ней стоял стакан. Со счастливым чувством удовлетворения она сознавала, что
ее подтянутое тело выигрывает в сравнении с телами извивающихся в танцах
девушек, с их щенячьим жирком и дряблыми ягодицами.
Высокий стройный парень с волосами до плеч, чей костюм состоял
единственно из плавок, танцуя, приблизился к ней. Выражение самолюбования
царило на его лице.
- Нет, крошка, нет.., здесь не сидят на месте. Давай! Давай! Ходу! Жару!
Хельга последовала за ним в толпу и целиком отдалась музыке. Некоторые из
девушек смотрели на нее враждебно, но большинство, как ей казалось, приняли
ее, как свою.
Извивавшийся перед ней парень сказал:
- Ты здесь новенькая? Я слежу за девчонками, тебя я вижу в первый раз.
Девчонка!
Хельге захотелось обнять его. Она была в таком приподнятом, счастливом
настроении, что забыла про мартини. Когда музыка смолкла, парень сказал:
- Ба, да тебе надо подновить загар, красотка. Ты умеешь плавать?
- Немного...
- Поплаваем?
- Почему бы и нет?
Он схватил ее за руку, и они бегом пересекли пляж, и бросились в воду.
- Держись за мной, детка, я не буду далеко заплывать, - бросил он через
литое лоснящееся плечо.
Хельга медлила.
"Хвастун, - подумала она, - ни стиля, ни настоящей скорости".
Дав ему обогнать себя, она потом стремительно поплыла кролем, настигла
его и пронеслась мимо, как катер. Проплыв ярдов сто, она повернулась и
увидела, как парень утратил самоуверенный вид.
- Слушай, кто ты такая? Спортсменка какая-нибудь или кто? - в голосе
парня звучало недовольство.
Хельга только сейчас осознала свою ошибку.
Мужчины! Вечно хотят быть первыми. Надо было прикинуться слабой и
беспомощной.
- Почему ты не сказала, что умеешь так плавать? Разыгрываешь меня?
Искра радости погасла. Неужели она никогда не поумнеет?
- Мой мартини нагреется, - сказала она и, повернувшись, поплыла назад, а
он остался смотреть вслед.
"К черту мужчин! - подумала она. - Пользуйся ими тогда, когда они тебе
нужны, а потом без сожаления бросай", В кабине для переодевания она
вытерлась насухо, надела платье, заплатила за недопитый мартини и решила
все-таки пойти на ленч в ресторан отеля.
Уходя, она услышала, как одна из девушек сказала:
- А эта-то за каким чертом сюда приперлась?
"Пошли вы все..!" - подумала Хельга.
Она села за руль и уставилась перед собой в пыльное ветровое стекло. Что
ж, по крайней мере, ее назвали девочкой.
К тому времени, когда она подъехала к отелю, к ней вернулось хорошее
настроение. Ей хотелось есть, и она направилась прямо в ресторан. Метрдотель
встретил ее прямо у входа, и лицо его было серьезным.
- Извините, миссис Рольф, вас спрашивают у стола дежурного.
Хельга застыла, глядя на него:
- Уже, кто?
- Ваш слуга Хинкль.
Она нетерпеливо посмотрела на часы. Половина первого.
- Ему придется подождать, - сказала она отрывисто. - Пусть подадут мне
ленч.
Мгновение поколебавшись, метрдотель отвел ее к столику. Она заказала
салат из крабов и полбутылки шабли.
"Будь я проклята, если кто-то помешает моему ленчу, - сказала она себе.
Вероятно, какая-нибудь дурацкая путаница с багажом или что-то в этом роде".
Она уже заканчивала салат, когда увидела Хинкля, появившегося на пороге.
Один его вид заставил Хельгу вскочить на ноги.
Под пристальными взглядами присутствующих она подошла к Хинклю вышла
вместе с ним из зала.
- В чем дело? - спросила она резко.
- Мистер Рольф, мадам. Должен с прискорбием сообщить, что ему очень
плохо.
Сердце Хельги екнуло.
- Плохо? Как это понимать?
- С ним доктор Беллами. Не пройдете ли вы со мной, мадам?
По телу Хельги пробежал озноб, но, сознавая, что посетители во все глаза
смотрят на нее, она пошла рядом с Хинклем.
При лифтере, насторожившем уши, она не захотела ни о чем разговаривать.
- Так что, мы не уезжаем, Хинкль? Она не могла думать ни о чем другом.
- Боюсь, что нет, мадам. У мистера Рольфа, по-видимому, наступило
серьезное ухудшение.
Ее триумф над Джексоном, волнующая перспектива возвращения домой с Диком
- все померкло, словно по мановению руки.
"Проклятый Герман! - подумала она. Но едва эта мысль промелькнула у нее в
голове, как она устыдилась ее. - А как бы тебе самой понравилось лежать с
параличом ног и недействующей рукой и пускать слюни, ты, эгоистичная,
бесчувственная сука".
Доктор Беллами ждал ее. Хельга еще никогда не видела человека, у которого
был бы такой встревоженный вид.
- О, миссис Рольф, у меня плохие новости. Мистер Рольф не сможет лететь.
- Что случилось?
- К моему величайшему сожалению, не знаю. Через несколько часов прибудет
доктор Леви.
- Не знаете? - Хельга повысила голос. - У него уже был один приступ. Вы
должны знать.
- Он спал. Ему дали снотворное. Видимо, он незаметно впал в коматозное
состояние. Симптомы необычны. Сестра Терли забеспокоилась, когда его дыхание
стало слабым, а кожа приобрела синеватый оттенок. Она послала за мной.
Сердце его бьется ровно, но очень замедленно.
Хельга застыла:
- Он умирает?
- Я не сказал бы, миссис Рольф. Эта перемена загадочна. Я не могу ее
объяснить. На всякий случай я распорядился давать ему кислород. С ним мой
помощник. Он останется здесь. Будет сделано все возможное.
- Значит, о том, чтобы перевезти его домой, не может быть и речи?
- Боюсь, что да.
- И нужно ждать доктора Леви?
- Да.
- И у вас нет никаких догадок о причинах ухудшения?
- Я думаю, лучше подождать доктора Леви. Мистер Рольф - его пациент.
"Ox уж эти врачи", - подумала Хельга.
- Ну что же, будем ждать, - и, не скрывая раздражения, она вышла из
комнаты.
В коридоре она увидела ожидавшего ее Хинкля.
- Я хочу переодеться, Хинкль, а потом нам нужно поговорить. Вы подождете
минут пятнадцать?
Хельга вошла свой номер, охваченная горьким разочарованием и яростью.
Быстро сбросив платье, она надела халат и начала в волнении расхаживать по
просторной гостиной. Она не могла думать ни о чем, кроме Дика. Когда Хинкль
постучал в дверь, она все еще металась из угла в угол.
- Этот идиот врач не понимает, в чем дело, - сердито сказала она, когда
он вошел в гостиную. - Придется ждать доктора Леви. Когда это случилось?
- Через несколько минут после вашего ухода, мадам. Сестра Терли позвонила
мне и сказала, что вызвала доктора Беллами. Он в свою очередь вызвал доктора
Леви. К счастью, еще было не поздно отменить все распоряжения насчет багажа.
- Я могу сойти с ума, если мне придется надолго застрять в этом отеле.
- Вполне вас понимаю мадам. Вероятно, доктор Леви определит, насколько
долго это продлится.
- Надеюсь! - она вновь принялась ходить из угла в угол. - Что ж, Хинкль,
придется нам ждать.
- Нужно подумать, как быть с Джонсом, мадам, - сказал Хинкль, понизив
голос.
Как будто она думала о чем-то другом!
- Ах, да.
- Очевидно, он теперь нам не понадобится. Я похлопочу, чтобы его приняли
обратно в отель.
"Нет, Хинкль, каким бы ты ни был милым и добрым, решать будешь не ты".
- Если мистер Рольф сможет ехать через несколько дней, я все же хочу дать
мальчику один шанс. - Она непрерывно двигалась по комнате, чтобы не смотреть
на Хинкля, который несомненно мимикой выражал свое несогласие и неодобрение.
- Давайте подождем, что скажет доктор Леви. Где Джонс? - Не знаю, мадам.
Сегодня утром я его не видел. Ему ведено быть в холле в четверть первого,
думаю, он сейчас ждет внизу, - Хорошо, Хинкль, я пошлю за вами, как только
вы будете нужны и я переговорю с доктором Леви.
Хельга подошла к телефону и позвонила старшему портье:
- Дик Джонс сейчас в холле?
- Да, мадам. Он ждет указаний.
- Скажите ему, пусть поднимется ко мне в номер. Она положила трубку и
нетвердой рукой закурила очередную сигарету. Больше всего ей хотелось увести
Дика, когда он появится, в спальню, но Хельга понимала, что это невозможно.
Ей придется ждать! Ждать! Кажется, всю свою жизнь она только и делает,
что ждет.
Постучав в дверь, вошел Дик. Он остановился на пороге, держа в обеих
руках поношенную панаму. На нем был серый полотняный костюм, дешевый и
мятый, бедная рубашка и темно-синий галстук-шнурок. Несмотря на неряшливую
одежду, он все же был красив, а его большие газельи глаза внезапно вызвали у
Хельги слабость.
- Ты слышал, что мистер Рольф не в состоянии лететь? - спросила она.
- Да, мэм. - Пауза. - Право, мне очень жаль.
- Спасибо, Дик, - пора приучать его к тому, что она будет звать его по
имени. - Очень неудачно получилось. Это означает, что мне придется отложить
свой отъезд. - Она пристально наблюдала за ним и заметила, что на один
короткий миг его глаза радостно вспыхнули. "Ты так доволен, мальчик, -
подумала она, - только и думаешь, что о своем дурацком мотоцикле. Но ничего,
я все это быстро изменю. Скоро ты будешь думать только обо мне". - Я жду,
что скажут врачи. Не исключено, что мы вылетим через три или четыре дня.
Сейчас можешь отправляться домой. Когда понадобишься, я пошлю за тобой, -
она подошла к столику и вынула из сумочки кошелек. - Вот жалованье за
неделю. Теперь ты у меня работаешь. Понятно?
Влажные глаза юного Адониса на миг задержались на стодолларовой банкноте
в руке Хельги. Полные губы шевельнулись в подобии улыбки, моментально
пропавшей.
- Да, мэм.
Она подала ему деньги:
- Ты не должен встречаться с Джексоном, Дик. Это приказ! Он поежился:
- Да, мэм.
- Хорошо. Теперь иди домой и жди. - Она пристально посмотрела на него. -
Катайся на своем мотоцикле, пока есть возможность.
Он взглянул на нее, потом отвел глаза в сторону.
Показалось или нет, но в его глазах опять что-то вспыхнуло.
Он, отвесив ей короткий неуклюжий поклон, и вышел, прикрыл за собой
дверь.
"Не ненависть ли вспыхнула в его взгляде? - гадала Хельга. - Может быть".
Она улыбнулась.
Сопротивление всегда придает интерес игре. Она была уверена , что
мальчишка не долго будет противиться. Эта интрижка должна была вроде быть
более волнующей, чем казалось вначале.
***
Солнце, похожее на красный шар, медленно погружалось в океан. На песок
наползали длинные тени. Пальмы чернели на фоне розовато-желтого неба.
Веселые люди продолжали смеяться, кричать, бегать по пляжу и плескаться в
волнах прибоя. Все так же ползли по прибрежному шоссе машины. Для Нассау это
был всего лишь очередной жаркий вечер, который сменится ночью с яркими
огнями, музыкой, ритмичным грохотом барабанов и шарканьем ног. Хельга сидела
на террасе, занятая мыслями о будущем, едва замечая вечерний шум.
- Вы посылали за мной, мадам?
На террасе появился Хинкль. Он опустил на стол серебряный поднос с
шейкером и поставил стакан. Наполнив стакан, он поставил его перед Хельгой.
- Садитесь, Хинкль.
- Спасибо, мадам, но я предпочитаю постоять. Она повернулась в его
сторону.
- Сядьте же, ради бога! - ее голос прозвучал пронзительно. - Простите,
Хинкль, я не хотела вас обидеть. У меня разыгрались нервы.
Она через силу улыбнулась.
- Это вполне понятно, мадам. У вас есть какие-нибудь новости?
- Я разговаривала с доктором Леви. Как он ни пытался увильнуть, как ни
крутил, мне стало ясно, что он разбирается в болезни мистера Рольфа не
больше, чем доктор Беллами.
На толстом лице Хинкля отразилось волнение.
- Но.., мадам...
- Дело в том, Хинкль, что эти дорогие врачи, так называемые специалисты,
не хотят признаться, когда что-то ставит их в тупик. Он говорит, что мистеру
Рольфу гораздо хуже. Так это ясно и без него. Он считает, что ухудшение
никак не связано с последствиями удара. Это уже кое-что новое. По крайней
