содельцев, требуя у "Временного правительства" обменять их на
немецких пленных.
Что же свершило в России то семимесячное "Временное
правительство", которое прикрывалось разными названиями, лозунгами и
формами? Перво-наперво оно издало, в редакции Винавера, воззвание, в
котором говорилось: "Совершилось великое! Могучим порывом русского
народа низвергнут старый порядок. Родилась новая свободная Россия...
Единодушный революционный порыв народа и решимость
Государственной думы создали Временное правительство, которое и
считает своим священным и ответственным долгом осуществить чаяния
народные и вывести страну на светлый путь свободного гражданского
устроения... Учредительное собрание издаст... основные законы,
обеспечивающие стране незыблемые основы права, равенства и
свободы".
Все в этом воззвании ложь: и могучего порыва русского народа
не было, и "Временное правительство" было самозванно, и гражданское
устроение общества вылилось в полнейший развал социального строя, и
вместо права, равенства и свободы получились жуткие произвол, тирания
и рабовладение! А затем для России последовали "благодеяния
"Временного правительства", от которых она до сих пор не оправилась.
Так, оно в течение первых недель своего "управления" совершило развал
армии и флота, разогнав весь старший командный состав числом более
150 лиц. Будучи военным министром, прапорщик запаса Гучков,
вершивший эти позорные дела обезглавливания вооруженных сил страны,
цинично заявил: "в числе удаленных плохих начальников было не так
много". Верховные главнокомандующие, главнокомандующие фронтами,
командующие армиями менялись, как перчатки, и завершилась эта
вакханалия небывалым явлением в жизни русского воинства: пост
Главковерха и должность военного министра занял инородец, паяц и
пособник большевиков - Кирбис-Керенский, никогда не служивший на
военной службе! Этот "Верховный главнокомандующий" развеял
военные достижения России, достигнутые в 1915-1916 годах под
Верховным командованием Императора Николая II, и погнал ее к
поражениям (взятие Риги противником!). А за сим "Временное
правительство" установило национальное и вероисповедное равенство, то
есть подготовило почву к угнетению русской нации. Далее, оно
упразднило губернаторов и губернские управления и реорганизовало
местное самоуправление на "демократических началах", то есть устроило
погром государственности и погрузило сельский мир в смуту и распри.
Все время пребывания у "власти" оно пыталось решить задачу 8-часового
рабочего дня, уже решенную Царским правительством. Всем своим
демократическим чванством оно подготовило грабеж
частновладельческих хозяйств, толкнув крестьян на земельные
правонарушения. Когда началась анархия создания городских и уездных
"автономных республик" (вон куда тянется корень автономизма и
сепаратизма!), оно преступно бездействовало!
Восемь месяцев в России было полнейшее "двоебезвластие":
благодатная почва, питавшая анархию и разгул всяких авантюристов и
преступников для узурпации власти. Еще в июле 1917 года большевики
попытались своим малым числом, набиравшим в Петрограде 41 тысячу
членов РСДРП к в Москве - около 50 тысяч (всего их было по России -
около 200 тысяч), да революционно настроенным сбродом в столицах
взять власть, но были побиты и разогнаны донскими казачьими частями,
руководимыми Казачьим союзом, и с разрешения Верховного
Главнокомандующего Л. Г. Корнилова. Но глава "правительства"
Кирбис-Керенский в отместку начал борьбу с вождями армии и
казачества, арестовав многих из них, а преступника-большевика
Бронштейна-Троцкого вскоре выпустил на свободу. Большевики же и вся
примыкавшая к ним свора революционных демократов запомнила эти
действия донского казачества, поставив задачу его полного истребления.
Лучшая часть национальной армии во главе с генералом Л. Г.
Корниловым знала, что всякий раз как немцы начинали наступление на
фронтах, так большевики активизировались в тылу и пытались взять
государственную власть в Петрограде. Так было в июле, когда русские
армии переживали тяжелые дни на фронтах, так произошло в августе
1917 года, когда немецкая армия взяла Ригу. В сговоре с большевиками
действовал и Кирбис-Керенский и его "братья" по масонству, в частности
Некрасов. Дав обещание Л. Г. Корнилову навести порядок в столице с
помощью армии и зная тяжкое ее положение на северном фронте на
исходе августа 1917 года, глава "правительства" устроил против
Главнокомандующего провокацию, объявив его "мятежником" и
руководителем "государственного переворота", и тем злодей в
"правительственном кресле" совершил преступление пред Отечеством: 26
августа предрешило 26 октября 1917 года!
Л. Г. Корнилов стремился освободить Петроград от партийной
нечисти, засевшей там, и тем спасти Россию от страшной заразы.
Незабвенный патриот, храбрый воин, выдающийся полководец Л. Г.
Корнилов, ожидая нового выступления большевиков в сентябре 1917
года, сказал генералу Лукомскому: "Пора с этим покончить. Пора
немецких ставленников и шпионов во главе с Лениным повесить, а совет
рабочих и солдатских депутатов разогнать так, чтобы он нигде и никогда
не собрался... Конный корпус я передвигаю, главным образом, для того,
чтобы к концу августа подтянуть к Петрограду, и если выступление
большевиков состоится, то расправиться с предателями Родины, как
следует..." Но революционная демократия оболгала армию, а
большевиков призвала к борьбе с "корниловщиной", то есть выдала им
индульгенцию "спасителей" революции, освободив большевистских
преступников из тюрем.
Германский генеральный штаб сделал ставку на большевиков и
принял широкие меры для обеспечения их успеха. Людендорф писал:
"Наше правительство, пославшее Ленина в Россию, взяло на себя
огромную ответственность. Это путешествие оправдывается с военной
точки зрения - нужно было, чтоб Россия пала..." Ленин в октябре
1918 года на заседании ВЦИК цинично подтвердил свое предательство:
"Меня часто обвиняют в том, что я нашу революцию произвел на
немецкие деньги; я этого не оспариваю, но зато на русские деньги я
сделаю такую же революцию в Германии".
Уже 10 октября 1917 года ЦК большевиков решился на
вооруженное восстание, создав для этого свое бюро в составе Ульянова-
Ленина, Апфельбаума-Зиновьева, Розенфельда-Каменева, Бронштейна-
Троцкого, Джугашвили-Сталина, Бриллианта-Сокольникова и Бубнова.
Правда о "великом октябре" пока еще не сказана. И
большевистские "историографы", и революционные демократы всегда
искажали подлинную суть происшедшего. Одни старались обелить себя и
свою партию, другие - заметать следы содеянного государственного
преступления. Наиболее объективное изложение фактов о
революционных октябрьских делах 1917 года дал С. П. Мельгунов в
книге "Как большевики захватили власть". Однако, будучи сам
народным социалистом, он изложил материал с партийных позиций, не
делая глубоких выводов о случившемся в России. Тем не менее это
достойный исследователь и историк, и на его труды следует опираться
прежде всего. Заслуживают также внимания обширные и обстоятельные
труды генерала Н. Н. Головина "Российская контрреволюция в 1917-
1918 гг.".
Дьявольское коварство большевиков нарастало. Они заявили, что
восстание якобы необходимо для того, чтобы защитить II съезд советов
от "контрреволюции". И для руководства восстанием они создали военно-
революционный комитет Петроградского совдепа (ВРК), который, в свою
очередь, огласил, что он нужен якобы для защиты столицы, ее гарнизона
и демократии от той же "контрреволюции". Другими словами,
большевики приступили к захвату власти под флагом "обороны", хотя
Ульянов-Ленин утверждал: "Мы станем оборонцами после перехода
власти к пролетариату". В восстаний ставка делалась на гарнизон. Для
агитации в его части было разослано 292 комиссара. В штаб военного
округа направлялись еще три комиссара во главе с Леманом-Невским.
Ульянов-Ленин бесновался и судорожно торопил всех содельцев
с восстанием, посылая записки членам ЦК, ВРК, партийным
руководителям районов. Вот одна из таких его записок вечером 24
октября: "Товарищи... Положение донельзя критическое. Яснее ясного,
что теперь, уже поистине, промедление в восстании смерти подобно...
нельзя ждать... Можно потерять все... Было бы гибельно и
формальностью ждать колеблющегося голосования 25 октября... -
Правительство колеблется. Надо добить его во что бы то ни стало.
Промедление в выступлении смерти подобно". Пролетарский вождь
дважды повторил о боязни смерти! Он пытался опередить события и
поставить II съезд советов пред совершившимся фактом захвата власти.
Одновременно в "Совете Республики" (в "предпарламенте"),
возникшем из неудачного "демократического совещания", под
председательством Дана-Гурвича шла говорильня, которую будировал
Кирбис-Керенский, клянясь в верности революционной демократии и
требуя от нее всемерной поддержки. Этот "Совет Республики", как
совещательный орган при "Временном правительстве", принял
резолюцию о создании комитета общественного спасения из
представителей городского самоуправления и демократических партий в
контакте о "Временным правительством". В его резолюции было
оговорено, что захват власти грозит вызвать мобилизацию
"черносотенных контрреволюционных сил", но ничего не было сказано о
бесчинствах большевиков. Эта резолюция так и осталась только на
бумаге.
Штаб гарнизона "потребовал" от надежных казачьих частей
"седлать коней" и встать на защиту "Временного правительства", но они
ушли в "нейтралитет". Да и было ли то требование штаба настойчивым,
когда Кирбис-Керенский боялся их как огня, видя в них
"контрреволюцию". А штаб во главе с главнокомандующим полковником
Г. П. Полковниковым (масоном "военной" ложи) не доверял и
"Временному правительству", видимо, лелея надежду на его свержение.
Полковников предписывал всем офицерам оставаться в казармах в случае
самовольного выступления каких-либо частей (?!).
Накануне 25 октября "искусники" от партий социалистов-
революционеров и социал-демократов под председательством Гоца
провели ночь на экстренном заседании ЦИК и исполкоме совета
крестьянских депутатов. А тем временем главари большевиков не
дремали и не заседали: их тройка ВРК - Подвойский, Чудновский и
Антонов-Овсеенко - пыталась, что есть силы, вершить восстание. Ей
удалось согнать в вооруженную "толпу" отдельные группы солдат из
Павловского, Кексгольмского и Финляндского полков. Даже гарнизон
Петропавловской крепости на первых порах ушел в "нейтралитет". Эту
"толпу" пополнили матросы и 255 рабочих Балтийского завода и 80
рабочих Путиловского. В окружении Зимнего дворца якобы участвовало
около 2000 матросов-кронштадтцев, 1500 матросов-гельсингфорцев и
красноармейцы. Авантюра с его "взятием" удалась: он был сдан без боя
на милость окружавших, руководимых Григорием Исааковичем
Чудновским - будущим первым совдеповским комендантом дворца
русских царей (большего позора и не придумаешь!). Зимний пытались
оборонять женский батальон, 2-3 роты юнкеров и 40 георгиевских
кавалеров-инвалидов во главе с капитаном на протезах. А ранее
вооруженные 50 человек, ведомые Склянским, захватили Главный штаб.
"Совет Республики", заседавший в Мариинском дворце, был также
захвачен, а находившихся в нем революционных демократов выдворили,
среди них были социалист-революционер Авксентьев, кадет Набоков,
народный социалист Пешехонов, социал-демократ Крохмаль, генерал
Алексеев и другие. Антонов-Овсеенко руководил "восстанием" с
"Авроры", а Подвойский - из Петропавловской крепости. Утром 26
октября ВРК объявил себя "Государственной властью"! Ульянов-Ленин,
пока шла неразбериха - "кто кого", все время прятался в задних
комнатах Смольного в замаскированном виде, часто полеживая на полу,
отдыхаючи, вместе с содельцем Бронштейном-Троцким. Вождь даже не
явился на открытый Даном-Гурвичем II съезд советов, в котором
большевики имели из 650 голосов 390. Меньшевики-интернационалисты,
