корневище и, вскрикнув, покатился по земле. Затих, уткнувшись лицом
в траву...
Он так и не узнал никогда, что случилось с мамой. Не слышал
отчаянного крика сестрёнки. Не видел, как отец с вилами в руках
отбивался от наседавших верховых. Как потом маскольские ратники
швыряли зажжённые сучья в двери избы...
Он узнал обо многом гораздо позже, когда очнулся от долгого забытья
и вернулся назад, к дому. Когда всё закончилось.
Дома не было. Лишь жадный огонь торопливо доедал обугленные брёвна. Да
+%& + на земле посреди двора пёстрая корова Зорька, кормилица, с
истыканными острыми стрелами боками. Напрасно Ланка бегал вокруг
подворья, звал. Маму, отца... Никто не отозвался, не вышел на его
зов. Вконец обессилев, мальчик упална землю рядом с мёртвой Зорькой
и заплакал навзрыд, припав лицом к её доброй рогатой голове.
В сумерках, выплакав последние слёзы, Ланка поднялся. Простился в
последний раз с родным пепелищем и пошёл прочь. Он понял, что ни к
чему ждать и надеяться на чудо. Не будет его. Никто уже не вернётся.
Ни мама, ни отец... А поняв это, Ланка не мог уже здесь оставаться.
В месте, где разом и навсегда оборвалась его прежняя счастливая
жизнь.
Даже страшно стало оставаться тут дольше.
Он не знал, куда идёт. Было всё равно. Чёрное горе непосильной ношей
опустилось на плечи, придавило к самой земле. Мальчик долго брёл
наугад, натыкаясь, как слепой, на деревья, проваливаясь в лесные
ямы, заросшие колючими кустами.
То, что случилось днём, никак не укладывалось до конца в голове.
Не хотелось верить в непоправимость пришедшей беды. Временами
казалось: вот сейчас выйдет из-за ближайшего дерева мама, позовёт...
Скажет: "Куда ж ты ушёл? Пойдём". Возьмёт за руку, приведёт домой.
А там - всё, как раньше. И кончится наконец этот жуткий нехороший
сон!
И тем страшнее было понимать, что сон этот не кончится никогда!
Уже в полной темноте смертельно измученный мальчишка наткнулся на
старую звериную нору в корнях какого-то дерева, залез в неё и
забылся тревожным сном.
"Вот они какие, маскольцы... - подумал он, засыпая. - Хуже зверей! С
ними, поди, и Вечные Витязи не управятся!.."
Про Вечных Витязей Ланка узнал недавно от Тайка, соседского
мальчишки.А тот - от старика-сказочника в Тавларе, куда ездил со
своим отцом в начале лета.
- Их потому и называют Вечными, что живут они вечно, -
рассказывал Тайк. - Никогда не умирают. Ни болезни им не страшны, ни
враг какой. Как взмахнут мечом, полки замертво падают. Свистнут -
стены каменные рушатся, дубы вековые под облако улетают... Живут
себе Витязи в заколдованном городе на краю земли, пируют в огромном
белокаменном дворце. Смотрят в волшебное зеркало. В него сразу весь
мир можно увидеть. А как узнают, если где беда какая, либо помощь
кому нужна - сразу кончают пир и спешат на выручку!
- Так уж и спешат! - усомнился тогда Ланка. - А вон, сказывают,
прошлым летом снова ордынцы наезжали в Залесье. Тьму людей похватали
в неволю. Где ж твои Витязи были? Что не вмешались?
- Много ты понимаешь! Если хочешь знать, они за всем миром
присматривают, за всеми людьми. Это ж сколько хлопот! Что им твоё
Залесье? Может, они вовсес ордынцами дружат. Даром, что ли, те
столько земель захватили? Зато, сказывают, когда сам Алаксид, дед
нашего князя, немчинов в озере Весинском топил, так там точно без
Витязей не обошлось. Люди видели.
- А какие они?
- Ясное дело - великаны. Громадины, выше Тавларского храма.
Облака руками раздвигают. А силища у них - как у целой тьмы матёрых
медведей!.. Они всё могут!..
"Жалко, что мне эти Витязи ничем не смогут помочь. Даже если
захотят. Жалко, что всё это сказки..." - подумалось Ланке сквозь
сон.
Мальчик встряхнулся, прогоняя остатки сна. Быстро разделся, стуча
зубамиот холода. Выжал мокрую от росы одежду и тут же снова натянул
её на себя.
И пошёл...
Влажная рубаха студёно облепила тело. Кусачая лесная трава враждебно
жалила ноги. На сердце по-прежнему было чёрно и пусто... Как и
вчера, Ланка не знал, куда ему идти. К жилью выходить боялся. Вдруг
там тоже маскольцы? Или что-нибудь другое. Похуже...
Как дома...
Жутко хотелось есть. А как добывать еду, Ланка не знал. Был бы под
рукой лук, он бы запросто сумел подстрелить какого-нибудь зверька
либо птицу. А так что ж?.. И выдумывать другие ловчие снасти не было
ни сил, ни особого желания. После всего, что случилось вчера.
Всё равно!
Мальчик всё же отыскал под деревьями несколько мягко-маслянистых грибов.И
сразу же съел их, сырыми. Давясь и морщась от заполнившей рот вязкой
горечи. Есть захотелось ещё сильнее.
Солнце успело высоко подняться над лесом, обсушив и согрев и землю,и
мальчика, когда Ланка набрёл на широкую, заросшую густыми кустами
поляну.На гибких ветвях было полным-полно красных мясистых ягод.
Ура! Ланка ненадолго даже забыл про свою беду. Он рванулся вперёд
и через мгновение уже срывал горстями и губами с кустов сочную
ягодную сладость, способную заглушить голод.
Но долго лакомиться ему не пришлось. Из кустов вдруг вывалилась
злобная бурая громадина и оглушительно рявкнула, угрожающе оскалив
клыки. Так, что даже облака на небе вздрогнули от испуга... Ланка
метнулся прочь... Ягодное место было занято и следовало поскорей
уносить ноги. Этот хозяин не любит непрошеных гостей! Даже тех, кто
умирает от голода...
Да разве могло быть иначе в этом горьком, безжалостном мире?!
Долго бежать уже не было сил. Набегался... Вскоре Ланка совсем
запыхалсяи обессилено сел в траву. Прислушался.
Вроде бы всё спокойно. Или нет?
Из-за соседних кустов послышался слабый стон. Мальчик вздрогнул,
вскочилна ноги, затравленно озираясь. Стон повторился.
Первым желанием Ланки было кинуться прочь... Но что-то удержало
мальчикаот такого поступка. Набравшись храбрости, он осторожно
обошёл куст и очутился на маленькой, залитой солнцем полянке. Там
лежал человек. Сначала Ланка увидел широко раскинутые ноги в высоких
зелёных сапогах. Стрельнул глазами дальшеи натолкнулся на большую
бородатую голову с гривой длинных седоватых волос. Блестевший на
солнце шлем с "медведем" - значком Тавларского княжества - откатился
далеко в сторону. Богатая, расшитая серебром одежда на груди
человека была залита кровью.
Мальчик несмело шагнул вперёд. Потом ещё... Опустился на колени перед
распростёртым воином.
- Дядечка, ты живой?!
Это был первый человек, встреченный Ланкой за время его скитаний.
Первый после вчерашней беды...
Сомкнутые веки раненого медленно раскрылись. Ощупав пристальным взглядом
склонившегося над ним мальчишку, тот прохрипел:
- Ты кто?
- Ланка я... Из Криницы!..
Всхлипывая и захлёбываясь, мальчик торопливо выложил этому большому,
взрослому человеку всё, что случилось с ним. Выплеснул всю горечь,
что накопилась в нём за прошедшие безысходно-страшные часы. Всю свою
боль...
Неизвестный его не перебивал. Потом, когда Ланка замолчал, он проговорил,с
трудом выталкивая из себя слова:
- Ничего... Не горюй, малец. Даст Бог, прогоним врага... Всё
наладится.
От его добрых, сочувственных слов сразу стало теплее на душе.
Раненый умолк, переводя дыхание. Потом заговорил снова.
- Ты... вот что. Помоги. Видишь, подстрелили меня... И конь
ушёл. Ты проберись в город, скажи. Воевода я... Малк...
Ланке показалось, будто его с размаху сунули носом в горячую печь! Ведь
в самом деле! Тут раненый... Да ещё воевода! А он расхлюпался.
- Кисет мой... возьми. За поясом, - прохрипел Малк. - Отдашь
там.
- А как же?.. - Мальчику показалось опасным оставлять раненого
одного в лесу. И самому страшно вновь оказаться в одиночестве!
Малк понял его терзания.
- Ничего, ты не бойся, иди. Я полежу.
Ланка пошёл.
К вечеру он почти добрался до цели. Оставалось только переправиться
через реку. Глубокая многоводная Влага описывала в этом месте
широкую дугу, на дальнем, обрывистом берегу которой виднелись
высокие сторожевые башни Тавлара.А на ближнем берегу, у самой кромки
воды, расположился многочисленный обоз маскольцев. Сильное
маскольское войско обложило город со всех сторон. А обоз остался
здесь. Для лучшей сохранности и для наблюдения за рекой. Но только
обозники, находясь на безопасном удалении от города, не очень
бдительно следилиза тем, что творилось вокруг.
Когда совсем стемнело, Ланка обошёл маскольский лагерь стороной,
кустами пробрался к воде. Бесшумно сполз с берега, прямо в одежде, и
поплыл к городу. Никто его и не заметил. Вода была тёплая, видимо,
прогрелась за день. Но плыть пришлось долго и где-то с середины реки
мальчик начал уставать. А как добрался до берега и выполз на сушу,
после и сам не мог понять.
Он полежал немного на мокрых прибрежных камнях, приходя в себя и
отдыхая после долгого плаванья. Потом медленно поднялся, вглядываясь
в темноту ночи. Ланка попал на небольшую каменистую площадку, над
которой навис гранитный обрыв. А далеко наверху, вдоль кромки
обрыва, виднелась высокая городская стена. Здесь, на берегу, было
заметно холоднее, чем в воде. Дул свежий ночной ветерок...
Сзади послышался приглушённый шорох. Мальчик настороженно оглянулся.И
тут огромная тяжелая лапища, пахнущая кровью и железом, обхватила
ему голову, плотно зажав рот. Так, что не вскрикнуть! Потом ещё
несколько таких же лап набросили на него жёсткое грубое полотнище.
Запихали с ногами в противно пахнущий кожаный мешок. То есть это
потом стало ясно, что в мешок. А сначала Ланка не знал что и
подумать. Чуть не умер от страха. Кто-то большой и сильный взвалил
его на спину и потащил неизвестно куда.
Так продолжалось долго. Мальчик начал уже задыхаться в своей темнице,
но тут неизвестный стряхнул его со спины и Ланка вывалился из мешка
на жёсткий деревянный пол.
И услышал голоса.
- Вот, лазутчика поймал.
- Какого? Этот, что ли?
- Ну ты учудил, Калх. Это ж ребёнок.
- А вот пусть сперва расскажет, что под стенами делал. Там
поглядим.
- Не лазутчик я... - пискнул Ланка с пола, оглядываясь по
сторонам.
Он очутился в просторной деревянной избе. В углу жарко урчала печка.
Горели лампы. А вокруг Ланки и над ним стояли люди в воинских
доспехах. Дружинники. Тавларцы!
Ланка мигом осмелел. И обрадовался.
- Меня воевода прислал, Малк. Раненый он.
Он рванул из-за пазухи размокший в воде кисет.
- Вот!
- А ты не врёшь? - строго спросил его кряжистый дядька с вислыми
усами. Видимо, старший.
Мальчика подняли, усадили на лавку к тёплой печке.
- А ну рассказывай!
Ланка начал говорить. Как один остался, как воеводу нашёл...
- Погоди, - остановил его старший. - Митук, сбегай до князя.
Обскажиему... - приказал он молодому дружиннику, который поспешно
выскочил за дверь.
...Потом мальчика переодели в сухую одежду. Дали большую кружку
молокаи ломоть хлеба с солью. Широкая кожаная рубаха, в которой он
совсем утонул, пахла теплом и добрыми людьми. Домом пахла! А чёрная
горбушка была такая вкусная! Ланка даже слегка размяк, сидя на
лавке. Глаза стали слипаться. Но тут его потянули до князя.
Самого князя Ланка и не разглядел толком. Не запомнил. Слишком он
вымотался за эти горькие дни, и силёнок оставалось совсем чуть-чуть.
Но когда князь спросил: "Сможешь показать дорогу?", Ланка с
готовностью кивнул головой. Потому что разве откажешься, когда сам
князь тебя просит? Если очень надо!
Его снова отвели в сторожевую избу и там, в ожидании новой дороги,
мальчик заснул на лавке у жаркой печки. В тепле и безопасности.
Незадолго до рассвета его разбудили. Сказали: пора в путь. Ланка быстро
натянул на себя лёгкую мальчишечью одёжку. Не ту, старую, которая
