- Я, пожалуй, возьму шампанское, - сказала Мэри.
Джеймс Стикли смотрел, как она выпила полный бокал.
- Ладно, пора за работу.
- За работу?
- На подобных приемах решается много дел.
В течение следующего часа Мэри представляли послам, сенаторам,
губернаторам и ведущим политикам Вашингтона. Интерес к Румынии был
огромным, и всем влиятельным людям удалось получить приглашение на прием.
Майк Слейд подошел к Джеймсу Стикли и Мэри, держа свою блондинку под руку.
- Добрый вечер, - весело сказал Майк. - Познакомьтесь с Дебби
Деннисон. Это Джеймс Стикли и Мэри Эшли.
Он преднамеренно ошибся. Мэри поправила его ледяным голосом:
- Посол Эшли.
Майк ударил себя ладонью по лбу.
- Извините, госпожа посол. Кстати, отец мисс Деннисон тоже посол.
Разумеется, он профессиональный дипломат. За последние двадцать пять лет
он служил во многих странах.
- Это было так интересно, - сказала Дебби Деннисон.
- Дебби много путешествовала, - сказал Майк Слейд.
- Да, - равнодушно сказала Мэри. - Разумеется.
Мэри молилась, чтобы не оказаться с Майком Слейдом за одним столом, и
ее молитвы были услышаны. Он сидел за другим столом вместе со своей
полуголой блондинкой. Мэри сидела в окружении двенадцати человек. Многих
из них она видела на фотографиях в журналах и на экранах телевизора.
Джеймс Стикли - напротив нее. Слева сидел гость, говоривший на странном
языке, который Мэри так и не смогла определить. Справа - высокий, стройный
блондин средних лет с красивым выразительным лицом.
- Я просто в восторге, что нахожусь рядом с вами, - сказал он Мэри. -
Я ваш горячий поклонник. - Он говорил с легким скандинавским акцентом.
- Спасибо. "Поклонник чего?" - подумала Мэри. - "Я ведь ничем пока не
занималась".
- Меня зовут Олаф Петерсон, я атташе по культурным связям посольства
Швеции.
- Рада с вами познакомиться, мистер Петерсон.
- Вы бывали в Швеции?
- Нет. Честно говоря, я еще никогда нигде не бывала.
- Тогда у вас еще все впереди, - улыбнулся Олаф.
- Возможно, я как-нибудь приеду в вашу страну с детьми.
- О, у вас есть дети? Взрослые?
- Тиму - десять, а Бет - двенадцать. Сейчас я вам их покажу. - Она
вытащила из сумочки фотографии. Сидящий напротив Джеймс Стикли
неодобрительно покачал головой.
Олаф Петерсон внимательно разглядывал снимки.
- Какие очаровательные дети! - воскликнул он. - Совсем, как их мама.
- У них глаза отца.
Они с Эдвардом часто шутливо спорили по этому поводу.
"Бет будет такой же красавицей, как и ты", - обычно говорил Эдвард. -
"А на кого похож Тим, я так и не пойму. Ты уверена, что это мой сын?"
Такие шутливые споры всегда заканчивались занятиями любовью.
Олаф Петерсон что-то говорил ей.
- Извините, я отвлеклась.
- Я слышал, что ваш муж погиб в автокатастрофе. Я вам сочувствую.
Женщине так трудно без мужчины.
Мэри взяла бокал с шампанским и немного отпила. Вино было прохладным
и освежающим. Она выпила все до дна. Тут же слуга в белых перчатках
наполнил ей бокал.
- Когда вы займете свой пост в Румынии? - спросил Петерсон.
- Мне сказали, что я поеду туда через несколько недель, - Мэри
подняла бокал. - За Бухарест. - Она выпила. Вино было превосходным. Всем
известно, что в шампанском почти нет алкоголя.
Когда слуга предложил ей снова наполнить бокал, она радостно кивнула.
Мэри оглядела зал, где изысканно одетые гости разговаривали на разных
языках и подумала: "Да, в Джанкшн-Сити таких банкетов не бывает. Канзас
скучный, как деревня. А Вашингтон интересный, как... Как что, интересный?"
- она нахмурилась, пытаясь найти подходящее сравнение.
- С вами все в порядке? - спросил Петерсон.
Она похлопала его по руке.
- Все отлично. Я бы выпила еще, Олаф.
- Разумеется.
Он сделал знак официанту, и тот снова наполнил ее бокал.
- У себя дома, - доверительно сказала Мэри, - я никогда не пила вина.
- Она отпила шампанского. - Я вообще ничего не пила. - Язык у нее стал
заплетаться. - Кроме воды, конечно.
Олаф с улыбкой смотрел на нее.
Сидящий во главе стола румынский посол Корбеску встал.
- Леди и джентльмены, уважаемые гости, я хотел бы предложить тост.
Ритуал начался. Они пили за Александру Ионеску, президента Румынии.
Они пили за мадам Ионеску. Затем были тосты в честь президента США,
вице-президента, за румынский флаг, за американский флаг. Мэри показалось,
что тостов было не меньше ста. И каждый раз она пила. "Я ведь посол", -
напоминала она себе. - "Это моя обязанность".
Затем румынский посол сказал:
- Я уверен, что всем нам будет приятно послушать, что скажет
очаровательная миссис Эшли, новый посол США в Румынии.
Мэри подняла бокал и уже собиралась выпить, как вдруг поняла, что все
смотрят на нее. Она с трудом встала, держась за стол, чтобы не упасть.
Посмотрев на собравшихся, она помахала им рукой.
- Всем привет. Надеюсь, вам тут нравится?
Она никогда не чувствовала себя более счастливой. Все были такие
милые. Все улыбались ей, некоторые даже смеялись. Мэри посмотрела на
Джеймса Стикли и усмехнулась:
- Отличная вечеринка. Я рада, что вы все собрались здесь. - Она
плюхнулась на стул и повернулась к Олафу Петерсону. - Мне что-то подсыпали
в вино.
Он взял ее за руку.
- Я думаю, вам стоит освежиться. Здесь так душно.
- Да, действительно душно. По правде говоря, у меня даже кружится
голова.
- Давайте выйдем.
Он помог Мэри встать, и, к своему удивлению, она почувствовала, что
ей трудно идти. Джеймс Стикли был увлечен беседой со своим соседом и не
видел, как они ушли. Мэри и Олаф Петерсон прошли мимо стола, за которым
сидел Майк Слейд. Он смотрел на нее, неодобрительно нахмурив брови.
"Он завидует", - подумала Мэри. - "Его никто не попросил выступить с
речью".
- Знаете, в чем его проблема? - сказала Мэри. - Он хотел быть послом.
Теперь не может смириться, что на этот пост назначили меня.
- О ком вы говорите? - спросил Олаф.
- Да так, неважно.
Они вышли на холодный ночной воздух. Мэри была благодарна Петерсону
за то, что тот поддерживал ее. Все плыло у нее перед глазами.
- Тут где-то должен стоять мой лимузин, - сказала Мэри.
- Отправьте его, - предложил Олаф Петерсон. - Давайте зайдем ко мне и
немного выпьем.
- Больше ни капли вина.
- Нет, нет. Просто немного бренди.
"Бренди. В книгах все знаменитые люди пьют бренди. Бренди с содовой".
- С содовой?
- Разумеется.
Олаф Петерсон помог Мэри сесть в такси и назвал адрес шоферу. Когда
они остановились возле большого многоквартирного дома, Мэри изумленно
посмотрела на Петерсона.
- Где мы?
- Дома, - сказал Петерсон. Он помог ей выйти из такси, держа ее,
чтобы она не упала.
- Я пьяная? - спросила Мэри.
- Нет, конечно, - успокоил ее Петерсон.
- У меня странное чувство.
Петерсон ввел ее в дом и вызвал лифт.
- Немного бренди, и все будет в порядке.
- Вы знаете, что я резвая, я хотела сказать - трезвая?
- Конечно. - Петерсон гладил ее руку.
Двери лифта открылись, и они вышли в коридор.
- Вы знаете, что ваш пол неровный?
- Завтра я займусь этим.
Одной рукой Петерсон поддерживал Мэри, а другой нашарил в кармане
ключ и вставил его в замок. Они вошли в квартиру, в которой царил
полумрак.
- Тут темно, - сказала Мэри.
Олаф Петерсон обнял ее.
- Я люблю темноту, а вы?
Она не могла определить, любила она темноту или нет.
- Вы знаете, что вы очень красивая женщина?
- Спасибо. А вы очень красивый мужчина.
Он подвел ее к дивану и усадил рядом с собой. У нее кружилась голова.
Он поцеловал ее, гладя рукой по бедру.
- Что вы делаете?
- Расслабься, дорогая. Тебе будет хорошо.
Ей действительно было хорошо. У него были такие ласковые руки. Как у
Эдварда.
- Он был прекрасный врач, - сказала Мэри.
- Несомненно. - Он прижался к ней всем телом.
- Конечно. Когда кому-нибудь надо было сделать операцию, все шли к
Эдварду.
Она лежала на спине. Нежные руки подняли ей платье и ласкали ее тело.
Руки Эдварда. Мэри закрыла глаза, чувствуя как мягкие губы и язык ласкают
ее живот. У Эдварда был такой нежный язык. Как ей это нравилось.
- Мне так приятно, дорогой, - прошептала Мэри. - Войди в меня.
Пожалуйста, войди.
- Сейчас, - хрипло прозвучал его голос. Это был голос не Эдварда.
Она открыла глаза и увидела перед собой чужое, незнакомое лицо.
Почувствовав, как он входит в нее, она закричала.
- Нет! Остановитесь!
Мэри резко повернулась и скатилась с дивана. С трудом она поднялась
на ноги.
Олаф Петерсон глядел на нее.
- Но...
- Нет!
Она обвела комнату глазами.
- Простите, - сказала Мэри. - Я совершила ошибку. Не думайте, что
я...
Повернувшись, Мэри побежала к двери.
- Подождите! Давайте я отвезу вас домой.
Но _е_е_ уже не было.
Мэри шла по пустынным улицам. Ледяной ветер дул ей в лицо. Она
чувствовала, что умирает со стыда. Нет объяснений тому, что она сделала. И
нет прощения. Она опозорилась. Да еще как глупо! Напилась на виду у всего
дипломатического корпуса, пошла домой к незнакомому мужчине и чуть было не
дала себя соблазнить. Завтра она станет мишенью насмешек всех
вашингтонских газет.
Бен Кон слышал эту историю от трех человек, которые были в румынском
посольстве. Он просмотрел колонки светской хроники во всех вашингтонских и
нью-йоркских газетах. Ни слова об этом инциденте. Кто-то замял эту
историю. Это мог сделать только кто-то очень влиятельный.
Кон сидел в своем крошечном кабинете в редакции, размышляя. Затем он
набрал номер телефона Яна Виллерса.
- Добрый день. Мистер Виллерс на месте?
- Да. Кто его спрашивает?
- Бен Кон.
- Минутку. - После небольшой паузы секретарь снова взяла трубку. -
Извините, мистер Кон. Но мистер Виллерс только что вышел.
- Когда я смогу его застать?
- Боюсь, что сегодня это невозможно.
- Ладно.
Потом он позвонил одной журналистке, что вела раздел сплетен в другой
газете.
- Линда, - сказал Кон. - Как у тебя дела?
- Потихоньку.
- Что-нибудь интересное случилось в этом омуте?
Линда знала все, что происходит в Вашингтоне.
- Ничего, Бен. Все тихо.
- Я слышал, был какой-то скандал в румынском посольстве? - небрежным
голосом спросил он.
- Правда? - настороженно спросила она.
- Ага. Ты слышала что-нибудь о новом американском после в Румынии?
- Нет. Извини, Бен, мне звонят по междугородной линии.
В трубке раздались гудки.
Тогда он позвонил своему приятелю, работающему в госдепартаменте.
Когда секретарь соединила их, он сказал:
- Привет, Альфред.
- Бенджи! Как твои дела?
- Мы столько времени не виделись. Может, пообедаем вместе?
- Идет. Что ты там задумал?
- Я тебе все расскажу при встрече.
- Ладно. У меня сегодня полно времени. Пообедаем в "Уотергейте?"
- Слушай, давай лучше в "Сильвер Спринг".
- Но ведь это далеко.
- Да.
- Я все понял, - после паузы сказал Альфред.
- В час дня?
- Идет.
Бен Кон сидел за угловым столиком, когда вошел Альфред Шатлворт.
Хозяин ресторана Тони Серхио провел его к столу.
- Что будете пить, джентльмены?
Шатлворт заказал мартини.
- Мне ничего, - сказал Бен Кон.
Альфред Шатлворт был мужчиной средних лет с болезненным цветом лица.
Несколько лет назад, управляя машиной в пьяном состоянии, он попал в
аварию. Бен Кон получил задание от редакции написать об этом. Карьера
