- Она не задергивалась. Бегунок застрял в направляющих.
- Понятно. - Кромби-Карсон подергал за штору. Крючки с легкими
щелчками свободно скользили по направляющим.
Андреа взглянула на него в упор.
- Должно быть, Обри исправил, что там было не так.
- Возможно. - Инспектор угрюмо кивнул. - Если он все еще работал, он
мог схватиться за карниз, когда почувствовал, что столик опрокидывается.
Так он, быть может, оборвал бы карниз и все остальное, но не выпал бы из
окна.
- По-моему, он уже закончил, - сказал Хачмен. - Я думаю, что, когда
столик опрокинулся, он как раз собирался слезать.
- Вы оба были в комнате, когда это случилось?
- Да, но мы не смотрели в его сторону. Зазвенело стекло, и он...
исчез.
Кромби-Карсон взглянул на Андреа недоверчиво.
- Насколько я понимаю, помимо математики мистер Велланд вел еще и
физкультурную секцию в школе.
- Кажется, да.
- Но как раз сегодня его спортивная подготовка ему не помогла. Может
быть, он много выпил?
- Нет. Он ничего не пил.
Лицо инспектора осталось бесстрастным.
- Мистер Хачмен сказал, что вы намеревались выпить вместе.
- Да, - раздраженно ответил Хачмен, - но мы отнюдь не собирались
нарезаться сразу по приходу.
- Понятно. Остались лишь кое-какие формальности. - Кромби-Карсон
прошелся по комнате, останавливаясь каждые два-три шага и со свистом
вдыхая воздух. - Я хочу, чтобы вы оба дали письменные показания. Кроме
того, вы какое-то время не должны покидать район без моего разрешения.
Идемте, сержант.
Полицейские вышли из квартиры, напоследок окинув взглядом обстановку,
и в тот краткий момент, пока дверь была открыта, квартира заполнилась
гулом мужских голосов с лестничной площадки.
- Приятный тип, - произнес Хачмен. - Очевидно, служил раньше в
колониальной полиции.
Андреа вскочила с дивана.
- Мне нужно было все им рассказать! Нужно было выдать тебя!
- Нет. Ты поступила правильно. Ради бога, не влезай в эту историю
глубже. Поверь мне, очень скоро начнется такое!..
- Скоро?
- Да. Можешь мне поверить. Ты просто еще ничего не знаешь.
Выходя из квартиры, Хачмен подумал, что он ведет себя как актер
дешевой мелодрамы...
Несколько человек, ждущих у дверей, окружили его, размахивая
репортерскими удостоверениями, и последовали за ним к лифту. Их
присутствие даже помогло ему поддерживать свою роль. Он заставил себя
казаться спокойным и повторил рассказ о несчастном случае, но, когда ему
удалось наконец сесть в машину, ноги его так дрожали, что он был просто не
в состоянии нажать на педаль. Машина рванулась прочь от толпы людей,
собравшихся у дома, и, только свернув на дорогу в Кримчерч, Хачмен
заметил, что уже начало темнеть. Он уехал из дома утром, сказав Викки, что
собирается поработать часок, и она ему поверила. Как раз тогда, когда они
достигли крайнего предела отчаянья, она, совсем потерявшись в ложном
переплетении человеческих отношений, вдруг ему поверила. А он возвращается
домой в сумерках, неся с собой столько боли, сколько едва ли могут
выдержать двое. Хачмен потрогал белый конверт в кармане. Что, если
показать его содержимое Викки?
Знает же о нем Андреа Найт! Но убедит ли это ее? Изменит ли это
что-нибудь? И имеет ли он право вовлекать ее именно сейчас, когда цепная
реакция, начатая его действиями, вот-вот перейдет критический барьер?
Неизбежно, неотвратимо приближается взрыв, и он будет в самом его
эпицентре.
Сквозь ширму тополей дом светился теплыми огнями и выглядел до боли
мирно. Хачмен припарковал машину, немного постоял на улице в
неуверенности, затем вошел в дом. Всюду горел свет. Но в доме было тихо и
пусто. Он Прошел в гостиную, и там на каминной полке лежала написанная
рукой Викки записка: "Сюда приезжала полиция: несколько раз звонили
репортеры. Я слышала сообщение по радио. Я так надеялась, что была неправа
относительно тебя... Дэвида я увезла. На этот раз - и сейчас я в твердом
уме - между нами все кончено. В.Х."
- Может, так оно и лучше, В.Х., - громко произнес Хачмен. - Может, ты
поступила правильно.
Он сел и с бессмысленной тщательностью оглядел комнату. Ничто здесь
не казалось особенно важным. Стены, картины на них, мебель - все выглядело
нереально. Как убранство сцены, среди которого три человека какое-то время
исполняли назначенные им роли. Ощутив внезапно, что он слишком долго
играет свою, Хачмен поднялся и прошел в кабинет. Там оставалась еще сотня
конвертов, включая и те, что предназначены для Англии. Нужно вложить
письма в конверты, запечатать, наклеить марки... Он набросился на
однообразную механическую работу, заставляя себя заострять внимание на
мелочах, стараясь складывать листы аккуратно, наклеивать марки ровно по
линии и тому подобное - все что угодно, чтобы заглушить настойчивые мысли.
Попытка удавалась лишь частично, и иногда непрошенные невероятные мысли
все же пробивались на первый план.
"Жена и ребенок оставили меня...
Сегодня я убил человека. Солгал при этом полиции, и меня отпустили,
но я-то знаю, что я это сделал. Я не хотел этого, так получилось. Я
оборвал человеческую жизнь!
Весть о моей машине распространяется по всему миру. Скоро всплеск
информации достигнет границ системы и, отразившись, пойдет в обратном
направлении. И в самом центре я. В самой середине взрыва, и со мной могут
(отучиться ужасные вещи...
Моя жена и ребенок оставили меня..."
Когда работа была закончена и конверты лежали аккуратными стопками на
столе перед ним, Хачмен обвел кабинет пустым взглядом, растерявшись перед
необходимостью продолжать жить. Он вдруг вспомнил, что весь день ничего не
ел, но мысль о приготовлении пищи показалась ему кощунственной.
Единственное, что он мог придумать, - это отвезти очередную партию
конвертов куда-нибудь подальше, возможно в Лондон, и отправить. Как раз в
то время, когда ему нужно было держаться потише, его занесло в заголовки
газет, но тем не менее, отправляя конверты, не мешало лишний раз замести
следы. Полиция знала, что он замешан в загадочном несчастном случае, но у
них не было никаких оснований связывать его имя с тщательным
расследованием, которое начнет служба безопасности сразу же, как только
первый конверт попадет в Уайт-холл. Андреа угрожала, что расскажет обо
всем полиции, но на самом деле ей просто хотелось как можно скорее
отмежеваться от всей этой истории. С ее стороны опасность, пожалуй, не
угрожает.
Хачмен принес из машины свой чемоданчик и набил его конвертами.
Погасив свет, он вышел из дома в сырую темноту и запер дверь. "Сила
привычки, - подумал он. - Что здесь красть?" Он кинул чемоданчик на
переднее сиденье и уже собирался сесть за руль, но тут, отбрасывая
прыгающие тени, по дороге ударил свет фар.
За пеленой света возник черный "седан" и, шурша шинами по гравию,
остановился около него. Из машины вышли три человека, но Хачмен не мог
разглядеть их из-за света фонаря, направленного ему в глаза. Он изо всех
сил пытался подавить страх.
- Вы куда-то собираетесь, мистер Хачмен? - раздался холодный
осуждающий голос. Хачмен расслабился, узнав Кромби-Карсона.
- Нет, - ответил он с легкостью. - Просто у меня дела.
- С чемоданом?
- С чемоданом. В нем, знаете ли, удобно носить вещи. Чем могу быть
вам полезен?
Кромби-Карсон подошел к машине.
- Вы можете ответить мне на кое-какие вопросы?
- Но я рассказал вам все, что знал про Велланда.
- Это еще надо проверить, - отрезал инспектор. - Однако сейчас меня
интересует мисс Найт.
- Андреа? - У Хачмена возникло нехорошее предчувствие. - Что с ней?
- Сегодня вечером, - произнес Кромби-Карсон холодно, - она была
похищена из своей квартиры тремя вооруженными людьми.
9
- О господи! - прошептал Хачмен. - Кому это могло понадобиться?
Кромби-Карсон издал короткий смешок, умудрившись как-то передать, что
он расценивает удивление Хачмена всего лишь как игру и что ему и раньше
приходилось видеть, как люди, виновные в чем-то, реагируют подобным же
образом.
- Многие хотели бы знать ответ на этот вопрос. Где, кстати, вы были
сегодня вечером?
- Здесь. Дома.
- Кто-нибудь может это подтвердить?
- Нет, - ответил Хачмен, думая про себя: "Если Андреа похитили,
должно быть, она все же рассказала о письме не только Велланду. Или это,
или Велланд сам успел сообщить кому-то до моего прихода..."
- А ваша жена?
- Нет. Жена у своих родителей.
- Понятно, - сказал Кромби-Карсон. Похоже, эта фраза служила ему во
всех случаях жизни. - Мистер Хачмен, я подозреваю, что, несмотря на мою
просьбу, вы собирались уехать.
Хачмен почувствовал холодок тревоги.
- Уверяю вас, это не так. Куда я могу уехать?
- Что у вас в чемоданчике?
- Ничего. - Хачмен отстранился от света фонаря, бьющего в глаза. -
Ничего, что могло бы вас заинтересовать. Это корреспонденция.
- Не возражаете, если я взгляну?
- Не возражаю. - Хачмен открыл дверцу машины, поставил чемоданчик на
край сиденья и откинул крышку. Свет скользнул по стопкам конвертов,
отразившись в очках инспектора.
- Благодарю вас, мистер Хачмен. Я должен был удостовериться. А теперь
хочу попросить вас запереть чемоданчик в машине или дома и отправиться со
мной в полицейский участок.
- Зачем? - спросил Хачмен, понимая, что ситуация выходит из-под его
контроля.
- У меня есть основания полагать, что вы можете помочь мне в
расследовании.
- Другими словами, я арестован?
- Нет, мистер Хачмен. У меня нет причин арестовывать вас, но я имею
право потребовать вашего содействия во время расследования. Если будет
необходимо, я могу...
- Не утруждайте себя, - перебил его Хачмен, подчиняясь. - Я поеду с
вами.
Он защелкнул чемоданчик, поставил его на пол машины и запер дверцу.
Кромби-Карсон указал ему на заднее сиденье патрульной машины и сел рядом.
Внутри пахло полировальной пастой и пылью из обогревателя. Хачмен сидел
выпрямившись, с каким-то обостренным ощущением разглядывая проносящиеся за
окнами огни, словно ребенок, едущий на выходной, или пациент, которого
везут в операционную. Он не привык ездить на заднем сиденье, и от этого
машина казалась непомерно длинной и неповоротливой. Однако водитель в
форме легко справлялся с ней, срезая углы, буквально с нечеловеческим
мастерством. Было уже около десяти, когда они добрались до города.
Воскресный вечер кипел оживлением около пивных и кафе. Хачмен взглянул в
желтые окна гостиницы "Джо", и внезапно ощущение приключения покинуло его.
Ему до боли захотелось очутиться сейчас за столиком у Джо, не брать ничего
крепкого, а заказать пинту-другую пива и сидеть там до закрытия. Когда
машина свернула к полицейскому участку, Хачмен, обычно не пьющий пива,
решил, что сейчас по крайней мере одна пинта ему бы не помешала, хотя бы
как признак того, что он еще в состоянии контактировать с нормальным
привычным миром.
- Это надолго? - спросил он у Кромби-Карсона, впервые нарушив
молчание с тех пор, как сел в машину.
- Не очень. Чистая формальность.
Хачмен кивнул. Инспектор, казалось, не собирался его мучить. Про себя
он решил, что дело займет примерно полчаса. И это оставит ему еще примерно
столько же на пиво и разговоры с людьми, которых он никогда раньше не
встречал. "Что с Андреа? Где Дэвид? Каково сейчас Викки?.."
- Сюда, мистер Хачмен. - Кромби-Карсон провел его боковым ходом через
