почему это с трубой все время ассоциируется либо хуй, либо что-то еще более
неприличное? Как-то очень это подозрительно.
Постепенно я начал понимать, что здесь, в торговом зале, я
действительно остался таким же режиссером, только сменил амплуа. Продавец
был актером, товар - расходной частью реквизита, процесс купли-продажи -
спектаклем. Авторская и режиссерская сверхзадача сократилась до задачи
втюхать товар покупателю так, чтобы он пришел в наш театр снова и привел
друзей, потому что покупатель был нашим зрителем, который платил или не
платил деньги, в зависимости от того, нравился или не нравился ему
спектакль.
Денежные проблемы перестали меня мучить, а вот боль по утраченному
театру не проходила: наоборот, она только усилилась. И надо сказать, что это
не была боль по безоблачному счастью. Его не было в моей прежней
режиссерской жизни. Скорее это была ноюще-саднящая боль по той прежней,
пронзительно-сладкой боли, которую приносило мне мое ежедневное копание в
собственной душе и в чужих душах, в надежде найти в их неведомых глубинах
объяснение причин человеческих поступков, метаморфоз наслаждения, боли и
страсти. И конечно же, объяснение причин всеобщей повальной дури. Мы с
Валерой не зря назвали наш нежно любимый театр "Нейротравма", ведь это
действительно была нейротравма, это была боль раненных всеобщим абсурдом
мозгов, боль, пронизывающая воздух, которым дышали мы все, и излечивающаяся
только очистительной силой сценического абсурда и гротеска, спонтанно
рождавшегося в нашем нездоровом воображении под влиянием изматывающего душу
дикого абсурда повседневностей реальной жизни.
Валера тоже проболтался три месяца без работы, живя по очереди у всех
своих приятельниц, которые его кормили, а затем через друзей-афганцев
устроился в частную охранную фирму, и с той поры дома у него висела на стене
камуфляжка и пистолет. Валера поздоровел, подкачался и тоже развлекался на
работе, как мог, пытаясь сделать ее хоть немного похожей на театр. По
выходным мы с ним встречались и шли куда-нибудь поразвлечься и попить пивка.
Итак, я сидел в своей холостяцкой квартире и с отвращением листал
вонючую газету, пока не нашел нужный мне раздел "Досуг для друзей и подруг",
который кто-то из наших продавцов-острословов называл "Досуг для кобелей и
для сук". Так-так: спектакли, музеи, концерты, кинопремьеры, народные
гуляния, пеший поход в Архангельское, рок-кабаре... все не то! Ага, вот
что-то поинтереснее: Компьютерный лунапарк, парад экзотических аттракционов.
Ого, даже перечень аттракционов есть: Катание на виртуальном слоне,
Говорящий осел, Вызывание духов по телефону, Эротический массаж гаечным
ключом и Подозрительная труба... Я вздрогнул: опять труба! Всюду эта
подлющая труба! Что за труба может быть на этот раз? Я быстро набрал
Валеркин номер:
-- Алг?
-- Валера, привет!
-- Матюша, ты?
-- Я, я! Хочешь покататься на говорящем осле и посмотреть в
подозрительную трубу?
-- Ну! А где это?
-- В Парке культуры. Приезжай через час. Ты как?
-- Встречаемся, где обычно?
-- Ну да.
Через час мы с Валерой, вооружившись каждый бутылкой Балтики, уже
пробирались сквозь густую толпу, разыскивая Лунапарк. Нашли мы его довольно
быстро, он состоял из одного единственного большого и мрачного павильона. Ни
открытой площадки, ни качелей, ни каруселей, ни традиционного чертова
колеса, с которого сходишь, качаясь как пьяный. Короче, ничего, что можно
было ожидать. Мы обошли павильон кругом, отыскивая вход. Ни стрелок с
указателями, ни рекламы - совсем ничего. Голые стены. Наконец мы обнаружили
большую железную дверь с надписью:
"Виртуальный Лунапарк.
Новейшие супертехнологии на службе у индустрии
развлечений.
Администрация не несет ответственности за жизнь и здоровье
посетителей.
Развлекайтесь на ваш собственный риск".
Внизу была еще одна небольшая надпись мелкими буквами, которая гласила:
"Разработчик экспериментального оборудования и виртуальных животных
-
Научно-Исследовательская Группа ПШ 21/134 - 117 H"
-- Ну что, Матюша, поразвлекаемся на свой собственный страх и риск? -
улыбнулся Валера.
-- Конечно! - ответил я - Риск оправдан, когда результат гарантирован!
Нам надо, чтобы хоть на время стало жить не так тошно. Пошли!
Мы вошли внутрь павильона. Изнутри он напоминал что-то типа склада.
Металлические полы и стены, двери, коридоры, редкие люминесцентные лампы под
потолком, не рассеивающие мрака, запах затхлой сырости и железа. У входа
стояла тумба, а рядом с ней сидел на стуле молчаливый охранник в темно-синей
форме, с рацией и резиновой палкой на боку. На тумбе стояла пластмассовая
коробка со связками входных билетов с обозначенной стоимостью: пять рублей.
Я протянул пять рублей, а Валера - удостоверение ветерана-афганца.
Охранник-билетер разглядел удостоверение, взял деньги, кинул их в коробку и
молча протянул нам два билета.
-- Что, Валера, ты теперь тоже вот так вратарем стоишь? - спросил я,
кивая на охранника.
-- Нет, у меня работа посложнее, я либо слежу за мониторами, либо хожу
по объекту, а на воротах я не стою.
-- А что у тебя за объект?
-- Да ну тебя на фиг, Матюша! Я же не спрашиваю, что у тебя за обувь!
Ты вон лучше на слона посмотри. Ты когда-нибудь такого слона видел?
Я только теперь обратил внимание, что мы оказались рядом со слоновьим
вольером. К его редким толстым прутьям был прикреплен большой плакат с
надписью "Путешествие по сюрреализму. Катание на виртуальном слоне". Слон и
в самом деле был очень необычный. У него были длинные тонкие суставчатые
ноги, как у паука-косиножки, причем суставов на каждой ноге было не менее
десятка, в результате чего голова слона возвышалась примерно на уровне
седьмого этажа. У слона на спине стояла ажурная кибитка, и видимо от
необходимости постоянно держать ее на спине и стоять на этих длинных тонких
ногах, у слона была очень печальная, отрешенная морда, и он смотрел куда-то
вдаль, грустно помахивая небольшим гофрированным хоботом. Я обратил
внимание, что решетка у вольера была только спереди. Сзади не было ни
решетки, ни стенки, ни крыши - там просто не было павильона. Под роскошным
синим безоблачным небом, простиралась бескрайняя, слегка холмистая южная
равнина, покрытая сочной зеленой травой, и кое-где виднелись группы
тропических пальм. В этом синем бархатном небе светило явно не московское
солнышко, страдающее бледной немочью в последней стадии, а мощное южное
солнце, раз так в двадцать поярче. И еще там, на этой равнине паслись тучные
стада, и ездили на лошадях пастухи. Это было очень странно, потому что я
точно помнил, что мы обошли павильон в поисках входа, и в нем не было ни
окон, ни проемов. Откуда взялась огромная латиноамериканская прерия в
небольшом крытом павильоне, находящемся в московском парке Горького, я
понять не мог. Валера тоже растерянно хлопал глазами. Тем временем я
обнаружил, каким образом посетителей усаживают на высоченного слона
неизвестной породы. Для этого имелся специальный подъемник, похожий на тот,
на котором доставляют лыжников в верхнюю точку трамплина. Рядом с
подъемником дремал на стуле служитель. Вокруг его головы с жужжанием
описывал круги огромный полосатый шмель.
-- Откуда у вас тут прерия? - задал я вопрос спящему - Похоже на
Латинскую Америку. Прямо как Мексика или Аргентина.
Служитель проснулся, дико разинув рот в широчайшем зевке, и проглотил
шмеля:
-- Нет, это Сальвадор. - служитель полез в стоящую рядом металлическую
тумбочку и, достав пару буклетов, протянул один мне, а другой Валере, после
чего откинулся на стуле и снова уснул.
Я посмотрел на свой буклет, озаглавленный: "Сюрреалистическое
гала-путешествие в дали Сальвадора".
-- В какие дали, какого Сальвадора? - завопил я - Какой тут в Москве
может быть Сальвадор?
Служитель вздрогнул и открыл глаза:
-- Обыкновенный. Вот - и служитель показал нам на полосатый пограничный
столб метрах в пятидесяти с той стороны от решетки, с прибитой к ниму
табличкой.
На табличке виднелась четкая надпись
"EL SALVADOR".
И чуть пониже и помельче:
"Hola! Se habla Espan`ol".
-- Никогда бы не поверил, что у России есть общая граница с
Сальвадором, да еще прямо посередине Москвы! - изумленно сказал Валера,
качая от удивления головой.
-- Ну, если не веришь, так не фига туда и смотреть! - бесцеремонно
отрезал служитель и немедленно захрапел, положив голову на тумбочку..
-- А сколько стоит ваше гала-путешествие? - спросил я служителя.
Тот снова проснулся, широко зевнул и встряхнул головой, пытаясь
прогнать остатки сна. При этом у него изо рта вылетел шмель и опять
закружился вокруг головы служителя. Соня-служитель открыл тумбочку, со
вздохом вынул из нее спелый пурпурно-коричнево-розовый гранат и начал зубами
и пальцами сдирать с него шкуру:
-- На, жри, мучитель!
Шмель нетерпеливо впился в гранат и стал пожирать его с жужжанием, а
под конец даже с урчанием, все увеличиваясь в размерах, и в заключение
превратился в тигра средней величины. Тигр беззвучно висел в воздухе и
вызывающе скалил пасть. Валера схватился за то место, где у него теперь
часто висела кобура. Служащий наконец окончательно проснулся и при этом дико
вздрогнул. В то же мгновение тигр снова превратился в шмеля и с громким
жужжанием унесся куда-то вверх.
-- Когда-нибудь эта тварь обязательно сожрет меня за секунду до
пробуждения - мрачно резюмировал служитель. - Сто баксов с носа. Пенсионерам
и адвокатам скидка.
-- А почему именно адвокатам?
-- А потому что они никогда сюда не ходят.
-- А пенсионеры ходят? - спросил Валера.
-- Нет, и пенсионеры тоже не ходят.
-- А кто вообще сюда ходит? - спросил я.
-- Да никто не ходит! Вы первые.
-- Валера, у тебя есть двести баксов?
-- Матюша, я как раз хотел тебе задать именно этот вопрос.
-- В таком случае - сказал служитель - идите вдоль вольера, пока не
дойдете до перегородки, там поверните налево. Пообщаетесь с говорящим ослом.
Презанятное животное, правда настроение может испортить на неделю вперед.
Зато аттракцион совершенно бесплатный.
Служитель снова широко зевнул, проглотив в очередной раз шмеля, вынул
из тумбочки еще половинку граната, откусил, сморщился и сделал глотательное
движение, а затем стрельнул изо рта гранатовыми косточками через решетку
вольера в сочную густую траву. Вместе с косточками у него изо рта вылетел
шмель и с сердитым жужжанием закружился вокруг недоеденного граната.
Служитель откинулся на стуле и уснул, чтобы однажды оборотень тигро-шмелевой
породы слопал его за секунду до пробуждения.
-- Я, кажется, понял. Это такой художник был, Сальвадор Альенде -
сказал Валера, растирая шею кулаком и часто помаргивая левым глазом. Это
означало, что Валера решил постебаться - он таких слонов у себя на даче
разводил.
-- Валера, ты перепутал. Художника звали Аугусто Пиночет, а Сальвадор
Альенде - это один из популярных псевдонимов известного чилийского патриота
Луиса Корвалана. Он же Сальвадор Дали, он же Сальваторе Адамо, он же Че
Я только теперь обратил внимание, что мы оказались рядом со слоновьим
вольером. К его редким толстым прутьям был прикреплен большой плакат с
надписью "Путешествие по сюрреализму. Катание на виртуальном слоне". Слон и
в самом деле был очень необычный. У него были длинные тонкие суставчатые
ноги, как у паука-косиножки, причем суставов на каждой ноге было не менее
десятка, в результате чего голова слона возвышалась примерно на уровне
седьмого этажа. У слона на спине стояла ажурная кибитка, и видимо от
необходимости постоянно держать ее на спине и стоять на этих длинных тонких
ногах, у слона была очень печальная, отрешенная морда, и он смотрел куда-то
вдаль, грустно помахивая небольшим гофрированным хоботом. Я обратил
внимание, что решетка у вольера была только спереди. Сзади не было ни
решетки, ни стенки, ни крыши - там просто не было павильона. Под роскошным
синим безоблачным небом, простиралась бескрайняя, слегка холмистая южная
равнина, покрытая сочной зеленой травой, и кое-где виднелись группы
тропических пальм. В этом синем бархатном небе светило явно не московское
солнышко, страдающее бледной немочью в последней стадии, а мощное южное
солнце, раз так в двадцать поярче. И еще там, на этой равнине паслись тучные
стада, и ездили на лошадях пастухи. Это было очень странно, потому что я
точно помнил, что мы обошли павильон в поисках входа, и в нем не было ни
окон, ни проемов. Откуда взялась огромная латиноамериканская прерия в
небольшом крытом павильоне, находящемся в московском парке Горького, я
понять не мог. Валера тоже растерянно хлопал глазами. Тем временем я
обнаружил, каким образом посетителей усаживают на высоченного слона
неизвестной породы. Для этого имелся специальный подъемник, похожий на тот,
на котором доставляют лыжников в верхнюю точку трамплина. Рядом с
подъемником дремал на стуле служитель. Вокруг его головы с жужжанием
описывал круги огромный полосатый шмель.
-- Откуда у вас тут прерия? - задал я вопрос спящему - Похоже на
Латинскую Америку. Прямо как Мексика или Аргентина.
Служитель проснулся, дико разинув рот в широчайшем зевке, и проглотил
шмеля:
-- Нет, это Сальвадор. - служитель полез в стоящую рядом металлическую
тумбочку и, достав пару буклетов, протянул один мне, а другой Валере, после
чего откинулся на стуле и снова уснул.
Я посмотрел на свой буклет, озаглавленный: "Сюрреалистическое
гала-путешествие в дали Сальвадора".
-- В какие дали, какого Сальвадора? - завопил я - Какой тут в Москве
может быть Сальвадор?
Служитель вздрогнул и открыл глаза:
-- Обыкновенный. Вот - и служитель показал нам на полосатый пограничный
столб метрах в пятидесяти с той стороны от решетки, с прибитой к ниму
табличкой.
На табличке виднелась четкая надпись