него со стороны солнца. Роберт выполнил вираж и бросил машину в пике, но
МиГ успел зайти в хвост и выпустил ракету. Роберт бросил взгляд на
приборную доску, ракета быстро приближалась: тысяча футов... шестьсот...
четыреста...
- Боже мой! - воскликнул Эдвард. - Чего мы ждем?
Роберт ждал до последней секунды, потом выбросил из самолета струю
металлической стружки, резко вывел машину из пике и начал набор высоты по
крутой траектории. Ракета, устремившись вслед за стружкой, врезалась в
землю.
- Слава Богу, - сказал Эдвард, - и тебе, парень.
Продолжая набирать высоту, Роберт зашел в хвост МиГу, летчик МиГа,
маневрируя, попытался выйти из-под удара, но было уже поздно. Роберт
выпустил ракету "Сайдвиндер", которая врезалась в хвост МиГу и взорвалась.
В наушниках послышался голос:
- Отличная работа, Ромео.
Теперь самолет Роберта был над целью.
- Вот она, - сказал Эдвард, нажал красную кнопку, сбрасывая бомбы и
наблюдая за их полетом к цели. Задание было выполнено, Роберт развернул
самолет и взял курс на авианосец.
И в этот самый момент они почувствовали глухой удар, и бомбардировщик
начал терять управление.
- В нас попали! - крикнул Эдвард.
Загорелись обе красные лампочки сигнализации пожара, самолет уже
совсем не слушался штурвала.
Снова раздался голос в наушниках:
- Ромео, я Тигр. Прикрыть вас?
Роберт моментально принял решение.
- Нет, идите на свои цели, я постараюсь дотянуть до базы.
Бомбардировщик медленно снижался, удерживать его становилось все
труднее.
- Быстрее, - нервно сказал Эдвард, - иначе мы можем опоздать к
завтраку.
Роберт бросил взгляд на высотомер, стрелка быстро опускалась. Он взял
микрофон.
- Я Ромео, возвращаюсь на базу, нас подбили.
- Ромео, я База, насколько серьезно повреждение?
- Точно не знаю, но думаю, что сумею дотянуть.
- Держитесь, ваш позывной "посадка для Чарли".
Это означало, что им разрешена немедленная посадка на авианосец.
- Вас понял.
- Желаю удачи.
Самолет начало кренить, Роберт отчаянно пытался выровнять его и
набрать высоту. "Ну давай же, крошка, ты можешь это сделать". Лицо Роберта
было напряженным.
- Какое расчетное время посадки? - спросил он.
Эдвард взглянул на карту.
- Семь минут.
- Пожалуй, ты получишь горячий завтрак.
Роберт пытался использовать все свое мастерство, стараясь с помощью
рулей и газа удержать самолет на нужном курсе. Высота продолжала угрожающе
падать, и наконец Роберт увидел впереди сверкающие голубые воды
Тонкинского залива.
- Мы дома, приятель, - сказал Роберт, - еще всего несколько миль.
- Отлично, я и не сомневался...
И вдруг на них спикировали неизвестно откуда взявшиеся два МиГа, по
фюзеляжу защелкали пули.
- Эдди! Выручай! - Роберт повернулся, чтобы посмотреть на Эдварда, и
увидел, что тот обмяк в кресле, повиснув на привязных ремнях, а из раны в
правом боку хлещет кровь.
- Нет! - закричал Роберт.
И в этот момент он почувствовал страшный удар в грудь, комбинезон
моментально пропитался кровью. Неуправляемый самолет, вращаясь, полетел
вниз. Роберт почувствовал, что теряет сознание, из последних сил
расстегнул привязной ремень и, повернувшись, бросил последний взгляд на
Эдварда.
- Прости, - прошептал он.
Роберт погрузился в темноту и потом никак не мог вспомнить, каким
образом ему удалось катапультироваться и опуститься на парашюте в воду. Их
уже поджидали, и в этом районе кружил спасательный вертолет. Экипаж
вертолета видел, как к месту падения Роберта устремились джонки с
вьетконговцами, чтобы убить летчика, но они опоздали.
Когда Роберта загрузили в вертолет, фельдшер из экипажа только
взглянул на его рваную рану и сказал:
- Боже, мы его даже не довезем до госпиталя.
Роберту сделали укол морфия, наложили на грудь тугую повязку и
отвезли в 12-й эвакогоспиталь на базу Ку-Чи.
В этом госпитале, обслуживающем три базы, было четыреста коек,
которые размещались в двенадцати палатах. Имелось две палаты реанимации -
одна для хирургических больных, другая для раненых с ожогами, но обе были
здорово переполнены. Когда Роберта внесли в госпиталь, за ним по полу
тянулась струйка крови.
Немедленно прибывший хирург разрезал повязку на груди Роберта, бросил
один-единственный взгляд на рану и сказал тихим голосом:
- Он не выкарабкается. Несите его в холодильник.
С этими словами доктор удалился.
До Роберта, то теряющего сознание, то приходящего в себя, как бы
издалека донеслись эти слова доктора. "Ну вот", - подумал он, - "как жаль
умирать подобным образом".
- Ты не должен умереть, моряк, правда? Открой глаза. Давай, открывай.
Он открыл глаза и как в тумане увидел белый халат и лицо женщины. Она
что-то еще говорила, но он не мог разобрать слов. В палате было слишком
шумно, раздавались вопли и стоны больных, крики докторов, отдающих
приказания, сестры метались между стонущими людьми.
Следующие двое суток сплелись в памяти Роберта в сплошную боль и
горячку, и только позднее он узнал, что именно сестра Сюзан Уорд убедила
доктора прооперировать его и сама дала кровь для переливания.
Когда операция закончилась, хирург вздохнул:
- Мы только зря потеряли время. Шансов выкарабкаться у него не более
десяти процентов.
Но доктор не знал Роберта Беллами, и он не знал Сюзан Уорд. Роберту
казалось, что, когда бы он ни открывал глаза, Сюзан всегда сидела рядом,
гладила его руку, вытирала лоб, заботилась о нем, желая вернуть его к
жизни. Роберт почти все время бредил, а Сюзан просиживала рядом с ним в
темной палате длинные ночи, слушая его бред.
- ...начальные и конечные точки маршрута неправильны, ты не можешь
брать курс перпендикулярно цели, иначе попадешь в реку... передайте им,
чтобы довернули несколько градусов до курса на цель... передайте...
- Я передам, - ласково успокаивала его Сюзан.
Тело Роберта все время покрывалось потом, и Сюзан постоянно обтирала
его.
- ...надо убрать все пять предохранителей, иначе катапульта не
сработает... проверь их...
- Все в порядке, а теперь поспи немного.
- ...одному Богу известно, куда попали бомбы...
Сюзан не понимала половину из того, о чем говорил ее пациент.
Сюзан Уорд работала старшей операционной сестрой. Родилась она в
маленьком городке в штате Айдахо и росла вместе с соседским мальчишкой
Фрэнком Прескоттом, который был сыном мэра. Все в городе были уверены, что
в один прекрасный день они поженятся.
У Сюзан был младший брат Майкл, которого она обожала. Когда ему
исполнилось восемнадцать лет, его забрали в армию и послали во Вьетнам, и
сестра каждый день писала ему письма. Через три месяца после призыва семья
Сюзан получила телеграмму, и, даже не прочитав ее, девушка уже поняла ее
содержание.
Услышав эту новость, Фрэнк Прескотт примчался к Сюзан.
- Мне очень жаль, я ведь так любил Майкла, - сказал он и тут же
совершил ошибку, добавив: - Давай прямо сейчас поженимся.
Тогда девушка посмотрела на него и приняла решение.
- Нет. Я должна посвятить свою жизнь более важному делу.
- Ради Бога! Что может быть важнее женитьбы?
Ответом был Вьетнам.
Сюзан поступила в школу медсестер.
Она уже работала во Вьетнаме одиннадцать месяцев, когда в госпиталь
привезли чуть живого коммандера Роберта Беллами. Сортировка была обычной
процедурой в эвакогоспитале, доктора осматривали двух или трех пациентов и
выносили свое суждение, за чью жизнь стоит побороться. Сама не зная
почему, Сюзан только взглянула на окровавленное тело Роберта Беллами и
сразу решила для себя, что не позволит ему умереть. Может быть, в его лице
она пыталась спасти своего брата? Или кого-то еще? Сюзан была перегружена
работой и очень уставала, но, несмотря на это, вместо того чтобы отдыхать,
она каждую свободную минуту проводила возле Роберта.
Она просмотрела карточку пациента: летчик-ас и инструктор авиации
морской пехоты, награжденный военно-морским крестом. Родился в Харвее,
штат Иллинойс, в небольшом промышленном городке к югу от Чикаго. На службу
в военно-морские силы поступил после окончания колледжа и подготовки в
Пенсаколе, штат Флорида. Холост.
Все дни, пока Роберт Беллами балансировал на грани жизни и смерти,
Сюзан шептала ему:
- Держись, моряк. Я тебя жду.
На шестой день пребывания в госпитале, когда Роберт ночью, как
обычно, метался в бреду, он неожиданно сел на кровати, посмотрел на
девушку и четко сказал:
- Это не сон. Ты и в самом деле существуешь.
Сюзан почувствовала, как забилось сердце.
- Да, - ответила она. - Я существую.
- А я думал, что это сон, что я попал на небеса, а Господь поручил
тебе ухаживать за мной.
Сюзан посмотрела Роберту в глаза и серьезно сказала:
- Я бы убила тебя, если бы ты умер.
Роберт оглядел переполненную палату.
- Где... где я?
- Это 12-й эвакогоспиталь в Ку-Чи.
- Сколько времени я уже здесь?
- Шесть дней.
- Эдди... Он...
- Мне очень жаль.
- Я должен рассказать обо всем адмиралу.
Сюзан взяла Роберта за руку и тихо сказала:
- Он знает, он навещал тебя.
На глаза Роберта навернулись слезы.
- Я ненавижу эту проклятую войну. Я не могу тебе передать, как я ее
ненавижу.
Начиная с этого момента Роберт начал поправляться, немало удивляя
этим докторов. Все жизненно важные функции восстановились.
- Скоро мы выпишем его, - говорили доктора Сюзан, а она при этом
испытывала острую боль.
Роберт не знал точно, когда он влюбился в Сюзан Уорд. Возможно, в тот
момент, когда она перевязывала его раны, а невдалеке слышались разрывы
бомб.
А может быть, тогда, когда сообщили, что он достаточно окреп, чтобы
можно было отправить его в госпиталь "Уолтер Рид" в Вашингтон для
окончательного излечения, а Сюзан сказала:
- Думаешь, я собираюсь остаться здесь и позволить каким-то другим
сестрам ухаживать за этим прекрасным телом? О нет. Я все предприму, чтобы
поехать с тобой.
Спустя две недели они поженились. Окончательная поправка заняла у
Роберта целый год, и Сюзан день и ночь ухаживала за ним. Роберт не
встречал в жизни подобного человека и даже не мог представить себе, что
сможет полюбить кого-нибудь другого так сильно. Он любил ее сострадание,
ее чувственность, страсть, жизненную энергию, красоту, чувство юмора.
В первую годовщину их свадьбы Роберт сказал жене:
- Ты самое прекрасное, самое удивительное, самое заботливое существо
в мире. На этой земле нет такого умного, доброго, отзывчивого человека.
Сюзан крепко обняла его и прошептала:
- То же самое я могу сказать о тебе.
Их связывало чувство большее, чем любовь, они неподдельно восхищались
друг другом и уважали друг друга. Все друзья завидовали им, и было чему
завидовать. Когда хотели привести в пример идеальную супружескую пару, то
всегда называли Роберта и Сюзан. Они во всем подходили друг другу, их
отличало полное родство душ. Сюзан была самая чувственная женщина из всех,
которых довелось знать Роберту, они были способны завести друг друга одним
прикосновением, одним словом. Как-то вечером они были приглашены на
официальный обед. Роберт задержался на работе, и он еще был в душе, когда
в ванную зашла Сюзан, уже одетая в прекрасное вечернее платье.
- Боже мой, как сексуально ты выглядишь, - сказал Роберт. - Как жаль,
что у нас нет времени.
- О, не беспокойся об этом, - промурлыкала Сюзан, скинула одежду и
