Глормийская империя пришла и ушла, и дед Драмокла Дил Непостижимый
впервые во всеуслышание объявил идею централизации власти вздорной,
предложив взамен республиканский принцип взаимоотношений между королями.
Отто продолжил дело своего отца, и к концу его правления в Местной
системе воцарился мир.
Отто был человеком большого ума, железной воли и ненасытного
честолюбия. Когда военные баталии - спорт королей - благодаря его
собственным усилиям стали ему недоступны, король пустился на поиски
занятия, достаточно опасного и захватывающего, чтобы увлечь его
непостоянную натуру. Испробовав шахматы, ловлю форели, пейзажную
живопись и велосипедный марафон и преуспев в них во всех, Отто увлекся
оккультизмом.
Во времена Отто оккультизм включал в себя также и науку, непостижимо
загадочную для глормийцев, унаследовавших готовую технику, которой они
пользовались вслепую, не понимая, как она действует, и не умея починить
ее, когда она ломалась. Отто подошел к изучению проблемы сразу с
нескольких сторон. Король подозревал, что наука и магия - реалии
сосуществующие и во многом взаимозаменяемые. Но несмотря на глубокую
интуицию, Отто так и остался бы жалким дилетантом, не купи он как-то в
счастливую минуту высокоразвитый земной компьютер вместе с искусным
роботом-техником по имени доктор Фиш. За две эти почти одушевленные
машины он заплатил королю Свену, отцу Хальдемара, стадом свиней размером
с грузоподъемность тысячи судов. Шашлычное изобилие, долго царившее
после этого на Ванире, стало одной из ярчайших страниц в истории
планеты.
Компьютер смело можно было назвать живым существом, хотя у него и не
было никаких телесных отправлений, если не считать случайных и
необъяснимых электрических выбросов. В своей земной жизни он встречался
с сэром Исааком Ньютоном. В 1718 году, когда они увиделись впервые,
Ньютон был уже признан самым выдающимся ученым Англии. Тихий, скромный
человек, вполне удовлетворенный почестями, возданными его достижениям,
Ньютон решил утаить свои открытия в области магии от суеверной знати,
среди которой он жил. Мир, по его мнению, не сможет правильно воспринять
такое знание, пока человечество не достигнет гораздо более высокого
уровня научного и нравственного развития. Ньютон хранил свои оккультные
познания в тайне, лишь намеком коснувшись их в своем многотомном труде о
магии, который писал в последние годы жизни. Но он не видел вреда в
откровенных беседах со странным, блестящего ума латышским беженцем,
зарабатывавшим себе на жизнь шлифовкой линз для Левенгука.
В свою очередь компьютер посвятил в тайны Ньютона Отто, хотя и не
считал их заслуживающими интереса. Компьютер интересовали люди - он
находил их более занятными и менее предсказуемыми, нежели субатомные
частицы, чьи свойства и конфигурации он изучал раньше. Когда его просили
объяснить непоследовательность, алогизм и даже прямые противоречия в его
поведении, компьютер отвечал, что он учится быть человеком. Собственная
история компьютера - кем он был изготовлен, как попал в Лондон
восемнадцатого века, каким ветром его занесло в числе других военных
трофеев на Ванир, - хоть и по-своему интересная, к нашему повествованию
отношения не имеет.
Взяв компьютер в наставники и почти не показываясь на люди, Отто
углубился в постижение вещей необычайных и заумных. У него оказался
выдающийся талант к магическому искусству. Компьютер частенько повторял,
что Отто превосходит всех известных ему магов, в том числе Альберта
Великого, Парацельса и даже Раймунда Луллия, энциклопедически
образованного эрудита с Майорки. Больше всего Отто напоминает ему,
говорил компьютер, одного землянина по имени доктор Фаустус, великого
мага, плохо, впрочем, кончившего, чья история изложена во множестве
искаженных версий.
Настоящие маги, как правило, люди в высшей степени практические. По
сути дела они не что иное, как биржевые маклеры духа, старающиеся
заполучить монополию на самый драгоценный из товаров - на
долгожительство. Жизнь лежит в основании любого предприятия, а, стало
быть, приобретение ее - самое основательное из занятий Маг, провидец,
шаман или мистик стремится обрести вечную молодость в астральных
путешествиях. Длительные упражнения в трансе наделяют его способностью
отделять сознание от тела и проецировать свою сущность в другие места и
времена Личность мага способна пережить его телесную оболочку, по
крайней мере на время. Сколь долгое - зависит от его власти над теми
силами, что он сможет привлечь, взнуздать и направлять. Жизнь - это
вопрос энергии и власти.
Современные маги могут обойтись без утомительных ритуалов прошлого,
черпая энергию из непосредственных источников, таких, как взрывы атомов
или разрывание молекулярных связей. Контролируя эти силы с помощью линий
мандалы, маги способны проецировать себя в другой мир и другую
реальность.
Путешествие между реальностями есть путь к жизни вечной.
Обо всем об этом говорил Отто своему двадцатилетнему сыну Драмоклу
перед полетом в лабораторию на Глиз - самый мелкий из трех спутников
Глорма, - взрыв которого, как считалось, разнес в клочья и самого
короля.
На самом деле Отто не погиб Взрыв был им запланирован. Направляя его,
оседлав его, слившись с ним, Отто унесся в другое измерение по
червоточине в космической пене. Там, куда он прибыл, существовала
планета под названием Земля с историей, отличной от истории Земли в
реальности Отто. Но в этой реальности не существовало Глорма.
В своей последней беседе Отто поведал Драмоклу и о его судьбе. Юный
Драмокл был ошеломлен своим грядущим величием, ибо Отто намеревался
сделать бессмертным не только себя, но и сына, чтобы оба они жили в
космосе как боги, независимые и не связанные абсолютно ничем. Драмокл
согласился с утверждением отца, что знание о судьбе необходимо на время
стереть из его памяти. Отто положил себе тридцать лет на завоевание
Земли. Драмокл в этот период должен был править Глормом тихо, пассивно и
бессознательно. Ему оставалось только ждать, и для его же блага лучше
было не знать, чего он ждет.
***
- Но теперь, - сказал Отто, - сдернут последний покров. Мы снова
вместе дорогой мой сын, и судьба твоя вот-вот сбудется. Приближается
последний акт.
- Какой последний акт? - спросил Драмокл.
- Я говорю о тотальной войне, которая начнется вскоре: ты вместе с
Руфусом против Джона с Хальдемаром. Так я запланировал, а значит, так
тому и быть. Нам нужно грандиозное атомное всесожжение, способное
снабдить нас энергией, которая открыла бы червоточину между Землей и
Глормом и держала бы ее открытой. Тогда мы сможем путешествовать между
реальностями сколько душе угодно, пользуясь своей властью для обретения
власти еще большей. Я и ты, Драмокл, и наши друзья - мы будем
контролировать доступ к другим измерениям. Мы станем бессмертными и
заживем как боги.
- А цена вас не смущает? - спросил Драмокл. - Разрушения будут
невообразимыми, особенно на Глорме.
- Да, конечно, - сказал Отто. - И никто не сожалеет об этом больше,
чем я. Если бы существовал какой-нибудь другой способ, я непременно
прибегнул бы к нему.
- Войну еще можно остановить.
- И тем самым положить конец нашим мечтам, нашему бессмертию, нашей
богоравности! Все эти люди так и так умрут через несколько десятилетий.
Мы же с тобой можем жить вечно! Твоя судьба, Драмокл, в твоих руках.
Решайся. Что ты выбираешь?
Глава 40
Мгновение выбора! Долгие годы ожидания наконец позади. Теперь Драмокл
узнал, какова его судьба и какой чудовищный выбор предстоит ему сделать,
чтобы она сбылась. Знание подавило его своей тяжестью, требуя принять
мучительное решение. Все, бывшие в Военной палате, смотрели на Драмокла,
кто затаив дыхание, а кто и не затаив. И каждое мгновение, казалось,
тянулось все дольше и дольше, словно время само, замедляя свой ход,
ожидало завершения Драмокловых раздумий.
Сорочка пыталась прочесть выражение желтых глаз Драмокла. К чему он
склоняется? Испытывает ли он сочувствие к миру смертных, к которому,
пусть временно, но все-таки принадлежал? Или же колдовскому красноречию
Отто удалось заворожить вообще-то добрую, однако такую переменчивую душу
короля?
Губы Драмокла дрогнули, но, хотя окружающие прислушивались очень
напряженно, никто не услыхал ни слова - ничего, кроме слабого выдоха,
который, несмотря на очевидное отсутствие в нем смысла, каждый принялся
толковать по-своему.
В конце концов Драмокл глубоко вздохнул и сказал:
- Ты знаешь, пап, бессмертие - штука чертовски заманчивая. Но убивать
ради него всех, кроме своих друзей, нехорошо. Это не просто подлость - с
чем я мог бы еще примириться, - это абсолютное зло.
- Да, конечно, - согласился Отто. - Тот, кто обрекает на смерть, -
дабы продлить свое собственное существование, с полным основанием может
быть назван злым теми, кого он обрекает. Но не будем излишне
сентиментальны. Убийство ради жизни - всеобщее правило, не знающее
исключений. Кролик для морковки - само воплощение зла. Так устроена
жизнь, вся ее цепочка, сверху донизу.
Над считывающим устройством загудел сигнал тревоги. Главный оператор
привлек внимание Драмокла к экрану: корабли Руфуса по-прежнему отходили,
не вступая в контакт с противником. Если Драмокл желает какой-либо
помощи от флота Друта, сказал оператор, решение нужно принимать
немедленно.
- Я могу дать тебе небольшую отсрочку, - сказал Отто. - Я сотворю
малюсенький нексус, и мы закончим разговор, временно пребывая вне
времени.
Отто соорудил маленький нексус. Выглядел он как полушарие из
прозрачной блестящей материи, которое обволокло всю Военную палату.
- Я Знал тебя как доброго отца и отзывчивого человека, - сказал
Драмокл. - Неужели ты способен убить миллионы человек, даже если
получишь в награду бессмертие?
- Ты никак не хочешь понять, - сказал Отто, - что с точки зрения
бессмертного люди так же эфемерны, как комнатные мухи И все же я
сохранил бы им жизнь, если б мог. Но когда тебе надо только руку
протянуть, чтобы стать богом, обычная человеческая мораль становится
неуместной.
- Нет, это не для меня, - сказал Драмокл.
- Тогда забудь о бессмертии. В любом случае бессмертие - концепция
идеальная. В действительности речь идет о неограниченном долголетии. Мы
просто пытаемся перейти из одного мгновения жизни в другое, точь-в-точь
как и прочие живые существа. Настоящее мгновение и надежда на мгновение
будущее - вот все, что нам дано.
- То есть мы живем сейчас, - сказал Драмокл, - и убиваем для того,
чтобы жить потом. И так будет продолжаться вечно. Я правильно понял?
- Не вечно, - сказал Отто. - Так долго, как ты пожелаешь. День ли ты
хочешь прожить или вечность - в любом случае тебе приходится принимать
одни и те же решения, делать один и тот же мучительный выбор. Чтобы
жить, нужна энергия. Она одинаково необходима и розе, и розенкрейцеру.
Смерть - всегда результат нехватки сил.
Отто сделал паузу, чтобы посмотреть, как держится нексус. -Тот
растворялся со своей обычной скоростью Оставалось еще несколько
мгновений безвременья.
- Поскольку сила, она же власть, - непременное условие существования,
вполне естественно добиваться ее, чтобы продлить свою жизнь. Но при этом
нужно учитывать последствия. В природе не существует устойчивого
равновесия - нет такой точки, дойдя до которой ты можешь остановиться и
