возбужден. Бывает.
Рейд перевел дыхание. Ноги под ним подгибались.
И часто... гибнут люди? - прошептал он.
- Нет, очень редко. Даже если бык и боднет кого, то обычно
выздоравливают. Но это здесь, в Атлантиде. А на Крите этим занимаются
парни и частенько получают раны. Парни слишком безрассудны. Им главное не
богов почтить, а себя показать и прославиться. А девушки хотят прежде
всего верно выполнить обряд, поэтому они внимательны и следуют правилам.
Бык, бросавшийся на каждую девушку, выходившую из группы, перешел на
шаг и остановился. Бока его взмокли, он шумно дышал.
- Хватит! - решил распорядитель и взмахнул трезубцем. - Пошли отсюда!
- и объяснил Рейду: - Несчастные случаи происходят как раз тогда, когда
животное устанет. Игра надоедает быку, и, если его не оставить в покое, он
разозлится или просто забудет, чему его учили.
Девушки перелезали через загородку. Бык фыркнул.
- Пусть немного остынет, потом откроете ворота, - приказал
распорядитель. Он оценивающе посмотрел на юные груди и тела, влажные, как
шкура быка. - На сегодня все, девочки. Накиньте плащи, а то простудитесь.
И ступайте в лодку.
Они повиновались и ушли, болтая и хихикая, как любые их сверстницы
12-13 лет. А вот бык - ветеран. Нельзя сводить вместе неопытных людей и
необученных животных.
"Вот в чем секрет критской корриды, - подумал Рейд. - В мое время
голову ломали над тем, как им это удавалось. А ответ очевиден: отбирали не
самых медлительных быков, как предположила Мари Рено, а самых смышленых, и
начинали работать еще с телятами".
И все же это опасно. Неосторожное движение, оплошность... Тех, кто
мечтает о наградах и славе, сюда не берут. Пролитая кровь - дурной знак.
(Другое дело кровь быков, отобранных для жертвоприношения после игрищ).
Вот потому-то, а не по религиозным соображениям, девушкам запрещено
выступать во время месячных, вот потому должны хранить они девственность.
По ловкости и проворству девушки эти были достойны черного пояса в любой
школе дзю-до.
Эрисса приблизилась к нему.
- Ну как? - улыбнулась она. - Понравилось?
- В жизни не видел ничего подобного, - запинаясь, выговорил Рейд.
Плащ все еще был переброшен у нее через руку. Приказ распорядителя ее
не касался, она была уже опытной и сама занималась обучением девушек.
- Не хочу сейчас возвращаться на остров, - сказала она. - Девушек
увезут. А мы потом наймем лодку, - она поправила ленты, перекрещивающиеся
на груди. - Ведь Ариадна велела показать тебе все.
- Ты очень добра.
- Нет, просто с тобой интересно.
- Он не мог отвести от нее глаз. Семнадцатилетняя стройная Эрисса,
которую не тронули ни время, ни горе... Улыбка сошла с ее лица, по щекам и
груди разошлась краска. Она накинула плащ на плечи и запахнула его.
- Почему ты так смотришь?
- Извини, - сказал Рейд. - Просто ты первая танцовщица с быками,
которую я вижу.
- Вот оно что! - она успокоилась. - Но во мне нет ничего особенного.
Вот погоди, весной поедем в Кносс на праздник. Пойдем гулять?
Они пошли рядом.
- Ты проводишь здесь всю зиму? - спросил он, чтобы не молчать, хотя и
знал ответ от Эриссы-старшей.
- Да, помогаю обучать новичков - двуногих и четвероногих, и сама
тренируюсь. А лето проводу в Кноссе или на нашей летней вилле. Иногда мы
путешествуем. Мой отец богат, у него несколько кораблей. Когда он
собирается ехать в какие-нибудь живописные места, то берет с собой нас,
детей.
- Хм, а что же он сказал о твоем решении стать танцовщицей?
- Ну, отцу достаточно было сказать несколько ласковых слов. С мамой
было труднее. Но родители не в праве запретить, просто я не хотела
причинять им боль. Настоящего призвания, как у Ариадны Лидры, у меня нет.
Просто было интересно. Тебя это не шокирует? Но ты не думай, я рада
служить Нашей Госпоже и Астериону. Но я не собираюсь быть жрицей. Хочу
много-много детей. Знаешь, танцовщица вольна встречаться с самыми знатными
женихами Талассократии. Она может выбирать из них, ведь принять ее в дом -
большая честь. Возможно, этой весной я буду танцевать в последний раз... -
она осеклась и схватила его за руку. - Дункан, что с тобой? Ты, кажется,
вот-вот заплачешь...
- Ничего, - хрипло ответил он. - Просто вспомнил старую обиду.
Она продолжала идти, держа его за руку. Загон уже скрылся из вида,
дорога уходила под гору. Деревья и кустарники трепетали на ветру.
- Расскажи о себе, - попросила его Эрисса. - Ты, верно, очень большой
человек, раз тебя принимала Ариадна.
Лидра приказала ему молчать о катастрофе. И он волей-неволей
согласился: что толку в бессмысленной панике. Лидра желала бы сохранить в
тайне ти историю его чудесного появления в Египте, но он сказал, что это
невозможно: слух облетел все Афины, а моряки Диора уже чешут языки во всех
кабаках и публичных домах Атлантиды.
- Сам по себе я значу немного, - сказал Рейд. - Чудесна только
история моего прибытия сюда.
И он рассказал ей, сколько счел нужным, не касаясь путешествия во
времени. Рассказал об Америке. Она слушала с широко раскрытыми глазами. Во
время рассказа он пытался представить Памелу, но не смог. Перед ним было
лицо Эриссы - юной Эриссы.
- Ты останешься здесь до моего распоряжения, - сказала Лидра.
- Но ведь нужно предупредить Миноса, - возразил Рейд.
- Неужели мое слово значит для него меньше, чем твое? - холодно
ответила она. - Я все еще не уверена, что ты говоришь правду, изгнанник.
- "Верно, - подумал он, - трудно разумному человеку поверить в конец
своего света".
Они стояли на крыше храма в холодном сумраке. Лагуна блестела, как
металл; тьма покрыла землю и город, не знавший уличного освещения. Но
небеса озарялись алыми отблесками вулканического пламени. Время от времени
из кратера вырывался сноп искр. Рейд протянул руку в ту сторону.
- Разве это не доказывает мою правоту?
- Вулкан подавал голос и раньше, - ответила Лидра. - Иногда он
исторгает камни, лаву, пепел и ревет, словно Астерион. Но всегда было
достаточно совершить торжественное шествие на вершину, вознести молитвы и
жертвоприношения, чтобы он успокоился. Неужели он решится уничтожить
святилище своей Матери и Невесты?
Рейд посмотрел на нее. Профиль ее смутно виднелся на фоне неба. Голос
ее был спокоен, взгляд же, устремленный на вершину, тревожен.
- Людей можно успокаивать до последнего дня, - сказал он. - А себя?
- Я молюсь.
- Что плохого, если я поеду в Кносс?
- А что хорошего? Послушай, чужеземец. Я руковожу священными
обрядами, а не людьми. Но это вовсе не значит, что я не разбираюсь в
мирских делах. Вряд ли мне удалось бы тогда блюсти Ее интересы. Поэтому я
лучше тебя, чужака, понимаю, что может случиться если мы последуем твоему
совета. Города опустеют и на целые недели останутся без защиты. Подумай и
о том, как переместить такое количество людей, обеспечить их едой и
кровом, подумай о панике, которая охватит их, о болезнях, которые могут
начаться в лагерях. А флот тем временем будет в открытом море, разобщенный
для того, чтобы корабли не разбило друг об друга. На материке тотчас же
узнают об этом. Слишком большое искушение для ахейцев, чтобы восстать,
объединиться и высадиться на нашем побережье. А если твое пророчество
окажется ложным, какой гнев вызовет это во всей державе, как будут
смеяться над храмом, престолом и самими богами? Может просто вспыхнуть
бунт. Нет, вряд ли примут твое предложение.
Рейд скривился. Она говорила дело.
- Потому-то и надо торопиться! - взмолился он. - Ну чем доказать мне
свою правоту?
- А у тебя есть предложения?
- Хм... - мысль об этом пришла ему в голову еще в Афинах, он долго
обсуждал ее с Олегом. - Есть. Если ты, госпожа моя, убедишь губернатора, а
тебе это под силу...
Рев горы заглушил его слова.
Сарпедон, владелец небольшой верфи в Атлантиде, провел рукой по
редким седым волосам.
- Сомнительно мне, сказал он. - У нас тут не то, что в Кноссе или
Тиринфе. Мы занимаемся только ремонтом и ничего крупнее лодки не строили,
- он взглянул на папирус, который Рейд развернул перед ним на столе,
провел по нему пальцем. Слишком много материала уйдет.
- Губернатор поставил лес, бронзу, такелаж и все, что понадобится, с
царского склада, - настаивал Рейд. - Его лишь интересует, выполнимо ли это
в принципе. А оно выполнимо. Я сам видел такие корабли в деле.
Видеть-то видел, только в кино (мир движущихся картин, свет после
щелчка выключателя, рев моторов, небоскребы, космические корабли,
антибиотики, радиосвязь, перелет из Крита в Афины, занявший один час, -
странный, фантастический, болезненный сон. Реальность - эта комнатенка,
этот человек в набедренной повязке, поклоняющийся быку - воплощению
Солнца, скрип деревянных колес и топот ослов на улице - улице погибшей
Атлантиды; реальность - девушка, которая держит его за руку и, затаив
дыхание, ждет рассказа о чудесах). Кроме того, он читал книги и, хотя
архитектор - не кораблестроитель, у него хватит инженерных знаний.
Сарпедон почесал подбородок:
- Занятно, надо сказать.
- Не понимаю, в чем тут разница, - застенчиво вмешалась Эрисса. -
Прости, но не понимаю.
- Сейчас корабль всего лишь средство, чтобы переплыть из одного места
в другое, - начал объяснять Рейд.
Эрисса моргнула. Ресницы у нее были длинные и густые, а глаза
блестели ярче, чем потом, в сорок лет.
- Но корабли и без того прекрасны! - сказала она. - Они посвящены
Нашей Госпоже Глубин.
- А на войне, - сказал Рейд. - Подумай; покуда корабли не сцепятся
бортами, можно использовать только пращи, стрелы и дротики. А потом
начнется рукопашная - то же самое, что на суше, только тесно и палуба
качается.
Он с неохотой повернулся к Сарпедону:
- Понятно, что на такой корабль потребуется больше материала, чем на
простую галеру. Особенно много бронзы уйдет на нос. Однако могущество
Крита всегда опиралось на киль, а не на копье. Все, что усиливает флот,
окупится для Талассократии сторицей.
- Глядите, - он указал на чертеж. - Устоять перед тараном невозможно.
Ты знаешь, как хрупки корпуса кораблей. Ударив таким носом, мы любого
противника отправим на дно. Воинов не понадобится, только моряки -
потребуется куда меньше людей. Такой корабль будет уничтожать
неприятельские один за другим - значит, не нужно будет держать множество
галер. Флот можно сократить и сберечь материалы.
Эрисса казалась разочарованной.
- Но у нас не осталось врагов, - сказала она.
"Как же" - подумал Рейд. А вслух сказал:
- Нужно быть готовым к встрече с новыми врагами. Кроме того, вы
стережете моря от пиратов, спасаете потерпевших кораблекрушение - все это
идет на пользу торговле. Вы редко выходите в воды, неподвластные Миносу,
верно? Теперь смотрите. Удлиненный корпус даст большую скорость. А этот
причудливый руль и оснастка дадут возможность плыть против почти любого
ветра. Выходит, это не только самый неуязвимый корабль, но и самый
быстрый. Он сулит несметные выгоды государству. Этим проектом весьма
заинтересовался губернатор и сама Ариадна.
- Я-то тоже заинтересовался, - ответил Сарпедон. - Охота попробовать.
И попробую, клянусь хвостом Астериона! Ох, прошу прощения сестра... Только
получится ли? Дело пойдет туго не только потому, что у меня верфь
маленькая. Ты и представить себе не можешь, насколько замшелый народ наши
корабельщики, столяры, парусные мастера. Им хоть кол на голове теши! Будет
много ошибок, непредвиденных трудностей. И мореходы не уступают
