Гевара, он же Ясир Арафат. Выдающаяся, многосторонняя личность! Похищен
советской разведкой, то ли из Чили, то ли из Палестины, от сотрудничества
отказался и был зверски замучен в застенках КГБ.
-- Да кто же его замучил-то?
-- Такие вот, Валерочка, как ты, жлобы в камуфляжках и мучили. Забили
лидера ООП и отца сюрреализма насмерть прямо в камере.
-- Ага! Подзорными трубами по башке забили, как Троцкого. И врешь ты
все, в КГБ камуфляжки не носили.
-- Ну не носили... А кстати, Троцкого убили вовсе не подзорной трубой,
а этим, блядь, как его... Теодолитом! Я и вправду запамятовал, как назывался
геодезический инструмент, которым пришибли Троцкого.
-- Троцкого убили, Сальвадора Дали насмерть замучили, так что он в
камере повесился в тридцать седьмом году, задолго до того, как написал
последнюю картину. Ну не козлы!
-- Кто козлы? - последний голос принадлежал явно не Валере. Впрочем, я
и сам уже не знал, кто козлы.
-- Это смотря, кто спрашивает - отозвался Валера.
-- Если Вы намекаете на меня, то намекать бесполезно, потому что я не
могу быть козлом по определению.
Я подошел к решетке, из-за которой доносился голос и увидел там обычный
вольер, а в нем - довольно симпатичного ослика. Ослик грустно покачивал
головой. Я внимательно огляделся: никого из людей ни в вольере, ни рядом с
ним не наблюдалось. Я еще раз повертел головой туда и сюда, отыскивая
взглядом говорящего, но никого не нашел.
-- Да где же этот козел? - удивленно и раздосадовано воскликнул я, так
никого и не обнаружив.
-- Тут нет никакого козла. Тут только я, и больше никого нет - ослик
внимательно и печально взглянул мне в глаза, произнося эти слова.
-- А, так это Вы и есть Говорящий Осел?
-- Да, это я и есть - печально подтвердило серое длинноухое животное.
-- Поразительно! - Валера даже поперхнулся от удивления и восторга.
-- Не понимаю, чему Вы так удивляетесь. Вот Ваш друг с Вами
разговаривает, Вы же не удивляетесь?
-- Так то ж человек, а Вы, извините, осел! - я почему-то снова
обратился к ослу на Вы.
-- А чем, собственно, осел хуже? - спросило животное, внимательно глядя
мне в глаза.
Я призадумался. Действительно, чем осел хуже человека? Пожалуй, еще и
получше некоторых людей будет. Я вспомнил бандита из "Рейнджера", которого я
приласкал подзорной трубой, а вслух сказал:
-- Дело не в том, что осел хуже. Просто ослы не говорят!
-- Но я же говорю! Причем мой родной язык - английский. Я также неплохо
знаю латынь. Теперь я говорю уже и по-русски. А Сюр недавно обещал научить
меня испанскому.
-- Вы очень хорошо говорите по-русски, - похвалил я ослика - почти без
акцента.
-- А кто такой Сюр? - спросил Валера.
-- Так зовут моего друга. Он здесь рядом, в соседнем вольере, работает
слоном.
-- Это который живет в Сальвадоре?
-- Ну да, это он. Сюр такой большой и такой несчастный... Он все стоит
у этого дурацкого столбика, покрашенного в полосатый цвет и ждет, когда надо
будет возить экскурсантов по Сальвадору, а экскурсантов все нет...
-- Полосатого цвета не бывает - резонно заметил Валера.
-- Ошибаетесь, бывает - ответил ослик - По-вашему, зебра какого цвета?
Или шлагбаум?
-- Черного, в белую полоску - ответил я.
-- Белого, в черную полоску - ответил Валера.
-- Оба неправы - мягко, но настойчиво сказал осел. Цвет столбика не
черный и не белый, а полосатый.
-- Цвет не может быть полосатый - не сдавался я - это сам столбик может
быть полосатый.
-- Сам столбик может быть деревянный или, например, железный, а
полосатым может быть только цвет столбика - упорствовал ослик.
-- Хорошо, а почему?
-- А потому что слово "деревянный" говорит нам о том, каков сам
столбик, а слово "полосатый" дает нам представление о том, каков его цвет.
Надеюсь, Вы представляете себе, что такое отношение между субъектом и
предикатом?
-- Честно говоря, нет - ответил Валера.
-- Хорошо, я поясню -терпеливо сказал ослик - Вот смотрите: если
столбик будет не полосатый, не черный и не белый, вообще никакой, в смысле
никакого цвета, то столбик все равно существует. А вот если столбик будет не
деревянный, не железный, вообще никакой, в смысле ни из чего, то столбика
просто не будет. Это очень принципиальная вещь. Понимаете, слово
"деревянный" по отношению к столбику означает, что столбик - это некоторое
количество дерева определенной формы, в то время как слово "полосатый"
отнюдь не означает, что столбик - это некоторое количество черных и белых
полосок. Дерево может существовать само по себе, а полоски не могут, они
могут быть только на чем-нибудь. В этом смысле слово "деревянный" мне
кажется чрезвычайно удивительным, ибо по форме оно является предикатом, а по
содержанию - безусловно субъектом. Вероятно, это издержки языкового способа
выражения мысли. Хотя, к сожалению, другого способа просто не существует.
-- Но если столбик будет не полосатый, не черный и не белый, вообще
никакой, в смысле никакого цвета, то мы его никогда не сможем увидеть. Это
значит, что столбика тоже не будет - возразил я.
-- Это как раз еще ничего не значит - возразил ослик - Вы действительно
не можете увидеть столбик никакого цвета, но вы можете случайно на него
наткнуться, когда гуляете себе по своим делам.
-- Если только мы гуляем в правильном месте - добавил я.
-- Но мы можем гулять в неправильном месте, и поэтому не наткнуться на
столбик, и так и никогда не обнаружить, что он есть. А это все равно, что
столбика вообще нет - закончил мою мысль Валера.
-- Молодые люди, не пытайтесь подменять понятия! - строго сказал ослик
- Между столбиком, которого вообще нет, и столбиком, который никогда нельзя
обнаружить, существует огромная разница!
-- Для нас - никакой разницы нет! - ответил я, усмехаясь.
-- Для вас - действительно разницы никакой, а вот для столбика -
разница принципиальная.
Ответ ослика показался мне чрезвычайно убедительным. О столбике-то я и
позабыл! Валера тоже притих.
-- И поэтому, уважаемый ослик, Вы говорите не "полосатый столбик", а
"столбик полосатого цвета", чтобы точно выражаться, да? - спросил я.
-- Совершенно верно, на этот раз Вы меня совершенно правильно поняли -
удовлетворенно ответило умное животное и потерлось боком об металлические
прутья ограды - Это моя маленькая борьба против логических парадоксов,
которые несет в себе субъектно-предикатное отношение. Понимаете ли, в моем
представлении и субъектом, и предикатом в отношении должны являться слова,
либо обозначающие то, что есть предмет сам по себе, либо обозначающее то,
как мы этот предмет воспринимаем. То есть деревянный столбик и полосатый
цвет. Но к сожалению, в языке принадлежность к субъекту или предикату
определяется только грамматической формой слов, и это создает очень
неприятную путаницу. Понимаете, столбик состоит из дерева. И именно наличие
дерева делает возможным существование столбика. Поэтому деревянный - это то,
что есть столбик сам по себе, и логично так и сказать: деревянный столбик. А
цвет - это субъективная категория, это не то, что есть столбик, а то, как мы
его видим, причем только те из нас, у кого нет, скажем, дальтонизма. Поэтому
нельзя относить качество цвета непосредственно к предмету. Только
несовершенство языка делает возможным существование такого ущербного
субъектно-предикатного отношения, в котором смешиваются объективное и
субъективное начало. Предмет может восприниматься как черный, белый или
полосатый, потому что он имеет субъективный атрибут - цвет. Поэтому именно
цвет и только он может быть серый, белый или полосатый. Цвет, мои юные
друзья, а никак не сам предмет! В данной субъектно-предикатной паре
субъективны и субъект и предикат, то есть "цвет" и "полосатый". В этом
случае явной путаницы уже нет. Есть только скрытая путаница, в том плане,
что непонятно, в каком отношении находится цвет к столбику. То ли столбик
имеет цвет, то ли столбику приписан цвет. Непонятно, как объективный
предмет, каковым является столбик, может иметь субъективный атрибут, каковым
является цвет. Это опять путаница. С другой стороны, если мы приписываем
столбику цвет, то чтобы избежать путаницы, мы должны приписывать цвет не
самому столбику, а нашему субъективному представлению о нем. Это в высшей
степени логично, но на этом, к сожалению, путаница не кончается, а
запутывается еще сильнее. Во-первых, никого не заставишь говорить "Я вижу
мое полосатое субъективное представление о столбике", а во вторых, даже если
и удастся убедить всех говорить именно так, то тогда все равно остается
непонятным, какого цвета сам столбик.
Видите, как скверно получается, когда мы пытаемся распутать путаницу и
сделать все правильно. Ведь мы стараемся сделать все правильно не просто
так, а чтобы было лучше. А в результате выходит, что то, что сделано
абсолютно правильно, абсолютно никому не нужно. Я долго думал над этим и
пришел к выводу, что это не случайность, а следствие определенного закона. И
я открыл этот закон.
-- И что же это за закон? - спросил Валера.
-- Ослик поставил одно копытце на решетку, выдержал значительную паузу
и торжественно произнес:
-- Первый закон запутывания путаницы: Путаница никогда не запутывается
просто так.
-- А как же она запутывается? - удивился я.
-- Хорошо, я постараюсь проинтерпретировать этот закон на том же самом
примере с цветом столбика. Так вот, вся путаница в этом случае происходит не
просто так, а потому, что непонятно, как охарактеризовать с точки зрения
классической логики отношение между столбиком и цветом. То, что оно не
субъектно- предикатное - это абсолютно понятно. Пока никто не додумался ни
до чего более умного как называть это отношение функциональным. А под этим
отношением можно понимать все, что угодно. Одним словом, если Вам не удается
решить проблему, назовите ее так, чтобы никто ничего не понял. Тогда каждый
будет понимать ее так , как ему представляется удобным, и проблема исчезнет
сама собой. Это общее правило, и придумали его вовсе не логики и не
философы. Это правило придумала жизнь. Но весь фокус в том, что проблема
исчезает не потому, что исчезает сама проблема, а потому, что ее перестают
замечать. Таким образом, для того, чтобы проблема исчезла, надо уметь ее
правильно назвать. Но я считаю такое положение вещей чрезвычайно
унизительным, и поэтому замечаю все те проблемы, которые обычно никто не
замечает. Как видите, проблем чрезвычайно много, но когда я говорю "столбик
полосатого цвета", их становится, по-крайней мере, на одну меньше..
-- Извините, уважаемый ослик, но появляется новая проблема. Дело в том,
что нельзя сказать "полосатый цвет" просто потому, что по-русски так не
говорят.
-- С этим я спорить, конечно, не могу. Но я могу сказать по-английски:
striped color. И перевести на русский как "полосатый цвет".
-- Наверное, на русский это можно перевести как "полосатая раскраска",
или может быть "полосатая окраска".
-- А в чем разница между "цветом" и "окраской"?
