Грасиела поскользнулась на мелких камнях, и Рикардо инстинктивно протянул
ей руку, чтобы помочь. Отпрянув от его руки, она выпрямилась.
"Замечательно, - с раздражением подумал он. - Ну и ломай себе шею".
Они продолжали подниматься к возвышавшейся над ними величественной
вершине. Уходя все выше в горы, крутая тропинка сужалась, а холодный
воздух становился разряженнее. Они пробирались на восток через сосновый
лес. Впереди были деревня, где останавливались лыжники и альпинисты.
Рикардо знал, что там можно найти горячую еду и отдохнуть в тепле. Это
было заманчиво. "Слишком опасно, - решил он. - Лучше места для засады
Акоке не найти". Он повернулся к сестре Грасиеле.
- Мы обойдем деревню стороной. Ты еще можешь немного пройти без
отдыха?
Посмотрев на него, она вместо ответа пошла дальше.
Эта незаслуженная грубость обидела его, и он подумал: "Слава Богу,
что в Логроньо я отвяжусь от нее. Боже, но почему же мне так не хочется
расставаться с ней?"
Они обогнули деревню по кромке леса и вскоре, вновь оказавшись на
тропе, продолжили подъем. Дышать было все труднее, тропинка становилась
круче. За поворотом они наткнулись на пустое орлиное гнездо. Обойдя еще
одну горную деревушку, тихо и мирно купавшуюся в лучах предзакатного
солнца, они остановились передохнуть у горного ручья и напились ледяной
воды.
К сумеркам они добрались до скалистой местности, известной своими
пещерами. Дальше начинался спуск. "Теперь будет проще, - подумал Рикардо.
- Худшее позади".
Сверху донесся слабый гул. Подняв голову, он посмотрел, что это могло
быть. Из-за вершины горы внезапно вынырнул военный самолет, он летел прямо
к ним.
- Ложись! - крикнул Рикардо. - Ложись!
Грасиела продолжала идти. Развернувшись, самолет начал резко
снижаться.
- Ложись! - вновь крикнул Рикардо.
Бросившись к ней, он повалил ее и прижал к земле своим телом. То, что
произошло дальше, совершенно ошеломило его. Без всякого предупреждения
Грасиела начала истерично кричать и отбиваться от него. Она била его в пах
и, вцепившись ногтями ему в лицо, пыталась выцарапать глаза. Но больше
всего его поразили ее слова. Она выкрикивала отвратительные ругательства,
чем просто ошарашила Рикардо. На него обрушился поток грязной брани. Он не
мог поверить, что все это вылетало из столь прекрасного невинного ротика.
Он пытался схватить ее за руки, чтобы защититься от острых ногтей.
Она извивалась под ним как дикая кошка.
- Перестань! - закричал он. - Я не собираюсь ничего с тобой делать.
Это - военный самолет-разведчик. Они могли нас увидеть. Нам нужно отсюда
уходить.
Он продолжал держать ее до тех пор, пока она наконец не перестала
отбиваться. Грасиела издавала сдавленные звуки, и он понял, что она
рыдает. Несмотря на весь свой опыт обращения с женщинами, Рикардо был
окончательно сбит с толку. Он восседал на истеричной монахине со словарным
запасом шофера грузовика и не представлял, что ему делать дальше.
Он старался говорить как можно спокойнее и убедительнее:
- Сестра, нам нужно поскорее найти, куда бы спрятаться. Самолет мог
нас заметить, и через несколько часов здесь будет много солдат. Если ты
хочешь добраться до монастыря, ты сейчас поднимешься и пойдешь со мной.
Немного подождав, он осторожно встал и, сев рядом, ждал, пока стихнут
ее рыдания. Наконец Грасиела поднялась. Ее лицо было испачкано грязью,
волосы растрепаны, глаза красные от слез, и все же от ее красоты у него
заныло в груди.
- Прости, я испугал тебя, - тихо сказал он. - Я не знаю, как мне
вести себя с тобой. Обещаю тебе, что впредь постараюсь быть более
осторожным.
Она посмотрела на него своими блестящими, черными, полными слез
глазами, и Рикардо не мог себе представить, о чем она думает.
Вздохнув, он встал. Она последовала за ним.
- Здесь повсюду множество пещер, - сказал ей Рикардо. - Мы спрячемся
и заночуем в одной из них. На рассвете мы сможем пойти дальше.
Его лицо было исцарапано, ранки, оставленные ее ногтями, кровоточили.
Несмотря на случившееся, он чувствовал в ней какую-то беззащитность,
трогательную хрупкость, и от этого у него возникло желание как-то
успокоить ее. Но теперь молчал он. Рикардо абсолютно не знал, что ей
сказать.
Пещеры веками образовывались под воздействием ветра, бесчисленных
ливней и землетрясений; они поражали своим беспредельным разнообразием.
Одни были лишь углублениями в скалах, другие - бесконечными лабиринтами,
куда еще не ступала нога человека.
В миле от того места, где они видели самолет, Рикардо нашел
подходящую пещеру. Низкий вход был почти полностью закрыт кустарником.
- Оставайся здесь, - сказал он.
Пригнувшись, он вошел в пещеру. Внутри было темно, лишь через вход
проникал слабый свет. Трудно было судить о ее длине, но это не имело
значения, исследовать ее было незачем.
Он вернулся к Грасиеле.
- Там, похоже, безопасно, - сказал Рикардо. - Подожди, пожалуйста,
внутри. Я соберу веток, чтобы замаскировать вход. Через несколько минут я
вернусь.
Он посмотрел, как Грасиела молча вошла в пещеру, и не знал, увидит ли
ее, когда вернется. Он вдруг понял, что очень хочет, чтобы она там была.
Грасиела вошла в пещеру и, посмотрев вслед Рикардо, в отчаянии
опустилась на холодный камень. "Я больше так не могу, - думала она. - Где
же Ты, Господи? Прошу Тебя, избавь меня от этих мук".
Это действительно были адские муки. С самого начала Грасиела боролась
со своим влечением, которое она чувствовала по отношению к Рикардо. Она
вспомнила Мавра. "Я боюсь самой себя. Того зла, которое во мне. Меня тянет
к этому человеку, и я борюсь с этим".
Она поэтому и окружила себя стеной молчания - безмолвия, среди
которого она жила в монастыре. Но теперь, без монастырского бича, без
молитв, выбитая из колеи суровой обыденности, Грасиела оказалась не в
состоянии изгнать из своей души мрак низменных желаний. На протяжении
многих лет она боролась с дьявольскими побуждениями своего тела, пытаясь
отгородиться от воспоминаний о звуках, стонах и вздохах, доносившихся из
постели матери.
На ее обнаженное тело смотрел Мавр.
"Ты еще совсем ребенок. Одевайся и уходи..."
"Я - женщина".
Столько лет она пыталась забыть те ощущения, которые она испытала с
Мавром, стереть в памяти ритмичное движение их тел, захватившее ее,
подарившее ей наконец радость жизни.
Крик матери: "Сука!"
И слова врача: "Наш главный хирург решил сам наложить тебе швы. Он
сказал, ты слишком красива, чтобы ходить со шрамами".
Все эти годы она молилась, чтобы очиститься от вины. И все это было
напрасно.
Когда Грасиела впервые взглянула на Рикардо Мельядо, на нее вновь
нахлынули воспоминания о прошлом. Он был красивым, нежным и добрым. Еще
девочкой Грасиела мечтала о таком человеке, как Рикардо. И когда он был
рядом, когда он прикасался к ней, ее тело тут же загоралось и ее
переполняло чувство глубокого стыда. "Я - Христова невеста и в своих
мыслях и предаю Господа. Я принадлежу Тебе, Иисус. Прошу Тебя, помоги мне.
Избавь меня от нечестивых помыслов".
Грасиела отчаянно пыталась сохранить разделявшую их стену молчания,
неприступную для всех, кроме Господа, ограждавшую ее от дьявола. Но хотела
ли она оградить себя от дьявола? Когда Рикардо, бросившись на нее, прижал
ее к земле, это был Мавр в постели с ней, это был монах, пытавшийся
овладеть ею. Это от них отбивалась она, охваченная паникой. "Нет, -
признавалась она себе. - Это неправда". Она боролась со своими
собственными желаниями. Она разрывалась между чистыми побуждениями и
вожделением своей плоти. "Нельзя поддаваться. Я должна вернуться в
монастырь. Он будет здесь с минуты на минуту. Как мне быть?"
Услышав сзади какое-то тихое поскуливание, Грасиела быстро
повернулась. Из темноты, приближаясь, на нее смотрели четыре зеленых
глаза. Сердце Грасиелы часто забилось.
Неслышно ступая мягкими лапками, к ней подбежали два волчонка.
Улыбнувшись, она протянула к ним руку. У входа в пещеру неожиданно
раздался шорох. "Рикардо вернулся", - подумала она.
В следующее мгновение огромный серый волк бросился на нее, целясь
прямо в горло.
27
В Аранда-де-Дуэро Лючия Кармине задержалась у входа в таверну и
сделала глубокий вдох. В окно она видела сидевшего в ожидании ее Рубио
Арсано.
"Я не должна вызвать у него подозрений, - подумала она. - В восемь
часов у меня будет новый паспорт, и я отправлюсь в Швейцарию".
Изобразив на лице улыбку, она вошла в таверну. Увидев ее, Рубио
радостно улыбнулся, и от выражения его глаз, когда он поднялся ей
навстречу, ее сердце мучительно сжалось.
- Я очень волновался, querida. Тебя так долго не было, что я начал
бояться, не случилось ли с тобой что-нибудь ужасное.
Лючия взяла его за руку.
- Ничего не случилось.
"Кроме того, что я купила себе билет на свободу. Завтра меня уже не
будет в этой стране".
Держа ее за руку, Рубио сидел и смотрел ей в глаза, в нем
чувствовалось столько любви, что Лючии стало не по себе. "Неужели он не
понимает, что это невозможно? А все потому, что мне не хватает смелости
сказать ему. Он любит не меня, а ту женщину, за которую меня принимает.
Без меня ему будет гораздо лучше".
Повернувшись, Лючия впервые оглядела таверну. Она была заполнена
местными жителями. Многие из них с интересом разглядывали двух
незнакомцев.
Какой-то парень запел, и другие стали ему подпевать. Один из мужчин
подошел к столику, за которым сидели Лючия и Рубио.
- Почему вы не поете, сеньор? Присоединяйтесь к нам.
- Нет, - покачал головой Рубио.
- А в чем дело, amigo?
- Это ваша песня, - и, увидев недоумение на лице Лючии, он объяснил:
- Это одна из старых песен, восхваляющих Франко.
Вокруг их столика начали собираться другие мужчины. Они были явно
навеселе.
- Вы против Франко, сеньор?
Лючия видела, как у Рубио сжались кулаки. "О, Боже! Только не это. Он
не должен связываться с ними, чтобы не привлекать внимания".
- Рубио... - предостерегающе начала она.
И он, слава Богу, понял.
Посмотрев на молодых парней, он вежливо сказал:
- Я ничего не имею против Франко. Просто не знаю слов.
- А, ну тогда мы вместе споем без слов.
Они стояли и ждали, что Рубио откажется.
- Bueno, - сказал он, взглянув на Лючию.
Они вновь запели, и Рубио стал громко подпевать. Лючия чувствовала,
как он напрягся, стараясь держать себя в руках. "Он делает это ради меня".
- Неплохо, старина. Совсем неплохо, - воскликнул какой-то мужчина,
похлопав его по спине, когда песня закончилась.
Рубио молча сидел, дожидаясь, когда они отойдут.
Один из мужчин обратил внимание на сверток, лежавший у Лючии на
коленях.
- Что ты там прячешь, querido?
- Уверен, что под юбкой она прячет нечто более интересное, -
отозвался его приятель.
Мужчины расхохотались.
- Может, снимешь свои трусики и покажешь нам, что у тебя там?
Вскочив с места, Рубио схватил одного из них за горло. Он ударил его
с такой силой, что тот, перелетев через весь зал, врезался в стол.
- Не надо! - закричала Лючия.
Но было слишком поздно. Уже в следующий момент началась всеобщая
свалка, которую словно все только и ждали. Брошенная кем-то бутылка
разбила стекло за стойкой бара. С громкими проклятиями люди летали и
