все кончиться. Задыхаясь и сжимая кулаки, она ответила:
- Ты пойдешь со мной.
- Не хочу остаться в дураках, - скривился Ульдин. - А хочу я вот
чего. Заключим кровный союз на верность во имя всех ваших богов, демонов,
предков и потомков. Только тогда я смогу доверять тебе. Правда, мне не
приходилось слышать, чтобы такой союз заключался между мужчиной и
женщиной.
- Конечно, Ульдин. С радостью, - сказала она облегченно.
Он улыбнулся:
- Однако ты все-таки женщина. Не бойся, я не встану между тобой и тем
человеком, когда мы его найдем. Если хочешь, мы оговорим это в клятве. А
пока у нас будет много свободного времени, и я хотел бы провести его
приятно.
- О нет! - взмолилась она.
Он пожал плечами:
- Таковы мои условия. Ты сама знаешь, что клятва от этого станет
крепче.
Она попыталась вспомнить девушку, которая танцевала с быками и
полюбила бога. Но не смогла. Слишком длинной была дорога, уводившая в
прошлое.
"что ж, подумала она. Правду говорил Олег: "И по самой длинной дороге
нужно идти шаг за шагом".
- Твоя воля, - сказала она.
16
С Рейдом обращались почтительно. Лидра объяснила стражникам, что
гостя мучают ложные предзнаменования беды, и говорить о них ему запрещено,
а если попробует, заткнуть ему рот, и все! Потом она вернется и снимет с
него проклятие.
Поскольку других гостей мужского пола в храме не было, в его
распоряжении оказалось целое крыло. Ему разрешалось под надзором гулять по
саду. Оттуда он видел, как корабли уходили в Кносс.
Первой шла галера Ариадны, длинная и широкая, нос ее венчали
позолоченные рога, посередине - красный Столп, на корме - секира-лабрикс.
Рейд видел девушек на палубе и попробовал разглядеть среди них Эриссу, но
было слишком далеко. Потом следовали два боевых корабля сопровождения, а
за ними - целая флотилия разнообразных судов и суденышек - в путешествие
отправились все, кто мог это себе позволить. Корабли были ярко раскрашены
и увенчаны гирляндами цветов, особенно ярких на фоне черной горы.
Доносились обрывки песен и выкрики рулевых.
Рейд удивился, что в строю нет его корабля. Потом догадался, что
Лидра под каким-то предлогом запретила это. Необычное судно вызвало бы
слишком много расспросов и, кроме того, могло насторожить или даже
остановить ахейский флот.
"Итак, Дагон, обоих нас оставили", - подумал он.
Флотилия прошла пролив и исчезла из вида. Шел первый из десяти
праздничных дней.
На второй день жрицы, оставшиеся в храме, переехали в город и
совершили все полагающиеся обряды. Рейд заметил, что в их число входила и
рыбная ловля. Потом пышная процессия проследовала к морю, чтобы
благословить его. Примерно в это время Эрисса должна была прибыть в Кносс.
На третий день Рейд видел, как шествие проследовало на холмы и через
несколько часов вернулось: с музыкой и танцами вели быков. Разговорчивый
стражник (Ариадна объяснила ему, сколь важное дело он делает, охраняя
Рейда) растолковал, что торжества точно такие же, как в Кноссе, только что
размах поменьше. Ночью над вулканом поднималось пламя - грозное и
прекрасное. Но к утру снова было тихо.
На четвертый день началась коррида. Она будет продолжаться до конца
праздника. На Атлантиде готовили самых лучших танцовщиц, в остальных
городах зрелище было более скромным. В Кносс приезжали чемпионы
Талассократии. В последний день праздника юноши и девушки - лучшие из
лучших - будут танцевать с самым отборным быком, которого Минос потом
собственноручно принесет в жертву. Воскресший Астерион придет к своей
Невесте, чтобы зачать самого себя.
"Интересно, достанется ли Эриссе венок из священных лилий, - подумал
Рейд. - Хотя нет. Развязка уже близка. Я погибну вместе с Атлантидой, а
она...".
На пятый день он почти не поднимался с постели, глядел в потолок и
размышлял: "Чего я добился? Да ничего, только навредил. Олег и Ульдин
оказались полезными в этом веке и преуспели. Эрисса выживет и сумеет стать
свободной. А я... Я допустил, чтобы все решалось без моего участия. Я,
представитель атомного века, был слишком самоуверен и позволил обвести
себя вокруг пальца. Я сообщил врагам народа Крита именно то, что им
хотелось знать. Я погубил Талассократию, и во всех ужасах, которые суждено
пережить Эриссе, виноват тоже я... Моя Эрисса... Счастья я ей не принес,
зато сумел воспользоваться ее суевериями и невинностью... Хоть бы эта
Атлантида тонула быстрее!".
После бессонной ночи на шестой день он понял, что пьеса не разыграна
до конца. Они с Эриссой - юной Эриссой - должны встретиться снова и...
если больше ничего нельзя предпринять, нужно постараться вернуться домой.
Это его долг.
Значит, бежать? Но как? Он спрашивал Веласа, своего стража, нельзя ли
побывать в городе, посмотреть корриду, выпить ритон-другой вина.
- Нет, господин. Я и сам бы рад, но приказ Ариадны не пускает. Ведь у
меня в городе жена и дети, они скучают без меня. Младшая дочь все плачет -
подай ей папу! Ей всего два с половиной года, а какая смышленая! Вот
послушай...
Этой ночью пришла Эрисса.
Он видел сон. Ему нужно выкопать бомбоубежище, потому что третья
мировая война стала неизбежной и по Атлантиде будет нанесен главный удар,
но Памела сказала, что они не могут себе этого позволить, пока не вылечат
зубы Марку, и к тому же негде разместить этих быков, которые ревут и
бодаются, и он все не мог увидеть ее лица, а она прыгнула и ухватилась за
рога, рога оказались железными и зазвенели...
Он сел. Глаза застилала тьма. Рейд попробовал нашарить выключатель. В
коридоре раздался шум, что-то рухнуло. Рейд находился в храме Богини и
судьба его решалась.
- Дункан, - услышал он. - Дункан, где ты?
Дункан встал на холодные плиты и двинулся вперед, опрокинув
табуретку.
- Здесь я, - хрипло отозвался он, открыл дверь и увидел лампу в руках
Эриссы. Эрисса торопливо приблизилась к нему, назвала по имени и провела
пальцами по его щеке. На ней была туника, за пояс заткнут нож. В волосах,
уложенных по обычаю танцовщиц, сверкали седые пряди. Рейд заметил, что она
похудела, кожа обветрена, вокруг глаз и на лбу прибавилось морщин.
- Оденься, сказала она. - Нужно уходить, пока никого нет.
Она обернулась и вскрикнула. В полумраке Рейд разглядел Ульдина,
склонившегося над неподвижным Веласом. Голова стражника была в крови: гунн
ударил его рукоятью сабли в висок. Ульдин поставил колено ему на грудь и
поднес клинок к горлу.
- Нет! - Эрисса хладнокровно поставила лампу и кинулась вперед,
прыгнула и ударила гунна ногой в подбородок. Тот опрокинулся навзничь,
вскочил и зарычал, готовый к бою.
- Нет, - отвращением повторила Эрисса. - Мы свяжем его, заткнем рот и
спрячем в комнате. Зачем убивать? Мы и так согрешили, придя с оружием на
священный остров.
На мгновение все замерли. Рейд прикидывал, сумеет ли он помешать
гунну нанести удар. Но тот опустил саблю.
- Мы... связаны клятвой, - хрипло сказал он.
Напряжение оставило Эриссу.
- Я должна была остановить тебя, - сказала она. - К чему убивать
просто так? Чтобы всех всполошить? Нарежь полос из его одежды и свяжи его.
Дункан, ты сумеешь собраться в темноте?
Конечно, - он поцеловал ее и подумал, что еще увидит молодую Эриссу.
Ульдин втащил тело стражника в комнату. Рейд остановился. Эрисса
поторопила его.
- Может, захватим его с собой? - спросил Рейд. Спутники поглядели на
его с недоумением. - Я хотел... - он запнулся. Это неплохой человек, и у
него маленькая дочь... Но нет, невозможно...
Они выбрались тем же путем, каким вошли Эрисса и Ульдин: через
боковой вход, ведущий на широкую лестницу. По сторонам лестницы белели под
луной сфинксы. Луна освещала садовые террасы и отдаленные вершины. Лунная
дорожка пересекала залив у самого подножия горы. На севере сияли Большая
Медведица и Полярная звезда, которая в эту эпоху еще не была путеводной. В
теплом недвижном воздухе разносился запах молодой травы и звенели цикады.
Рейд догадался, как им удалось войти. Люди в храме не готовились к
нападению. На ночь в коридоре оставался один стражник, чтобы приглядывать
за дверью в комнату Рейда. В случае чего он смог бы задержать пленника и
поднять тревогу. Эрисса просто приоткрыла незапертую дверь и окликнула
стражника. Она знала здесь все входы и выходы, знала порядки, знала,
какими словами успокоить стражу. Когда Велас подошел, из-за спины Эриссы
прыгнул Ульдин.
Эрисса погасила светильник (Велас, должно быть, взял его с собой, и
она успела подхватить его, когда стражник упал от удара - как много
зависело от ее предусмотрительности и проворства!).
- Иди за мной, - сказала она. Он ожидал, что Эрисса возьмет его за
руку, но она пошла вперед. Ульдин подтолкнул Рейда и двинулся следом. Они
шли по тропе вниз, пока не достигли берега, где стояла лодка.
- Оттолкни нас от берега, Ульдин, - прошептала Эрисса. - Дункан, ты
поможешь мне грести? Ульдин наделает шуму.
Значит, последние несколько сот ярдов она гребла одна.
Но гунн сумел-таки наделать шуму, пробираясь к мачте. Рейд застыл. Но
никто не окликнул их, никто не шелохнулся: священный остров Богини спал.
Тихонько скрипели весла в уключинах.
- На середину залива, - приказала Эрисса Ульдину, сидевшему на руле.
Когда они наконец смогли отдохнуть под сенью горы, отражавшейся в
темном стекле воды, Эрисса сказала:
- Дункан, целую зиму... - и прильнула к нему. Мысли смешались в
голове Рейда. Сколько же пришлось вынести этой женщине ради него!
Объятие было недолгим. Ульдин фыркнул. Эрисса отстранилась:
- Лучше подумай, что нам делать дальше.
- Сначала расскажем друг другу обо всем, - сказал Рейд. Ее
повествование было кратким.
- ...Наконец, сегодня мы достигли берега. Ульдин остался в лодке.
Если бы его заметили, то посчитали бы чужеземным рабом, которому запрещено
ступать на землю Атлантиды, и не стали бы расспрашивать. Я пошла на берег
и взяла с собой браслет, чтобы обменять его на одежду (Рейд вспомнил, что
деньги неизвестны в этом мире, только изредка мерилом служат бруски
металла; можно было бы подарить им это новшество, да теперь уж поздно). Я
смотрела, как танцуют с быками, - в голосе Эриссы послышалась боль. - А
потом, когда толпа хлынула на улицы, я без труда узнала, что случилось с
тобой. Вернее, то, что о тебе говорили. Я не поверила, что ты велел
запереть себя, чтобы предаться раздумьям. Узнав, что ты в храме, я
сообразила, что идти туда лучше всего ночью. А хорошую одежду я сберегла,
она еще пригодится...
- У меня бы так не получилось, - пробормотал Рейд. - Я глупец, не
сберегший тайну, - говорил он и был рад, что сидит спиной к луне.
Она взяла его за руку.
- Дункан, и это было предопределено. Откуда тебе было знать? Это я
должна была предвидеть, найти способ бежать из Афин...
- Хватит, - сказал Ульдин. - Что будем делать дальше?
- Отправимся на Крит, - сказала Эрисса. - Там живут мои родители. А у
моего отца был... то есть и сейчас есть доступ к советникам царя...
Холодок пробежал по спине Рейда.
- Подожди, - сказал он. - Чтобы пересечь пролив в этой лодке, нам
понадобится много времени и мы явимся на Крит, как бродяги. Но вон в той
стороне стоит новый боевой корабль. Я знаю, где живет каждый из его
команды. У них нет причин не верить мне. Корабль будет нашим
доказательством и, возможно, еще будет сражаться во славу Крита. Вперед!
Весла погрузились в воду. Эрисса гребла вровень с ним. Вскоре у него
