Дункан, или сам леший нас унес, как я полагаю? Так и так надо прежде
выспаться. Может, хоть во сне ангелы Господни унесут меня к моей женушке.
- Какую стражу выберешь - вторую или третью? - спросил Ульдин.
- А никакую. Я сплю в кольчуге, в шлеме и при топоре. Что толку -
углядеть врага на расстоянии?
- Да чтобы подготовиться к встрече, болван, или укрыться, если враг
сильнее нас! - рявкнул Ульдин. Несмотря на вонь, грязь, жир и шрамы, он
все же напоминал того педантичного капитана, под началом которого пришлось
служить Рейду. Русский поворчал, но уступил.
- Я буду сторожить первым, - предложил Рейд. - Все равно ведь не
усну.
- Ты слишком много думаешь, - сказал Ульдин. - А это делает мужчину
слабым. Но как хочешь. Сначала ты, потом я, напоследок Олег.
- А я? - спросила Эрисса.
Взгляд Ульдина красноречиво говорил, что он думает о женщине в роли
часового. Гунн отошел в сторону и поглядело верх.
- Не мое небо, - заявил он. - Звезды на севере мне знакомы, но что-то
в них не так. Дункан, видишь ту яркую звезду на востоке? Разбудишь меня,
когда она поднимется вот досюда, - не зная никакой геометрии, он уверенно
начертил рукой дугу в 60 градусов, неуклюже протопал к лошади, лег и
мгновенно уснул.
Олег встал на колени, снял шлем, перекрестился и произнес молитву на
своем языке. Место для ночлега он тоже недолго искал.
Завидую им, подумал Рейд. Интеллект, а если не быть снобом - привычка
искать всему определение имеет свои недостатки.
Тело его от усталости казалось набитым камнями, а голова - песком.
Большую часть ульдинова кумыса выпили, запивая сушеное мясо; во рту у
Рейда пересохло. Кожа болела от солнечных ожогов, начинался озноб. Если
сделать несколько кругов вокруг лагеря, может, полегчает.
- Я ухожу, Дункан! Скоро вернусь, - сказала Эрисса.
- Не уходи далеко, - предупредил он.
- Я никуда от тебя не уйду.
Рейд подождал, пока она исчезнет из виду, и начал обход. Не то, чтобы
он увлекся ею - в таких-то обстоятельствах - но что за женщина, сколько в
ней тайны!
Раньше у него не было возможности поговорить - шок от произошедшего,
появление Сахира и его смерть, жара, жажда, языковый барьер измотали их. И
они облегченно вздохнули, выполнив все необходимое до захода солнца.
Рейд последовал совету пилота. Он взял за основу язык Эриссы - ее
бронзовый нож и удивление при виде железа подсказали, что она из самой
древней эпохи, близкой кол времени, в котором они находились. Она
подчинилась ему безоговорочно, как и раньше. Рейд обнаружил, что обучаться
языку с помощью ментатора нелегко: в голове шумело, словно с тяжкого
похмелья, по мышцам пробегала нервная дрожь. Должно быть, в обычных
условиях обучение проходило постепенно. И ясно, что эта тяжелая процедура
ускорила смерть пилота. Но выбирать не приходилось. После недолгой дремоты
Рейду стало легче.
Олег и Ульдин шарахались от аппарата, пока не сообразили, что
американец и Эрисса свободно разговаривают между собой. Русский надел шлем
совершенно добровольно, а Ульдин, должно быть, не захотел уступить ему в
мужестве.
Быстро темнело, все очень устали и сумели обменяться лишь самой
жизненно необходимой информацией.
Рейд шел вокруг лагеря. Песок скрипит под ногами, вдали завывают
звери - вот и все звуки, звезды и холод - вот и все спутники. Сомнительно,
чтобы до света обнаружилась какая-нибудь опасность. Но все же Ульдин прав:
стража необходима. Голова соображала плохо, но надо думать.
Где мы? Когда мы?
Экспедиция Сахира покинула Гавайи... в некоем будущем. Скажем, через
тысячу лет после моей эпохи. Машина, скользя над сушей и водой,
одновременно перемещалась и в Хроносе.
Почему над поверхностью? Это необходимо для определения примерных
координат. Ведь земля движется в пространстве, а оно абсолютных координат
не имеет. Предположим, машина не может подняться, иначе она утратит
контакт (гравитация?) и вынырнет из небытия где-нибудь среди звезд.
Моя курсовая, которая возникнет через N тысячелетий в будущем, а по
моему внутреннему отсчету - 20 лет назад, доказывала, что путешествие в
прошлое невозможно по нескольким причинам, включая и тот факт, что для
этого потребуется бесконечное количество энергии. Значит, я ошибался.
Значит, ее количество, сконцентрированное в ограниченном объеме и на
коротком отрезке времени, все же конечная величина, и эта энергия
воздействует на параметры континуума и движет машину... в пространстве и
времени.
В пути машина должна была соприкасаться с могучими силами. Сахир
говорил об изоляции. Вероятно, он имел в виду понятия "контроль" или
"сдерживание".
Но путешествие кончилось катастрофой. Прорыв. Поле, окружавшее
машину, захватывало с собой попавшихся на пути... животных.
Почему только животных - высших животных, заодно, например, с
одеждой? Почему не деревья, камни, воду, воздух, почву? Да, Сахир называл
причину. Умирая, он упомянул о чем-то... Точно. Технология его эпохи - по
крайней мере, управление машиной времени - основывалась на силе мысли.
Телепатия. Телепатически управляемые автоматы, если такое возможно. Да и
самому мне случалось порассуждать об усиленных нервных токах. Как ни
крути, остается фактом, что поле захватывало лишь материю, пронизанную...
волнами мысли.
Возможно, это мера предосторожности. В случае утечки энергии машина
не окажется погребенной в земной коре в момент остановки. А высших
животных, в конце концов, не так уж много. Одно из них должно оказаться в
определенной точке пространства в определенный момент, где и когда будет
проходить машина. Так. Это может быть птичья стая или скопление грызунов
или что-то в этом роде. Чего их жалеть? А встреча с человеком - это
редкость. Можно сказать, уникальный случай.
(Но почему именно со мной? Вечный вопрос, который каждый задает себе
рано или поздно).
Сахир сказал, что приборы показали неисправность и экипаж начал
торможение. Но в силу инерции они не смогли остановиться в точке, где
захватили меня и продолжали движение, увлекая последовательно Олега,
Ульдина и Эриссу.
Вот не везет! Когда они уже готовы были остановиться в пространстве и
начать возвращение во времени, то получили энергетический удар. Думаю, что
искажение пространства времени, вызванное этой силой, взаимодействовало с
собственным полем машины и в результате высвободилась энергия в виде
радиоактивного излучения внутри корпуса.
По невероятному совпадению маршрут машины времени совпал с районом
мощного катаклизма.
Стоп. Возможно, и не совпадение. Должно быть, хрононавты (вернее, их
компьютеры) прокладывают курс как раз рядом с такими районами. Значит,
ядерные взрывы, падение гигантских метеоров и тому подобное дают им
дополнительную энергию. Путешествия во времени становятся дешевле и,
следовательно, более частыми.
Может быть, Сахир и его друзья знали о катастрофе, пробовали
уклониться, но не сумели? Или забыли в суматохе последних мгновений? (Мне
кажется, что само путешествие для тех, что внутри кабины, длятся
мгновения. Даже мы, захваченные извне, ощутили лишь на миг тьму, шум и
вращение).
Подведем итоги. Мы погибнем, если не найдем других путешественников
во времени. Или они не найдут нас.
Если бы мы могли остаться в этом месте, поисковая партия обнаружила
бы нас рано или поздно.
Но станут ли люди будущего заниматься этим? Разве что просто захотят
убедиться, что обломки машины времени никак не повлияют на историю...
Но возможно ли это? В моей курсовой есть и об этом. В самом понятии
"изменение прошлого" содержится противоречие. Думаю, что и машина, и мы -
часть того, что уже было. Значит, эта ночь в некотором смысле "была
всегда".
Что же мы можем сделать? Скорее всего умрем через несколько дней.
Кости наши растащат шакалы, а сверкающий корпус машины времени станет
предметом поклонения местных племен, если такие водятся в этой мрачной
земле. Но в конце концов аккумуляторы иссякнут, защитное поле исчезнет,
металл источит коррозия или растащат здешние кузнецы. Возникнет очередное
народное предание, но и оно забудется через несколько поколений.
Господи, что подумает Пам, если я не вернусь? Что я случайно упал за
борт? Проклятье! Следовало застраховаться а более крупную сумму!
- Дункан!
Эрисса вернулась. Чем же она занималась?
- Я молилась, - просто объяснила она. - А потом заклинала удачу.
Впрочем, я не сомневаюсь, что ты нас спасешь.
Хриплый язык, который она называла "кефту", звучал в ее устах мягко.
Рейд понятия не имел, как именуется этот язык в его время, если от него
вообще что-нибудь осталось. Все попытки определить хотя бы самые общие
слова потерпели неудачу. Кроме того, и он, и Олег, и Ульдин научились от
нее сразу двум языкам, на которых она говорила с одинаковой легкостью.
Он узнал, как называется этот второй язык, мог произнести его
название, знал, что имеет он свою письменность в виде иероглифов, в
отличие от кефту, изображаемого на письме в более сложной слоговой форме.
Но вот перевести эти слова на латинский алфавит для сравнения он не сумел.
Так что название это - нечто вроде "ах-хай-я" - ничего не говорило ему о
национальности тех, что им пользовался.
Рейд, хоть и не был лингвистом, определил кефту как язык со строгим
порядком слов, отчасти агглютинативный. Второй язык, изобилующий
окончаниями и приставками, был противоположностью первого.
Она задала вопрос, пытаясь завязать разговор. В буквальном переводе
вопрос звучал так: "Какой неизвестной мне природы этот подобный Луне нашей
Госпожи драгоценный камень, который ты, как знак Ее, носишь?" А слышалось:
- Что это? Как красиво! Словно зрачок Богини!
Он показал ей часы. Она почтительно прикоснулась к ним кончиком
пальца.
- Раньше у тебя этого не было, - прошептала она.
- Раньше? - Рейд взглянул на нее. Было темно, все скрыла густая тень.
- Ты ведешь себя так, как будто знала меня и вправду раньше...
- Конечно! Дункан. Дункан, ты же не мог забыть! - она вытащила руки
из-под зловонной попоны, которую ей волей-неволей пришлось обмотать вокруг
юбки. Пальцы ее коснулись его щеки. - Или тебя тоже коснулось заклятье? -
она уронила голову. - Колдунья о многом заставила меня забыть. И тебя?
Он сунул руки в карманы пальто и сжал привычную трубку.
- Эрисса, - устало сказал он. - Я знаю о прошлом и будущем не больше
тебя. Сахир сказал мне, что мы увязли во времени. А это страшно.
- Не понимаю, - она вздрогнула. - Ты поклялся мне, что мы встретимся,
но я не думала, что для этой встречи дракон унесет меня в страну мертвых.
Значит, все дело в этом? - она выпрямилась и говорила с оживлением. - Ты
наперед знал, что придешь спасти ту, которая никогда не переставала любить
тебя?
- Эти воды слишком глубоки для нашего корабля, - со вздохом сказал он
и тут же узнал поговорку кефту. - Я пуст. Ничего не знаю, кроме того, что
и вам известно.
Рейд помолчал, подыскивая слова, но не потому, сто испытывал с этим
затруднения, а просто от отупения.
- Во-первых, - сказал он, - мы должны знать, в каком месте мы
находимся и который сейчас год.
- Который? Двадцать четыре года прошло с тех пор, как мы виделись в
последний раз, когда мир взорвался.
- Когда мир... что?
- Ну, когда взорвалась гора, и вырвался огонь, и море обрушилось на
счастливый народ кефту и уничтожило его. - Эрисса коснулась своего амулета
в виде двойного топора.
Что-то щелкнуло в мозгу Рейда. Боже, подумал он, так выброс энергии
