала
рыдать и задумалась, а заведующая поколебалась и подписала бумагу.
Старик быстро переоделся и, как молодой, помчался в отдел дошкольных
учреждений. Там его ожидали начальник и конверт с деньгами. Начальник
пожал ему руку.
- Детские магазины до скольких открыты? - спросил старик.
- По-моему, уже все закрыто.
- Как? - опешил старик и заспешил в центральный универмаг.
Оттуда он вышел радостный, с пакетиком под мышкой. Оставалось сделать
еще два дела, а потом домой.
Он зашел в кулинарию, там было пусто.
- Все продано, закрываем, - сказал мясник, громко щелкая большим
навесным замком.
- Мне костей... килограммов пять... а лучше шесть, - попросил старик.
Мясник так удивился, что отложил замок и в придачу к костям нашел
пустой мешок и немного мяса.
Старик очень благодарил.
И наконец последнее дело.
Но винарка была уже закрыта.
Старик тихонько постучал.
- Закрыто уже, не видишь?! - взревела изнутри винарщица, но старик
так скорбно промолчал, что она впустила его и налила стакан вермута.
Вермут утеплил ему душу.
Вот и все.
Он с теплой душой сел в автобус и поехал в самый дальний район
Нефтесеверска. Ему уступили место, он сел у окна и прищурился в темноту.
Потом он развернул пакетик и радовался, разглядывая розовую пуховую
шапочку и шарфик. Потом автобус опустел, а он все ехал; потом он съел
конфетку из подарочного кулька и увидел, что автобус подъезжает к конечной
остановке. Он торопливо развязал узел, снял пальто и опять оделся Дедом
Морозом. Водитель посмотрел на него и улыбнулся.
Медленно падал снег. Было темновато, но старик легко находил дорогу.
Он обошел последний дом, пересек забитый сваями котлован и очутился на
опушке леса.
Здесь он тихонько свистнул. К нему подбежали два матерых волка,
запряженных в легкие сани.
- Как дела? спросили волки.
- Нормально, - ответил старик.
- Принес что-нибудь?
Старик похлопал по мешку. Волки принюхались и сказали:
- Нормально.
Старик уселся в сани, и видимость растаяла за пушистым снегом.
Ехал он лесотундрой к своей избушке часа два, чуть не замерз. Грелся
у газовых факелов.
Его встречали Снегурочка, горячий чай и теплая постель.
Даже Деду Морозу нужно немного тепла.
Борис ШТЕРН
ТУМАН В ДЕСАНТНОМ БОТИНКЕ
Трижды проржал Сивый Мерин, и золотой кусочек солнца выглянул из-за
бугра и разлился в реке. Солнце начало вываливаться над водой, вытесняя
туман из-под железнодорожного моста, и река расплескала отражение солнца
по своей поверхности; проснулась рыба, поднялась со дна, пошла клевать
солнечное отражение, наглоталась воздуха, пошли по реке пузыри, пошел от
реки пар к небесам, побежала за реку огромная кривая тень от одинокой
кривой сосны; и пошло, и пошло... Одна лишь Утренняя Звезда заскучала,
побледнела, потянулась навстречу солнцу... И погасла. И каркнула на сосне
проснувшаяся ворона - протяжно-пр-рротяжно:
- Кар-р-р-р-р-р!
- Такая вот поэзия... - промолвил во сне Сивый Мерин.
- Такие вот сюжеты... - согласился с другом длиннющий Дождевой Червь.
- Зато наше кладбище всех лучшее и красивее, - зевнул, не просыпаясь,
Сивый Мерин. - Здесь им не свалка, здесь хоронют...
Опять закричала ворона, захлопала крыльями, опустилась с кривой сосны
к самой воде и подозрительно стала разглядывать правым глазом дохлую
рыбешку. Понюхала, клюнула, тяжело вознеслась над рекой, прилетела на
кладбище, уселась на обелиск с медальоном.
- Тьфу, дура, напугала, - сказал Дождевой Червь.
- Почему "дура"? - обиделась Ворона, сплюнув дохлую рыбешку на
могильную плиту. - Я "он", а не "она".
- Самец, что ли? Кто вас, птиц, разберет... Дурак, значит.
- Ничего ты не понимаешь. Я - ВОРОН. Нас два семейства - вороны и
вороны. Среди воронов есть самцы и самки, и среди ворон - то же самое. Я -
ворон, но самка. Название у меня мужеского рода, а суть женская.
Дождевой Червь очень удивлен, даже Сивый Мерин наконец-то проснулся и
спросил:
- Как же вас все-таки называть... Дурак или дура?
Задумалась Ворон.
"Кто же я такая? - мучительно соображает думает Ворон. - На сосне у
меня воронье гнездо, в гнезде лежит крапленое кукушачье яйцо. Из него
скоро должен вылупиться вороненок. С этой стороны я, несомненно, "она". С
другой стороны, самка ворона - тот же ворон. Выходит, "он"...
- Ни "дурак", ни "дура" не подходит, - размышляет Дождевой Червь. -
Вам подойдет слово "дурачина" - оно и мужского и женского рода
одновременно.
Ух, обиделась Ворона! Спрыгнула с обелиска, схватила дохлую рыбешку,
перелетела через реку, сверкая на солнце черным оперением, зашебуршилась в
гнезде.
- Ловко я ее! - радуется Дождевой Червь. - Слышь, Сивка... Спишь?
Переходи ко мне в лужу, я подвинусь.
- А в прежние времена вороны дождевых червей с потрохами ели! -
кр-р-ричит Ворон с того берега.
