уже вся изорвалась, а другую. Её подыскали дружинники, пока Ланка
спал. И ладные кожаные сапожки дали. Хорошие... Такие отец обещался
купить к осени.
Вспомнив об отце, Ланка снова чуть не расплакался. Но реветь было некогда.
Выручать воеводу Малка отправился старший, которого звали Тавром и
ещё четверо дружинников. Вместе с ними Ланка спустился в глубокий
погреб, и там, отворив неприметную дверцу, они попали в подземный
ход. Ланка тут сразу догадался, каким путем его приволокли в город.
Он подумал даже, что вот этот путь, по которому они шли сейчас,
приведёт его на то же самое место под обрывом. Однако, как сказал
мальчику Тавр, ходов под Тавларом было прорыто великое множество. А
идти сейчас, освещая себе путь масляным фонарём, пришлось гораздо
дольше, чем ехать на чужой спине в прошлый раз.
Наконец в лицо дохнула ночная тишина и Ланка со своими спутниками,
выбрался на поверхность. Светила яркая луна. Фонарь поспешно
загасили, хотя бояться было нечего. Далеко позади остались
крепостные стены Тавлара. И даже многочисленные огни осадного лагеря
маскольцев потерялись в ночи. Без помех выйдяк реке, путники быстро
нашли спрятанную в кустах лодку и переправились на другой берег.
В темноте бывает очень трудно отыскать верную дорогу. Особенно если
сам идёшь по ней всего лишь второй раз. Но Ланка постарался. И не
очень сильно сбился с пути. А когда чуть развиднелось, и вовсе
уверовал, что легко отыщет ту полянку...
Так оно и случилось. Только пришли они туда уже ясным днём, и ноги у
Ланки совсем стали мягкими от усталости.
Воевода Малк дождался подмоги. Рубленая рана на его груди затянулась.
Только болела при каждом движении. И подняться на ноги воевода не
мог. Ослаб очень. Из крепкого воеводского плаща и двух срубленных
тонких берёзок дружинники соорудили удобные носилки. Посовещавшись,
решили, что нести сейчас раненогов Тавлар слишком опасно. Неровен
час, встретятся маскольцы... Тавр, однако, припомнил, что здесь
неподалёку должна находиться охотничья зимовка с тёплой избой,
надёжно укрытая от посторонних глаз. Туда и отправились после
недолгого отдыха. В пути не случилось ничего неожиданного, и около
полудня раненый воевода уже спокойно спал, возлежа на мягких
медвежьих шкурах, устилавших широкую лавку в охотничьей избе.
Путь был окончен. Тавр, благосклонно улыбаясь, шагнул к Ланке,
утомлённо прислонившемуся к бревенчатой стене избы.
- Ну, малец, спасибо тебе. Держи князеву награду.
Он повесил мальчику на шею блестящую цепочку с качавшейся на ней
маленькой иконкой.
Задохнувшийся от нежданного счастья Ланка с внутренним трепетом, взял образок в
ладони.
- Ой! - не удержался он от восторженного возгласа. -
"Стреловержец"! Это мне?!
Глаза мальчика благодарно блеснули в ответ на добродушную ухмылку
Тавра, затем снова обратились к образку-награде.
Там на фоне синего-синего неба стоял с самострелом в руках
светловолосый мальчишка - Ланкин ровесник. В островерхом шлеме и в
блестящей кольчуге,в небрежно накинутом алого цвета плаще. Попирал
ногой страшного, поверженного им дракона. Словно сказать хотел:
"Видишь, я такой же, как ты. Думаешь, мне легко было? Ты, главное,
не бойся ничего и о плохом постарайся не думать. Тогда всё будет как
надо. Я знаю!"
Так почему-то представилось Ланке в тот миг...
Снаружи неожиданно возник неясный шум, донеслись гневные голоса. Затем
двое дружинников впихнули в открывшуюся дверь испуганного парня в
серой холщовой рубахе и в сбившейся на затылок шапке. На вид ему
было лет пятнадцать. Совсем ещё мальчишка. Но на военном нагруднике
у него ярко горел блестящий маскольский значок.
Враг!
Тавр нахмурился.
- Это что такое?
- Да вот, шляется здесь...
- Я заблудился... - севшим от страха голосом прошептал парнишка.
Широко распахнутыми, остановившимися глазами Ланка смотрел на маскольца.
В его душе росло недоумение. "Вот он какой!.. Быть может, один из
тех! - обожгла мальчика первая мысль. Но тут же она и исчезла. -
Нет, не похож он на убийцу, - решил облегчённо Ланка. - Те были...
Просто звери! А этот... Обыкновенный, перепуганный такой. И не
подумаешь, что враг".
Ланка взглянул в лицо Тавру. И почему-то похолодел от внезапного ужаса.
В глазах старшего, горящих от ненависти, ясно читался приговор.
Сейчас он прикажет, и маскольца убьют...
Осознав всю неизбежность предстоящей расправы, Ланка испытал мгновение
мстительного удовольствия. "Правильно! Так и надо вам всем! За
маму..." Но затем снова царапнул душу мальчика острый коготок
тревоги. И какого-то беспокоящего сомнения. "А может, это ошибка? За
что? Что он сделал?!"
Ланка встревожился. Непонятное чувство подсказывало ему, что парнишка-
масколец вовсе не враг. Не может им быть! Что он - такой же...
Это было ново и непонятно. Глаза мальчика растерянно опустились вниз,
взгляд упал на стиснутую в руках иконку... Мальчик-Стреловержец
смотрел сурово и требовательно. "Не бойся!" Поспешно отведя взгляд,
Ланка снова посмотрел на маскольца. Тот, видно, тоже понял, что его
ожидало. И... перестал бояться. Встал прямо, не спуская с
надвинувшегося на него Тавра своих светло-васильковых глаз. Гордый
такой... Только загорелое лицо с редкой россыпью золотистых веснушек
побледнело сильно-сильно.
"Не бойся!" - сказал Стреловержец. Или это Ланке показалось?
Он рывком оттолкнулся от прочной спасительной стенки. Торопливо
шагнулв узкий промежуток между Тавром и маскольцем, чувствуя, как
учащённо стукаетв груди, словно ныряя в бездонный омут, выдохнул
отчаянно:
- Не надо!..
"Ланка, ты что? Зачем?! - в последний раз метнулась в голове
испуганная мысль. - Ведь это же враг! Такой же, как те, кто убил
отца, маму, сестрёнку..."
Враг! Даже если у него такие чистые, смелые глаза. Ничем не
' ,cb-q--k%. Если "враг" этот - сам ещё мальчишка! Несмотря ни на
что! Никогда тавларец не должен щадить маскольца! Что скажут люди?
Враг!
И всё же...
- Ты что?! - удивился и рассердился Тавр.
- Не надо... Не трогайте его.
От сильного волнения брызнули из глаз слёзы. Рука мальчика всё ещё
судорожно сжимала образок. Потрясённый собственной смелостью, почти
не сознавая, что он делает, Ланка стянул с шеи цепочку, обмирая от
ужаса под заледеневшим взглядом старшего, протянул Тавру подарок
князя.
Расстаться по собственной воле со Стреловержцем было почти выше его сил,но и
оставить награду себе, после того, что случилось, после своего
заступничества, казалось Ланке неправильным. Всё равно отберут. И
ещё...
- Ну, если... - проговорил он, запинаясь. - Не надо мне ничего.
Никакой награды... Пусть только он живёт!
- Вот как? - жёстко усмехнулся Тавр. - Не знал я, что ты
такой... Добро же.
Помолчал немного. Затем сказал, в упор глядя на мальчика:
- Ты хорошо помог нам. Значит, можешь просить для себя всё, что
захочешь... Можешь просить, - повторил он с нажимом, - но только
один раз. Смотри,не ошибись. Значит, ты просишь за этого?..
Отступать было поздно. Ланка обречённо кивнул. Он хорошо понял, что значит
"не ошибись"... Но делать было нечего.
- Добро же, - повторил Тавр, уже с явной угрозой. - Ты сделал
свой выбор.
Низко опустив голову, Ланка изо всех сил старался не расплакаться.
Тавр, больше не глядя на него, обратился к маскольцу:
- Повезло тебе, гадёныш!.. Дашь клятву Матери, что никому не
скажешь о виденном здесь.
Тот, ещё не в силах поверить в немыслимое чудо, с благодарностью
взглянулна Ланку и торопливо, боясь, что тавларцы передумают,
проговорил клятвенные слова, священные для всех раничей. Маскольцев,
тавларцев, расков...
- Пусть не даст мне нарушить клятву Святая Хранительница! -
закончил они, облизнув в волнении побледневшие губы, выжидающе
посмотрел на Тавра.
- Теперь убирайся! - прорычал тот. - И смотри!..
Масколец поспешно убрался.
В избушке повисла гнетущая, нехорошая тишина. Дружинники смотрели
на Ланку осуждающе, чуть ли не с презрением. Воевода лежал в
забытьи...
- Ушёл этот? - спросил наконец Тавр. Голосом, не предвещавшим
ничего хорошего. - Добро. А теперь уходи ты, - бросил он мальчишке.
- Думал я тебя к себе взять, да слабоват ты оказался для княжей
службы. А предатели нам не нужны.
Горько стало Ланке. Низко опустив голову, он протянул Тавру стиснутый в
руке образок.
- Возьмите... - прошептал со слезами в голосе.
- Оставь. За дело дадено, - отстранился Тавр. - Эй, соберите ему
чего из припаса...
Ну вот и всё... Мальчик упрямо, не разбирая дороги, шагал по высокой
лесной траве. Обидно ему было до слёз. И жалко... Всего хорошего,
что было и что потерял он, расставшись с дружинниками. И себя
чуточку. Но к этому сознанию несправедливой обиды и новой потери не
примешивалось ни капельки ощущения собственной вины. Ни капельки
раскаяния! Ланка почему-то верил, несмотря ни на что, на злые слова
и презрение взрослых, он чувствовал, что всё, что он сделал, - он
a$%+ + правильно! Что иначе нельзя! Вот и Стреловержец на образке,
что висит у него на груди, тот тоже не осуждает его, а вовсе
наоборот. Ланка знает!
Солнце клонилось к закату. Ланка давно устал от долгой ходьбы. Заметив
невысоко от земли просторное дупло в стволе дерева, мальчик не
замедлил забратьсяв это хорошее убежище. Пожевал немного вяленого
мяса из дорожного мешка.И быстро, крепко заснул.
Спал он спокойно. И приснился ему удивительный сон.
Громадный сказочный великан в сверкающих на солнце доспехах склонился над
радостно удивлённым мальчиком. У великана был острый тяжёлый меч,
длинойв целых десять саженей, и большой круглый щит, с нарисованным
на нём чёрным котом (ростом с хорошего телёнка!) с горящими зелёными
глазами. Великан улыбнулся, пророкотал громовым голосом:
- Ты мне нравишься, Ланка. Ты храбрый и справедливый мальчик.
Будь ты повыше ростом, охотно взял бы тебя в свою дружину. И даже
доверил бы тебе своё место. Ты этого заслуживаешь!
Проснулся Ланка с улыбкой на губах. Стояло уже позднее утро. Ночью прошла
гроза, а теперь снова солнце сияло приветливо с чистого синего неба.
Играло лучами в умытой листве деревьев. Чудесный денёк!
Наскоро перекусив, Ланка выпрыгнул из своего гнёздышка и весело зашагал
дальше. Теперь он знал, куда надо идти. Далеко на севере, в
завлажских лесах, стоит храм Отрока-Стреловержца. Он пойдёт туда.
Это страшно далеко, но Ланка дойдёт. Обязательно!
Он не почувствовал на спине чужого недоброго взгляда... Не услышал
злогошипения воровской стрелы. И боли совсем не ощутил... Он умер
сразу, не успев ничего понять, не успев коснуться лицом внезапно
опрокинувшейся земли.Всё с той же весёлой улыбкой на губах.
Убийца осторожно вышел из-за деревьев. Его неудержимо приманивал к себе
мешок убитого им мальчишки. Он нетерпеливо приблизился. Грязный,
оборванный человек с бегающими маленькими глазками, недобро
взирающими на солнечный мир из-под лохматой свалявшейся гривы...
К мальчику он подойти не успел. Замер на полпути, охваченный диким
ужасом, и с воплем рухнул на землю, прикрывая руками косматую
голову... Рядом с маленькой, неподвижно лежащей фигуркой, неожиданно
появилась ещё одна. Возниклаиз ниоткуда! Светловолосый мальчишка в
островерхом богатырском шлеме с крылышками, в серебристой кольчуге,
с нагрудной пластинки которой внимательно смотрел вокруг весёлый
чёрный котёнок. Яростно взмахнул длинным тонким мечом. Словно синяя
молния ударила!
Убийца в ужасе закрыл глаза, судорожно вжимаясь в землю. А когда,
наконец, осмелился вновь посмотреть на мир, маленького витязя уже не
было. Не было и другого, убитого мальчика. Лишь окровавленная стрела
