тесные отношения, и настаивают на том, чтобы я рассказал, для кого я
сейчас работаю и над чем. Это ясно?
- Вы найдете способ выпутаться, - сказала она. - Конечно, это
обойдется мне несколько дороже.
У меня было такое ощущение, что надо мной издеваются. Во рту у меня
пересохло. Мне стало душно. Я еще раз глубоко вздохнул и еще раз нырнул
в эту бочку ворвани, что сидела напротив меня в шезлонге и казалась
невозмутимой, как президент банка, отказывающий просителю в ссуде.
- Я работаю на вас, - сказал я, - сейчас, сегодня, эту неделю. На
следующей неделе, надеюсь, я буду работать на кого-нибудь другого. Для
того чтобы это стало возможным, я должен находиться в достаточно хороших
отношениях с полицией. Они не обязаны любить меня, но они должны быть
уверены, что я не вожу их за нос. Предположим, Филиппсу не было ничего
известно о дублоне Брэшера. Предположим даже, что немного было известно,
но что его смерть никак не связана с этим обстоятельством. И все же я
должен рассказать полиции все, что о нем знаю. Они вправе допрашивать
любого, кого захотят допросить. Это вы можете понять?
- Разве законом не предусмотрено для вас право защищать клиента?
резко спросила она. - А если нет - какая вообще польза от частных
детективов?
Я вскочил, обошел кресло и снова сел. Я подался вперед и вцепился в
колени так, что побелели костяшки пальцев. - Закон - это вопрос
неоднозначный, миссис Мердок. Как и большинство других вопросов. И даже
если у меня будет законное право молчать - отказываться говорить - и мне
это сойдет с рук однажды, все равно это будет концом моей работы. Я буду
считаться беспокойным субъектом, и так или иначе полиция меня прижмет. Я
уважаю ваши интересы, миссис Мердок, но не настолько, чтобы перерезать
себе глотку ради вас и истекать кровью на ваших коленях.
Она взяла стакан и осушила его.
- Да, похоже, вы умудрились наворочать на удивление много дел. Вы не
нашли ни мою невестку, ни дублон Брэшера. Зато вы нашли пару трупов, к
которым я не имею никакого отношения, и так искусно все организовали,
что я теперь вынуждена буду доложить полиции обо всех своих семейных и
личных обстоятельствах, для того чтобы защитить вас от вашей собственной
глупости. Так я понимаю ситуацию. Если я не права - прошу вас, поправьте
меня.
Она налила себе еще вина, глотнула его слишком поспешно, поперхнулась
и зашлась в приступе неудержимого кашля. Стакан выпал из ее трясущейся
руки, и вино разлилось по столу. Она нагнулась вперед и побагровела.
Вскочив, я подошел к ней и с размаху треснул ее ладонью по жирной спине
так, что задребезжали стекла в окнах.
Она издала долгий сдавленный вой, стала судорожно хватать ртом воздух
и перестала кашлять. Я нажал кнопку ее диктофона и, когда из
металлического диска раздался чей-то громкий металлический голос,
сказал:
- Принесите миссис Мердок стакан воды, быстро, - и отпустил кнопку.
Я сел на место и стал наблюдать, как она постепенно приходит в себя.
Когда она задышала ровно и без усилий, я сказал:
- Вы не крутая. Вы просто думаете, что вы крутая. Вы слишком долго
жили в окружении людей, которые вас боятся. Подождите, вот возьмутся за
вас представители закона. Эти ребята - профессионалы. А вы - всего лишь
жалкий любитель.
Дверь открылась, и вошла горничная с кувшином воды и стаканом. Она
поставила их на стол и удалилась.
Я налил воды в стакан и сунул его в руку миссис Мердок.
- Не пейте много, просто глотните. На вкус вам не понравится, но это
не повредит вашей астме.
Она глотнула, потом выпила полстакана и вытерла губы.
- Подумать только, - задыхаясь, проговорила она, - из всех наемных
сыщиков, которых можно было нанять, я выбрала человека, который
хулиганит в моем собственном доме.
- Так или иначе, это пустой разговор, - сказал я. - У нас не так
много времени. Что мы будем рассказывать полиции?
- Не знаю никакой полиции. Не знаю. И если вы раскроете им мое имя, я
буду рассматривать это как гнусное нарушение договоренности.
Это вернуло нас туда, откуда мы начали.
- Но убийство все изменило, миссис Мердок. Когда речь идет об
убийстве, нельзя молчать. Мы должны рассказать им, почему вы наняли меня
и зачем. Вы знаете, это не попадет в газеты. То есть не попадет, если
они поверят нам. Они, конечно, не поверят, что вы наняли меня
разобраться с Элишей Морнингстаром просто потому, что он позвонил вам и
хотел купить дублон Брэшера. Они могут и не узнать, что вы не имели
права продавать монету, - скажем, им просто может не прийти в голову
взглянуть на дело с этой стороны. Но они не поверят, что вы наняли
частного сыщика проверить возможного покупателя. Зачем вам это?
- Это мое дело, не так ли?
- Нет. Вы не сможете обмануть полицию таким образом. Они должны быть
уверены, что вы искренни и открыты и что вам нечего скрывать. До тех пор
пока они будут подозревать, что вы что-то скрываете, они от вас не
отстанут. Расскажите им правдоподобную приемлемую историю - и они уйдут
радостными и довольными. А самой правдоподобной и приемлемой историей
всегда является правда. Что вам мешает поведать ее?
- Абсолютно все, - сказала она. - Мы должны сказать им, что я
подозревала свою невестку в краже монеты и оказалась не права?
- Лучше рассказать.
- И что монету вернули и каким образом?
- Лучше рассказать.
- Это меня очень унизит.
Я пожал плечами.
- Вы грубое животное, - сказала она. - Вы холодная бесчувственная
рыба. Вы мне не нравитесь. Я глубоко сожалею. что вообще встретила вас.
- Взаимно, - сказал я.
Она ткнула жирным пальцем в кнопку диктофона и пролаяла в микрофон:
- Мерле, попроси моего сына зайти ко мне сейчас же. Ты тоже можешь
прийти.
Она отпустила кнопку, сжала жирные ладони, потом тяжело уронила руки
на ляжки и устремила бесцветные глаза в потолок.
Голос ее был тих и печален:
- Монету взял мой сын, мистер Марлоу. Мой родной сын.
Я ничего не ответил. Через пару минут в комнату вошли мистер Мердок и
Мерле, и она отрывисто приказала им садиться.
Глава 21
Лесли Мердок был в зеленоватом костюме, и волосы его казались
влажными, словно он только что из-под душа. Он сидел сгорбившись,
смотрел на носки своих щегольских белых ботинок и крутил кольцо на
пальце. Сегодня он был без черного длинного мундштука и выглядел
каким-то одиноким и потерянным. Даже усы его обвисли еще больше, чем
вчера. Мерле была точно такая же, как и накануне. Наверно, она всегда
выглядела одинаково. Ее медно-золотистые волосы были так же туго
зачесаны назад, очки в роговой оправе были такими же огромными, а глаза
сохраняли такое же отрешенное выражение. Она была все в том же
цельнокроенном платье без рукавов - и без всяких украшений, даже без
сережек.
У меня было странное ощущение, что все это когда-то уже происходило
со мной.
Миссис Мердок глотнула вина и спокойно сказала:
- Значит так, сын. Расскажи мистеру Марлоу о дублоне. Боюсь, нам
придется все ему рассказать.
Мердок быстро взглянул на меня и снова опустил глаза. Его губы
судорожно дернулись. Когда он заговорил, голос его был ровен, устал и
тускл, как у человека, делающего признание после изнурительной борьбы с
совестью.
- Вчера я уже говорил вам, что должен Морни много денег. Двенадцать
тысяч. Потом я отказался от своих слов, но это правда. Я должен ему. Я
не хотел, чтобы мама узнала. Он сильно давил на меня, требуя долг. Я,
конечно, понимал, что в конце концов мне придется во всем ей признаться,
но оказался слишком безволен, чтобы решиться на этот разговор. Дублон я
взял однажды вечером, когда она уже спала, а Мерле уже не было дома. Я
отдал монету Морни, и он согласился держать ее у себя в качестве
заклада, так как я объяснил, что он не сможет получить за нее ничего
похожего на двенадцать тысяч, пока не предъявит родословную и не
докажет, что не владеет монетой на законных основаниях.
Он умолк и поднял на меня глаза, проверяя, как я воспринимаю его
рассказ. Миссис Мердок просто пожирала меня взглядом. Девочка же
смотрела на Мердока, приоткрыв рот, со страдальческим выражением на
лице.
Мердок продолжал:
- Морни дал мне расписку, что он согласен держать монету в качестве
залога и не пускать ее в оборот без предварительного уведомления. Что-то
в этом духе. Не могу утверждать, что эта расписка была юридически
законной. Когда этот Морнингстар позвонил и спросил о монете, я сразу
заподозрил, что Морни либо пытался продать ее, либо, по крайней мере,
подумывает об этом и пытается оценить ее у знающих людей. Я страшно
испугался.
Он снова посмотрел на меня и сострил какую-то гримасу. Вероятно, она
должна была проиллюстрировать тот самый страшный испуг. Потом он вынул
платок и вытер лоб.
- Когда Мерле сказала, что мама наняла сыщика... Мерле не должна была
говорить мне, но мама обещала не ругать ее за это, - он посмотрел на
мать.
Старая боевая лошадь сжала челюсти и насупилась. Девочка же не
спускала с Мердока глаз и, казалось, совсем не была обеспокоена тем, что
ее кто-то может ругать. Он продолжал:
- Я был уверен, что она хватилась дублона и поэтому наняла вас. И
действительно не поверил, что она наняла вас отыскать Линду. Я все время
знал, где находится жена.
Я отправился к вам в офис посмотреть, можно ли что-нибудь выведать у
вас. Вчера вечером я поехал к Морни и все рассказал ему. Сначала он
рассмеялся мне в лицо, но когда я объяснил ему, что даже мама не может
продать монету, не нарушив завещания Джаспера Мердока, и что она,
безусловно, напустит на него полицию, если я скажу ей, где монета, - он
сдался. Он вынул монету из сейфа и, ни слова не говоря, вручил ее мне; я
вернул расписку, и он порвал ее. Итак, я принес монету домой, и все
рассказал маме.
Он умолк и снова вытер лицо платком. Глаза девочки неотрывно следили
за каждым движением его руки.
В наступившем молчании я спросил:
- Морни угрожал вам?
Он помотал головой:
- Он сказал, что хочет вернуть свои деньги, что нуждается в них и я
должен поторопиться и поскорей раздобыть их. Он не угрожал. Он вел себя
очень прилично. Для такой ситуации.
- Где это было?
- В клубе "Айдл Вэли". В его офисе.
- Эдди Пру там был?
Девушка оторвала взгляд от Мердока и посмотрела на меня. Миссис
Мердок хрипло спросила:
- Кто такой?
- Телохранитель Морни, - ответил я. - Не все время вчера я тратил
попусту, миссис Мердок. - Я посмотрел на ее сына, ожидая ответа.
- Нет, вчера его не было, - сказал он. - Конечно, я его знаю в лицо.
Его достаточно увидеть один раз, чтобы запомнить надолго. Но вчера его
там не было.
- Это все? - спросил я.
Он посмотрел на мать. Та раздраженно поинтересовалась:
- Этого что, недостаточно?
- Может быть, - сказал я. - Где монета находится сейчас?
- А где, вы думаете, она может находиться? - грубо переспросила она.
Я чуть было не сказал где - просто для того, чтобы посмотреть, как
она подскочит. Но мне удалось сдержаться.
- Поцелуй свою маму, сынок, и беги, - задыхаясь, пробасила миссис
Мердок.
Он покорно встал, подошел и поцеловал ее в лоб. Она похлопала его по
руке. Он опустил голову и вышел из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь.
- Надо бы заставить его надиктовать все это вам, - сказал я Мерле, - и
заставить его подписаться под письменными показаниями.
Мерле как будто испугалась. Старая леди прорычала:
- Конечно, она не сделает ничего подобного. Возвращайся к своей
работе, Мерле. Я просто хотела, чтобы ты все слышала. Но если я еще
когда-нибудь обнаружу, что ты злоупотребляешь моим доверием, ты знаешь,
