вместе там, где они смогут воспользоваться преимуществом общения друг с
другом и будут развиваться так, как должны.
- Это как раз так, как я себе это представлял, - сказал Джей со
вздохом облегчения. - Конечно Тим один из них? И Элси?
- Мне многое надо рассказать тебе о них. Но позволь мне сначала
узнать о тебе. Я знаю, что Джон Куртис, историк, твой дядя. Кто ты?
- Ну... Я их приемный сын, Джей Уортингтон. Куртисы оставили мне мое
собственное имя, потому что...
- Я не это имею в виду, - сказал доктор Уэллес. - Я имел в виду твой
литературный псевдоним или имя, на которое ты берешь патент или то, что
делаешь. Ты ведь не пользуешься своим собственным именем для подобных
вещей, так ведь?
Их глаза встретились, минуту длилось напряженное молчание.
- Тогда Вы знаете, - сказал Джей. - Я - Джеймс Вернон Уорт.
Это был слишком большой удар для Питера Уэллеса, чтобы принять его не
мигая. Он даже задохнулся. Когда он смог снова говорить, он спросил:
- Твой дядя знает это?
- Конечно нет. И это самое главное. Если люди узнают, они скажут, что
это все - его работа, или что он помогал мне так много, что работа могла
бы быть его. И если бы он узнал, что я делал, он сначала бы пытался помочь
мне. Я не хотел этого. Конечно, я должен помогать ему; но это другое.
- Ты помогаешь ЕМУ?
- Да, - сказал мальчик. - Он слепой.
Зазвонил телефон, пока Питер все еще пытался осмыслить то, что он
услышал.
Джей, бормоча извинение, выскочил из комнаты.
Этот мальчик - Джеймс Вернон Уорт? Те три великолепные биографии
написаны этим мальчиком? Но если он был приемным сыном Джона Куртиса и
помогал Куртису в его работе?
Джей вернулся запыхавшись, разговаривая еще не открыв дверь.
- У нас совсем немного времени, - сказал он. Через несколько минут,
вероятно, вернется мой дядя. Он не ходит далеко.
- Хорошо, дело обстоит так, - сказал Питер, и он говорил быстро в
течении десяти минут, в то время как Джей внимательно слушал, выражая свое
согласие энергичным кивком головы.
- Звучит замечательно, - наконец сказал Джей, делая глубокий вздох. -
Мне хотелось бы быть с вами. Но я не могу.
- Мы найдем какой-нибудь способ устроить это.
Но Джей покачал головой.
- Понимаете, со мной иначе, - объяснил он. - Мои дела идут хорошо.
Люди считают совершенно естественным то, что я кое-что знаю, поскольку
из-за того, что пять лет назад мой дядя ослеп, я читал ему каждый день, и
даже до того. И я всегда был с людьми, которые говорили обо всем вокруг
меня. Моя тетя в своем роде выдающаяся женщина. Любительская радиостанция
на самом деле ее. Она купила ее, чтобы дядя мог говорить с людьми во всем
мире, когда он больше не мог читать. Все знают, что они просили усыновить
умного ребенка, а остальное приписывалось моему окружению и воспитанию.
Это университетский городок и люди привыкли к умным ребятам, они им
нравятся. Поэтому мне не пришлось долго скрываться. Конечно, никто не
знает, что я пишу книги. Но живу очень хорошо. И конечно же я должен
остаться с моими дядей и тетей. У них кроме меня никого нет. И я
действительно счастлив здесь. Вы знаете, что для слепых есть собаки,
которых обучают. Конечно, я не дрессировал дядину собаку, Григо, но вскоре
после мы купили Гварду и мы дрессируем ее щенков быть собаками-поводырями,
и отдаем их тем людям, которые в них нуждаются. Мы с тетей их дрессируем,
а дядя нам помогает.
Перед домом остановилась машина и живая женщина около сорока лет
выпрыгнула из нее.
- Моя тетя, - поспешно объяснил Джей. - Пожалуйста, скорее! Выйдете и
посмотрите щенков. У нас есть сейчас для продажи два щенка для домашних
животных. Они по всем меркам не будут собаками-поводырями.
Питер позволил вывести себя через заднюю дверь к собачьим конурам.
- Я понимаю, что ты имеешь в виду, Джей, - сказал он, - но мы не
можем оставить все, как есть.
- Мы должны, - сказал Джей. - Но ведь мы можем переписываться и Вы
сообщите мне, что происходит, не так ли?
Питер быстро написал на карточке.
- Это моя гостиница. Я скоро тебе позвоню и мы сможем раз или два
встретиться до моего отъезда, так ведь?
- О да, конечно сможем.
Когда мальчик присел, чтобы почесать сквозь проволочную ограду
головку щенка, проницательный Питер заметил признаки слез.
- Мы устроим это, Джей, - пообещал он.
- Нет, - ответил Джей, глотая слезы. - Я не уеду. Я не уехал бы, если
мог. Я собираюсь остаться с моим дядей, всегда.
Спустя несколько минут после поверхностного осмотра щенков Питер
Уэллес ушел, чувствуя себя очень подавленным.
В гостинице Питера ждала телеграмма за подписью Марка Фоксвелла.
"Агентство сообщает еще одном кандидате этом городе. Стелла Оутс, 432
Вайн Авеню."
Питер целую минуту пристально смотрел на телеграмму. И как, спрашивал
он себя, пойду ли я к этой девочке, ничего не зная о ней или о ее прошлом,
или о ее настоящем доме, или об опекунах, должен ли я идти без
предупреждения и перебросить ее на другую сторону материка? Что могу я
сказать ее семье? Как мне удастся поговорить с ней наедине? Следует ли мне
сначала позвонить или написать и подготовить почву?
Однако Питер знал, что ждать он не может. Он должен встретиться с ней
этим же вечером. Психиатр взглянул на часы; было около шести часов. Ладно,
сначала ужин, и может быть ему удастся придумать что-нибудь.
В половине восьмого, нажимая кнопку звонка у дома номер 432 по Вайн
Авеню, Питер еще не решил, что сказать.
Прежде, чем звонок перестал звучать, за дверью раздался шум.
Тренированный мозг доктора сортировал звуки и определял их. Грохот и крики
слева были похожи на то, как если бы двое или трое детей сразу же
бросились в одни и те же двери, налетая друг на друга и жалуясь на ушибы.
Быстрые глухие удары принадлежали кому-то в тяжелых башмаках, сбежавшему
вниз по ступенькам. Замедленные тяжелые шаги и громкий голос, вероятно,
показывали на человека, пытающегося восстановить порядок, а быстрый легкий
топот принадлежал, что весьма вероятно, хозяйке дома, спешащей к дверям.
Дверь открыла женщина в веселом фартуке. Рука позади открыла дверь
пошире, показывая несколько детей немногим больше десяти лет. С правой
стороны дверного проема стоял высокий человек с газетой в руке. А позади
него в комнате, из которой он только что вышел, сидела пухленькая
светловолосая маленькая девочка с книжкой на коленях. Она так отличалась
от шумного квартета, глазеющего и хихикающего, и подталкивающего друг
друга по мере того, как они поспешно удалялись с помощью добродушных
толчков женщины - с таким холодным презрением светловолосая девчушка
наблюдала за сценой в переполненной передней - что Питер инстинктивно
обратился к ней.
- Стелла, - сказал он.
Девочка спокойно поднялась и с улыбкой медленно направилась к нему.
- Вы должны извинить ребятишек, - говорила женщина. - Они ждали одних
своих друзей...
- Все в полном порядке, - сказал Питер, и вдруг еще больший шум, чем
прежде, поднялся вокруг него. На улице позади него появилась грохочущая
машина, громко сигналя. К крикам и визгам молодых людей в машине
добавились крики и вопли поджидающего в холе квартета. Как можно быстрее
д-р Уэллес поспешил убраться их дверного проема; четверка кричащих
подростков пробилась сквозь него и исчезла.
- Я рада, что Стелла не отправилась с ними, поскольку Вы хотите
поговорить с ней, - сказала женщина. - В таком случае я вернусь к своим
тарелкам, - и она тоже исчезла.
Питер повернулся к высокому человеку в дверях.
- Вы м-р Оутс?
- Да. Входите.
- Меня зовут Уэллес. Доктор Питер Уэллес.
Мужчины пожали руки. Питер начал смеяться.
- Это напоминает мне, - сказал он, - совет Королевы Алисе: "Делайте
реверанс, пока думаете, что сказать".
- "Начните с начала, - процитировала маленькая девчушка, - и
продолжайте до тех пор, пока не подойдете к концу. Затем остановитесь".
М-р Оутс озадачено переводил пристальный взгляд с одного на другого.
- Вы хотите поговорить со мной тоже? - спросил он. - Это что-нибудь о
ее здоровье?
- Нет, м-р Оутс. Вы опекун Стеллы?
- Да. Ее дядя. Она дочь моего брата. Присядьте.
Они сели, глаза Стеллы с ожиданием остановились на Питере.
Старый убогий дом и толпа на половину взрослых детей придали Питеру
решимости. Единственно возможный подход состоял в получении стипендии.
- Было предложено, - сказал он, - что Стелла могла бы претендовать на
одну их стипендий, которые мы должны предложить.
Лицо мужчины стало жестким.
- Вначале позвольте мне сказать Вам, кто я такой, - сказал Питер,
безоружно улыбаясь. - Я медик, присутствующий здесь на проходящем на этой
неделе съезде врачей. У себя дома я психолог в городских школах Окли, шт.
Калифорния; но я оставляю этот пост, чтобы заняться школой, которая будет
открыта там состоятельной парой, мистером и миссис Герберт Дэвис, в память
их дочери и ее мужа. Это их пожелание, чтобы школа давала образование и
заботилась о других детях, которые осиротели в то же время и таким же
образом, что их внук.
- Таким же образом? - повторил м-р Оутс. - Вы имеете в виду смерть от
облучения?
- Да, - сказал доктор Уэллес. - Вы найдете мое имя в сегодняшней
газете, списке приехавших сюда на съезд психиатров. Позвольте мне показать
Вам удостоверение. Я могу дать Вам имена местных людей, которые могут
поручиться за меня.
Высокий человек просмотрел бумаги, предложенные ему Питером, и
кивнул.
- В этой школе молодые люди будут заниматься до конца средней школы и
колледжа, - продолжал доктор Уэллес, - и она должна открыться через
несколько месяцев. Сначала молодые люди должны пройти определенные тесты и
если они проделают это удовлетворительно, они могут воспользоваться
стипендией, которая оплатит часть или все расходы учащегося. Я не знаю,
захотите ли Вы, чтобы Стелла уехала так далеко от дома, но если Вы
подумаете над тем, чтобы разрешить ей пройти тесты, и если она их
пройдет...
- Вы пытаетесь продать нам что-нибудь или дать нам что-нибудь? -
спросил дядя Стеллы.
- Если она пройдет тесты, то Вам решать, будете ли Вы вообще хоть
что-нибудь платить, - сказал Питер. - Те, кто может платить и хочет это
сделать, платит столько, столько хочет. У Вас, как я полагаю, несколько
своих собственных детей, которым надо дать образование?
- Четверо, которых Вы встретили в холле, мои.
Тогда в Вашем случае, вероятно, можно было бы устроить так, чтобы все
расходы Стеллы могли бы быть оплачены школой. Цель мистера и миссис Дэвис
состоит в том, чтобы дать образование этим другим детям в память родителей
их внука. Вы можете легко успокоить себя тем, что Стелла будет в хороших
руках.
Мистер Оутс еще раз взглянул на бумаги, которые держал.
- Что Вы сказали о Вашем участии во всем этом?
- Я управляю школой, - ответил Питер, - а доктор Марк Фоксвелл
помогает мне в работе. Мисс Эмили Пейдж будет деканом отделения девочек.
Одна из наших будущих студенток, Элси Ламбет, остается с мисс Пейдж до
открытия школы.
- Хорошо, сэр, - сказал мистер Оутс, - если все это так, как Вы
говорите, и может быть доказано, что все в порядке, я не против того,
чтобы сказать Вам, что мы могли бы еще раз подумать и решить положительно.
То есть, если Стелле нравится эта идея.
Оба мужчины повернулись, чтобы взглянуть на ребенка, который молча
слушал, не проронив ни слова.
- Мне кажется понравилась, дядя Ральф, - сказала Стелла.
