воплощением юного бога. Вальтер заметил на себе ее восторженный взгляд.
- А вы почему не на лыжах, милая Fraulein?
Не доверяя своему голосу, она только отрицательно покачала головой,
показывая, что не умеет кататься, а он улыбнулся в ответ и сказал:
- Тогда позвольте пригласить вас на ленч.
В панике, словно юная школьница, она бросилась бежать прочь от
трассы. С этого момента Вальтер Гасснер стал преследовать ее. Анна Рофф
была неглупа. Она знала, что некрасива, что ничего, кроме своего имени,
она как женщина не в состоянии предложить мужчине. Но знала Анна и то, что
за ее невзрачной внешностью скрывается красивая, нежная, юная душа, полная
любви, поэзии и музыки.
Именно потому, что сама Анна не была красивой, она благоговела перед
красотой. Она часто посещала самые известные музеи мира и часами
простаивала у знаменитых картин и статуй. И когда впервые увидела Вальтера
Гасснера, ей показалось, что на землю сошел живой бог.
На второй день после их мимолетной встречи Анна завтракала на террасе
гостиницы "Теннергоф", когда к ее столику подсел Вальтер. Он и впрямь был
похож на юного бога. Правильный, резко очерченный профиль, тонкие черты
лица, нежная кожа, ощущение огромной силы, ровные белые зубы на смуглом от
загара лице, белокурые волосы, голубые со стальным отливом глаза. Под
тонкой тканью лыжного костюма Анна видела, как играют налитые мускулы его
тела. Внутри у нее все похолодело, и от этого ощущения онемела вся нижняя
часть тела. Покрытые кератозом ладони она сунула между крепко стиснутыми
коленями.
- А я искал вас вчера вечером на трассе, - сказал Вальтер.
У Анны перехватило дыхание и отнялся язык.
- Если вы не умеете кататься на лыжах, я могу вас научить, - он
улыбнулся, - бесплатно.
Для первых занятий он избрал Хаузберг, склон для начинающих лыжников.
Обоим сразу стало ясно, что лыжница из Анны не получится. Она все время
теряла равновесие и падала, но упорно старалась научиться стоять на лыжах,
так как ей казалось, что, если она этого не добьется, Вальтер станет
презирать ее. Однако вместо этого, подхватив ее уже после десятого
падения, он мягко сказал:
- Вы предназначены для более значительного, чем это.
- Чего же именно? - спросила Анна, чувствуя себя жалкой и никчемной.
- Я скажу вам сегодня вечером за ужином.
Вечером они ужинали вместе и вместе на следующее утро завтракали,
потом обедали и снова ужинали вместе. Вальтер забросил всех своих
клиентов. Он пропускал занятия, чтобы лишний часок побыть с Анной. Они
съездили в поселок, и он сводил ее в казино "Дер Гольден Гриф", они
катались с гор на санках, бегали по магазинам, совершали длительные пешие
экскурсии и часами сидели на террасе гостиницы и говорили, говорили. Это
было волшебное время для Анны.
Пять дней спустя после их первой встречи Вальтер взял ее руки в свои
и сказал:
- Анна, либхен, выходи за меня замуж.
И все испортил. Он вырвал ее из волшебной страны и вернул к жестокой
действительности, напомнив ей, кем и чем она была. Уродливой,
тридцатипятилетней старой девой, лакомым кусочком для охотников за
приданым.
Она попыталась вырвать руки, но Вальтер ее удержал.
- Мы любим друг друга, Анна. От этого никуда не убежишь.
Она слушала эту ложь и, затаив дыхание, внимала его словам: "Я никого
никогда не любил" - и сама потворствовала обману, так как отчаянно хотела
ему верить. Она пригласила его к себе в комнату, и они долго там сидели и
разговаривали, а когда Вальтер рассказал Анне историю своей жизни, она
вдруг ему поверила, подумав: "Да ведь это история моей собственной жизни".
Как и ей, ему некого было любить. С самого рождения он, как и она,
оказался отчужденным от общества - он, потому что родился внебрачным, она,
потому что родилась хилой и болезненной. Как и она, Вальтер испытывал
острую нужду кого-нибудь полюбить. Он воспитывался в сиротском приюте, и
когда ему исполнилось тринадцать лет и стало очевидно, что он до безумия
красив, женская половина населения приюта начала использовать его как
инструмент для наслаждения, затаскивая его к себе в постель и обучая
разным способам удовлетворять их похоть. В награду мальчик получал хорошую
пищу, лучшие куски мяса и сладости. У него было все, кроме любви.
Когда Вальтер, достигнув совершеннолетия, сбежал из приюта, то
оказалось, что мир вне его стен ничуть не лучше. Женщин и здесь привлекала
только его внешность, он был для них своего рода игрушкой, но дальше этого
дело не шло. Они дарили ему деньги, драгоценности, красивую одежду, но
никогда себя.
Вальтер был ее doppelganger, ее родственной душой. Их обручение,
состоявшееся в ратуше, прошло тихо и незаметно.
Анна думала, что ее отец чрезвычайно обрадуется этому событию. Он же
был вне себя от гнева.
- Идиотка! - топал он ногами. - Взять и выйти замуж за альфонса! Я
проверил, всю жизнь он жил за счет женщин, но ни одна дура не догадалась
выйти за него замуж.
- Прекрати! - кричала она. - Ты не знаешь его!
Но Антон Рофф прекрасно знал, что представлял собой Вальтер Гасснер.
Он пригласил новоиспеченного зятя в свой кабинет.
Вальтер с удовольствием оглядел отделанные черным деревом стены и
висевшие на них старинные картины.
- Мне нравится этот кабинет, - заявил он.
- Не сомневаюсь, что здесь лучше, чем в приюте.
Вальтер быстро взглянул на Антона Роффа. Глаза его сразу стали
настороженными.
- Простите, не понял?
- Опустим формальности, - сказал Антон. - Вы промахнулись. У моей
дочери нет денег.
Серые глаза Вальтера стали ледяными.
- Не пойму, что вы пытаетесь мне сказать?
- Я не пытаюсь, я говорю: вы ничего не получите от Анны, так как у
нее ничего нет. Если бы вы более тщательно прорабатывали домашние
заготовки, то предварительно выяснили бы, что "Рофф и сыновья" закрытая
корпорация. Это означает, что акции ее не подлежат продаже. Мы не бедны,
это правда. Но выдоить из нас состояние не удастся.
Он пошарил в карманах, вынул конверт и небрежно бросил на стол.
- Это возместит ваши убытки. Не позже шести вечера вы должны покинуть
Берлин. И я желаю, чтобы вы никогда больше не напоминали о себе Анне.
- А вам не приходило в голову, что я женился на Анне потому, что
люблю ее? - спокойно сказал Вальтер.
- Нет, - холодно ответил Антон. - А вам когда это пришло в голову?
Несколько мгновений Вальтер молча смотрел на него.
- Посмотрим, во сколько же я оценен.
Он разорвал конверт и пересчитал деньги, затем вновь посмотрел на
Антона Роффа.
- Моя цена выше, чем двадцать тысяч марок.
- Большего вы не получите. И считайте, что вам повезло.
- Несомненно, - сказал Вальтер. - Если хотите правду, я действительно
считаю, что мне повезло. Спасибо.
Демонстративно положив деньги в карман, он повернулся и пошел к
двери.
Антон Рофф облегченно вздохнул. Он испытывал одновременно и чувство
вины, и чувство отвращения от того, что вынужден был сделать, но
внутренний голос говорил ему, что иного решения быть не могло. Она будет
страдать из-за того, что муж бросил ее, но хорошо, что это произошло
сейчас, а не потом. Он позаботится, чтобы она познакомилась с людьми более
подходящими ей по возрасту и по положению в обществе, которые, если и не
будут ее любить, по крайней мере, будут ее уважать и которых в какой-то
степени будет интересовать она сама, а не ее миллионы. Их не надо будет
покупать за двадцать тысяч марок.
Когда Антон Рофф прибыл домой, Анна со слезами на глазах выбежала ему
навстречу. Он нежно обнял ее и сказал:
- Анна, либхен, все будет хорошо. Ты забудешь его...
И взглянул поверх ее плеча: в дверях стоял Вальтер Гасснер. Анна в
это время, подняв вверх палец, сказала:
- Посмотри, что купил мне Вальтер. Правда, красивое кольцо? Оно стоит
двадцать тысяч марок!
И родителям Анны волей-неволей пришлось смириться. В качестве
свадебного подарка они купил им дом в Ванзее, обставленный старинной
французской мебелью, удобными диванами, мягкими креслами, с огромным
письменным столом в библиотеке, сплошь уставленной шкафами, снизу доверху
заполненными книгами. Верхний этаж украшала изысканная старинная шведская
и датская мебель восемнадцатого века.
- Это уже слишком, - сказал Вальтер Анне. - Мне от них ничего не
надо. Я бы сам хотел покупать тебе красивые и дорогие вещи, либхен. - И
смущенно, по-мальчишески, улыбнувшись, добавил: - Но у меня нет денег.
- Они у тебя есть, - ответила Анна. - Все, что здесь находится, -
твое.
Вальтер лукаво улыбнулся и сказал:
- Мое ли?
Анна сама (Вальтеру так не хотелось обсуждать их финансовые дела!)
ввела его в курс дела, объяснив свое финансовое положение. Она располагала
собственным кредитным фондом, обеспечивавшим ей вполне безбедное
существование. Но основное ее состояние находилось в пакете акций фирмы
"Рофф и сыновья". Продать акции она могла только с разрешения Совета
директоров, решение же должно быть единогласным.
Когда Анна назвала сумму, в которую оценивались акции, Вальтер не
поверил своим ушам.
- И ты не имеешь права продать свой пай?
- Да. Сэм ни за что на это не согласится. А у него контрольный пакет.
Но придет день...
Вальтер выразил желание войти в семейное дело. Антон был против.
- Какую пользу может принести фирме вшивый лыжник? - риторически
восклицал он.
Но в конце концов он уступил настойчивым просьбам дочери, и Вальтер
получил скромное место в управлении фирмы. И, блестяще там проявив себя,
он стал быстро подниматься по служебной лестнице. Когда два года спустя
отец Анны умер, Вальтер Гасснер был введен в состав Совета. Анна гордилась
им. Он был идеальным мужем и трепетным любовником. Приносил ей цветы,
делал маленькие трогательные подарки, старался проводить с ней все
свободное время. Счастью Анны не было границ. "Ach, danke, liebar Gott!",
- мысленно возносила она хвалу Богу.
Анна научилась готовить, чтобы мой милый Вальтер мог есть любимые
блюда: choucroute, огромные порции густо приправленного маслом
картофельного пюре, подаваемого к столу с хрустящей на зубах кислой
капустой в сопровождении необъятной свиной отбивной, сосиски и нюрбергской
колбаски. Она готовила свиное филе, сваренное в пиве и густо приправленное
специями, и подавала его к столу с печеным яблоком, очищенным от кожуры, в
вырезанной середине которого красовались airelles, маленькие красные
ягодки.
- Ты лучший повар в мире, либхен, - говорил Вальтер, и Анна рдела от
похвалы.
На третий год их жизни Анна забеременела.
В течение восьми месяцев беременности не стихали боли в теле, но она
стоически их выдерживала. Ее беспокоило другое.
Началось это в тот день, когда после ленча она, оставшись одна, в
каком-то радостном полузабытьи села вязать Вальтеру свитер, как вдруг
услышала его голос:
- Боже мой, Анна, что ты тут сидишь в темноте?
За окнами стояла сплошная темень, она перевела взгляд на свитер и
увидела, что даже и не начинала его вязать. Почему же так быстро стемнело?
Неужели ей все померещилось? После этого случая были и другие, подобные
ему, и Анна начала думать, что эти незаметные провалы в ничто какое-то
знамение, предвестие скорой смерти. Она не боялась умереть, но мысль, что
Вальтер останется один, без ее участия и помощи, терзала и мучила ее.
За четыре недели до родов с Анной случился один из таких припадков,
она потеряла сознание, оступилась и скатилась вниз по ступенькам лестницы.
